Шоннупэл Гой-лоцава. Синяя летопись. История буддизма. Кн. 7-8

Публикация по изданию:

Шоннупэл Гой лоцава. Синяя летопись. История буддизма / Перевод с тибетского Ю.Н. Рериха. Перевод с английского О.В. Альбедиля и Е.Ю. Харьковой. Москва: АСТ, 2018.

 

История публикации:

Гой-лоцава Шоннупэл. Синяя летопись: история буддизма в Тибете, VI–XV вв. / пер. с тиб. на англ. Ю.Н. Рерих; пер. с англ. О.В. Альбедиль, Е.Ю. Харькова. СПб.: Евразия, 2001. 768 с.: ил.

То же: [Gos Lo-tsā-ba GŹon-nu-dpal]. Th  e Blue Annals. [In 2 parts] / transl. from Tibetan by G.N. Roerich. – Calcutta: Royal Asiatic Soc. of Bengal, 1949–1953; Pt. 1. – 1949. – 398 p.; Pt. 2. – 1953. – P. 399–1276. – Англ. яз.

То же: 2 d  ed. – Delhi: Motilal Banarsidass, 1976.

То же: 1979. – Pепр. изд.

То же: – 1988.

То же: – 1995.

То же: – 1996.

 

 

Аннотация

«Синяя Летопись» – наиболее известное сочинение по истории буддизма в Тибете. Автор Гой‑лоцава Шоннупэл (1392–1481) – выдающийся тибетский историк, современник реформатора Цзонхавы, свидетель расцвета буддизма эпохи бурного строительства монастырей и зарождения школы гэлуг. «Летопись» кратко описывает историю буддизма в Индии и подробно историю буддизма в Тибете, охватывая весь период становления тибетского буддизма: с эпохи правления царя Сонцэн‑гампо (VIII в.) и до 1478 г. – года написания этой книги.

«Летопись» подробно описывает развитие старой школы тибетского буддизма – ньингма и новых школ – кадам, кагью, карма, чжонан, сакья и начало гэлуг; содержит списки учителей по линиям преемственности различных учений. «Летопись» содержит краткие и пространные биографии выдающихся тибетских ученых‑буддистов, созерцателей, религиозных организаторов, переводчиков; описывает историю распространения главнейших буддийских систем: от Гухьягарбха‑тантры до Калачакра‑тантры. «Летопись» богата этнографическим материалом, сведениями по географии древнего Тибета, перечнями буддийских сочинений, уникальным по полноте списком личных имен.

«Синяя Летопись» представляет интерес для историков, филологов, буддологов и для всех, кого интересует буддизм.

 

 

 

Книга 7. Проповедь тантр

История Йогатантры

Гухьясамаджа-тантра по методу Нагарджуны

Система Джнянапады (Буддхаджняны)

Цикл Ямантаки

Самвара (Дэмчог-тантра)

Шесть трактатов Цикла Ваджраварахи

Книга 8. Духовная линия преемственности Владыки переводчика Марпы,

               известная как дагпо-кагью

Марпа-лоцава

Линия преемственности Ога

Гухьясамаджа по системе Марпы

Устная традиция Самвары и устная традиция Рэчунвы

Гампопа и настоятели его монастыря

Прямые ученики Гампопы

Первая линия преемственности лам-перерожденцев

Преемственность настоятелей монастыря Цурпу

Вторая линия преемственности лам-перерожденцев

Шри Пагмодупа и его ученики

Линия преемственности настоятелей Пагмоду

Дхармасвамин Дихуна и его прямые ученики

Преемственность настоятелей Дихуна

Таглунпа и его ученики

Ямсанпа

Линия преемственности Дхармасвамина Цанпы и его главные ученики

Нижний Дуг (Мэдуг)

Гёцанпа и его ученики

Верхний Дуг (Тодуг)

Махасиддха Ургьенпа и его ученики. Школа дуг

Топува

Шан Ринпоче и его ученики

Преемственность настоятелей Цэл Гунтана

Линия Сэмти

Список терминов

Сокращения

Таблица А. И. Вострикова для перевода дат тибетского летосчисления на европейское

Примечания

 

 

 

 

 

Книга 7

Проповедь тантр

 

История Йогатантры

Теперь будет рассказано о том, как были проповеданы тантры.

Что касается криятантры (bya‑baʼi rgyud) и чарьятантры (spyod‑paʼi rgyud), то изложение ачарьи Буддхагухьи (лобпён Сангье Санва) занимало видное место в течение всего периода раннего распространения Учения. Переводчики, основываясь на изложених других пандитов и освоив учение ачарьи Буддхагухьи, перевели «dPung‑bzangs»⁴⁶¹, «gSang‑ba spyi‑rgyud»⁴⁶², «bSam‑gtan phyi‑ma»⁴⁶³ и другие тексты, а также краткий комментарий к «rNam‑par snang‑mdzad mngon‑par byang‑chub‑paʼi rgyud»⁴⁶⁴ ачарьи Буддхагухьи, принадлежащий к классу чарьятантры. Комментарий к «Phyag‑na rdo‑rje dbang‑bskur‑baʼi rgyud»⁴⁶⁵ также был переведен.

Хотя раньше, кажется, существовала непрерывность в проповеди и изучении этих текстов, но начиная с периода позднего распространения Учения непрерывность проповеди представляется не слишком большой. В период позднего распространения Учения сильно возросла проповедь как внешней йогатантры, так и внутренней йогатантры (ануттарайогатантры). Именно пурушоттама (skyes‑buʼi mchog) Великий Переводчик, известный как Ринчен Санпо, вообще освоивший и излагавший все основные тексты классов Праджняпарамиты и Тантр, особенно много излагал йогатантры.

Вот рассказ о нем. Этот Великий Переводчик Ринчен Санпо трижды ходил в Кашмир и служил там многим учителям. Он также приглашал многих пандитов в Тибет и прочно утвердил обычай проповеди йогатантр. Он перевел «Таттвалоку»⁴⁶⁶; комментарий, написанный ачарьей Анандагарбхой (Кюнньин) к «De‑nyid‑bsdus‑paʼi rgyud»⁴⁶⁷; неполный комментарий к «dPal‑mchog‑rgyud»⁴⁶⁸ ачарьи Ананда‑гарбхи; ритуал и обряд «rDo‑rje ʼbyung‑ba»⁴⁶⁹, записанный им же; «sGyu‑ʼphrul dra‑baʼi rgyud»⁴⁷⁰ вместе с изложением текста ачарьей Анандагарбхой⁴⁷¹; «Thams‑cad‑gsang‑baʼi rgyud»⁴⁷² вместе с комментарием⁴⁷³ ачарьи Шантипы и многочисленные тексты, связанные с вышеизложенными.

Ринчен Санпо совершил эти тантрийские ритуалы и утвердил Учение.

У него было много учеников из Ари, Уя и Цана. Среди них Младший Переводчик Лэгпэ‑Шераб, Гуршин Цондуй Гьялцэн из Маннана, Шонну Шераб из Та и Кьинор Джняна – эти четверо известны как его Четыре духовных сына. Кроме них, Энтон Тагрин из Пурана, Гья Ецул, Гунпа Еше и Кёнчогцэг из Мар‑юла были учениками как Великого Переводчика (лочена, т. е. Ринчена Санпо), так и Младшего Переводчика (лочуна, т. е. Лэгпэ Шераба).

Кроме них, в Верхнем Ньяне Великому Переводчику служил Кьянпа Чойло из Гьян‑ро Пэумара. Вскоре после прибытия Великого Переводчика из Кашмира Кьянпа Чойло слушал у него ритуал посвящения в Дорже Чжунва (rDo‑rje ʼbyung‑ba)⁴⁷⁴, согласно линии Шраддхи (Шраддхакаравармана) и «Ko‑sa‑laʼi rgyan»⁴⁷⁵. Вместе с Шабцэ Гьягаром он также слушал изложение «Шри‑парамадья‑нама‑махаяна‑калпараджи»⁴⁷⁶ с неполным комментарием и обрядом посвящения. Он также внимательно слушал изложение Гухьясамаджи⁴⁷⁷ согласно системе Джнянапады (ачарьи Сангье Еше, Ешешаба). Ритуалы Кьянпа изучал (lag‑len) у Долпо Гомчена. Толкование этого текста он получил главным образом от Младшего Переводчика (лочуна, т. е. Ог Лэгпа Шераба). После возвращения Ринчена Санпо из второй поездки в Кашмир Кьянпа Чойло получил от него «Шри‑парамадъя‑нама‑махаяна‑калпараджу» после того, как весь текст был переведен, а также все, что осталось непереведенным после его предыдущих занятий.

Семь лет Ринчену Санпо служил Сумтон Ебар и получил от него комментарий к первой половине «Шри‑парамадья‑тантры», неполный текст самой «Шри‑парамадья‑тантры», «rDo‑rje ʼbyung‑ba», обряд посвящения по методу этих двух комментариев, и обряды посвящения Пэлчог Дорсэм (dPal‑mchog rDor‑sems) и Пэлчог‑ригдуй (dPal‑mchog rigs‑bsdus, название мандалы). От Великого Переводчика он получил только посвящения, а занимался большей частью с Младшим Переводчиком (Ог Лэгпэ‑Шерабом). [2а]

Затем учеником Великого Переводчика стал Чешар из Верхнего Ньяна, но занимался он, главным образом, семь лет с Младшим Переводчиком и освоил йогатантры в целом, и в частности – «Шри‑парамадья‑тантру» (dPal‑mchog). После этого короткие встречи с Великим Переводчиком имели Тонну Гьяцо, отец Панка Дарчуна, Тагтэнпа из Лэто, Мартон Чойкьи Гьялцэн из Кюл‑чинру, Лэтон из Дога, Шакья Дорясе из Бэла, Конхапа, ученый из Тана (Тантон) и Дог Гонхапа, но учились они в основном у Младшего Переводчика.

Ог Чесэр, Сэ Ешон из Шана приходили повидать Великого Переводчика, но не увидели его, а вместо этого служили Младшему Переводчику. Ог Гэсэрва изучил большой комментарий к «Намасангити»⁴⁷⁸. После смерти Великого Переводчика Подан Шива‑вё, изучивший работу переводчика, сделал много переводов и, пригласив многочисленных переводчиков и пандитов, заполнил незавершенные части «Шри‑парамадья‑тантры» (dPal‑mchog).

Санкар Пагпа Шераб не застал в живых Великого Переводчика и вместо него учился у Младшего Переводчика и его помощника, проповедника Энтона Тагрина, а также посещал занятия по ритуалу посвящения и толкованию «Таттвасамграхи»⁴⁷⁹, «Шри‑парамадья‑тантры» и Большого и Малого изводов «sByong‑rgyud»⁴⁸⁰. Позднее, когда пандита Кумаракалаша (Шонну Бумпа) приехал в Уй, Санкар Пагба Шераб объяснил «Ваджрашекхара‑тантру»⁴⁸¹ Марпе Дор‑е из Мёндо, Кампа Гатону и Ямшю Лучуну, используя ранее сделанный в Даме пандитой Кармаваджрой и Санкар Шонну Цултимом перевод и оригинальный санскритский текст, использованный Кумаракалашей.

Переводчиком был также Санкар‑лоцава. Когда он пришел в Лхасу, упасака Ньелпа Ньима Шераб трижды слушал толкования «Ваджрашекхара‑тантры» от лоцавы и пандиты и сделал много записей. Позднее Санкар‑лоцава и Ньима Шераб посетили Непал. После этого лоцава и его ученик отправились в Ари, откуда лоцава уехал в Кашмир.

Ньелпа Ньима Шераб один раз проповедовал «Ваджрашекхара‑тантру». Позднее, когда кашмирец Джнянашри прибыл в Тибет, Ньелпа поселился в Чойхор Таво (в Спити). Через три года этот пандита научился говорить по‑тибетски, а Ньел три года учился у него. От Маннанпы он получил наставления по «Таттва‑самграхе» согласно методу Анандагарбхи (Кюнньин). От Кьинор Джняны он получил толкование «sByong‑rgyud»⁴⁸² по методу Учителя Атиши.

Позднее Санкар‑лоцава написал комментарий к «Ваджрашекхара‑тантре». Пандита Махакаруна (Тугчже Ченпо) и Санкар‑лоцава также сделали в Ньянро перевод трех глав из второй половины комментария⁴⁸³. [2б]

Этих четверых – Ньелпу Ньима Шераба, Марпу Дор‑е, Ньентона Цулбара и Чанцанпу Сэнгэ Гьялцэна – называли Четырьмя сыновьями Санкара. Вообще, Санкар‑лоцава очень много сделал для распространения ануттаратантр и особенно йогатантр.

Учениками Сумтон Ебара были Ньентон Цулбар, Гьямён Чойтаг из Ньянто Цанпо, Путон‑бартог из Тагцэл Донтона и Кампа Шераб Дорже. Hyp Ньима Вё‑сэр, ученик кальянамитры Ньелпы, имел четырех учеников: Лэн Чойчжуна, Цакья Кёнчогтага, Map Чойгьяла и Гантон Шербума. Его сын Дорже Сэнгэ написал много сочинений по йогатантре. Hyp Чойпаг, от которого Дхармасвамин Гьялсэ Ринпоче получил посвящение в систему «Khams‑gsum rnam‑rgyal»⁴⁸⁴, также принадлежит к духовной линии Санкар‑лоцавы. Сын Hyp Еше Гьялцэна Чойгьяд преподавал эту систему Всезнающему Паг‑вё.

Паг‑вё передал ее Бу Ринпоче (Будону) и посвятил его, как вода переливается из одного сосуда в другой. Бу Ринпоче написал несколько сокращенных изложений йогатантры, пространное толкование «ʼByung‑ba» (rDo‑rje ʼbyung‑ba) и руководства по ритуалам различных мандал. Он любил говорить, что это его былые кармические склонности (васана) к йогатантре пробудились в нем. Большинство линий, передававших ритуалы посвящения йогатантры, существуют и ныне, но мне не удалось отыскать линию, передававшую толкование йогатантры и ее комментариев⁴⁸⁵.

Ог Чойкьи‑Дорже изучал йогатантру сначала у Кьи Чемалунпы, а затем у Кампа Шераба Дорже. Эта духовная линия все еще существует. Линия передачи созерцательной практики и ритуалы мандалы «gSang‑ldan»⁴⁸⁶, а также толкование «Намасангити», существуют поныне среди последователей Ога.

 

 

Гухьясамаджа‑тантра по методу Нагарджуны

Теперь – происхождение толкования «Шри‑Гухьясамаджа‑тантры», принадлежащей к внутреннему классу йогатантры (rNal‑ʼbyor nang‑gi rgyud, т. е. анутта‑райогатантре). [3а]

Толкование Гухьясамаджа‑тантры двояко:

– тантра, значение которой должно быть объяснено, и

– тантра слов, которые объясняют ее.

 

Согласно первой интерпретации, термин Гухьясамаджа означает три аспекта: Тело, Речь и Мысль, называющиеся гухья, т. е. тайными, а их соединение называется самаджа, или собрание. Это соединение символизирует всех будд. По этой причине трансцендентальные Тело, Речь и Мысль будд называются тайными, гухья, потому что они скрыты от шраваков и пратьекабудд, и даже от тех последователей махаяны, что лишены особого счастливого дара. Тело (измерение), проявляющееся как пара sku‑thugs – Тело и Мысль, по своей природе представляет собрание всех будд. Это называется Великий Ваджрадха‑ра, или Всебудда.

