Лев Дмитриевич Любимов (1902–1976) – русский и советский журналист, искусствовед, писатель, публицист. С 1919 г. по 1946 г. жил во Франции в эмиграции. До 1940 г. был политическим обозревателем газеты «Возрождение». В 1946 г. вернулся в СССР.
Беседа с Н. К. Рерихом
Опубликовано: газета «Возрождение» (Париж), 18 июня 1929 г.
Большая гостиница близ Елисейских Полей. В кожаном кресле передо мною Н.К. Рерих. Лицо Рериха кажется матовым при свете электричества; он говорит, и слегка шевелится его белая бородка. Плотный, подвижный, русский, каждым словом своим, мыслями, улыбкой, но в глазах его, живых и смеющихся, чуть раскосых, в широких скулах видишь след азийской крови.
В Париже, накануне отъезда в Америку, Рерих весь овеян ещё сухим и пронизывающим, насыщенным тайнами дыханием тибетских скал и пустынь. Четыре года пробыл он в Азии. И кажется, что улыбающиеся будды, ламы и йоги Индии ещё не перестали глядеть на него.
Всего на три дня остановился он в Париже. В Америке ждёт его музей, основанный в его отсутствие – «Музей Рериха», для которого построено здание в 24 этажа; в нём уже тысяча его произведений. При музее создаётся школа искусств, где будут преподаваться все искусства. В Америку везёт Рерих наброски и картины, в которых он изобразил, в эти годы, Тибет. Всё, что он пишет, принадлежит музею.
Рерих говорит быстро. Перед собеседником встают один за другим виды Востока. Обрывками, в этот вечер поделился со мною своими впечатлениями знаменитый художник: в часовой беседе всего не скажешь. Обрывками привожу их здесь.
– Я путешествовал с женой и сыном Юрием, – говорит Рерих, – люди охраны менялись с местностью; мы шли с верблюдами и лошадьми. Сикким, Кашмир, Малый Тибет, Каракорум, Яркенд, Кашгар, Карашер, Алтай, Монголия, Центральная Гоби, Китай, Цайдам, Гималаи, Тибет, снова Сикким, – таков был наш маршрут.
Мы видели местности неисследованные, людей, с которыми не говорили ещё белые, имели счастье узнать предания и верования, о которых ещё никто, быть может, не слышал в Европе.
Я совершил это путешествие как художник и археолог, и то, что я вынес из него, не изгладится во мне.
Мы шли по Центральной Гоби путём, считавшимся непроходимым. До нас думали, что там нет воды. Недавно свирепствовал здесь грозный монгольский разбойник Джелама. Тысячи людей были у него в подчинении. Это не был обыкновенный разбойник. Его привлекали грандиозные замыслы. Джелама был своего рода государем. Он построил город с башнями и дворцами. Пленные работали на него. Мы побывали в этом городе – он теперь запущен, никто более не живёт в нём. Джелама убили три года назад. К нему пришёл монгол, сказав, что хочет его приветствовать. Но под белым одеянием монгола был браунинг. Склоняясь перед разбойным повелителем Гоби, он выхватил браунинг и застрелил Джелама. И замечательно, что после этой смерти Джелама его воины уже не сопротивлялись. Они рассеялись по Тибетской пустыне.
В местности, где некогда царствовал Джелама, к нам приближались какие-то всадники; они смотрели пристально на нас, окружали минутами наш караван, затем ускакивали прочь…
Трудным путём мы шли через Цайдан: горные цепи, песчаные площади, соляные озёра. Озёра покрыты толстой звенящей под ногами соляной коркой, с дырками через каждые десять-пятнадцать шагов. Два дня, осторожно ступая, мы шли по соляной коре огромного озера. Провалился один наш верблюд.
