Выступление. ВГО. Ленинград. 21.01.1975

Публикуется по изданию:

С.Н. Рерих. Выступление во Всесоюзном географическом обществе. Ленинград, 21 января 1975 г. // «Будите в себе Прекрасное…»: к 110-летию со дня рождения С.Н. Рериха: сборник. В 2 т. М., 2015. Т. 1: 1938–1988. С. 186–195.

Выступление во Всесоюзном географическом обществе

Ленинград, 21 января 1975 г.

Уважаемые, дорогие друзья и товарищи! Я счастлив быть здесь сегодня. Пятнадцать лет тому назад как-то вечером я тоже выступал здесь и не думал тогда, что пройдёт столько времени до следующего выступления. Я часто собирался в Советский Союз, но, к сожалению, всегда было столько очень срочных дел, и вырваться всё не удавалось. Я счастлив, что на этот раз смог привезти вам картины Николая Константиновича, которые никогда не выставлялись, и также выставку своих картин, которую вы, вероятно, уже посетили.

Моё искусство, я считаю, выросло здесь, в Петербурге. Здесь я получил первые уроки рисования, и все мои наклонности и способности, надежды зародились именно здесь, окрепли здесь и остались со мной на всю жизнь. Как я уже неоднократно говорил, все впечатления, которые мы получаем в детстве, всегда нам сопутствуют, никогда не стираются, остаются навсегда и становятся тем вдохновением, тем отдалённым эхом, которое проходит с нами через всю нашу жизнь. Так что, с этой точки зрения, я – русский художник, потому что я оформился именно здесь! Но, как вы сами знаете, я очень много путешествовал и изучал, и интересовался искусством всего мира, может быть, в особенности Азии, и [это] потому, что Азия меня всегда очень привлекала, я бы сказал, с самых ранних лет. Азия в нашей семье играла большую, первенствующую роль. Николай Константинович всегда мечтал, тянулся к Индии. Елена Ивановна, моя матушка, всегда изучала философию, в особенности философию Индии. Юрий Николаевич интересовался Азией и особенно Центральной Азией. Всегда у нас было такое течение, влечение, интерес к этой части света – Индии и индийской культуре.

Культура Индии, как вы сами знаете, – замечательная сокровищница всевозможных богатств. Там вы можете без конца черпать и искать, и всегда находить нечто особенное. Я давно живу в Индии, близко узнал страну, но всё-таки остаётся очень и очень многое, что я ещё не постиг, что хотел бы узнать и что, несомненно, скрывает какие-то тайны и надежды. В чём очарование Индии, сказать трудно, но есть что-то в этой стране, что притягивает. И все те, кто побывали в Индии и пожили там немного, познакомились с жизнью Индии, я бы сказал, коренной жизнью Индии, всегда старались опять к ней вернуться и пожить там ещё. В чём это обаяние? Как я сказал, в нескольких словах не опишешь. Но, несомненно, что народ Индии – народ очень талантливый. В этом народе очень много утончённости восприятия – то, что лично мне очень близко. Эта утончённость помогает им воспринимать очень многое такое, мимо чего мы часто проходим. Эту утончённость вы найдёте в самых отдалённых деревнях. Иногда кажется, что эти люди, как будто безграмотные, не могли бы таить в себе такой богатый мир. Но я очень близко соприкасаюсь с ними, знаю их и вижу, какой это богатый духовный мир и как он через них проявляется. В чём основа этого? Она заложена тысячелетиями в верованиях, легендах, фольклоре, великом эпосе Индии. Он вошёл в сущность их жизни. Они до тонкостей знают жизнь героев своего эпоса, и это бесконечно обогащает их жизнь. То, что многие безграмотны, им не мешает, потому что я видел безграмотных с замечательной памятью. И это внутреннее богатство сказывается у них во всём. Может быть, это одна из причин, которая заставляет меня любить Индию. Богатство жизни Индии, богатство культуры Индии, та замечательная мозаика всевозможнейших типов, которые вы там встречаете, и тот красивый тип, который вы встречаете по всей Индии, их уклад жизни, привычки – всё это мне очень дорого и близко.