Здесь слово будда не означает будд, обитающих в особой сфере и проповедующих отдельно группе учеников⁴⁸⁷. Поскольку речь идет о конечной стадии, то тантра слов, помогающая разъяснить ее смысл, также должна рассматриваться как главная среди тантр.

Теперь смысл имени – Ваджрадхара. Согласно «sGron‑ma gsal‑ba»⁴⁸⁸, это сущность всех семей⁴⁸⁹ без начала и конца, Адибудда, Великое Сознание, проявившееся в виде живого, Тело Мудрости (джнянакая), от природы наделенное ясностью, от природы обладающее тремя мирами, от природы обладающее Тремя Телами (Трикая), от природы обладающее Тремя Колесницами, от природы обладающее Тремя Временами, от природы обладающее Тремя Ваджрами⁴⁹⁰, от природы обладающее Двумя Истинами (самвритти‑сатья и парамартха‑сатья). Поэтому некоторые последователи Самаджи, интересующиеся цветом и символами Ваджрадхары и обычно говорящие, что он имеет белое тело, однолик, двурук, кажется, не понимают смысла вышеприведенного отрывка из «Прадиподьотана‑нама‑тики». [3б] Интересующимся цветом и символами следует отнести упомянутое к цвету, символам и прочему Ваджрасаттвы, определяемому как шестой Дхьянибудда, как они делают в случае с отрывком «Рупа‑Вайрочана…» (gzugs rNam‑pa snang‑mdzad)⁴⁹¹.

Ачарья Нагарджуна и его ученики считали, что Гухьясамаджа представляет сущность всех 84 000 учений Будды. В наше время некоторые допускают, что Гухьясамаджу следует рассматривать как независимое сочинение без какой‑либо связи с любой другой тантрой. Но последнее мнение показывает тенденцию принять точку зрения хинаяны. Поэтому, как сказано в «Вималапрабхе»⁴⁹²: «Так, о, вопрошающий о Калачакре, поведано в Шри‑Самадже (dPal‑ʼdus‑pa)».

Тогда Ваджрапани, получивший благословение от Благословенного Ваджрадхары, сказал:

– Да объяснит Благословенный смысл всех будд, Гухьясамаджу всех будд, наивысшую из всех тантр, великого царя тантр (Махатантрараджу).

Такова была просьба Ваджрапани.

Соответственно с этой просьбой Пундарика (Падма Карпо), автор «Вимала‑прабхи» считал, что Калачакра‑тантра и комментарий к ней могут служить объяснением Гухьясамаджи. В Хеваджра‑тантре также сказано, что «мысль имеет вид совокупности»⁴⁹³. Если так, то Хеваджра‑тантра должна быть объяснена как введение в Гухьясамаджу.

Также ачарья Кришна (Нагпо) написал фундаментальный трактат «gSang‑baʼi de‑kho‑na‑nyid gsal‑ba»⁴⁹⁴ и считал, что сущность Гухьясамаджи можно объяснить с помощью «Дэмчога Хорло» (bDe‑mchog ʼkhor‑lo).

 

Гухьясамаджа была переведена в период раннего распространения учения переводчиком Че Таши. Учителя, принадлежавшие к школе ньингма, провозгласили Гухьясамаджу самым важным текстом среди 18 классов их тантр.

Существует также несколько комментариев к Гухьясамаджс, написанных древними тибетскими учителями. [4а] Позднее Великий Переводчик Ринчен Санпо перевел эту тантру, комментарий к ней «sGron‑ma gsal‑ba»⁴⁹⁵, другие комментарии к этой тантре и много малых текстов уровней утпаннакрама и сампаннакрама, которые, как кажется, были им также истолкованы.

Многие поздние переводчики ходили в Арьяварту, изучали там Гухьясамаджу, а потом проповедовали ее в Тибете. Среди них Досточтимый Гой (Кугпа Лхэцэ) и его последователи стали держателями учения Гухьясамаджи.

Последователи Гухьясамаджи согласны в том, что Гухьясамаджа‑тантру проповедал сам Муниндра по просьбе Индрабхути, великого царя Уддияны, в то время, когда Будда появился в Уддияне и посвятил царя. Поэтому царь и его свита практиковали тантру посредством прапанча‑чарья (spros‑spyod) и стали посвященными⁴⁹⁶, а страна Уддияна обезлюдела. После этого йогини, пришедшие из царства нагов, выслушали эту тантру у Индрабхути и поведали Вишукальпе, царю южной страны.

Махабрахман Сараха слушал тантру от него и преподал ее ачарье Нагарджуне. У того было много учеников, но главными из них были четверо: Шакьямитра (Шакья Шеньен), Арьядэва, Нагабодхи (Луй‑Жанчуб) и Чандракирти.

Чандракирти преподал ее Шишьяваджре (Лобпэ‑Дорже). Тот – Кришначарье (Нагпопе). Тот – Томишри (Садэпе), а последний – Абхиджне (Оншечену).

Гой изучал тантру у него и у других учителей.

Теперь – Гой Лхэцэ.

Он родился в местечке Кугпа, в Верхнем Танаге, а мать его, как говорят, была проявлением Тары. Его звали Лхэцэ, что значит Защищенный богами. Его семейное имя Гой. Отец и мать принадлежали к семье Гой, поэтому его называли Гой Кугпа (Гой от родственного брака). Поскольку он родился в помещении для скота, его называли Родившийся в хлеву, но это только глупые сплетни.

Сначала он пошел учиться туда, где жил Сурпа. Ему поручали только черную работу и не давали наставлений в Учении.

Он пошел повидать Лачена Дрогми, и тот дал ему краткое изложение Учения, но сказал: [4б]

– Если хочешь услышать наставления в тантрах, то неси золото!

И, сказав так, не дал ему наставлений в тантрах. Тогда он возгордился и подумал:

– Я должен сам пойти в Индию и стать таким, как он!

И пошел он в Индию.

Когда он занимался Учением у ног пандитов, он сказал себе:

– Если не буду трудиться усердно, стыдно мне будет перед этим нищим Дрогми!

Великое усердие пробудилось в нем, и он продолжил занятия с огромным старанием.

Известно, что у Гоя Лхэцэ было всего 70 учителей‑пандитов до Непала и две наставницы среди дакинь, всего 72 учителя. Среди них главными наставниками, у которых он слушал толкование Самаджи, были Абхиджня (Оншечен) из Бхангала, ученый Цюнмочен (Йоша) из Сахора, царевич Тингьи‑шугчен (Мегхавегин) из Конканы, Кришнасамаяваджра (Нагпо Дамциг Дорже) из Ваджрасаны, Досточтимый Учитель Атиша, Чандрарахула, учитель из Кашмира (Тибтэн, Шринагар), Шантибхадра (Шива Санпо) из Раджагрихи, великий упасака из Брана или непальский Махакаруна (Тугчже Ченпо), Навакутипа из Бэлподзона и кашмирец Джнянакара, ученик Наропы.

Согласно Ор‑чже Кюнга‑вё, Нагабодхи (Луй‑Жанчуб) передал Самаджу Тил‑липе, тот – Наропе, тот – Кушали Старшему, тот – Кушали Младшему, тот – Сэрлинпе. Говорят, что последний истолковал ее Пиндопе Соньомпе, Абхиджне (Оншечену), Йоше (Цюнмочену) и Джнянакаре.

Некоторые дают следующую линию: Ваджрадхара – Ваджрадхарма (Дорже Чой) – Индрабхути – Рожденный дакиней из нагов и другие. Утверждение о том, что Ваджрадхарма (Дорже Чой) преподал ее царю Индрабхути, согласуется с пророчеством, упомянутым в «De‑kho‑na‑nyid‑kyi sgron‑maʼi rgyud»⁴⁹⁷, где сказано:

«И Дэви спросила:

– Кто поймет и объяснит эту великую тайную тантру?

Благословенный ответил:

– В северной стороне, в Шри‑Ваджрастхане Уддияне, царь по имени Индрабхути поймет ее, будет преподавать и объяснять ее живым существам.

И вновь спросила Дэви:

– О, Благословенный! Какой стадии на пути достиг царь Индрабхути? Молю, укажи ее! [5а]

И Благословенный сказал:

– Царь Ваджрапани, упомянутый мною в „dPal Ye‑shes thig‑leʼi rgyud‑kyi rgyal‑po“⁴⁹⁸, это и есть Индрабхути, воплощение и мастер десятой стадии на пути бодхисаттвы, джнянакая, мастер 14‑й стадии (бхуми)»⁴⁹⁹.

 

Так Благословенный предрек, что в будущем появится царь Индрабхути и получит наставления от Его ученика Ваджрадхармы, а не от него самого.

Кроме него, согласно «Lhan‑cig skyes‑grub»⁵⁰⁰: «Шримати Лиладэви (Пэлдэн Рёлпа Лхамоче), Ваджрашри (Дэшин Паво Доржепэл), Шри Самаяваджра (Дамциг Доржепэл), также Шри Падмаваджра (Падма Доржепэл), Шримати Сахаджаваджра, Ваджравати Брахмани (Доржедандэн Тамсэмо), а также Шри Сиддхиваджра (Тубпэ Доржепэл). Те, кому Досточтимый Ямантака‑раджа истолковал Шри Чакру (dPal‑ldan ʼKhor‑lo, т. е. Гухьясамаджу), были учитель Спящий бхикшу (т. е. Лавапа, проспавший три года у ворот дворца царя Инд‑рабхути, а также боги».

 

В комментарии⁵⁰¹ к ней сказано:

«В Стране Шри‑Уддияна, в далеком лесу Ратналамкара (Ринпоче Гьянпа) ридш Джагадашваса (Дова Угчжинпа), проявление Гухьяпати (Санвэ Дагпо), вознамерился поведать „Lhan‑cig skyes‑paʼi rin‑po‑chʼie man‑ngag‑gi rgyud“ („Сахаджа‑ратнопадеша‑тантру“) нескольким счастливцам».

 

Риши Джагадашваса (Дова Угчжинпа) преподал ее царевне Махалила‑дэви (Лхамосолпа Ченмо), которая вручила ее великому царю Вайраваджре (Паво Дорже).

Тот преподал ее крестьянину Падмаваджре (Падма Дорже). Тот – виноторговцу Сахаджаваджре (Лхэнчиг‑кьепэ Дорже). Тот – ткачу Нандаваджре (Ганвэ Дорже).

Тот – брахманке Ваджре, которая преподала ее цирюльнику Сиддхиваджре (Дубпэ‑Дорже).

Тот преподал ее Шри Сарваджаганнатхе (Пэлдэну Кюндой Гёнпо). Тот – Читтаваджре (Тугкьи Дорже).

Последний – своей сестре Лакшминкаре, которая преподала ее царю Индрабхути, или Лавапе (Камбалападе, ламе Гэлону).

 

Вот объяснение процитированного выше пророчества.

 

Я считаю, что если сравнить историю введения тантр в Арьяварте Лавапой из Уддияны с вышеприведенным отрывком, можно обнаружить, что рассказ о линии учителей Гухьясамаджи подлинный. [5б] Кажется, что это также согласуется с пророчеством о Лавапе, приведенным Арьядэвой в его «sPyod‑pa bsdus‑paʼi sgron‑ma»⁵⁰², где также дано объяснение этого пророчества. Те, кто считает, что царь Индрабхути и Лавапа были разными людьми, не могут объяснить этот отрывок в комментарии к «Lhan‑gcig skyes‑grub»⁵⁰³; комментарий – это «Сахаджасиддхипад‑дхати‑нама»⁵⁰⁴.

Этот трактат к «Сахаджасиддхи» (sKyes‑grub) также основан на Гухьясамад‑жа‑тантре, ибо в комментарии к ней сказано:

 

«В „Сахаджасиддхи“ утверждается: „Из обширной махаяны…“»; термин махаяна здесь означает маха‑йогатантру (т. е. Гухьясамаджа‑тантру), которая объясняет тайную природу Тела, Речи и Мысли всех будд. «Ye‑shes grub‑pa»⁵⁰⁵, написанная царем Индрабхути, тоже вполне определенно основана на Гухьясамадже.

Трактат, известный как «Гухьясиддхи» (Sang‑ba grub‑pa)⁵⁰⁶, также основан на Гухьясамадже, что явствует из самого основного текста. Ачарья Арьядэва много цитирует его в своей «Чарьямелапакапрадипе». Кажется, что Падмаваджра (Падмадорже), автор «Гухьясиддхи», – это крестьянин Падмаваджра. Поэтому Гухьясамаджа, должно быть, передавалась в нескольких линиях преемственности.

Досточтимый Гой дважды проверил переводы по Гухьясамаджа‑тантре, ставшей главной среди тантр, и комментарий к ней – «Прадиподьотана‑нама‑тику». Велико было это благодеяние.

Кроме того, он перевел следующие тантры и комментарии к ним: «Дакиниваджрапанджара‑махатантрараджакалпа‑нама» (Gur)⁵⁰⁷, «Хеваджра‑тантрараджа‑на‑ма» (brTag)⁵⁰⁸, «Сампута-нама-махатантра» (Sam)⁵⁰⁹, «Ратнамала» – комментарий к Хеваджра‑тантре⁵¹⁰ вместе с «bDe‑mchog bshad‑rgyud»⁵¹¹, «rDo‑rje gda‑bhi»⁵¹² вместе с толкованием, «Махамайя-тантрараджа»⁵¹³ и др. Он и преподавал их. Он также пересмотрел переводы ветвей Гухьясамаджи.

Главными учениками этого великого ученого были Манра Сэнгэ Гьялцэн, Ог Уйпа Гэсэр, Абми Жанчуб Гьялцэн, [6а] Лхопа Дорже Ньинпо, Ньелпа Гар Чойкьи‑Дорже и Уйпа Гасум, известные как Шестеро. От этих шести получили наставления по Гухьясамадже Ронпа Гьяллэ и Сотой Дорже Гьялцэн. Тэво Гёнпо изучал ее у Гья Намха, ученика Абми, и у Шан Гьялма Панганпы, ученика Ронпа Гьяллэ. Он много проповедовал, и у него было много учеников; он написал много книг по Гухьясамадже. Его ученики, включая аскета Чойла‑Ганву, также излагали Гухьясамаджу. Этот Тэво сильно способствовал проповеди Гухьясамаджи; я слышал, что в его скиту было около пятисот копий «Прадиподьотана‑нама‑тики» (sGron‑ma gsal‑ba).

Кроме того, Цуртон Ван‑э (один из четырех учеников Марпы) изучал метод Гоя у Манры Сэнгэ Гьялцэна, Гар Чойкьи‑Шераба, Ог Гэсэра и Уйпа Гасума – учеников Гоя. Кёнгэпа Кирти слушал метод Гоя у него самого. Кальянамитра Гар получил у него этот метод, поднеся ему «Аштасахасрика‑праджняпарамиту» (brGyad‑stong‑pa), написанную золотом, и десять санов в дар. Ньентон Рицэва слушал у него Гухьясамаджу. Кроме того, Досточтимый Учитель Атиша передал ее Нагцо по системе Нагарджуны (Phags‑lugs). Нагцо преподал ее Ронпа Чагсоропе. Тот – Шулэнпе. Тот даровал ее Лхачже Ритону. От него ее получил Ор‑чже Кюнга‑вё. Этот Ор‑чже также написал много толкований Гухьясамаджа‑тантры и ее ветвей. Его последователи широко разошлись по Ньелу и Дагпо. Кроме того, Шотон Дорже Гьялцэн и Ронпа Гьяллэ преподали ее Шункэ‑лоцаве Дарма Дорже. Шункэ также получил посвящение в Самаджу от Абми. Говорят, что Пацаб‑ло‑цава изучал у этого Шункэ метод Гоя. Долпа Гартон Ванчугдуб тоже учился у Шункэ. Он преподал ее Чодэ, сыну учителя Сэва. Тот преподал ее Чово Царпа Нупа. Тот – Лхабми. [6б] Кроме того, Манра Сэнгэ Гьялцэн преподал ее Огу Еше. Последний – Огу Ньима Сэнгэ.

