ruenfrde
Скрыть оглавление

Тибетская драма. 1930-е

Публикуется по изданию:

Рерих Ю.Н. Тибетская драма. Пер. с англ. Т.Е. Самарина // Вестник Ариаварты. 2002. № 2. С. 41–43: ил.

То же: // Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия. Т. 2. Статьи, дневники, отчеты. М., 2012. С. 15–18.

 

 

Драматическое искусство играет большую роль в жизни всех наций. Ибо с самых ранних пор своего существования народ стремится облечь свои мифы и свой религиозный опыт в форму игрового действа. А из игрового действа вырастает театр, одна из самых мощных по силе воздействия форм искусства.

Эта истина особенно справедлива для Востока, где миф пронизывает все стороны жизни и делает драму неотъемлемым средством национального самовыражения. Ашвагхоша, великий индийский провидец и один из величайших Учителей, был драматургом. Именно через посредство театра показал он людям свет учения буддизма, сияющий во все времена.

Продвигаясь дальше на север в глубь Тибета, в буддийские страны, мы сталкиваемся с драмой как частью религии. Так же как первые миракли1 и мистерии находили покровительство в лице церкви, отцами тибетского театра являются лама и монастырь.

Представления ламами мистерий и связанных с ними танцев происходят в дни священных праздников. Высоко в горах, в белом сиянии гималайского солнца, ламы рядятся в костюмы святых и демонов, чтобы поведать историю о приключениях духа, подобно тому как мы рассказывали историю «богочеловека» в нашей ранней драматургии.

Великий деятель современности профессор Николай Рерих во время своей экспедиции в сердце Азии, где он пребывает и сегодня, посетил тибетские монастыри и смог увидеть мистерии и танцы, многие из которых до сих пор не открывались взору представителя Запада.

Как художник и как человек, которому открылся восточный дух, Рерих заслужил безусловную любовь и почитание Востока. Восток принял его как сына и вручил ему ключи от своего сердца и своей души. Именно благодаря поездкам по монастырям, находящимся в различных частях буддийского мира, Рерих смог поведать о мираклях, исполняемых ламами как Жёлтой, так и Красной сект – двух сект Тибета.

Профессор Рерих знакомился с Тибетской драмой во время религиозных праздников. Со всей округи, а также издалека съезжаются в монастыри паломники, чтобы принять участие в обрядовой церемонии, и утром, перед началом священнодействия, предстают во всей красоте своего национального самовыражения. То здесь, то там под расцвеченными навесами палаток собираются группы. В центре одной из них лама нараспев произносит тантрические песни под аккомпанемент ручных барабанов и гонгов. Невдалеке группа непальцев хлопает в ладоши в такт пению. Посередине женщина с неподвижно застывшими чертами лица исполняет танец шерпов, полный магических жестов, изредка прерывая его, чтобы обозначить кистями рук порхающее движение и издать странный возглас, похожий на птичий крик. Так, в сопровождении музыки, паломники ожидают начала священного обряда, иногда танцуя вокруг священных ступ или напевая что-то вроде: «В монастыре обитает наш Повелитель Будда. Мы приносим ему подношение».

В ритуальных пьесах тибетцев мы находим выразительные средства, абсолютно свободные от внешнего влияния. Эти пьесы исполняются в монастырях по особым случаям, поэтому их редко удаётся увидеть европейцу. Путь к монастырям зачастую полон опасностей, поскольку большинство священных мест находится на высоких, недоступных горных вершинах. Таков, например, Ташидинг, на пути к которому приходится не только преодолевать горные потоки и скалистые выступы, но и проходить по раскачивающемуся из стороны в сторону бамбуковому мосту, грозящему с каждым шагом низвергнуть вас в пучину в несколько сот футов глубиной.