Среди моих картин, которые я вам привёз в этот раз, есть сценки из жизни Индии. Я назвал их «Мои соседи». Это всё деревенские люди, с которыми у меня близкий контакт и которых [я] люблю. В течение столетий выработался там свой особый стиль и подход к жизни. На выставке также есть портреты тех простых людей, которые меня окружают, с которыми я дружу и которых я люблю. Так что в основе моих чувств к Индии лежит не только знание этой страны, но и дружба её людей, как самое дорогое и близкое мне. То, что моя жена тоже из Индии, это уже доказывает, как близок мне этот народ и каким близким может быть содружество между разными расами. Я никогда не думаю о своей жене, как о ком-то, кто принадлежит другой расе, другой стране, другой культуре. Для меня она является близким другом, и мы живём общей очень слаженной жизнью. Это сотрудничество показывает, как близко могут сойтись люди разных рас, разных культур, и нет таких различий, которые не могут быть преодолены и поняты.

Я очень счастлив, что всё ближе и ближе становятся связи между Советским Союзом и Индией. Я надеюсь, что с годами ещё ближе станут эти мосты дружбы и будет гораздо больше контактов, через которые достижения культуры Индии будут свободно проникать в нашу страну и обогащать наш кругозор, нашу мысль. Искусство Индии так красочно, значительно и интересно, что, именно изучая его, я лично обогатился, обогатилось и всё моё творчество. Я много изучал искусство Индии, собирал, коллекционировал миниатюры, скульптуру, бронзу. Все многообразные проявления этого искусства, будь то гималайское или южное, имеют замечательные вершины достижений, такие замечательные образцы своего стиля, что редко где можно найти столь прекрасные произведения, как мы находим в Индии, такой большой размах мысли и художественного видения. Если мы вспомним древние храмы, будь то храмы буддийские или храмы, которые выстроены на юге Индии, – удивителен масштаб мысли. Как легко они могли преодолевать трудности, иногда чисто инженерного характера! Когда смотришь на храмы, на сложнейшую резьбу, трудно представить себе, как всё это было сделано! Это только доказывает, какие подробнейшие были расчеты для того, чтобы иметь возможность собирать все эти храмы из разных, приготовленных на земле, резных частей. Талант, богатство внутреннего мира Индии сказывается во всём. Я желаю многим из вас побывать там, познакомиться с богатой культурой Индии, обогатиться ею и обогатить других.

Как я сказал, искусство моё зародилось здесь, в Ленинграде. Начало, истоки его были русскими, и Николай Константинович был моим главным вдохновителем, даже если он меня лично никогда не обучал. Были другие учителя, но Николай Константинович всегда присутствовал в моей жизни, направлял в общих чертах и создавал ту обстановку, которая давала мне возможность понять и полюбить искусство. Поэтому я считаю, что Николай Константинович был моим главным учителем не только в искусстве, но во всей жизни, подавал замечательный пример устремления к самому прекрасному, к самому возвышенному. Он был тем совершенным человеком, о котором говорили и Платон, и Конфуций, и все великие философы мира.

Николай Константинович всегда ставил искусство жизни выше всякого другого искусства. То есть он был не только великим художником. Он был прежде всего великим художником жизни. Вся его собственная жизнь свидетельствует о том, каким огромным было то полотно, на котором он писал замечательную картину своей жизни! Её яркие краски он черпал в самом себе, в изучении и знании всевозможнейших систем философии и в достижениях Востока. Я бы сказал, что Николай Константинович был олицетворением достижений многих людей, собранных воедино. И трудно иногда представить себе, чтобы один человек сделал столько, сколько он сделал! Часто меня спрашивают: как же это он смог? И единственно правильный ответ заключается в том, что Николай Константинович никогда не терял времени. Он всё время работал. Каждое мгновение его жизни было созидательно. Он всегда говорил, что не нужно отдыхать, а нужно только переходить от одной работы к другой. И тем самым организм освежается, работает с полной отдачей. Но кроме того, у него не было никогда так называемой светской жизни. То есть он по возможности никогда не ходил в гости, никогда не терял времени на ненужные разговоры или пустые занятия. Правда, он любил ходить в театр, на концерты. Но это – другое дело. Это было духовное обогащение. Всё время, не торопясь, он что-то делал. Когда Николай Константинович писал, он писал своим очень ровным почерком сравнительно медленно. Но он достигал гораздо большего именно тем, что этот размеренный и, может быть, медленный темп был без каких-либо перерывов и изменений. Эта скорость письма была сгармонизирована со скоростью его мысли. Таким образом, если со стороны казалось, что он работал медленно, то всё же [он] достигал гораздо больше других и сделал невероятно много. В итоге он накопил гигантскую сокровищницу плодов своего труда.