Этот Ог Ньима Сэнгэ прославился как ученый. Он собрал вокруг себя великое множество кальянамитр и написал много трактатов, включая комментарий к мулатантре Гухьясамаджи. Так распространялось Учение Самаджи.

Он преподал его Лэн Цэнца Ньимачаму. Ньимачам, кажется, также написал пространный комментарий к тантре. Ньимачан преподал ее Огу Арьядэве. Этот последний служил также Досточтимому Тагпа Гьялцэну. Арьядэва преподал ее Тагпа Ринчентагу. У него учился Всезнающий Чойку Вё‑сэр. Он (Чойку Вё‑сэр) был известен как воплощенец Каче Панчена (Шакьяшрибхадры). Только просмотрев шастры, он мог проникнуть в их смысл и поэтому стал известен как Всезнающий. У него было много учеников, и он в течение долгого времени проповедовал Самаджу. Его учеником был лама Паг‑вё, изучивший Гухьясамаджа‑тантру по методу Нагарджуны (gSang‑ʼdus ʼPhags‑lugs), йогатантру (yo‑gaʼi rgyud) и Кала‑чакру (Dus‑ʼkhor. ʼPhags‑yog‑dus‑gsum) и ставший Сокровищницей наставлений. Паг‑вё отправился в Шалу и предстал перед Всезнающим Бу Ринпоче (Будоном). Он много проповедовал систему Гухьясамаджи и йогатантру.

Бу Ринпоче (Будон) также стал весьма сведущ в Самадже. По просьбе Пагпы он написал пространный комментарий к «sGron‑ma gsal‑baʼi tika chen‑mo»⁵¹⁴. Кроме того, он сочинил много трактатов по Самадже. Будон стал известен как величайший ученый среди учеников, принадлежавших к линии Гой Лхэцэ. Он преподал Цикл Самаджи Кьюнпо Лхэпа Шонну Сонаму. Досточтимый Цзонхава слушал этот цикл у него. Досточтимый Великий Цзонхава вообще чрезвычайно облагодетельствовал Учение и, в частности, он был тем человеком, [7а] кто охватил просторы земли учением Самаджи.

Изложенное выше – лишь краткий рассказ о духовной линии Гоя, ибо я не могу дать подробное повествование. Когда Лхацюн Онмо из Самье проводил религиозное собрание, туда пришел ученый Шункэ Дарма Дорже, знающий Гухьясамаджа‑тантру по методу Нагарджуны (gSang‑ʼdus ʼPhags‑skor), и Пацаб‑лоцава, изучивший «dBu‑ma ʼPhags‑skor»⁵¹⁵. Пацаб был увлечен Гухьясамаджей и выслушал ее изложение у Шункэ, но ему не понравился перевод. Поэтому он сам сделал перевод этой тантры и ее ветвей с помощью Тилакалаши, который выступал в качестве пандиты, и позднее ее преподавал. Я не нашел существования этой линии в настоящее время.

Чаг Чойчжепэл также преподал Гухьясамаджу по методу Гоя сначала Чоцюну Тагпа, ученику Ога Мюннэ, и его ученику Чово Лха Гёнпопэлу из Гунтана. После этого он усердно занимался у непальского пандиты Ньимэ‑Ванпой Вё‑сэра (Равин‑драручи) и тоже пересмотрел переводы комментариев к Гухьясамаджа‑тантре, «Пиндикритасадхане» (mDor‑byas)⁵¹⁶, «Панчакраме» и другим. Он также создал сокращенный вариант «sGron‑gsal» («Прадиподьотана-нама-тики») и комментарий к ней и облагодетельствовал этим многих людей. Говорят, что кашмирский Сома‑натха (Дава Гёнпо) даровал тайное изложение «Прадиподьотана‑нама‑тики» Гом‑па Кёнчогсуну. Теперь этих книг не осталось.

 

 

Система Джнянапады (Буддхаджняны)

Гухьясамаджа, известная как система Ешешаба (Джнянапады), также проникала в Тибет через многие двери.

Теперь рассказ об ачарье Сангье Еше (Буддхаджняне), который был пандитой, сведущим во всех областях знания.

Однажды в городе Такшашила, в стране Каби, [7б] образующей часть Магадхи, он угодил ачарье, известному как Харибхадра (Сэнгэ Санпо), который был великим знатоком системы Праджняпарамита и, как известно, имел видение Майтреи. От него он услышал Праджняпарамиту и многие другие трактаты и постиг их. Кроме того, будучи в Наланде, он написал комментарий⁵¹⁷ к «Праджняпарамита‑санчая‑гатхе»⁵¹⁸ и преподавал его другим.

В поисках ваджраяны Буддхаджняна посетил страну Уддияну, расположенную в 230 йоджанах к северу от Магадхи, благословленную многими дакинями и прославленную как исток мантраяны. Там в присутствии ачарьи Лалитаваджры (Гэгпа Дорже), родившегося в Норбулине (Манидвипа), он слушал многие крия‑ и йогатантры и глубоко изучил их. Там же, в одном из селений Уддияны, он жил у йогини по имени Гунэру, постигшей Сущность, получил от нее наставления, которые не охватить мыслью, и поклонялся ей. Он выслушал от нее многие ануттаратантры. Он также получил от нее посвящение и дал тантрийские обеты (dbang‑tshig, самая). Затем он занимался созерцанием и увидел во сне богов, предсказавших ему, что в одном месте живет 16‑летняя дочь чандали по имени Дзатиг‑дзала, которая является хранительницей северных врат Уддияны и что она есть Маха‑Лакшми, и он должен идти туда. Он нашел ее, они жили вместе восемь месяцев, и он поклонялся ей. Поняв, что этот ачарья жаждет практиковать махамудру и что ему надо запастись припасами, она наделила его волшебными способностями. Так он получил сиддхи Джамбхалы (gNod‑gnas).

Потом Буддхаджняна пошел в Джаландхару. В одном из кварталов города Канауджа жил человек по имени Юное дитя, весьма сведущий в праджнятантре (йогинитантре). От него он выслушал многие наставления и занимался созерцанием. [8а]

На расстоянии около трехсот йоджан к югу от Магадхи в области, известной как Камкона (район Гунтур, Мадрас), в лесу, жил ачарья Сунвэ‑шаб (Ракшитапада), ученик ачарьи Нагарджуны, весьма сведущий в упаятантре (йогатантре) и окруженный учениками, овладевшими волшебными силами. Он посетил его.

У этого учителя были следующие ученики, владевшие сверхъестественными силами: Тамсэ Цатара, брахман Гухьяпарта, Манджушри из касты кшатриев, Пурнабхадра из касты вайшьев, Дипанкара из касты шудр, Карнапутра из касты шудр и распутные женщины Алоки и Духшила. Чтобы обеспечить их всех, богиня Норгьянма (Васудхари) ежедневно давала 10 мер золота, половину жемчужного ожерелья и 300 каршапанов. Они следовали за этим учителем 9 лет. Он был Экаджати‑пратибаддха, что означает отделенный лишь одним рождением от степени утпаннакрама и в совершенстве освоивший третью йогу (sems‑dben; две другие – lus‑dben и ngag‑dben).

Буддхаджняна оставался там 18 месяцев и совершал поклонение вместе с йогинями и, хотя выказывал великое усердие в исполнении их практик, не постиг Предельной Сущности. Он рассказал о своих трудностях учителю Сунвэ‑шабу (Ракшитападе), и тот ответил ему:

– Я тоже не постиг ее.

Он был разочарован и, превратив свою тантрическую помощницу (phyag‑rgya‑ma) в книгу, – завязал ее в пояс и отправился в лес Купаджа, расположенный к северу от Бодхгаи. Этот лес был очень опасным местом, полным тигров, гиен и других животных.

Он обычно говорил: «Вообще лес сансары, расположенный за Бодхимандой, полон плотоядных зверей осквернения. Я тоже жил в том месте, чтобы освободиться от этого». [8б]

Он умилостивил божеств и провел шесть месяцев в тех местах, где, наконец, впервые постиг Сущность элементов бытия. Как он понял это? Однажды ачарья Манджушримитра (Чжампэл Шеньен) превратился в бессмертного монаха, подвязал свое нижнее платье, а верхнее завязал в тюрбан и начал пахать поле вместе со своей женой дурного нрава и белой буйволицей с пятном.

Ачарья Буддхашриджняна (Сангье Еше), увидев это, подумал: «Что это за люди?» И усомнился.

Ачарья Манджушримитра знал, что Буддхашриджняна начитал много мантр. Чтобы помочь ему, он превратился в мандалу Манджугхоши. Это случилось на рассвете после прохождения звезд Мригаширас (mGo) и Ардха (Lag) на восьмой день второй половины первого осеннего месяца.

Его учитель спросил:

– Ты веришь в учителя или в мандалу?

Он ответил:

– Я верю в мандалу.

Тогда мандала исчезла, а он вместе с учителем оказался в маленьком доме. Тогда Буддхашриджняна, чтобы постичь смысл Предельной Сущности (дхарматы), обратился с просьбой к своему учителю и произнес такие стихи:

_________________________

 

– Ты есмь отец и мать всех существ! Да защитишь ты меня и других от великих опасностей. Ты, Владыка живых существ, удалишь страдание. Ты, великий избавитель Трех Миров, защити живые существа, и т. д.

__________________________

 

Тогда Владыка мандалы (Чжампэян) даровал ему свои устные наставления⁵¹⁹, после чего ачарья понял Предельную Сущность и стал йогом, обладавшим чистой мудростью.

Чтобы облагодетельствовать будущие живые существа, Манджугхоша разрешил ачарье написать «bsKyed‑paʼi rim‑paʼi sgrub‑thabs Kun‑tu bzang‑po»⁵²⁰, «Kun‑tu bzang‑mo»⁵²¹, [9a] «Kun‑tu bzang‑poʼi don‑bsdus‑pa»⁵²², «sByin‑bsreg gnyis‑kyi cho‑ga», «gTor‑mami‑nub‑paʼi gron‑ma», «Tshogs‑kyi ʼkhor‑loʼi cho‑ga», «Rin‑po‑che ʼbar‑pa», «rGyud‑kyi rnam‑bshad»⁵²³, «dKyil‑ʼkhor‑gyi cho‑ga shlo‑ka bzhi‑brgya‑lnga‑bcu‑pa»⁵²⁴. Согласно Будону, в этом сочинении было 250 шлок⁵²⁵, «rTsa‑baʼi Ye‑shes chen‑po», «Tshigs‑su bcad‑paʼi mdzod», «Grol‑baʼi thig‑le zhes‑bya‑ba»⁵²⁶, «bDag‑grub‑pa»⁵²⁷, «Byang‑chubsems‑kyithig‑le», «dPalbKra‑shis‑kyimam‑parbshad‑pa chen‑po», «bZhi‑pa‑la ʼjug‑pa thabs‑dang‑bcas‑pa», «Chu‑sbyin dbang‑poʼi sgrub‑paʼi thabs‑gsum»⁵²⁸.

Он получил разрешение написать вышеупомянутые 14 трактатов в соответствии с Писанием. Три «Kun‑tu bzang‑po» и три «Chu‑dbang‑gi sgrub‑thabs» следует считать за один трактат каждое. «rGyud‑kyi rnam‑bshad», кажется, не его сочинение. Оставшиеся работы, как мне кажется, следует называть Четырнадцатью трактатами (Chos‑bcu‑bzhi). Поскольку книга «dKyil‑ʼkhor‑gyi cho‑ga» была увезена в Кашмир, ее не найти было в Магадхе.

Говорят, что ачарья Буддхашриджняна смог реализовать проявление Предельной Сущности на высшей стадии (lam mthon‑po), но не смог превратить свое физическое тело (gzugs‑kyi phung‑po, рупа‑скандха) в ваджракаю. Этот ачарья обычно жил в 50 лигах от Ваджрасаны, в пещере на горе Махендрагири (Ванченри; название этой пещеры – Ванпой‑пуг; Индасала‑гуха)⁵²⁹. Кроме «rGyud‑kyi rnam‑bshad»⁵³⁰ он написал и другие трактаты и преподал их своим ученикам. У него было 18 замечательных учеников. Среди них Дипанкарабхадра (Мармэдзэ Санпо), Прашантамитра (Рабту Шивэ‑Шеньен), Рахулабхадра (Дачэнсин Санпо) и Махасукхатаваджра (Дорже Дэва Ченпо). Эти четверо достигли степени Великого Ваджрадхары (Доржечан Ченпо, т. е. состояния будды) в этой жизни. Имена остальных 14 учеников сохранились неточно. Ачарья Витапада (Мэншаб) тоже был непосредственным учеником Буддхаджняны. [9б] Витапада написал много трактатов (шастр), включая комментарий к «Zhal‑lung»⁵³¹ и другие тексты. Кроме того, ученые, принадлежавшие к духовной линии его учеников, написали комментарии к этой тантре (т. е. к Гухьясамадже) и много сочинений о Двух стадиях⁵³², многие из которых были переведены на тибетский. Позднее ачарья Абхая (Абхаякарагупта) написал «rDo‑rje ʼphreng‑ba», или «dKyil‑ʼkhor‑gyi cho‑ga rDo‑rje phreng‑ba‑zhes‑bya‑ba»⁵³³. Поскольку он в основном следовал «dKyil‑ʼkhor‑gyi cho‑ga bzhi‑brgya‑lnga‑bcu‑pa», его работа принадлежит к системе Ешешаба (Джнянапады).

Позднее ачарья Буддхаджняна поселился в окрестностях Ваджрасаны, и известно, что он построил там новый храм⁵³⁴ и сделал большие подношения. В Тибете систему Ешешаба (Джнянапады) первым ввел Великий Переводчик Ринчен Санпо. Он проповедовал ее своим ученикам, и она передавалась в их линии. Также пандита Смрити много преподавал систему Буддхаджняны в Каме. Древние ачарьи Буддхагухья (Сангье Санва) и Буддхашанта (Сангье Шива) тоже были непосредственными учениками Буддхаджняны. Книги, написанные и переведенные ими, также принадлежат системе Джнянапады (Буддхаджняны).

Тем временем пандита Шуньяшри и Ньен‑лоцава многим преподавали систему Буддхаджняны в Тибете. Нан Каува, ученик Ньена, тоже распространял это учение. Кроме того, лоцава Ньо Чжунпо (Ньо – черт) отправился в Индию и хорошо изучил метод Буддхаджняны у Балин‑ачарьи, современника Шри Наропы, известного также как Кришнапада Младший (Нагпошаб Чунва).

