ruenfrde
Скрыть оглавление

Сказание о Раме в Тибете. 1960

История публикации:

Сказание о Раме в Тибете. – М.: Изд-во вост. лит., 1960. – 9 с. – (ХХV Междунар. конгресс востоковедов: докл. делегации СССР).

То же: // Рерих Ю.Н. Тибет и Центральная Азия. [Т. 1]. Статьи, лекции, переводы. Самара, 1999. С. 116–122.

То же: The Story of Rāma in Tibet / G.N. Roerich. – Moscow: Oriental Literature Publ. House, 1960. – 16 p. – (XXV International Congress of orientalists. Papers presented by the delegation of the USSR). – Англ. яз.

 

 

Хорошо известно, что многие тибетские эпические сказания и сказки, по сей день пользующиеся громадной популярностью в народе, индийского и китайского происхождения. Через Тибет эти заимствования рано проникли в монгольскую степь, причем не только в восточную часть Центральной Азии, в монгольскую Гоби, но и далеко на запад, в степи Поволжья, и везде вошли в народную среду, сделались подлинным достоянием народа. На тибетском языке существуют не только переводы с санскрита и, вероятно, пракритских версий, но и литературные переработки, как бы пересказы древнеиндийских оригиналов; тибетские авторы часто заимствовали сюжеты индийских оригиналов и создавали самостоятельные оригинальные произведения. Многие из тибетских переводов и литературных переработок восходят к не дошедшим до нас версиям, широко распространенным по всему индийскому миру и соседним странам, куда проникла древнеиндийская культура. Так, хорошо известный сказочный сборник Панчатантра, носящий дидактический характер, стал рано известен в монгольской степи. Академик Б.Я. Владимирцов издал монгольский текст одного такого сборника с русским переводом [1]. Отдельные рассказы из этого сборника чрезвычайно популярны и по сей день в Монголии, но несмотря на эту широкую популярность сборника, тибетская версия, с которой был сделан монгольский перевод, нам остается неизвестной. Весьма вероятно, что некоторые из устных версий восходят к письменным версиям, некогда существовавшим и, возможно, еще существующим в рукописных списках. Некоторые из эпических сказаний, существующих на тибетском языке, хотя и носят явно индийский характер, но являются не переводами с индийского оригинала, а оригинальными тибетскими произведениями народной литературы, написанными в подражание древнеиндийским произведениям. Так, например, известное «Сказание о Рупадитьи» (gZugs-kyi ñi-ma’i mam-thar) представляет собой оригинальное тибетское произведение, а не перевод с санскрита, как раньше предполагали многие исследователи.

Тибетские поэтические произведения мало известны вне самого Тибета, за исключением Монголии, в которой тибетоязычная литература была широко распространена. Следует отметить, что многое из того, что известно вне Тибета и обычно считается поэзией (часто имея на это право), как, например, пользующийся громадной популярностью в Тибете и Монголии «Сборник Ста Тысяч Песнопений» (mGur-’bum) знаменитого тибетского поэта-отшельника Ми-ла-рэ-па (Mi-la-ras-pa, 1040–1123 гг.), в самом Тибете даже не считается поэзией знатоками тибетской словесности. Точно так же не считаются поэзией песни, приписываемые Шестому Далай-ламе Цаньян Чжамцо (Tshangs-dbyangs rgya-mtsho, 1683–1706; 1706 г. является официальной датой). Тибетская традиция утверждает, что низложенный Шестой Далай-лама продолжал жить, причем существует его житие [2].

Тибетская поэтика – это наследница древнеиндийской кавьи, и в ней используются определенные приемы поэтики, заимствованные из Индии. С теорией древнеиндийской поэтики тибетцы хорошо знакомы по трактату Ратнакарашанти – Чхандоратнакара, тибетский перевод которого включен в тибетскую Трипитаку (bsTan-’gyur, mDo, CXVIII). Часто эти произведения художественной литературы написаны на очень трудном и малопонятном для широких народных масс языке. Этим объясняется тот факт, что поэтические произведения на тибетском языке пользуются известностью лишь среди ограниченного круга знатоков изящной словесности в Тибете, а имена известных поэтов, составителей кавьи (sÑan-ngag-mkhan), вообще остаются по сей день неизвестными вне Тибета и знакомы лишь ограниченному кругу лиц в Монголии.