Николай Константинович обладал и кипучей энергией. Он всё время хотел что-то делать, создавать. Поэтому в Америке он основал много культурных учреждений, которые вели огромную работу в области культуры. Это большой вклад в культурную жизнь Америки, Нью-Йорка. И сейчас ещё Музей Николая Константиновича в Нью-Йорке продолжает эту работу. И именно сейчас интерес и к его творчеству, и к его мысли всё возрастает. По всей Америке много молодых, которые стараются следовать его заветам, которые пристально всматриваются в его искусство, его подход к жизни, а также изучают книги Елены Ивановны, [пользующиеся] сейчас очень больш[им] спрос[ом]. Многие из этих молодых людей приезжают ко мне в Индию за советами. Отрадно видеть такой живой интерес молодежи. Это доказывает, прежде всего, жизненность идей Николая Константиновича. Как мыслитель и философ, он смотрел далеко в будущее. Поэтому и искусство Николая Константиновича всегда ново и современно. Оно несёт в себе замечательную красоту мысли – именно то, что современное искусство должно обрести. Вот почему люди сейчас всюду начинают всё больше осознавать и понимать истинное величие Николая Константиновича и всё то, что он хотел нам сказать.

Николай Константинович, так же как и Елена Ивановна, Юрий Николаевич и я, – мы всегда стремились к дружбе между индийским и русским, советским народами. [Отец] об этом много писал, много говорил. И все мы посильно, конечно, старались как-то создать и укрепить нити дружбы, помочь в наведении мостов, которые теперь с каждым годом становятся всё прочнее. И, я надеюсь, в ближайшее время эти связи станут ещё ближе, глубже и крепче. Нам приходилось трудно, потому что Индия была под английским владычеством [1]. Англичане боялись русского влияния. Они как-то предчувствовали, что народы Индии и народы России могут подружиться, сблизиться и, значит, чем-то повредить их мощи. Когда мы особенно чего-то боимся, это всегда случается. И я помню, как Англия очень боялась и старалась не допускать Николая Константиновича в Индию [2], старалась всячески нас задержать и чинила множество препятствий со своей стороны. Но, как вы видите, жизнь всё разрешила по-другому, и мы так или иначе остались там. А теперь сотрудничество становится всё теснее. И я уверен, что оно послужит укреплению мира во всём мире, потому что великая ось «Советский Союз – Индия» даст миру особое чувство сотрудничества и мира. Оно будет укрепляться и придавать надежду всем народам.

Как вы знаете, сейчас население Индии составляет около шестисот миллионов. Так что, если взять население Индии и население Советского Союза, – это могучая ось, огромная сила! И эта моральная сила имеет своё влияние во всём мире.

Когда мы будем праздновать 25-летие республики Индии [3], мы должны вспомнить именно годы [строительства] независимост[и] Индии, годы формирования современной Индии, и вспомнить тех великих людей Индии, которые отдали все силы своей жизни на эту великую работу. Мне довелось очень хорошо знать нашего бывшего премьер-министра Джавахарлала Неру, и должен сказать, что он был не только большим вождём своего народа, но и замечательным человеком. Он ко всем относился дружелюбно и всегда старался сделать самое лучшее для всех. Конечно, ему было очень трудно. Это были трудные времена. Он не смог осуществить всё, о чём мечтал, к чему стремился и подходил по-новому. Может быть, влияние Ганди в этом тоже сказалось, но он искал новые пути и, конечно, олицетворял новую Индию. Мне посчастливилось, как я сказал, его знать и считать своим другом, которого я очень любил. Я написал с него много портретов. Один из них на этой выставке. Был и официальный портрет. И когда оглядываешься на те годы, видишь всё величие его образа и вспоминаешь с чувством особой дружбы. Это был действительно чуткий и добрый друг, человек, которого вы всегда были рады видеть и встретить. Так в эти дни мы вспоминаем всех тех, кто боролись за независимость Индии, стремились дать индийскому народу не только свободу, но и построить новую жизнь.