Вот линия преемственности Балин‑ачарьи: Чжампэ‑Дорже, ачарья Буддхаджнянапада, Мармэдзэ Санпо (Дипанкарабхадра), Манджушрикиртимитра, Чжам‑пэл Тагпэ‑Шеньен, конюшенный Пэл Дэва Ченпо, известный также под именем Камалакулиша, Анангаваджра (Янлаг Мэпэ‑Дорже) и ачарья Йигэпа. Он был писцом у царя Шри Дхармапалы. [10а] Он не только получил благословение Шарвапы, но и достиг возвышенной реализации состояния будды. Он был духовным наставником бывшего царя.

Ачарья Кармана.

При посвящении в монахи он получил имя Чанданипрабхава. Его имя в мистическом посвящении – Ратнаваджра. Он также достиг реализации. Джнянашри‑митра был средним столпом Викрамашилы. Говорят, что он преподал эту систему Балин‑ачарье. Ньо Чжунпо (сотоварищ Марпа‑лоцавы⁵³⁵) преподал ее своему сыну Дорже‑ламе. Тот – своему сыну Ньо Пэллэ, тот – своему сыну Ньо Тагпапэлу, а тот – своему сыну Дорже Сичжи, известному как Сангье Рэчен Гьялва Лханан‑па. Последний также написал комментарий к Гухьясамадже и много учительствовал в Лхотаге, Кьишо (Лхасе), Лханане и других местах. Особенно много он давал наставлений Лха Ринчену Гьялпо и Цан Гэтагпа Цултиму Шонну. Ученый Жан‑чубдар учился у этих двух. Он преподал ее Сичжи Гьялпо, тот – ламе Гёнпо Ринчену, тот – Ньентон Кюнгадару, тот – ламе Рипа Шакья Санпо, а он, в свою очередь, преподал ее Ньо Дорже‑ламе, родившемуся в семье Ньо‑лоцавы. Он стал монахом в детстве и отличался безупречным поведением. Хорошо учился в Уе и Цане и стал знатоком метода Буддхаджняны. От него он получил посвящение «метод Джнянапады», «ʼJam‑rdor»⁵³⁶, «ʼJig‑rten dbang‑phyug»⁵³⁷, «rGyud‑kyi bshad‑pa»⁵³⁸ и «Zhal‑lung»⁵³⁹ и самые тайные наставления (упадеша).

Вот другая линия этого посвящения: Манджушри, Джнянапада (Ешешаб, Буда дхаджняна), Дипанкарабхадра, Анандагарбха (Кюнга Ньинпо), Тхагана, Шанти‑па, Шраддхакара, Падмакара. От этих двух – Великий Переводчик Ринчен Санпо, Кьянпа Чойло, кальянамитра Кьябсэ, [10б] Дорже Сатэн, Кёнчогбар, кальянамитра Ванрин, Кампа Сапугпа Шакья Дорже, Ронпа Чойгён, лоцава Чогдэн; Пэлдэн Сэнгэ, Будон Ринпоче; далее: Сангье Рэчен, Тонма‑лунпа, Ешехар, лама Чойку Вё‑сэр, Кюнкьен Паг‑вё, Чойчже Будон, Риннампа (Дацэпа), Кюнкьея Шераб Пэлсан; от последнего посвящение в систему Джнянапады получил я.

Кроме того, вот духовная линия посвящения в «Гухьясамаджалокешвару»⁵⁴⁰: Досточтимый Учитель Атиша, Лхацюнпа Жанчуб‑вё, Вёлпа Жанчуб Дорже, Ги чагри Гонхапа, Дзинпухапа, Тантонпа Чойкьи‑вё, Шан‑е, Сэва Дондубгён, Бар‑танпа, отец и сын, Дарма Шакья, Сонам Ванчуг, лоцава Чогдэн, лама Пэлдэн Сэнгэ, Будон Каче, Чанчен Чжамринпа, Кюнкьен Шераб Пэлсан; последний даровал это учение мне.

 

 

Цикл Ямантаки

Цикл Ямантаки (gShin‑rje gshed) Досточтимый Учитель Атиша проповедовал Нагцо‑лоцаве. Также они перевели Кришнаямари‑тантру⁵⁴¹, комментарий к ней «Lhan‑skyes snang‑ba»⁵⁴² и другие тексты. Нагцо учился и у Кришнасамаяваджры; (Нагцо Дамциг Дорже). Позднее Самаяваджра пришел в Уй и Цан и преподавал Цикл Ямантаки, который стал известен повсюду. Нагцо преподал Цикл Ямантаки Ронпа Чагсорпе, и эта система также распространилась. Гой Лхэцэ также написал несколько толкований к Ямантака‑тантре. Он совершал и ритуал Ямантаки, называющийся «ʼChar‑ka», по обрядам ньингмапы⁵⁴³.

Хотя и другие лоцавы обладали текстом этой тантры, именно Ра‑лоцава До‑ржетаг главным образом преподавал Цикл Ямантаки. Его проповедь продолжалась очень долгое время.

Вот история Ра‑лоцавы Доржетага.

Он родился в Ньенам Нан‑юле. В детстве богиня Рэмати (Рэвати) взяла его в свой рукав и два месяца носила над страной. После этого богиня вручила его матери. [11а]

Позднее он стал послушником, а затем принял монашеские обеты. В Непале служил главным образом непальцу Махакаруне (Тугчже‑ченпо). Наропа преподал эту тантру Праджняракшите, а последний – непальцу Махакаруне. Рало много учился у него и стал большим знатоком. Например, он освоил «bDe‑rachog rtsa‑baʼi rgyud»⁵⁴⁴, «Сампуту»⁵⁴⁵, «rDo‑rje mkhaʼ‑ʼgro»⁵⁴⁶, «rGyud Ыа‑ma mNgon‑brjod bla‑ma»⁵⁴⁷, «He‑ru‑ka mNgon‑ʼbyung»⁵⁴⁸, «Kun‑spyod»⁵⁴⁹, «Phag‑mo mngon‑ʼbyung»⁵⁵⁰, «Nag‑poʼi chos‑drug»⁵⁵¹, систему Луивы «Шри‑Ваджрасаттва‑нама‑садхана»⁵⁵², цикл «rDo‑rje ʼJigs‑byed»⁵⁵³, «Шри‑Ваджрабхайрава‑калпа‑тантрараджу»⁵⁵⁴, цикл «gShin‑rje‑gshed nag‑po»⁵⁵⁵ и «Шри‑Кришнаямари‑тантрараджа‑трикалпа‑наму»⁵⁵⁶, цикл «gDon‑drug»⁵⁵⁷, «Намасангити» (mTshan‑brjod), цикл «Zhal‑gnyis‑ma»⁵⁵⁸ и «Йога‑нусарини‑нама‑ваджрайогини‑тику»⁵⁵⁹ и наставления по созерцанию (согласно Циклу Ямантаки), такие как «Par‑pu» (Сакья Чойкьон), «mGon‑chung» и др. Он овладел заветами srog‑ser⁵⁶⁰. Это подлинные системы индийских пандитов, не смешанные с тибетскими учениями.

Поэтому Дэ Шэраб‑бар говорил: «Среди тибетских переводов нет более прекрасных, чем те, что сделал Ра‑лоцава, ибо он понимал мысль ученых пандитов и не смешивал ее с тибетскими учениями».

Благодаря своим замечательным трудам, он собрал вокруг себя много великих последователей, включая Лхацюна Онмо и других, а также многих кальянамитр, таких как Гар Тонцэн Намха, Шан Цэчунва, Соцаб Дулдзин, Ньег Рипа, Дэ Шераб‑бар, Бэн Кёнчог Дорже, Рог Онпапа, Шу Кадампа, Тхашипа Сотанпа, Тагпа Каче, Чел‑лоцава Кюнга Дорже, Шан Сагпа, Шан Цан‑вё, Ган Индра, Hyp Ньима, Барэг Тойпа‑га, Лхачже Ва, Тэнбува Ринчентаг, Лун Гьямлэг, Лун Сэво Шакья‑гъял, Лун Цандра (Чандра), Лун Дорпо, Гьялон Чойтак, Марпа Сорин, Амэ Миньяг, Гьядарсэн, Чанрэнтэнпа, Ньян, [11б] Рог Чугсэ, Кьюнпо Дармабар, Кьюнпо Турэ, По‑лоцава, Цэми Сонамбар, Цэми Чулпо, Пур Цандра (Чандра), Шан, Рагом Дорже Гьялпо, Ронпа Гьяллэ, Лама Танпа, Цан Яндагбар, Та‑лама, Пен Кюнпо, Цэца Чаммэ, Or Додэ, Ку‑лоцава Додэбар, Таг, Нэцо, Додэтаг, Со Дорже Гьялцэн, Со Гэндун, Дзар Гэпо, Гар Аца, Ньива, Ланца Тоннаг, Толдубпа, Дэ Какьогпа, Кьюра Акьяб, Рабья Чосэ, Тэво Чогла, Дото Йонцюл, Ван, Сэриг, Сур Хурпо, Паньян‑лама, Матог Чанбар и особенно Тэво Гёнпо, известного в Тибете ученого, и др.

Что касается числа его учеников, то когда в Ньеле, в Самбхоте⁵⁶¹, проводился религиозный собор, на нем присутствовало 1200 духовных лиц, имевших копии текста «Nag‑po rgyud»⁵⁶², и 800 тантристов, обладавших копиями той же книги, т. е. всего 2000 учеников. Ра‑лоцава определил вознаграждение за наставления в один золотой сан за Ваджрабхайрав – тантру⁵⁶³ и по одному золотому шо за Кришнаямари‑тантру, «rDong‑drug‑gi gyud»⁵⁶⁴, за восемь тантр Самвары⁵⁶⁵, за шесть книг Нагпо⁵⁶⁶, за Луиву⁵⁶⁷, за «ʼJam‑dpal»⁵⁶⁸ и за «Zhal‑gnyis‑ma»⁵⁶⁹. Так он прославил эти книги как золотые. Он получал также и бесчисленные неоговоренные подношения.

Из полученного им богатства (phyag‑bzhes) он послал сто золотых санов в Индиго, в Викрамашилу, чтобы заплатить за чтение «Панчавимшата‑сахасрика‑праджняпарамиты», написанной золотом, до тех пор пока будет существовать Учение, и за две золотые копии «Аштасахасрика‑праджняпарамиты», и сто золотых санов в вознаграждение за чтение 84 пандитами четырех школ Викрамашилы⁵⁷⁰ 84 копий «Праджняпарамита‑санчая‑гатхи»⁵⁷¹ до тех пор, пока будет существовать Учение. Он также преподнес сто санов ламе Баро Чагдуму⁵⁷². [12а] Совершил подношение 108 ганачакр, собрав около 200 хаму (ha‑mus), каждый стоимостью три‑четыре золотых сана. Пригласил в Тибет непальца Махакаруну. По возвращении тот послал ему тысячу золотых санов и до самой его смерти 37 раз делал подношения. В год Огня‑Собаки (986) сгорела круговая терраса в Самье из‑за распри между Лумэ и Барэгом, так что даже кирпичная стена развалилась. Рало с помощью волшебных сил поднял из реки можжевеловые бревна, и пятьсот работников, включая каменщиков, плотников, кузнецов, ювелиров и художников, трудились там три года. За работой следил ученый Ринчен Дорже. Всего было использовано сто тысяч грузов строительного материала (здесь груз – мера, переносимая одним носильщиком за один раз). Из оставшегося запаса красок он обновил двор главного храма и Уцэ Лхакан (главный храм Самье). Работа была завершена за два года. Надзирал за работой лоцава Ра Чойраб. Строительного материала было десять тысяч грузов.

А вот как Ра поддерживал монастыри. Монастырю Урмиг (Цан) он сделал много подношений, включая шесть копий «Шатасахасрика‑праджняпарамиты». Затем он также пожертвовал тридцать тысяч грузов веса в оплату пропитания паломников до тех пор, пока существует Учение. Монастырю Чедапэ он даровал сто книг, начиная с сутр, и тридцать тысяч грузов провизии для распределения среди паломников. Кьютану он даровал пятьдесят книг, начиная с двух копий «Шатаса‑хасрика‑праджняпарамиты», и десять тысяч грузов провизии для пропитания паломников в течение месяца каждый год. Столько же он даровал монастырям Ньянцова и Чанрава. Монастырю Шокьямпэ он даровал сто томов книг, начиная с сутр, и десять тысяч грузов провизии для пропитания паломников. Столько же он даровал в Рэдулвэ. Он приготовил десять миллионов жертвенных подношений и на каждые сто тысяч он дал сорок грузов провианта для тех людей, что были заняты этой работой. Семь индийских ачарий он содержал постоянно, шесть ачарий духовного звания читали вслух «Вимшати‑сахасрику» (Nyi‑khri) и «Аштасахасрика‑праджняпарамиту» на санскрите, а один ачарья созерцал по системе Луивы.

[12б] Он организовал чтение священных текстов вслух сто тысяч раз, совершил подношения Ог‑лоцаве, включая копию «Шатасахасрика‑праджняпарамиты», провел религиозное собрание, во время которого наделил едой десять тысяч человек. Подобные подарки он сделал монастырю Ланритан и Цэну Кавоче. Гьядулу он сделал подарки, включая «Шатасахасрику», и созвал собрание, где одарил милостыней сто человек. Подобные подарки он делал Чоцюн Кьюну, Дэ, Бэну, Рогу Онпапе и Тагпа Каче.

Вышеприведенные факты взяты из его «Жизнеописания» (rnam‑thar), созданного ламой Еше Сэнгэ. Рало широко проповедовал Учение и, в частности, Цикл Ямантаки более чем двум тысячам учеников. Линии, по которым передавался этот цикл, бесчисленны. Продолжали проповедь Ра‑лоцавы: Чойраб, Ра Еше Сэнгэ, Ра Бумсэн, Чжецюн Гало, лама Шераб Сэнгэ, дядя, племянник и братья. Я не могу рассказать о распространении этих линий, основанных каждым из упомянутых учителей. «gShin‑rje gshed‑dmar‑poʼi rgyud»⁵⁷³ в 19 главах была переведена лоцавой Тагпа Гьялцэном и Сон Лотэном. Я не слышал о существовании толкования к этой тантре. Было много тех, кто почитал Красного Ямантаку как божество‑покровителя, включая Чел Чойсана, Чаг‑лоцаву и Бу Ринпоче (Будон).

Кроме того, Лово‑лоцава Шераб Синчен, ученик сиддха Дарпэна и Рэвэнды, распространял в Центральном Тибете (Уй, Цан) тексты наставлений к Красному Ямантаке, согласно учению, переданному через линию Вирупы⁵⁷⁴. [13а]

Я не слышал о существовании толкования этой тантры согласно учению линии Дарпэна.

 

 

Самвара (Дэмчог‑тантра)

Посвящения в тантру Шри Самвары, в это широко проповедуемое учение и его руководства по созерцанию (sgrub‑yig), первоначально исходили из духовной линии учеников Великого Переводчика Ринчена Санпо. Позднее Марпа Допа, Пуран Лочун, Мэлгьо и другие преподавали эту тантру. Вот эта линия: Ваджрадхара, Ваджрапани, Сараха, Шавара Ванчуг и его ученик Луива, которого некоторые называли Луипа, а другие Лухипа. Мой учитель, великий пандита (панчен, Вана‑ратна) обычно говорил: «Есть написанная Луивой книга уровня сампаннакрамы, где в 18‑е шлоке санскритского текста его имя написано как Луйи, поэтому эта форма должна быть правильной».