Традиции древнеиндийской поэтики по сей день культивируются во многих местах Восточного Тибета, или Кама, и в особенности в области Дэргэ, на северо-востоке Тибетского нагорья, где сохранилась прочная традиция изучения как древнеиндийской грамматики (вьякарана), так и трактатов по поэтике. Несмотря на несколько замкнутый и искусственный характер этих произведений, тибетская поэзия представлена рядом известных имен. Произведения большинства из них совершенно неизвестны вне Тибета. Даже трудно порой установить эпоху, в которую они жили. Все эти произведения продолжают традиции древнеиндийской кавьи. Как поэтические произведения, составленные по всем правилам поэтики, славятся: произведение Са-к’а пандиты Кун-га чжал-цхэна (Kun-dga’ rgyal-mtshan, 1182–1251), Legs-par-bśad-pa rin-po-čhe’i gter «Сокровищница Прекрасных Речений», написанное стихами житие Са-к’а пандиты (Sa-pang mam-thar), автором которого был правитель Цанга Рин-пунг-па (Rin-spungs-pa), «Труднопонимаемое украшение смысла» (Don-rgyan go-dka) писателя-поэта Сур-кхар-па (Zur-mkhar-pa), известный сборник стихов (sÑan-ngag dper brjod) По-кхэ-па (Bod-mkhas-pa), поэта XVII в., имеется несколько печатных ксилографических изданий этого сборника в Центральном Тибете, в Каме и Амдо.

Широкой известностью пользуются поэтические произведения Пятого Далай-ламы (1617–1682) и Седьмого Далай-ламы Кэ-санг Чжам-цхо (sKal-bzang rgya-mtsho, 1708–1757).

В Тибете чрезвычайно популярна поэма Тримэ кун-дэн (Dri-med kun-ldan), Ц‘ап-джинг-па (sKyabs-dbyings-pa) на сюжет известной буддийской джатаки.

В Амдо широкой известностью пользуется сборник «Жажда исполнения надежд» (Re-ba skong-skom) известного поэта Ми-пхам да-ва (Mi-pham zla-ba). Как поэты – авторы объемистых поэтических произведений – известны До-кар шап-трунг (mDo-mkhar žabs-drung), современник правителя Ми-ванг Co-нам топ-гэ (Mi-dbang bSod-nams stobs-rgyas), историк Ту-кан рим-по чхэ Ло-санг Чхо-ки ни-ма (Tu-kwan rin-po-čhe bLo-bzang Čhos-kyi ñi-mа, 1737–1802), автор «Сказа о Нор-санге» (Nor-bzang rtogs-brjod), второй Лавранский престольный лама Чжиг-мэ ванг-по (Jigs-med dbang-po, 1728–1791) и По-тонг-па (Bo-dong-pa, XV в.).