Сколько же мне можно говорить? Всему есть границы.

Вопрос: В своё время Юрий Николаевич прилагал усилия к созданию музея Николая Константиновича. Как сейчас обстоит дело?

С.Н. Рерих: Мне трудно сказать, в каком это сейчас состоянии. Я знаю, что под Ленинградом бывшее имение Николая Константиновича Извара сейчас реставрируется [4], и [там] будет музей. Я уже думаю о том, как можно было бы дать туда картины и сделать культурным центром. А когда Юрий Николаевич думал о создании музея, он предполагал сделать это в доме, где жил Николай Константинович [5].

Мы думаем, что, если бы [дом на] Мойке, 83 или Б. Морской, 38 мог бы стать филиалом Русского музея, это было бы большое событие, которое лично я бы приветствовал. И мне кажется, что эти сорок картин Николая Константиновича, которые были подарены миссис Кемпбелл теперь Русскому музею [6], могли бы туда войти. Это было бы прекрасным мероприятием, если бы его можно было осуществить.

Вопрос: Прошлый раз, когда вы были здесь в Обществе, говорили о том, что предпринимаются шаги, чтобы Институт гималайских исследований [7] был связан с Академией наук СССР. Каковы результаты?

С.Н. Рерих: Переговоров у нас было довольно много. И сейчас, к сожалению, это всё ещё находится [на] стадии переговоров. Для того чтобы замысел осуществить, нужны конкретные меры со стороны Академии. Я думаю, что это совсем нетрудно. Я имел в виду, чтобы Академия наук проявила активный интерес, и тогда можно было бы продолжить работу. Говорить только с моей стороны – это сложно и нереально.

Вопрос: Мы очень мало знаем о Вашей матери Елене Ивановне. Будьте любезны, расскажите!

С.Н. Рерих: Елена Ивановна была дочерью известного архитектора Шапошникова и уже с ранних лет проявляла интерес к философии. Она изучала не только философию Востока, но и европейскую мысль. Уже ко времени замужества у неё были накоплены большие знания.

Елена Ивановна занималась также музыкой, училась играть на рояле и была прекрасным музыкантом [8], но после замужества не продолжила этих занятий и посвятила всю свою жизнь работе Николая Константиновича.

Она, несомненно, была выдающейся женщиной и личностью большой духовной культуры. Об этом можно судить не только по количеству написанных ею книг, по тем знаниям, которые она имела, но также по сотрудничеству с Николаем Константиновичем, как она ему помогала во всём, вдохновляла, часто даже заменяла глаза, читая тексты, которые Николай Константинович не имел времени сам прочесть. Так что её вклад в жизнь Николая Константиновича был решающим. Он всегда с ней советовался, постоянно беседовал. Их жизнь была самым тесным сотрудничеством.

По линии своей матери – она была из рода Голенищевых-Кутузовых, – у неё была старая [исконная] древнерусская фамилия. И это, конечно, она очень ценила. У меня в Бангалоре есть оригиналы выписок из «Бархатной книги» [9] о роде Голенищевых-Кутузовых.

Вопрос: Расскажите хоть кратко о своей супруге.

С.Н. Рерих: Вы видите перед собой живой кусочек Индии, который я смог вам привезти. Она родом из Восточной Бенгалии [из] семьи Тагоров. Так что у неё богатая культурная основа. Она сама была знаменитой киноактрисой в Индии и многие годы возглавляла первую студию Индии, так называемую «Бомби Токиз» [10], которая была, может быть, самой лучшей. Некоторые из её фильмов стали классикой. И когда я недавно увидел один из этих фильмов, то удивился, как высоко они стояли технически.

Родители считали, что в Англии она получит лучшее образование. Интересно, что, когда в Англии мы бывали у Тагора, с ней там не встретились и встретились значительно позже. Она очень обогатила мою жизнь и обогащает. Она – тот ближайший контакт, который я имею с Индией, и, может быть, одна из главных причин, почему я так люблю Индию.