Ладакх – Малый Тибет – одна из самых красивых местностей на земле. В центральном Тибете вы не найдёте такой романтики: чередующиеся степи и горы, нависшие над утёсами развалины замков…
В Тибете местные власти позволили нам идти лишь две недели. Нас задержали в октябре и, откладывая со дня на день наше освобождение, заставили стоять на месте полгода. Никаких объяснений нам не давали. Свирепствовали страшные холода, мы замерзали. Погибли во время этой стоянки пять человек и девяносто два животных.
Полная нетронутость, богатство жизни поражает в Тибете. Это какой-то девственный мир. На севере мы видели людей племени Хорпа. Никто ещё не исследовал этого племени. Люди Хорпа поразили нас: – ни китайцы, ни индусы, ни монголы. Глядя на них, мерещились в памяти старинные испанские и французские портреты. Перед нами были какие-то «д’Артаньянцы», с длинными кудрями, орлиными носами, глубоко поставленными глазами: баски… Их оружие – типичное оружие готов, в предметах искусства – тот же звериный стиль, что и в готских памятниках. В Трансгималаях минутами чувствуешь себя словно в Бретани: высятся среди скал «длинные камни», менгиры и кромвеи. Не исследованы ещё пути великого переселения народов… Невольно думаешь о словах испанского миссионера, побывавшего в XV веке в Центральной Азии. Монах утверждал, что место, где ныне стоит Лхаса, прежде называлось Гота…
В Трансгималаях, в местности Даринг, что значит – длинный камень, – живёт особенный, не знающий почти европейцев народ. Неожиданное и таинственное видение России: женщины носят кокошники, унизанные бусами, раковинами, жемчужинами… Никто ещё не исследовал, откуда пришло это племя, кто эти люди. Мы хотели снять женщин в кокошниках, но они пугались, бежали прочь, падали в ужасе на землю.
– Вы готовите новую книгу?
– «Алтай – Гималаи» уже вышла в Америке. Теперь я пишу о Шамбале, великом учении о будущем, первые записи которого были сделаны в XI и XII-м веках.
Ум управляет психикой, рождаются новые силы, новая энергия, человек может смотреть в будущее, сам входит в него не как раб, а как господин: так учит Шамбала. В этих записях мы нашли изумительные совпадения. Вехи современной истории указаны древними мудрецами Шамбалы. Неисследованная, никому почти неведомая древняя мудрость.
Мой сын прекрасно говорит по-тибетски. Мы беседовали с мудрецами Тибета. Они несловоохотливы, испытывают вас, желают узнать, способно ли вы понять их. И лишь испытав, медленно посвящают в свои тайны.
Далай-Лама – это, скорее, светский лама; настоящий, духовный лама – Таши-Лама. Об этом в Европе знают лишь смутно. Да вообще обо всём, что творится в Тибете, не знают почти ничего. Кто исследовал вопрос о вере Бон-По, чёрной вере, отрицающей буддизм? Люди чёрной веры всё творят наперекор буддийским традициям, даже в мельчайших подробностях, ходят в храме не слева направо, а справа налево и т.д. Эти люди поклоняются древним богам, царствовавшим до Будды, богам Свастики, огня: древний, родственный Европе друидизм.
Но больше всего поразила меня Шамбала: изучая её, неожиданно проникаешься некиим, новым, для всех общим языком.
Рерих продолжает говорить. Он рассказывает об Индии, где за жизнью городов, торговой и базарной, кроется другая, таинственная и великая жизнь, о людях Индии, понимающих чужие мысли, достигших чуткости необычайной, людях, давно узнавших, что мысль может передаваться в пространстве, оставляя в нём физический след. Восток, вечный, таинственный, метафизический вставал в словах моего собеседника.
Поздно. Завтра Рерих уезжает в Америку. Прощаюсь с ним. Через год он снова будет в Париже, тогда мы узнаем многое из того, что понял и видел в Центральной Азии русский художник.
Публикуется по материалам Музея Рерихов (Филиала Государственного Музея Востока)
Печатаемые снимки сделаны Н.К. Рерихом и членами его экспедиции (прим. Л. Любимова).