К этой плеяде имен принадлежит и Шанг-шунг-па (Žang-žung-pa), автор поэтического произведения (кавья) «Сказание о Раме», о котором мы будем говорить подробнее. В этом докладе мне хотелось бы остановиться на судьбах сюжета древнеиндийской эпической поэмы «Сказание о царевиче Раме», сыне Дашаратхи (царя Айодхьи) в Тибете. Известно, что «Сказание о Раме» было широко распространено по всей Индии, до кодификации его Вальмики, автором Рамаяны, которая прославилась как «начальная» кавья (адикавья) Древней Индии. Сказание было известно как в буддийской, так и в джайнской среде. Буддийская Дашаратха-джатака дает несколько иную версию Сказания, чем Рамаяна Вальмики. Теперь можно с уверенностью сказать, что известные нам тибетские версии «Сказания о Раме» не были переводами Рамаяны, поэмы Вальмики, а восходили к одной из многочисленных народных версий Сказания. В Тибете «Сказание о Раме» известно с древнейших времен. В Страну снегов оно, видимо, проникло в первые века распространения буддизма и древнеиндийской культуры. Возможно, что народные версии Сказания были известны и раньше, особенно в тех областях Южного Тибета, как, например, Шанг-шунг и Гугэ, которые давно имели тесные культурные и экономические связи с соседними областями Индии и чье население было смешанного происхождения. Известно было Сказание в Китае [3], а также в Хотане, где были найдены фрагменты рукописей на восточноиранском наречии, содержащие отрывки Сказания.

Интересно отметить, что тибетские версии «Сказания о Раме» представлены среди рукописей VIII–IX вв. н.э., привезенных А. Штейном из его центральноазиатской экспедиции 1906–1908 гг. Среди этих рукописей английский тибетолог Ф. Томас (F.W. Thomas) [4] обнаружил четыре отрывка «Сказания о Раме» на тибетском языке, имеющие мало общего с Рамаяной в той форме, которая нам известна. При дальнейшем изучении этих отрывков выяснилось, что они стоят ближе к «Сказу о Раме», включенному в Махабхарату (Вана-парван, гл. 274–290), но эпизоды трактуются иначе; во всяком случае, тибетские отрывки не представляют перевода какой-то версии, сходной с эпизодом Махабхараты. Отрывки, хранящиеся ныне в библиотеке India Office в Лондоне, принадлежат к двум различным версиям Сказания. Рукопись В содержит эпизод рождения двух сыновей царя Дашаратхи, а рукопись А воспевает жизнь Рамы и освобожденной из плена Ситы. Томас указал на особенности этих древнетибетских версий Сказания о Раме. Так, некоторые черты (например, формы личных имен) сближают тибетские версии с джайнской версией Сказания. Встреча Раваны с Вишну несколько напоминает эпизод из Ут-тараканда в поэме Вальмики (раздел 24). Некоторые черты сближают тибетские версии с версией Сказания, данной Тульсидасом. Но ближе всего тибетские версии VIII–IX вв. стоят к двум Сказам о Раме в Катха-са-рит-сагаре (IX, 51 и XIII, 107). Упоминание названия народа Личчхави как будто указывает на Непал как на возможный источник, откуда пришли тибетские версии.

В Парижском собрании тибетских рукописей, хранящихся в Национальной библиотеке, французский тибетолог М. Лалу обнаружила два отрывка из «Сказания о Раме», которые дополняют тибетские версии, хранящиеся в Лондоне, но существенно отличаются в передаче отдельных эпизодов. Во всех ранних тибетских версиях имя царевича передано как Рамана. Это, видимо, было старой традицией, которая продолжалась и в дальнейшем. Рукопись Е Парижского собрания стоит довольно близко к рукописи А Лондонского собрания [5].

Все это убедительно показывает, что уже в раннюю эпоху тибетской истории, т.е. в VIII–IX вв. н.э., «Сказание о Раме» было хорошо известно тибетцам и бытовало в Тибете в нескольких версиях. Все эти тибетские версии содержат основные эпизоды Сказания – уход Рамы в лес, похищение Ситы, поиски ее в союзе с царем обезьян, поход Рамы и его союзников на Ланку против владыки ракшасов и освобождение Ситы из плена. Тибетские версии отличаются от индийских в трактовке некоторых эпизодов, и в этом они приближаются к народным версиям «Сказания о Раме». Наличие нескольких версий уже в раннюю эпоху VIII–IX вв. показывает, что эти версии Сказания уже имели за собой некоторую историю и давность в тибетской среде. Возможно, что эти версии проникли в Тибет из различных областей Индии и в разное время.