Вопрос: Расскажите о значении Алтая и горы Белухи в творчестве Николая Константиновича.

С.Н. Рерих: Николай Константинович всегда верил, что в Сибири будет пребывать мощь русская. Будущее принадлежит Сибири. Поэтому Алтай был каким-то центром, и он мечтал, что где-то там будет замечательное развитие. Для него наша долина Кулу была чем-то, что напоминало ему Алтай. И он всегда говорил, что наша гора Гепан, которая тоже имеет две вершины, напоминает Белуху. Николай Константинович придавал особое значение Сибири и её развитию. Он верил и, может быть, знал, что будущее за Сибирью. Я тоже в это верю.

Вопрос: Что Вы можете рассказать о Шамбале?

С.Н. Рерих: Это высший образ, обобщённое понятие совершенного братства людей.

Вопрос: Сколько картин Николая Константиновича в Нью-Йорке?

С.Н. Рерих: Приблизительно 460. Их много также в Калифорнии, Чикаго и других центрах. Вообще в Америке должно быть более тысячи картин, но из них теперь сорок вернутся сюда, в Русский музей.

Вопрос: Расскажите более подробно про случай из книги Николая Константиновича «Сердце Азии» [11] о встрече с необыкновенным летательным аппаратом.

С.Н. Рерих: Это описано в книге. Ничего нового добавить не могу. Над их лагерем появилась большая светящаяся сфера, которая медленно двигалась в определённом направлении, потом остановилась, изменила курс и полетела под прямым углом дальше. Это была большая серебристая блестящая сфера, днём, так что было совершенно ясно видно.

Вопрос: Продолжает ли работать Институт гималайских исследований и какими вопросами занимается?

С.Н. Рерих: Сейчас институт не работает. Мы, как я говорил, хотим возобновить его работу. Конечно, коллекции там все на месте. А там, где Николай Константинович жил, сейчас музей, в котором размещены его картины и куда приходит очень и очень много людей отовсюду, [из разных] стран, знакомиться с его искусством.

Сейчас мы начали там постройку нового большого здания, в котором будет размещён музей не только искусства Николая Константиновича, но и искусства этой долины из моих коллекций, также некоторые мои картины. Так что этот музей будет отражать нашу жизнь там.

[1] Индия получила независимость в 1947 г.

[2] Речь идёт о событиях 1928 г., когда действия Британской разведки были направлены на то, чтобы не допустить возвращения Центральноазиатской экспедиции в Индию, и 1929-1930 гг., когда английские власти отказывали Н.К. и Ю.Н. Рерихам во въездных визах в Индию.

[3] Ежегодное празднование Дня республики Индии введено 26 января 1950 г.

[4] Реставрация усадьбы «Извара» началась в 1974 г. по проекту архитектора А.Э. Экка.

[5] Речь идёт о доме, где располагалась Рисовальная школа Общества поощрения художеств.

[6] Речь идёт о передаче К. Кэмпбелл-Стиббе в СССР сорока произведений Н.К. Рериха архитектурной серии, которые впоследствии нашли своё место в Мемориальном кабинете Н.К. Рериха в Государственном музее искусства народов Востока.

[7] Гималайский институт научных исследований «Урусвати».

[8] В 1895-1899 гг. Е.И. Рерих училась в музыкальной школе И. Боровки при Санкт-Петербургской консерватории.

[9] Речь идёт об издании: Родословная книга князей и дворян российских («Бархатная книга»). Ч. 1-2. М.: Издание Н.И. Новикова, 1787.

[10] «Bombay Talkies» – одна из первых киностудий Индии, основана в Бомбее в 1934 г.

[11] Речь идёт об эпизоде из книги Н.К. Рериха «Алтай – Гималаи»: «Пятого августа. Нечто очень замечательное. В десять с половиной утра над станом при чистом синем небе пролетел ярко-белый, сверкающий на солнце шаровидный аппарат. Семеро из лагеря наблюдали это необыкновенное явление. Направление – с северо-востока на юг. Энергия А. Брат Д.К. Замечательно!» (Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. Рига: Виеда, 1992. С. 299-300).