Луива преподал эту тантру царю Дарикапе (Дарика) и его министру Дангипе. Тот передал ее Дорже Дильбупе (Ваджрагханте), тот Рюбэл‑шабчену (Курмапа‑де), тот – Джаяндхаре, тот – Кришначарье (Нагпо Чопаве), тот – Виджаяпаде (Намгьялшабу), последний – Тиллипе, а он, в свою очередь, Наропе. Биографии учителей, предшествовавших Наропе, многочисленны, и, поскольку они легкодоступны, я не записываю их здесь.

Наропа был стражем северных врат Викрамашилы. Ачарья Шантипа (Ратна‑карашанти = Шантипада) и Досточтимый Майтрипа слушали у него эту тантру. Досточтимый Учитель Атиша слушал ее у Шантипы. Атиша, в свою очередь, преподал ее в Ари Великому Переводчику Ринчену Санпо и его ученикам. Он также передал ее Гару Гэва из Цанрона. Говорят, что он истолковывал текст с помощью комментария Дэваракшиты (Лхэбэ)⁵⁷⁵. Кроме того, Учитель преподал наставления этой тантры в Уе Нагцо‑лоцаве и одному престарелому уроженцу Кама. Помимо них, у одного непальца, известного как Памтинпа, или Анэпа Ченпо, было четверо братьев: старший Дхармамати и двое младших – Дуйхорва и Танчунпа. Дхармамати 12 лет провел с Наропой. Памтинпа пошел пригласить его. Старший сказал: «Лучше ты сам оставайся здесь! Я получил предсказание от учителя и отправлюсь в Утайшань».

Он ушел, и никто не знал куда [13б]. Согласно Досточтимому Чойпэлу, старший и младший братья известны под именем Памтинпа Чечун‑ньи. На китайско‑тибетской границе, возле Чотэн‑карпо, стоит гробница (sku‑gdung) Памтинпы и его мудры, т. е. тантрийской помощницы (rgya‑mo‑gcig). Их останки сейчас хранятся в статуе Самвары, известной как Логьядун Дэмчог Ранчжун и почитаемой как тибетцами, так и китайцами.

Памтинпа служил Наропе девять лет и слушал у него много учений, включая Самвару и Хеваджру. Он получил низшие и промежуточные сиддхи с помощью Цикла Самвары. Его младший брат Дуйхорва служил Наропе пять лет и тоже слушал многие учения, такие как Цикл Самвары и др. Самый младший брат Танчунпа пришел пригласить Дуйхорву и также получил посвящение и некоторые наставления по тантре от Наропы. Старший брат сказал Танчунпе: «Тебе следует созерцать Вагишвару».

Тот последовал совету и стал созерцать. Он бросал цветок в реку, чтобы испытать свои достижения, и цветок трижды плыл против течения. Первые два раза они не заметили этого, но в последний раз, когда цветок поплыл против течения, он подобрал его, и поэтому он не достиг высшей и средней силы Вагишвары, но получил меньшие силы, дававшие возможность сочинять шлоки и заучивать тексты наизусть. Когда цветок был унесен течением, слуга по имени Бхаданта выпил этой воды и достиг великой мудрости. Потом Памтинпа сказал Танчунпе: «Иди‑ка ты в Тибет и поищи золота, тебе следует поддерживать здесь, где жил Наропа, вечно горящий светильник».

Танчунпа взял с собой слугой Бхаданту и отправился в Ньел. Ухаживая за лошадьми в Урмиге, слуга Бхаданта выучил тибетский. У Таити он слушал изложение «Абхидхарма‑самуччаи» и выучил ее. Участвуя в диспуте с ачарьей, он одержал победу. Тогда Бхаданта сказал Таити: «Когда я снова приду сюда уже пандитой. Вы, Учитель, должны принять меня!»

Они, хозяин и слуга, собрали пятьсот золотых санов, и вечно горящие светильники и ганачакры непрерывно поддерживались в Пулахари, в окрестностях На‑ланды. Лоцава Логкья Шерабцэг слушал тантры Цикла Самвары у Памтинпы. Когда последний пришел в Тибет, Мэлгьо‑лоцава Лодойтаг получил от него посвящение Самвары и метод сосредоточения. [14а] Позднее Мэлгьо сам ходил в Непал и до конца прослушал Цикл Самвары у Памтинпы и его брата Бодхибхадры (Жанчуба Санпо), ученика Наропы, и у непальца Махакаруны, ученика непальца Канакашри. Лама Сачен (Кюнга Ньинпо) слушал эту тантру у него. Когда последний излагал эту тантру, Сунлунпа Сонам Дорже сделал записи, ставшие известными как комментарий, написанный Саченом. Сачен преподал его своему сыну Цэмо (Чжецюну Сонам Цемо) и брату. Этот Досточтимый преподал его Сакья Панчену Кюнга Гьялцэну (1184–1250).

Map Чойкьи‑Гьялпо слушал Самвара‑тантру у Досточтимого Сонама Цемо. Панчен преподал ему три тантры⁵⁷⁶ вместе с наставлениями. Этот Map Чойкьи‑Гьялпо принадлежит к линии Map Чойкьи‑Гьялцэна (ученика Пуран Лочена), у которого было три племянника: Map Шераб Дорже, Тубпа Шераб и Цондуй Дорже. У своего дяди Цондуя Дорже он занимался Самвара‑тантрой согласно учению своего учителя, йогатантрой, Шестью учениями Ринчена Санпо и другими текстами. Должны были существовать многие линии учеников, держателей учения Самвары, исходящие от Сдкьяпы, отца и сыновей, но я не слышал о ком‑либо еще, кроме Map Чойгьяла, и поэтому не могу написать о них.

Марпа Допа родился в семье Ярдога Ладо, из которой вышли многие кальянамитры. Его отца звали кальянамитра Чойгьял, а его имя – Чойкьи Ванчуг. Сначала он учил санскрит с пандитой и встречался с Ронсомом Чойкьи‑Санпо. Позднее он учился также у Горуб‑лоцавы Цултим Гьялвы. Затем он отправился в Непал, и, говорят, повстречал там Марпу Лхотагпу, возвращавшегося из Индии. Согласно этой истории и рассказу о его встрече с Чогро Чойгьялом, представляется, что этот лоцава родился, когда Досточтимому Марпе был примерно 31 год. [14б] Он дожил до 95 лет. Когда он встретил Марпу Лхотагпу, то преподнес ему один золотой шо. Марпа сказал ему:

– Может быть, тебе нужен даже один золотой сэвэ (se‑be)⁵⁷⁷. Возьми его себе. Я иду в Тибет собирать золото. Наропы там нет, он ушел за тайной тантрийской практикой. Тебе следует послушать Учение у четырех учеников Наропы.

Когда Марпа Допа пришел в Тирахути (Тирхут), там собралась большая толпа, и он поинтересовался:

– Что там такое?

Ему сказали:

– Мы собрались посмотреть прибытие Наропы.

Он смешался с толпой и, приблизившись к Наропе, преподнес ему один золотой шо. Наропа, подержав его в руке, бросил на землю и уставился на него широко открытыми глазами. Хотя он ничего не сказал, Марпа Допа понял, что Наропа благословил его. После этого Марпа Допа отправился в Магадху. Следуя совету Марпы Лхотагпы, он получил посвящение в Цикл Самвары, саму тантру и наставления к ней по системе Наропы от его учеников: Манакашри, Праджняракшиты, Каче Жанчуба Санпо (Бодхибхадры) и Прамудаваджры (Прамудитаваджры). Он также выслушал многочисленные наставления у многих пандитов. Вернувшись снова в Непал, он слушал изложение системы Наропы у Памтинпы, у младшего брата последнего Вагишвары (Агги Ванчуга) и непальца Канакашри. Он также получил много наставлений от сиддха Чагна (Ваджрапани), непосредственного ученика Майтрипы, который жил в Непале. Учился он также у брахмана Кришнапады, ученика непальца Дзэ‑хума. Он перевел много текстов, принадлежащих к Циклу Самвары, с помощью Суматикирти.

Добравшись до Тибета, Марпа Допа‑лоцава собрал многочисленных учеников, слушавших у него Цикл Самвары. Цанми Кепа Гьянам, Дой‑Сэва Лодзи и Чогро Чойгьял из Кама успешно продолжили его духовную линию.

Ученик Владыки Гампопы, обладавший глубокими познаниями и известный как Лаягпа Жанчуб Ойдуб, также получил от Сэвы Цикл Самвары по системе Марпа Допы в Ладо. Он написал пространный комментарий, основываясь на наставлениях, полученных им от Гампопы, к «Самвара‑мулатантре» и «Kun‑spyod»⁵⁷⁸, [15а] Он также написал комментарий на комментарий к «Панчакраме»⁵⁷⁹ Дильбупы и изложение утпаннакрамы (bskyed‑rim). Сам Марпа Допа написал большой комментарий и краткое изложение как к «Мулатантре»⁵⁸⁰, так и к «Йогини‑сан‑чарье» (Kun‑spyod)⁵⁸¹.

Когда родился сын Map‑До (Марпа Допы) по имени Намха‑вё, он получил полные наставления по учению своего отца. Он ушел в Кьишо (Лхаса) и другие места; давал людям краткие наставления и умер почти в одно время со своим отцом, поэтому его линия не продолжилась.

Сэва много обучал этой системе своего сына Дэмчога Дорже. От него эта линия получила широкое распространение. Кьенраб Ванчуг слушал изложение Цикла Самвары у Янцэвы Ринчен Сэнгэ. Он также слушал его у Кансарпы Сонамгёна, но обычно говорил, что не нашел у него предшественников. Должно быть, это была школа Map‑До (Марпа Допы). Вот эта линия посвящений: Будда (Чакрасамвара), Ваджраварахи (Еше Хандома), Луива, Дэнгипа, Лавапа, Индрабодхи (Индрабху‑ти), Кацапа, Ваджрагханта (Дильбупа), Джаландхарапа, Кришначарья (Нагпопа), Кушалана, Тиллипа, Наропа, Манакашриджняна, непалец Бхаданта, Марпа Допа, Сэва Лодэн, Сэва Чодэ, ачарья Кулхэпа, ачарья Лхоцанпа, лоцава Чогдэн, лама Пэлдэн Сэнгэ и Будон. Всего Будон Ринпоче был держателем семи различных линий посвящения в Цикл Самвары.

Бу Ринпоче (Будон) написал изложение системы Луивы⁵⁸² и ритуала его мандалы⁵⁸³. Он также сочинил комментарий под названием «ʼKhrul‑spong»⁵⁸⁴ к «mNgon‑par rtogs‑pa»⁵⁸⁵ и комментарий к «bDe‑mchog rtsa‑baʼi rgyud»⁵⁸⁶ и к «Kun‑spyod rgyud‑ʼgrel bDe‑mchog‑gi don rab‑tu gsal‑ba»⁵⁸⁷. Он также описал ритуал мандалы Самвары⁵⁸⁸. Среди многих руководств по ритуалам мандал, написанным Будоном, именно в этом он подробно обсуждает четвертое посвящение⁵⁸⁹.

Чогро Чойкьи Гьялцэн родился в год Земли‑Мыши (1108) в Нижнем Каме (Домэ, или Амдо). [15б] В 19 лет он пришел в школу Гьямар (Толун). Этот год Земли‑Мыши был тем годом Мыши, что предшествовал году Железа‑Тигра (1110), в котором родился Пэл Пагмодупа. Он изучил «Праманавинишчаю» (Tshad‑ma rnam‑nges), учение школы, известной как мадхьямика‑сватантрика (dbu‑ma rang‑rgyud) и стал ученым человеком. В 24 года он преподавал «Праманавинишчаю». Его соучениками по школе были Владыка Пагмодупа, Кенпо Кава и Бэл Цэмапа. Чосэ Намха, сын Допы, тоже пришел в эту школу. Чогро получил от него малые наставления и много учился у Ара и Кампа Асэна. В Шуне он изучал с Огом Додэ Циклы Хеваджры и Майи, а также написал учебник под названием «Rin‑chen Ijong‑shing» (текст по Циклу Хеваджры). После этого он трижды посещал Ламу Марпа Допу и радовал Учителя подношениями. Он изучал Самвара‑тантру с ее ответвлениями и освоил ее всецело. Чосэ открыл ему тайные наставления, которыми владел его отец.

Лама‑лоцава (т. е. Марпа Допа) скончался в 95 лет. Примерно тогда же умер и Чосэ. После этого Чогро изучал Цикл Ваджраварахи с непосредственным учеником Хаму Карпо по имени Чел‑ло Кюнга Дорже. Затем он некоторое время преподавал изложение «Праманавинишчаи» и шесть лет созерцал в Намцо. После этого он основал Мэгэ‑лхацо и устроил там богословскую школу (bshad‑grwa) и школу созерцания (sgom‑grwa). Его учениками были искатели, отправившиеся на небеса, не оставив на земле своих физических тел. Чогро написал комментарий к «(bDe‑mchog) rtsa‑rgyud» и много преподавал его. Он дожил до 69 лет и умер во второй день месяца карттика (октябрь‑ноябрь) года Огня‑Обезьяны (1176). Его метод объяснения основных текстов был продолжен кальянамитрой Гушри (кит. Гуо‑ши) Дромпой, Ронпо Гэрином и другими. Великий ачарья Дихун продолжал даровать посвящения по его методу. Шан сохранял пост настоятеля. Шана звали Цултим Шераб. Встретив Дихунпу, он достиг понимания махамудры (состояния будды).

Кунту‑вё (Ванчуг Сэнгэ) был учеником Шана. [16а] Ромпова был учеником этих двоих. Я не сомневаюсь, что эти факты были получены от ученого Йортона, основывавшегося на утверждении ачарьи Дхармакету. Кунту‑вё – это титул (che‑ming), а его подлинное имя было Ванчуг Сэнгэ. Его называли также Норава. Его учеником был Шанцюн Мёнлам Ванчуг, проживший 85 лет с года Огня‑Обезьяны (1176) до года Железа‑Обезьяны (1260). Он был также учеником Толо (Топу‑лоцавы) и был знаменитым волшебником.

Его учеником был Дзонпа, родившийся в год Воды‑Тигра (1182). В 20 лет в год Железа‑Курицы (1201) он был назначен на пост настоятеля. Он умер в 69 лет в год Железа‑Собаки (1250). Его ученик, известный как лама Дампа Ринпоче, родился в год Дерева‑Овцы (1235). В 16 лет, в год Железа‑Собаки (1250) он был назначен настоятелем. Он умер в 39 лет в год Воды‑Курицы (1273). Кажется, его звали Ньентог Чобум. Таким образом, учение Самвара‑тантры продолжалось долгое время. Тэво Гёнпо хорошо изучил четыре акхьятантры (bshad‑paʼi rgyud) Цикла Самвары⁵⁹⁰ по методу Map‑До (Марпа Допы) с великим ученым Гья Намха. Думра Ганпа Ньен Дорже Сэнгэ слушал эту тантру у него. Он был рад даровать учение Ньедо Всезнающему.