Эпоха VI–IX вв. была временем широкого распространения древнеиндийской и китайском культур среди племен Тибетского нагорья. Индийские культурные веяния проникали в Тибет не только из Индии, Непала и Кашмира, но и из Хотана и других государств-оазисов Таримского бассейна. Постепенно древнеиндийские сказания, и в том числе «Сказание о Раме», входят в народную среду. Для тибетцев, как и для монголов, они становятся частью национальной литературы. Появляются оригинальные тибетские произведения с древнеиндийской или китайской тематикой, творения тибетских писателей и поэтов, вдохновлявшихся литературными сюжетами своих соседей.

В первой половине XV столетия появляется поэма, озаглавленная «Звучание лютни небесной феи» (Dri-za’i bu-mo’i rgyud-mang-gi sgra-dbyangs), автором которой был известный поэт Шанг-шунг-па Чхо-ванг-трак-пэй-пал (Žang-žung-pa Čhos-dhan-grags-pa’i-dpal), который в колофоне к своему произведению называет себя уроженцем северной области (yul-byang-phyogs- kyi rgyud) и добавляет, что его поэма, которую он называет sñan-ṅag-gi bstan-bčos, т.e. кавьяшастра, была написана на основе Сказания (gtam-rgyud) о Рамане-царе (rgyal-po) в год земля-конь (sa-rta), т.е. в 1438 г., который соответствует 2316 г. со дня просветления Будды (согласно принятой хронологии имевшего место в 978 г. до н.э.), в обители Дрок-ри-во-чхэ Ган- дэн нам-пар-г’э-вэй-линг (’Brog-ri-bo-čhe dGa’-ldan mam-par-rgyal-ba’i gling), основанной тибетским реформатором Цзонхавой (1357–1419) в 1409 г. Автор поэмы был учеником Цзонхавы и славился как ученый – знаток системы Калачакры. Поэма Шанг-шунг-пы представляет собой типичную кавью, написанную элегантным языком, пользующуюся широкой известностью в Тибете, но почти неизвестную вне Страны снегов. Имеется печатное ксилографическое издание (л. 1–166) в монастыре Тра-ши лхун-по в области Цанге.

Поэма Шанг-шунг-пы описывает уход Рамы и Ситы в дремучий лес Дандака, чудеса дремучего леса, неудачную охоту царевича Рамы на призрачных оленей (ri-dwags), во время которой Сита похищается царем ракшасов, который является среди грозных знамений природы. Владыка демонов насылает чары, Раму охватывает сон, и он засыпает, обняв свой лук. Его младший брат Ла-гху-ма-на (Лакшмана) идет искать его и находит его спящим. Но вот чары кончаются, Рама просыпается и одновременно исчезает горе Лакшмана. Оба брата идут в глубь дремучего леса (dka’-thub-nags, tapovana) в поисках Ситы. Тем временем царь ракшасов при помощи своей магической силы уносит Ситу на Ланку. Братьям в поисках помогает царь обезьян Ха-лу-ман-тха (Hanumant). Он отправляется на поиски Ситы и достигает места заключения Ситы, которая признает его за посланца Рамы после предъявления Ха-лу-ман-тхой кольца Рамы. В поэме дается описание битвы, наведения громадного моста. Рама со своими союзниками переходит океан, «покрасневший от крови» (khrag-gis dmar-ba’i rgya-mtsho), подобно быку, и одновременно обретает и свое царство, и славу, и жену. Во время кровопролитной битвы Раху ослепляет царя демонов.

Поэма о Раме, имя которого в тексте поэмы пишется Рамана и Рама в отличие от ранних тибетских версий, в которых обычно встречается Рамана, является одним из звеньев в цепи тибетских переложений Сказания. Следующим звеном был перевод Кун-га н’инг-по (Kun-dga’sñing-po) Таранатхи (род. 1575), хорошо известного науке благодаря ценной «Истории буддизма в Индии» (rGya-gar chos-byung), переведенной академиком В.П. Васильевым на русский, а А. Шифнером на немецкий язык.