Обрядовые пьесы, тем не менее, заслуживают того, чтобы проделать эту трудную дорогу. Будучи наполнены многообразными символами, они проникнуты духом Востока и облечены в прекрасные формы. Их исполняют ламы в дни праздников, причём представление совершается дважды, один раз днём, на глазах у всех собравшихся паломников, и ещё раз вечером, когда церемония обретает настоящую ритуальную значимость и наполняется тайными магическими формулами.

Эти пьесы сопоставимы с нашими собственными мираклями и мистериями, с той, естественно, разницей, что они пронизаны восточными верованиями и благоговейным отношением к восточным обрядам. Представления открываются чтением молитвы, произносимой нараспев ламой. Нужно отметить, что все молитвы произносятся с музыкальным сопровождением. Например чтение молитв, при котором мы присутствовали, происходило под мягкий аккомпанемент труб и раковин.

По окончании молитвы воздух заполняет берущий за душу, пронзительный рёв, производимый целым оркестром труб огромной длины – до десяти футов и даже больше, – издающих более низкий и звучный тон, чем любой из западных образцов. Двигаясь в быстром ритме, он взбирается на октаву выше, и такой музыкальный рисунок повторяется на протяжении всего танца, подобно самому голосу природы. К этой основной ноте добавляется звучание барабанов, гонгов и флейты, время от времени перемежающееся с перезвоном серебряных колокольчиков и ударами тарелок. В дополнение к барабанам, отбивающим ритм, имеются «поющие» барабаны, на которых исполняется подобие мелодии. Однако роль основной музыкальной линии отводится флейте – инструменту, имеющему около ярда в длину и обладающему чрезвычайно богатым звучанием.

Танцы, сопровождающие представление, очень ритмичны, причём на ритмику не влияет ход повествования, в котором речь может идти, например, о приключениях духа после смерти. Перед глазами зрителей предстаёт дух мёртвого тела в окружении хранителей кладбища – они должны присматривать за его благополучием. Злые демоны начинают строить козни, желая поймать душу в свои сети, однако все их заклинания, все магические жесты не приносят никаких плодов. Затем в действие вступают добрые духи, которые, в конечном итоге, получают власть над душой, отправившейся в иной мир.

Во время представления перед зрителями разворачивается многообразие танцев, исполняемых как сольно, так и группой актёров. Вот, например, появляется зловещая фигура Владыки Ада, чей причудливый танец сопровождается широкой жестикуляцией и магическими движениями. Или зритель наблюдает интерлюдию в виде вихревого танца «чёрных монахов» или «духов животных».

На протяжении всего действа героической доминантой является фигура религиозного наставника, Гуру, который присутствует рядом с духом и заботится о том, чтобы направить его во власть Света. Представление не лишено юмористической линии – время от времени в центре действия оказываются затейники, чем-то напоминающие наших клоунов. Самая красивая часть церемонии приходится на перерывы, когда появляется процессия лам, бросающих в воздух подношения (например рис и благовония), чтобы ублажить духов природы и добиться их расположения на грядущий год.

Когда профессор Рерих наблюдает танцы буддистов, веселье ночных обрядовых действ, пылающих рядами жертвенных огней, перед его глазами вновь встают азиатские орды. «Именно так, – пишет он, – орды Чингиза и Тимура проводили свои ночные игрища. Так же высились знамёна и копья. Так же бешено бились гигантские барабаны и звенели гонги. Это забавы Азии-Завоевательницы – радость Азии объединённой!»

«Тибетское искусство сопутствует тайне, оно вышло из колыбели человечества. Это особый очаг, к которому в своё время будут направлены устремления и поиски. Нужно лишь стучаться в двери этой красоты – без угроз, без оружия, без грабежа. С полнотой истинно нового знания должны мы собирать жемчуг глубокого и личного достижения».

 

Журнал «Вестник Ариаварты».

2002. № 2 (3)

 

___________

 

1 Жанр западноевропейской религиозно-назидательной стихотворной драмы, сюжет которой основан на чуде, совершаемом каким-либо святым или Девой Марией. — Ред.

 

 

Начало страницы