Тагпа Шераб, помощник переводчика Марпа Допы, учился в Индии и Непале у тех же учителей, у ног которых Map‑До слушал эту тантру. Позднее он много учился у раджапутры Бхимадэвы. Обычно люди говорят, что Младший Переводчик владел большим числом учений, чем сам великий Лоцава (т. е. Марпа Допа), и имел многочисленных учеников. После того, как он долго проповедовал Цикл Самвары, он занялся созерцанием в пещере Шри в Южном Лэто. Скоро он отправился в небеса. Я не слышал о продолжении изложения Цикла Самвары другими его учениками, за исключением линии Map Чойкьи‑Гьялцэна, и поэтому не могу привести здесь рассказ об этом.

Кроме упомянутых, Сумпа‑лоцава из Рона (Дхарма‑Йонтэн) отправился в Непал и попросил пандиту, известного под именем Джаясена, или Дампа Кансар‑па (позднее он пришел в Тибет и ему служил Досточтимый Тагпа Гьялцэн), перевести «Шри‑Дакарнава‑махайогини‑тантрараджу»⁵⁹¹, комментарий к ней⁵⁹²; а также комментарий, написанный сиддхой Сарорухой (mTsho‑skyes), ритуал посвящения к ней⁵⁹³ и садхану⁵⁹⁴, написанную тем же Джаясеной. По просьбе своего дяди Пэлчога Дапэ‑Дорже Джаясена пересмотрел перевод этой тантры и комментария к ней. Эта тантра приходила в Тибет с разных сторон. Дхармасвамин Ранчжун Дорже также написал много учебников по ней.

Кажется, что Сароруха, автор комментария⁵⁹⁵, это был Падмаваджра (Падма Дорже), принадлежавший к этой линии⁵⁹⁶.

Ратнаракшита написал комментарий⁵⁹⁷ к «sDom‑pa ʼbyung‑ba»⁵⁹⁸. Я придерживаюсь мнения, что поскольку Чаг‑лоцава был его непосредственным учеником, у него должен был быть метод толкования этой тантры. Позднее Досточтимый Цзонхава также следовал линии Будона Ринпоче и написал комментарий к «bDe‑mchog rtsa‑rgyud», сравнив текст с ее акхьятапгпрой и большим комментарием к ней. Он написал также «mNgon‑rtog», «dKyil‑cho» (ритуал мандалы), «mNgon‑dkyil» (mNgon‑rtogs‑dkyil‑ʼkhor) по системе Гханты (Дильбупы), «Анализ пяти стадий по системе Гханты» (Dril‑bu rim‑lngaʼi rnam‑par bshad‑pa), называющийся «Rim‑lnga gsal‑don», «Практику великой йоги степени сампаннакрама по методу Луивы» (Lu‑yi‑paʼi lugs rdzogs‑paʼi rim‑pa rnal‑ʼbyor chen‑po nyams‑su len‑lugs) и «Изложение метода Луивы» (Lu‑yi‑paʼi mngon‑rtogs‑kyi bshad‑pa), называющееся «ʼDod‑ʼjo». Так он возобновил практику Чакрасамвары (ʼKhor‑lo sdom‑pa), которая к этому времени исчезла в Тибете.

 

 

Шесть трактатов Цикла Ваджраварахи⁵⁹⁹

Существовал ритуал посвящения ученика в мандалу только женских божеств, называвшийся «Phag‑mo lha so‑bdun‑ma» (Ваджраварахи, 37 женских божеств) и основанный на акхьятантре Цикла Самвары. Имелось также несколько ритуалов почитания и созерцания этой мандалы.

Большинство тантрийских йогов в Стране снегов (Тибет) были, в частности, посвящены и следовали толкованию и созерцательной практике системы, известной как «Phag‑mo gzhung‑drug»⁶⁰⁰, основываясь на «sDom‑pa rgya‑mtsho»⁶⁰¹. Этот метод был дарован сестрой⁶⁰² царя Индрабхути Лакшминкарой (Лхамо Пэлмо) Досточтимому Вирупе, который, в свою очередь, даровал ее тому, кто известен как великий Авадхутипа, или Паиндапатика Великий (Соньомпа).

Авадхутипа был уроженцем Восточной Бенгалии, а по касте кшатрий. Он стал монахом в школе махасангхиков и созерцал Гухьясамаджа‑Манджуваджру (gSang‑ba ʼdus‑pa ʼJam‑paʼi rdo‑rje, форму желтого Гухьясамаджи). Увидев ужасный сон о том, как он проглотил солнце и луну, он пошел навестить Вирупу (Бирвапу) и получил от него посвящение в Цикл Йогини Нэнчжормы, т. е. Ваджраварахи, и сразу же имел видение богини. Он выслушал толкование тантры, тайные наставления к ней и практиковал их. Затем Вирупа ввел его в практику (spyod‑pa, чарья). Когда он начал практиковать на берегу Ганга, там был трезубец, который люди не могли сдвинуть, а еретики часто бросались на него, веря, что это даст им освобождение. Он вырвал его и бросил в Ганг. Еретики умоляли его восстановить трезубец, и он, вынув его из реки, отдал им, сказав: «На этом Пути нет освобождения!»

Человек, получивший такие сверхъестественные силы (сиддхи), стал Учителем Дон‑арвы. Дон‑арва происходил из низшей касты в Магадхе. Его охватило сильное желание исповедать Дхарму. Услышав, что некий Авадхутипа, живущий в Бенгалии, достиг Просветления, он оделся монахом и, взяв несколько каршапана, пошел повидать Авадхутипу. Придя туда, он увидел престарелого монаха, пашущего поле на паре быков, пока его жена собирала насекомых. Сначала он несколько расстроился и подумал: «Должен ли я обращаться с просьбой к такому человеку?» Преподнеся монеты, он попросил принять его учеником.

– Но ты не веришь в меня! – сказал Авадхутипа.

– Это правда! – сказал он.

И, горячо поверив ему, три года следовал за Авадхутипой. Затем Авадхутипа первый раз дал ему посвящение, и он имел ясное видение Ваджраварахи и обрел сиддхи. Затем он покинул его, а когда жил в Джаландхаре, услышал об одном еретике, вызывавшем монахов Викрамашилы на состязание в философии и сверхъестественных силах. [17б] Монахи не могли найти ученого, который смог бы нанести поражение еретику. Узнав об этом, Дон‑арва отправился туда. Когда они призвали царя быть судьей и готовы были начать диспут, еретик спросил:

– Будем мы состязаться в философских познаниях или сверхъестественных силах?

– Как тебе нравится! – ответил Дон‑арва.

– Ну, тогда я нашлю на тебя змею!

И еретик наслал на Дон‑арву ядовитую змею, чтобы уничтожить его.

Тогда ачарья явил свою свиную голову (он был почитателем Ваджраварахи) и со звуком thik проглотил змею, таким образом, нанеся поражение еретику, который обратился к Учению Будды.

Еретик сказал: «У буддистов нет свиноголового бога, он принадлежит еретикам!»

Вот почему Дон‑арва написал садхану Ваджраварахи и даровал Младшему Паиндапатике (Соньомпе) по имени Джинадатта эту систему Варахи.

У царя южной Беталы (Веталы) не было детей. Однажды царь держал великий пост и у него родился сын, которого назвали Бходжадэва. Позже, когда мальчик стал царем, он отправился в лес в сопровождении своей свиты. Там, приняв облик нищего йога, Дон‑арва долго и пристально смотрел на царя. Царь рассердился и приказал своим приближенным убить йога, но тот произнес несколько речей об истине, и царь, отрекшись от царства, посвятил себя созерцательной практике. В стране юга он стал известен как собиратель милостыни (Соньомпа) Джинадатта (Гьялвэчин) и достиг сверхъестественных способностей. Этот собиратель милостыни взял с собой слугу Цао Сангьечина (Буддхадатту) и пошел в Непал. Он просил милостыню у дверей дома человека по имени Махебаро. Баро послал со служанкой немного еды и вина, и когда она наливала вино в его чашу из черепа, вино начало закипать. Очень удивленная служанка сказала об этом Баро. Баро преисполнился благоговения и сам вышел подать милостыню.

Пока Джинадатта оставался там, принимая еду, подносимую Баро и другими, он встретил Дэвакарачандру, чье тайное имя было Шуньятасамадхиваджра (Тон‑ньи Тиндзин Дорже). Этот ачарья принадлежал к аристократии большого города Ягэл и был единственным сыном в семье. [18а] В восемь лет отец женил его и велел вести жизнь домохозяина, но мальчик сказал:

– Я стану монахом.

И не слушал отца.

– Куда ты пойдешь? – спросил отец.

– Я знаю того, кто укажет, – ответил сын и семь дней совершал обхождения Арьи Джамали (в Кьироне). В последний день он сказал отцу:

– Пошли меня в Индию!

И отправился, таким образом, в эту страну. Он попросил посвящения в монахи в Викрамашиле, но ему сказали, что числа членов общины недостаточно⁶⁰³, чтобы провести церемонию посвящения, и не разрешается проводить посвящение в монахи. Тогда он изучил санскритскую грамматику и логику и стал весьма учен. Он встретил непальца Ратнашри и, изучив с ним «Сампуту»⁶⁰⁴ и Хеваджра‑тантру, стал большим ученым. В 20 лет он вернулся в свой дом и разбогател. Услышав, что у Баро домашним священнослужителем стал монах по имени Соньомпа (Паиндапа‑тика), он преисполнился веры в него и решил подойти к нему.

Он попросил дать ему посвящение, а ачарья ответил:

– Ты – пандита! Почему ты обращаешься с просьбой к невежде?

Но он снова и снова молил дать наставления, и наконец ачарья сказал:

– Ну, ладно, придется дать посвящение! Тащи сюда все необходимое!

Тогда же получили посвящения Махебаро и Дэвакарачандра. Во время посвящения Соньомпа благословил чашу из черепа, полную вина, и хотя они отпили вина, чаша оставалась полной. Цао (племянник?) Сангьечин (Буддхадатта) тоже благословил чашу с вином, и произошло то же самое. Потом учитель объяснил им Учение и даровал тайные наставления. Дэвакарачандра попросил учителя записать «Zhal‑gnyis‑ma che‑ba»⁶⁰⁵, «Don‑grub‑ma che‑ba»⁶⁰⁶ и «sByin‑sbreg»⁶⁰⁷, но Соньомпа не согласился. Тогда Буддхадатта сам записал «sByin‑sbreg», получив разрешение учителя.

Затем учителя Соньомпу пригласил Хаму Карпо и получил полное посвящение и тайные наставления. Во время ритуала посвящения были вызваны с помощью мантр пять девушек, но они были невидимы, чтобы жена Хаму не могла видеть их. Жена видела только чаши с вином, висящие в воздухе, но не видела девушек, держащих чаши. Она спросила учителя:

– Как такое может быть?

– Я благословил их! – ответил учитель.

В то время в Непале собрались пятеро: четыре ученика – Тонньи Тиндзин, Махебаро, Хаму Карпо, [18б] Буддхадатта и учитель Соньомпа. Хаму преподнес пять золотых санов. Тогда учитель сказал, что он идет в Индию, и трое учеников сопровождали его до Бодхгаи (Доржедэн). Когда по дороге они встретили разбойников, ученики спросили, что делать, и учитель сказал: «У меня есть способ!»

Соньомпа благословил разбойников, и они начали танцевать, а пока они танцевали, путники ускользнули. Трое учеников вернулись из Бодхгаи, но учитель отправился на юг, в Беталу (Веталу).

Тонньи Тиндзин (Дэвакарачандра) шесть лет занимался созерцанием и обрел особые способности. Но, поскольку он записал «Zhal‑gnyis‑ma che‑ba» и «Don‑gsal‑ma che‑ba» и таким образом сделал нечто против воли учителя, его мирское имущество уменьшилось, и он обычно говорил: «Это, должно быть, лока‑дакини мешают».

Есть много других книг, написанных Дэвакарачандрой: «Shes‑rab Ye‑shes gsal‑ba», «bDag‑med‑maʼi mngon‑par‑rtogs‑pa», «sPyan‑maʼi ngan‑song yongs‑su sbyong‑ba» и «Kyeʼi‑rdo‑rje dkyil‑ʼkhor‑gyi cho‑ga». Они были переведены на тибетский⁶⁰⁸.

Теперь – Хаму Карпо. Его настоящее имя Сонам Чжуннэ Санпо (ГТунья‑карабхадра). Его ученый титул (yon‑tan‑gyi ming) – Варендраручи, что значит Одаренный совершенными способностями (mChog‑tu dBang‑po gsal‑ba). Он много изучал Цикл Варахи с Тонньи Тиндзином. Пэл Кюнга Дорже тоже занимался с последним.

Вот рассказ об этой семье Чел. У одного министра Дхармараджи Тисондэцэна было три сына. Царь обычно называл их: Белый, Черный и Пестрый, и поэтому их потомки стали известны как Белый, Черный и Пестрый Чел. Большинство первых потомков были известными кальянамитрами, принадлежащими к ньинг‑мапинцам. Один из них, Чел Чжуннэ Гьялцэн, собрал много золота, преподнес его владельцам и выкупил Смрити, который стал пастухом. Потом Смрити собрал большое состояние. Когда пандита проповедовал в Тэй, выпал дождь из золота и бирюзы. [19а] Хотя его просили остаться, он не послушал и ушел в Кам. Племянник Чела Чжуннэ Гьялцэна Сэца Сонам Гьялцэн отправился в Непал и встретил там Памтинпу. Он слушал у него изложение Цикла Хеваджры и другие циклы по системе Наропы. Он также написал комментарий к Хеваджра‑тантре, и поэтому изучение этой тантры долгое время продолжалось в линии Чел. Он также сделал много переводов: «Комментарий Бхавадхадры»⁶⁰⁹ и другие тексты. Его племянник Кюнга Дорже стал большим знатоком книг ньингмапинцев по системе Сура в Тибете. Он получил также новые тантры, передававшиеся от его предков, и наставление по «Nam‑mkha^ʼ skor‑gsum» от непальца Каяшри. Он преподнес Ка‑яшри около 50 золотых санов, чем порадовал его. Позднее он ходил в Непал и получил от Хаму Карпо шесть текстов (Phag‑mo chos‑drug) вместе с посвящениями. Но Хаму не дал ему особых наставлений. Тогда он снова сделал подношения Хаму и его супруге и, наконец, получил 13 особых наставлений.

В то время индиец Ваджрапани (Чагна) тоже жил в Непале. Ваджрапани и Тонньи Тиндзин стали его учителями. Он подумал, что поскольку Ваджрапани богатый человек, его не удастся пригласить, и поэтому пригласил Дэвакару, но не смог собрать нужных денег. Кроме того, Нубтон получил этот класс Цикла Ваджраварахи от непальца Хаму и передавал его другим. Ку Нэцо получил его в Непале от самого Хаму Карпо, а также слушал эту систему у Нубтона и сделал несколько переводов из нее. Он тоже распространял эту систему. Ра‑лоцава слушал Цикл Ваджраварахи (Phag‑maʼi skor) у индийского пандиты Абхиюкты. Ог Додэ, который, кажется, написал несколько учебников, слушал ее у него. Лоцава Лодэн Шераб тоже пришел в Непал и учился у Хаму Карпо. Он также сделал прекрасный перевод двух трактатов, написанных Тонньи Тиндзином. [19б] Короче, большинство тибетских кальянамитр, кажется, владели наставлениями Цикла Ваджраварахи.