Как известно, Таранатха был знатоком санскрита. Ему принадлежит перевод на тибетский язык Сарасвати-вьякараны (brDa-sprod-pa dbyangs- can-gyi mdo). Он часто общался с индийскими учеными-пандитами и странниками-санньяси, которые, как и теперь, часто посещали Тибет и, в особенности, область Цанг, к северу от Непала. В автобиографии Таранатха дает запись по годам событий своей жизни [6] и упоминает свои встречи с индийскими учеными, среди которых был индийский пандит Буддхагупта (Sangs-rgyas sbas-pa), судя по имени, буддист, который прибыл в Тибет после многолетних странствований, в течение которых он посетил Сват и другие места паломничества.

Видимо, Таранатха мог пользоваться многими недоступными нам источниками и был хорошо осведомлен об Индии, ее культуре и истории буддизма. Таранатха знал героическую поэму Вальмики, которую упоминает в своих произведениях. Его перевод Рамаяны и двух глав Бхагавад-гиты до нас не дошли. Печатные доски были сожжены во время гонений на последователей секты Чжо-нанг-па (Jo-nang-pa) при Пятом Далай-ламе в первой половине XVII столетия. Секты кармапа и Чжо-нанг-па поддерживали владетеля Цанга и вызвали к себе враждебное отношение Лхасы и секты гелугпа. В главном монастыре секты Чжо-нанг-па – Так-тэн пхун-цхо-линге (rTag-brtan phun-tshogs-gling) находился известный на весь Тибет печатный двор, в котором хранились доски произведений Таранатхи. Многие печатные доски были уничтожены, а монастырь был тогда же переименован в Гандэн пхун-цхог-линг (dGa’-ldan phun-tshogs-glin) и передан секте гелугпа.

Мы не знаем, какую именно часть Рамаяны перевел Таранатха, но, видимо, его перевод был первой попыткой перевести на тибетский язык эпическую поэму Вальмики, вероятно, в сокращенном виде. До начала XVII столетия различные версии «Сказания о Раме», ходившие по Тибету, принадлежали к циклу народных версий Сказания.

«Сказание о Раме» проникло и на север, в Центральную Азию. Профессор К.Ф. Голстунский подготовил к печати краткую версию Сказания на калмыцком языке [7]. Дальнейшие поиски, вероятно, обнаружат «Сказание о Раме» и в Монгольской степи.

 

 

Примечания

1. Владимирцов Б.Я. Монгольский сборник рассказов из Pañcatantra // Сборник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого при Академии наук СССР. Ленинград, 1925.

2. Юй Дао-цюань. Love songs of the sixth Dalai Lama Tshangsdbyangs rgya-mtsho. Пекин, 1930.

3. Raghuviira & Chikyo Yamamoto. Rāmāyana in China. Sarasvatii-Vihāra Series, 8, 2 ed. Nagpur, 1955; Lévi Sylvain. La légende de Rama dans un avadāna chinois // Memorial Sylvain Lévi. Paris, 1937. P. 271–274.

4. Thomas F.W. A Rāmāyana story in Tibetan from Chinese Turkestan. Indian Studies in honor of Ch.R. Lanman. Cambridge, 1929. P. 193–212.

5. Lalou M. L’histoire de Rāma en tibétain // J. As. CCXXIX, 1936.

6. rGyal-khams-pa Tā-ra-nā-thas bdag-ñid-kyi mam-thar nges-par brjod-pa’i deb-gter šin-tu zab-mo-ma bčos-lhug-pa’i rtogs-brjod. fl. I–I. gSung-bum, 1 (ka).

7. В настоящее время рукопись работы К.Ф. Голстунского хранится в библиотеке Бурятского комплексного научно-исследовательского института Сибирского отделения АН СССР.

 

 

XXV Международный конгресс востоковедов.

Доклады делегации СССР. М.: ИВЛ, 1960

 

 

Начало страницы