Теперь я кратко расскажу о линии преемственности, начинающейся с них. От Чела Кюнги Дорже эту систему получил Тотагрипа, ачарья Тон‑е. От него ее получил лама Лхасо. От Чел‑ла Сартона ее получил Чосэ Яндаг и Шен‑вё. Опять же от Чела ее получили его сын и лама Кьитон. От последнего – Ринпоче Гьялца, Топу‑лоцава Лачен Сован, Ринпоче Сонам Сэнгэ, Янцэва Ринчен Сэнгэ, Будон Ринпоче, Тагнагпа Шонну Сонам, махаупадхьяя Рингьялва из Чойлунцога.

Кроме того, Чел преподал ее Сартон‑лоцаве, Нартону Шигпо, Тагпа Цултиму, Дубтобу Кёнчогтагу, Пагпа Йонтэну Гьяцо, ламе Чжамгьялу, Кенпо Лудубу (Лу‑дуб Гьяцо), Кашипа Кёнчогу Шонну, затем Янцэве Ринчену Сэнгэ. Также у Чела ее слушал Вэнпа Сосэн, сын Чела Кюнгатага и Лхалунпы.

Затем: Чел Чойсан, Ронпа Гало, Ронпа Сэрсэн, Багтон Шонцюл, Тагтон Шон‑нупэл, лама Амогхаваджра, махаупадхьяя Рингьялва.

Кроме того, от Чела Кюндора: Цанпа Яндаг Дорже, Уйпа Шераб Дорже, Че Додэ Сэнгэ, Ту Шакьябум, Че Лодэн Сэнгэ, Че Чжецюн Сонампэл, Че Ванчуг Дорже, махаупадхьяя Рингьялва.

Кроме того, Ари Кьитон, Турвапа, Цултимкьяб, Танпапа Пагпакьяб, Сэр‑динпа Шонну‑вё, Кюнкьен Чойку Вё‑сэр, Че Лодэн Сэнгэ. Всего пять линий преемственности.

[20а] Записал Долпа Ньишар⁶¹⁰.

 

 

Книга 8

Духовная линия преемственности Владыки переводчика Марпы,

известная как дагпо‑кагью

 

Марпа‑лоцава

Досточтимый Марпа Лхотагпа, ставший в Стране снегов Знатоком Учения благодаря изучению и созерцанию (bshad‑sgrub‑gnyis), был вторым из четырех сыновей и дочерей у своего отца Марпы Ванчуга Вё‑сэра и матери Гьялмо Вё‑сэр. Он родился в Чукьере в Верхнем Лхо. В детстве он научился хорошо читать и писать у ачарьи, почитавшего Восьмерых Нагов. Из‑за его шаловливого характера ему не разрешали входить ни в один дом, кроме дома его Учителя и одного друга. Отец Марпы подумал: «Если я пошлю его учиться в какое‑нибудь другое место, из него может выйти толк». И поэтому послал его к Досточтимому Дрогми со многими подарками, среди которых была хорошая лошадь с седлом из дерева seng‑ldeng (khadira, Acacia catechu). К тому времени мальчику исполнилось пятнадцать лет, и он испытывал большое желание изучить профессию переводчика. У Дрогми он усердно изучал язык переводов (lo‑tsaʼi skad, т. е. санскрит) и хорошо овладел им. Позднее он обычно говорил: «Я изучал подстрочные и литературные переводы с санскрита у Дрогми‑лоцавы в скиту Пэл Ньюгулун (возле Сакья в Цане). Думаю, что его доброта ко мне была велика».

Затем, обнаружив, что Владыка Дрогми требует больших подарков за обучение, Марпа подумал: «Поскольку его учения происходят из Индии, я сам должен пойти в Индию».

Тогда он вернулся домой и собрал около 15 золотых санов. В Лато Логкья Чосэ одарил его золотом и даже дал ему шапку и пару башмаков. Марпа сказал ему:

– Когда я вернусь из Индии, ты должен принять меня!

А тот ответил:

– Я стар! Не знаю, увижу ли тебя снова! Я велю своим сыновьям принять тебя.

Когда Марпа шел в Непал, ему довелось встретиться с Ньо Карагпой, и тот сказал ему: «У тебя нет золота, стань поэтому моим слугой! Тогда ты сможешь получать наставления вместе со мной».

Но Марпа не последовал его совету. Марпа провел три года в Непале, чтобы привыкнуть к воде (chu snyom‑pa, к климату). Живя там, он слушал у непальца Читэрвы некоторые тантры, включая «dPal‑gdan bzhi‑pa»⁶¹¹ и др. [1] Через три года непалец Бэндапа (Паиндапатика) отвел его в Пушпахари⁶¹² к Учителю Наропе. Послушник (шраманера) Праджнясимха (Шераб Сэнгэ) представил Марпу Наропе. Наропа был доволен, и Марпа семь раз получал посвящение в Цикл Хеваджры, а также наставления по тантре, садханы и тайные наставления степени сампаннакрама (rdzogs‑paʼi rim‑pa). Кроме того, в городе Тулакшетра в Западной Индии Марпа изучал с ламой Тарпа Ламтоном, или Еше Ньинпо (Джнянагарбха, Куку‑рипа), отдельно Гухьясамаджа‑тантру. После этого он снова вернулся в ашрам Наропы и выслушал у него изложение «sGron‑ma gsal‑ba»⁶¹³. Он также получил полное посвящение в Цикл Махамайи вместе с тайными наставлениями. После этого вернулся в Тибет.

На севере страны Марпа совершил ритуал защиты сыновей нескольких богатых людей согласно Лхамо Дусолме. Он определил вознаграждение за каждый ритуал защиты детей в десять санов золота. В то время в Намра нашли золотую жилу, и человек по имени Марпа Гояг из Цамлуна, принадлежавший к тому же роду и благоволивший ему, попросил у Марпы посвящение. Он побудил своих родственников и соседей подносить ему золото, и, таким образом, много золота пришло в руки Марпы. Затем Марпа Гояг проводил Марпу до самого подножия перевала Кьирон. Марпа отправился в Индию через Непал.

Когда он добрался до страны Мадхьядеша, он не встретил Наропу, потому что тот ушел за тайными тантрийскими практиками⁶¹⁴. Перед уходом Наропа дал каждому из своих учеников реликвию – предмет, принадлежавший ему. Кажется, он также оставил одну реликвию для Марпы. И Марпа слушал изложение учений у других учителей. Занимаясь изучением Хеваджра‑тантры, он испытал сильное желание отыскать Наропу. В поисках Наропы он посетил многие области в Bосточной и Южной Индии. [2а] За это время он встречал многих сиддхов, включая Касорипу и других. Он также слушал изложение различных тайных наставлений у многих йогов и йогинь. Марпа продолжал свои поиски с великим усердием и однажды встретил в лесу Наропу. Он поднес ему золото, но Наропа отбросил дар. Марпа был несколько раздосадован, но Наропа, коснувшись земли большим пальцем ноги, превратил ее в золото и сказал: «Всё это – золотой остров!»

После этого он исчез. Когда‑то Учитель Тиллипа предсказал Наропе об учителе Марпе: «Устрани тьму неведения у тибетца и окружи его светом мудрости».

Рассказ о том, как Марпа преуспел в созерцании ко времени своей встречи с Учителем, ушедшим за тантрийскими практиками, не выразить словами. Затем он вернулся в Тибет. Добравшись до Непала, Марпа спел учителям, включая Памтинпу и других, песни о совершенстве Наропы и о своих поисках. Учитель и его братья по Дхарме порадовались. В то время Марпе исполнилось 42 года. Вернувшись в Тибет, он поселился там и взял в жены Дагмэму. Известно, что кроме нее у него было еще восемь жен, которых можно считать его мудрами (тантрийскими помощницами). Их следует рассматривать как символ девяти богинь мандалы Хеваджры (девятой была его первая жена Дагмэма). Потом он услышал о величии Майтрипы, заинтересовался им и пошел в Индию; повстречал Владыку Майтрипу в Восточной Индии и услышал от него толкования многих тантр. Благодаря наставлениям махамудры обрел интуитивное понимание. Бывало, он говорил: «Благодаря Великому Досточтимому Владыке я понял основу природы как нерожденность и постиг относительность природы ума. С тех пор мои сомнения исчезли».

Он снова вернулся в Тибет. После этого он дважды посещал Непал и слушал множество учений у многих учителей. На обратном пути правитель Непала задержал тибетцев, чтобы собрать пошлину, и, проведя там несколько дней, он увидел во сне, как какая‑то женщина посадила его на плечо и отнесла на Шри‑Парвату к Сарахе, который благословил его и даровал ему тайные наставления. [2б] Вслед за этим к нему пришло чистое постижение, что весь проявленный мир имеет один вкус. Затем в Лэто его почтил Логкья Тонпа, и по его просьбе Марпа спел песню об этом. Когда он пришел в Цанрон, Мэцонпо подарил ему несколько кусков окрашенного и неочищенного сахара, которым можно было бы покрыть поле, засеваемое 1 шо (1 zho = 1/10 ʼbre) семян, и попросил посвящения. Марпа объяснил ему Хеваджра‑тантру с комментарием.

В частности, Марпа даровал ему тайные наставления, и к Мэцонпо пришла абхасвара‑джняна⁶¹⁵. После этого, придя в Товолун, он поддерживал многих учеников: Долпу Гагтона, Тэи‑Миучуна, Чугона Пэллэ и кальянамитру Кегэ, которые стали известны как Четыре духовных сына.

Кроме того, у него была группа учеников, которую называли Десять больших голов (dBu‑che‑ba bcu). Первыми, кто встретился с ним, были: Логкья Чжуннэ Гьялцэн, Марпа Гояг из Чамцамлуна, Ог Шунпо, Цурван‑э, Мэцонпо, Лхачже Сэрин, Гьятон Шигпо, Марпа Часэва, Ньянгом Тандаг и Досточтимый Мила. Марпа также дал Шункэ Павачену («с зобом») из Ньела полное толкование «Прадиподьотана‑нама‑тики» (sGron‑ma gsal‑ba). Хотя тот несколько раз объяснял этот текст своему ученику, изучение этого текста продлилось недолго. Его учеников Ог Чойдора, Цурван‑э, Мэцонпо и Миларэпу называли также Четырьмя великими колоннами (Ka‑chen bzhi). Or повстречал Марпу в Лхотаге и подарил ему хорошую лошадь. Марпа сказал ему: «Если это твое подношение сопровождает просьбу о наставлениях в Учении, то оно слишком мало, но если это подношение сопровождает просьбу о беседе, то оно слишком велико!»

В тот раз Марпа дал ему несколько посвящений и тайных наставлений. Позднее Ог пригласил Марпу в Риво и подарил ему 70 черных самок яка, черную палатку, собаку, маслобойку и кувшин. [3а] Марпа пожаловал ему посвящение в Цикл Хеваджры, «Дакиниваджрапанджара-махайогини-тантрараджакалпа-наму»⁶¹⁶, «Шри-чатухпитха-махайогини-тантрараджа-наму»⁶¹⁷ и Цикл Махамайи.

Он дал ему также тайные наставления. Ог обычно говорил: «Мои запасы подошли к концу, но, казалось, не было конца поучениям Учителя»⁶¹⁸.

Кажется, Марпа до своей смерти еще раз посетил Шун Риво, ибо говорят, что Додэ, сын Ога, получил разрешение (lung, лун) от Учителя Марпы. Марпа скончался, когда Додэ было восемь лет; а когда Додэ исполнилось тринадцать – умер его отец. Марпа даровал Огу полностью трактаты и наставления Наропы, а также изложение трактатов Майтрипы вместе с наставлениями. По этой причине последователи Ога обычно объясняли каждое слово основного текста «Дакиниваджра‑панджары» в соответствии с методами как Наропы, так и Майтрипы.

 

 

Линия преемственности Ога

Ог Чойкьи‑Дорже родился в год Огня‑Мыши (1036), когда Учителю Марпе было 25 лет. Он скончался на 67‑м году жизни в год Воды‑Коня (1102). А Учитель Марпа родился в год Воды‑Мыши (1012) и дожил до 86 лет, до года Огня‑Коровы (1097). Он, очевидно, непрерывно созерцал Предельную Сущность, но в глазах обычных людей он содержал семью, ссорился со своими односельчанами и занимался только хозяйством и строительством. Тем, кому посчастливилось, он четыре раза показывал ритуал преобразования принципа сознания (ʼgrong‑ʼjug) и был известен как воплощение Домби‑Херуки. Когда ему был 31 год, Досточтимый Учитель Атиша прибыл в Тибет (1042). Нагцо‑лоцава и Кутон Цондуй Юндун были на один год старше его (родились в 1011 году). Когда Марпе было шесть лет, в год Огня‑Змеи (1017) родился индийский Ваджрапани (Чагна). В тот год Тумэр основал монастырь Танпоче. Год рождения Учителя Марпы, год Воды‑Мыши (1012), был 37‑м годом Гьялвы Дорже Ванчуга (основателя Гьял Лхакана в Пэн‑юле). Знаменитый Тапа Онше родился в тот же год, что Марпа (1012). В первый год 403‑летнего периода (me‑mkhaʼ rgya‑mtsho) [3б] астрологов (624 + 403 = 1027 г.) им было по 16 лет. Когда Марпе шел 29‑й год (1040), родились Досточтимый Мила и Бари‑лоцава. Когда Марпе было 33 года, в год Дерева‑Обезьяны (1044), родился Мапэн Чойбар. Когда Марпе было 20 лет, в год Железа‑Овцы (1031), родился Потова. Когда Марпе было 23 года, в год Дерева‑Собаки (1034), родился Кен Кёнчог Гьялпо. Когда Марпе было 62 года, в год Воды‑Коровы (1073), были основаны Сакья и Нэутог (Санпу). Когда Марпе было 65 лет, в год Огня‑Дракона (1076), царь Цэдэ созвал религиозный собор. Среди учеников Учителя Марпы, известных как Четыре колонны (Ka‑ba bzhi), были: Мэ, Ог, Цур (и Мила). Первые продолжили линию учения Марпы, тогда как Мила передавал линию преемственности созерцания.

Мэцонпа Сонам Гьялцэн много преподавал толкование «brTag‑gnyis»⁶¹⁹ в Ньян‑ро (возле Гьянцэ) и в Цанроне. Он возглавил монастырь Бадо и написал комментарий к Хеваджра‑тантре. Среди его наследников, вплоть до Мэкюнпо, Чатона и Лхотага, было несколько сиддхов. Вот линия учения: Шан Сонамхар встречал как Марпу, так и Мэцонпо; затем Дэшег Еше Ньинпо, Шантон Кюнгатаг, лама Рин‑чен, Шакья Гьялпо и Шантонпа Тагчжор. Вплоть до последнего эта линия была известна как Линия изложения согласно системе Мэ.

Было много учеников, принадлежавших к линии Мэцонпы, таких как Гьяцотаг и другие, и написавших комментарии к Циклу Хеваджры. Настоятель Сангье Буммэ держал линию проповеди системы Мэ в Гомдэ. Ог поддерживал это учение согласно данной системе в Шуне и имел многих учеников: Рамцэнчен, Ба Вавачен, Ог Дэпачен, Гья Амачен, Сумпа Пёкачен, Лхопа Чунмачен и Ньелпа Ог Чунмачен.

Сыном Ога Чойдора был Ог Додэ. [4а] Он был воплощением Буг Егьяла, упадхьяи из Лэто, и родился в год Железа‑Коня (1090) в семье Ога Великого и Бамо Чойцон, которая была сестрой Ба Вавачена. Вплоть до своей смерти в 77 лет Ог Додэ давал много посвящений в Хеваджра‑тантру и тайные наставления и усердно трудился на благо живых существ среди тантристов Тибета. Его считали очень богатым человеком. Он имел видения 15 богинь, включая Найратму (bDag‑med‑ma), и был знатоком упаямарги. С помощью упаямарги он мог побудить своих учеников проникнуть в смысл невозникновения (skye‑ba med‑pa) и написал много трактатов, таких как «Rin‑chen rgyan‑ʼdra» и др. Он созвал религиозное собрание в Ньямогьюре, послав приглашения видным кальянамитрам, таким как Чим Великий и лама Шан. В это время туда приехала по пути в Лхасу племянница Учителя Марпы. Он, заручившись разрешением кальянамитр, поставил эту племянницу главой собрания на один день. Она привезла с собой немного реликвий Учителя Марпы, и Ог спросил ее:

– Могу я взять их?

Она ответила:

– Да.

Кроме этих реликвий, все остальные хранились в чайтье, сделанной из акации и называвшейся «bKra‑shis sgo‑mang», но сын Марпы Чорин Хорло проиграл эту чайтью, и реликвии были брошены за квадратную изгородь. Когда племянница вернулась из Лхасы, Ог послал вслед за ней двух монахов собрать эти реликвии. Так он сохранил все реликвии Марпы и смог построить Великую гробницу (Dung‑khang Chen‑mo).

В этом храме (гробнице) он поставил серебряный ларец и поместил в него реликвии. И поныне вся округа испытывает благо от их благословения. Ог Додэ также встречался с Рало, Пацабом, Ньелгьи Чало Дава Вё‑сэром, Шупу‑лоцавой Чжуннэ Гьялцэном, Ньенло, Санкар Пагпа Шерабом, Бари‑лоцавой и Ма‑лоцавой. Его отец в своем завещании велел ему изучать Цикл Хеваджры у Рама. [4б] Поэтому он отправился в Цан к Раму, но его не приняли должным образом, он вернулся назад и учился у Ога (Великого).

Позднее появились две системы Хеваджры: одна называлась системой Рама, а другая – системой Ога. Всезнающий Чойку Вё‑сэр написал трактат, в котором попытался объединить теории Рама и Ога.

Последователи Рама рассказывают: «Рам был великим ученым. Он вступал в спор с пандитой Бумтаг‑сумпой (Тэнкьоном, или Стхирапалой) и побеждал его. У Ога Чойдора была красавица мудра – тантрийская помощница, и он предложил ее Раму, чтобы получить от него наставления в Цикле Хеваджры. Когда Рам объяснил ему систему Хеваджры и добавил к этому несколько фрагментов из „Jam‑dpal gsang‑ldan“⁶²⁰ и других тантр, Ог сказал: „Молю, дайте мне чистое учение наставника Марпы“».

Так он получил это учение, подчиняясь наставнику, и позднее его собственное изложение Цикла Хеваджры отличалось чистотой. Его (Ога) сын Додэ тоже изучал эту тантру, и поэтому возникло сомнение в изложении системы. Рам тоже широко проповедовал Хеваджра‑тантру. Его учениками стали его племянник Рам Дорже‑цэн и другие, а также ученый Гьянам. Тэво Гёнпо сначала посещал Гьянама, чтобы дискутировать с ним, но потом понял, что не может делать это, и стал его учеником. Когда Гьянам посвящал его в Цикл Хеваджры, его колышек (so‑shing, дантака)⁶²¹ плавал в воздухе. Он подумал: «Хотя я следую Гухьясамаджа‑тантре, кармически я связан с Циклом Хеваджры».

Гьянам также написал комментарий к Хеваджре, Тэво выучил его наизусть и позднее много преподавал. Один из учеников Тэво по имени Чойла‑Ганва также написал комментарий к Хеваджра‑тантре, следовавший интерпретации Рама. Нье‑до, Всезнающий, тоже изучал систему Рама у Ньена Дорже Сэнгэ, ученика Тэво. Его последователь Кюнга Дондуб и другие продолжали изложение Хеваджра‑тантры (bshad‑paʼi rgyun)⁶²².

У Ога Додэ были такие ученики: Цаг Дхармараджа, Гар Таши Ринчен, Цэу‑парва, Мэл Ерпава, Тэво Гёнпо, Ор‑чже Кюнга‑вё, Шэнпа Дорже Сэнгэ, Нъяммэ Шакья Еше, Чогро Чойгьял, Лха Чугхарва, Доца Чойку, Тэнтон Татэл, Лхонаг, Гьялца Ринчен Гёнпо и другие. [5а]

Когда Ог Додэ⁶²³ жил в Цан Чумиге и как‑то вечером собрался пойти к своей мудре, к нему явилась женщина‑сиддха по имени Чжомо Дэмо (Старая госпожа) и сказала: «Если ты пойдешь сегодня, может стрястись беда! Но если пойдешь завтра, у тебя родится необыкновенный сын».

Буг Егьял, прежнее воплощение Ога, был тем учителем, что посвятил Чжомо Дэмо в монахини. Поэтому она высоко чтила Додэ. Эта Дэмо была великая сиддха и жила долго. Говорят, что Вималамитра доверил ей многие ваджраянские тантры. Пророчество Дэмо оказалось верным, и у Ога Додэ родился сын по имени Цанца Чоцул.

Цанца Чоцул родился, когда его отцу было 26 лет, в год Дерева‑Овцы (1115), и получил имя Цултим Шераб. Он умер в 44 года в год Земли‑Тигра (1158).

Сыном Чоцула был Ог Кюнга Дорже. Он родился в год Огня‑Коровы (1157). Он служил Мэ Додэ (деду), Чеу Даррэ из Лхонаг‑лхамо, Пэлчен Гово, сиддху Шолпове и Мэлу Нагмо. Ог Кюнга основал монастырь Тэушин. Когда ему было 10 лет, скончался его дед. Сам он умер в 78 лет, в год Дерева‑Коня (1234).

Сичжи‑Тагпа, сын Кюнги, родился в год Воды‑Собаки (1202), когда отцу было 46 лет. Он в совершенстве освоил учение у отца и был посвящен Бачарвой, учеником Чадула. Он следовал за Лорэ, Ладугом, Долгом Доченпой и другими и построил Северный Дворец (gzims‑khang) и вихару. Он также перенес туда гробницу Учителя Марпы и был настоятелем монастыря. Он умер в 80 лет, в год Железа‑Змеи (1281).

Его младший брат ачарья Гьялпо‑га родился в год Дерева‑Коровы (1205), а умер в 80 лет, в год Дерева‑Обезьяны (1284). Его сын ачарья Сэнгэда родился в год Дерева‑Овцы (1235), когда его отцу был 31 год. [5б] Он умер в 74 года, в год Земли‑Обезьяны (1308).

Его младший брат лама Ринчен Санпо родился в год Воды‑Зайчихи (1243), когда отцу было 39 лет. Он освоил учение у своего дяди Сичжи и в 10 лет уже сам проповедовал Учение. В 18 лет стал послушником в Сулпу. В 33 года получил полное монашеское посвящение в присутствии упадхьяи Сулпувы Чойтаг Пэла, карма‑ачарьи Вё‑сэр Пэла и тайного наставника (gsang‑ston) Еше Пэла. Он осваивал Учение со своим отцом, ачарьей Дорже Ринченом, ачарьей Санмова Чонповой и ачарьей Риншоном. Когда ему было 27 лет, скончался лама Сичжи. После завершения погребальных ритуалов лама Ринчен Санпо стал настоятелем. Он посетил Кам и два года разъезжал по этой провинции. Стал проповедником у Янгён‑гомдэ из Цэлпы и священнослужителем при царском доме. Он изготовил экземпляр Ганжура, написанный золотом. За то время, что был настоятелем, храмов и монастырей стало больше.

Лама Ринчен Санпо почитал и поддерживал многие монашеские общины, главными из которых были Пэлши, Сул и Кьор (Сулпу и Кьормолун). Он давал всем связанным между собой монашеским общинам Уя и Дана их соответствующие доли. Его знали как воплощение Марпы, и величие его жизни не знало меры. Когда ему было 42 года, в год Дерева‑Обезьяны (1284), родился Ранчжун Дорже. Когда ему было 48 лет, в год Железа‑Тигра (1290), родился Бу Ринпоче (Будон). Он много трудился на благо живых существ и умер в 77 лет, в год Земли‑Овцы (1319).

Младший брат Ринчена Санпо ачарья Чойдор родился в год Огня‑Коня (1246), а умер в 66 лет, в год Железа‑Свиньи (1311). Старший из его пяти сыновей, ачарья Чойкьи Гьялцэн, родился в год Воды‑Овцы (1283). Когда ему было 37 лет, скончался лама Ринчен Санпо. Сам он умер в 77 лет, в год Земли‑Свиньи (1359). Он ездил в Кам и собрал там много учеников, включая Ринпоче из Ривоче и др. Добравшись до Дарцэдо на китайско‑тибетской границе, он получил большие подношения и послал их в Тэушин (вблизи Гьянцэ), где был настоятелем. Встретившись с ярлунским лоцавой Тагпа Гьялцэном, он выслушал у него «rDo‑rje ʼphren‑ba»⁶²⁴. [6а] Обитатели Тэушина и поныне владеют непрерывавшейся линией преемственности Ваджрамалы.

Ринпоче Дондуб Пэлпа, сын ачарьи Сэнгэбума, четвертого сына ачарьи Чой‑дора, родился в год Железа‑Овцы (1331). Когда ему было 29 лет, скончался Ринпоче Чойгьялва. Сам же он умер в 68 лет, в год Земли‑Тигра (1398).

Его сын Ринпоче Жанчуб‑пэлпа (современник Цзонхавы) родился в год Железа‑Мыши (1360), который следовал за годом смерти Ринпоче Чойгьялвы. Когда ему было 9 лет, умер Ринпоче Дондуб Пэлпа. Он учился у своего отца, служил ему и стал знатоком системы Ога. После смерти Дондуба Пэлпы он занял место настоятеля и каждый год читал проповеди. Какие‑то неблагодарные люди оклеветали его перед царем Тунченпой, и царь наказал его. Хотя он не имел успеха в своих трудах, он отправился на встречу с Великим Учителем Цзонхавой, когда тот проповедовал в Думбулуне, и был принят с уважением. Расспросив о его познаниях, Цзонхава вновь и вновь поражался его совершенствам. Поскольку Цзонхава часто восхвалял его, великие Трипитакадхары восхищались им.

Он собрал много знающих учеников, таких как: Дхармасвамин Таши Пэлдэипа из Дэпуна, махаупадхьяя Падма Санпо и др. Ринпоче Пэл Агги Ванпо из Таглуна тоже учился у него. Чеса Сангье Гьялцэн (вероятно, Che‑sa – это древний титул) также получил от него посвящение по системе Ога. После этого его пригласил царь (miʼi bdag‑po) Тагпа Чжуннэ, прилежно изучавший с ним ритуал посвящения и толкование Хеваджры вместе с наставлениями по системе Ога. Преисполнившись большой преданностью, он выказывал ему великое почтение. У него учился также Думчунва Дондуб Пэлпа. Досточтимый Сонам Нампаргьялва из Чамлина, [6б] великий оратор Пэл Чойкьи‑Тагпа и Тун Сонам Гьялцэн тоже уважали Жанчуб‑пэлпу за великую мудрость. У него была копия Хеваджра‑тантры, называвшаяся «rDo‑rje‑ma» (название, вероятно, происходило от того, что эта копия была помечена ваджром, которую он помечал всякий раз, когда проповедовал это Учение). Я видел 182 таких пометки. Тем временем линия проповеди «gDan‑bzhi»⁶²⁵ закончилась среди обитателей его монастыря Тэушин. По повелению великого Цзонхавы, сказавшего, что ему следует в любом случае проповедовать (т. е. получить лун) «gDan‑bzhi», он получил разрешение читать «gDan‑bzhi» от одного старого монаха, звавшегося ачарьей Цулгёнпа, который жил в Тэушинлине. Таким образом, он много трудился на благо живых существ и скончался в 87 лет, в год Огня‑Тигра (1446). От этого года Огня‑Тигра (1446) до нынешнего Огня‑Обезьяны (1476) прошел 31 год.

Все потомки Ога в Тэушине принадлежали к роду Цанца.

Теперь рассказ о Тогмэтаге, сыне Додэ, из линии Гьялца. Он родился в год Железа‑Мыши (1120), когда его отцу был 31 год. Он прожил 37 лет, до года Огня‑Мыши (1156). Тогмэтаг был весьма сведущ в учении своего отца и написал много руководств. Чо‑вё, младший брат Тогмэтага, родился в год Воды‑Тигра (1122). Прожил он 25 лет. Его младший брат Чосо родился в год Земли‑Курицы (1129) и прожил 17 лет. Его младшая сестра Тончун Ванмо родилась в год Воды‑Коровы (1133) и прожила 13 лет. Младший брат Чодэ родился в год Дерева‑Зайчихи (1135) и прожил 11 лет. Гьялца Рамо, сын Тогмэтага, родился в год Огня‑Тигра (1146), когда его отцу было 27 лет, и дожил до 37 лет, до года Воды‑Тигра (1182). Его младший брат Дорже Сэнгэ родился в год Воды‑Обезьяны (1152), когда его отцу было 33 года. Он умер в 68 лет. Когда Рамо было 21 год, а Дорсэну 15, скончался их дед.

У Рамо было три сына: Чаммэ, Чошак и Чосо. [7а] У Намха Ванчуга, сына Чаммэ, было два сына: Кюнга и Ванчугбум. Сыном Кюнги был Ринчен Гьялпо. Его сыновья: Ринчен‑пэл, Тагпа Гьялцэн и Кюнга Лодой. Сыном последнего был Кюнга Санпо.

Ринпоче Таши Пэлпа родился в семье Драгоценного Жанчуб‑пэлпы в Тэушине. В детстве он был посвящен в монашество и служил великому Лодой Пэлве из Цэтана. Он изучал логику, затем занялся изучением систем своих предков с Драгоценным Жанчуб‑пэлпой и стал ученым человеком. Поскольку сам Драгоценный жил очень долго, но никто не приходил слушать его наставления, за исключением нескольких человек, приходивших слушать его ежегодные проповеди, то Таши Пэлпу назначили настоятелем еще при жизни Драгоценного. Нынешний настоятель – его сын. От рождения Марпы в году Воды‑Мыши (1012) до нынешнего года Огня‑Обезьяны (1476) прошло 465 лет. Вообще же проповедь Учения такими великими людьми (махапуруша), как Цаг, учеником Ога Додэ и другими, широко распространилась. Их поздние последователи написали комментарии, распространившиеся по долинам этой страны.

Линия преемственности Ога была великим благом для проповеди линии Марпы. [7б]

 

 

Гухьясамаджа по системе Марпы

Цурван‑э. Семья Цура принадлежала к одному из двух родов в нижней части Дола: Че и Цур. Его отец был великим магом и следовал линии мантрадхар. В детстве он ходил учиться у кальянамитры Чепа. Из‑за недостатка средств его мать не согласилась с его планами и сказала ему:

– Вот вырастешь, разбогатеешь, тогда и будешь учиться, а сейчас возвращайся в свой дом.

Сын ответил:

– Все ученые прошли через трудности и нужду! Не мешай моим религиозным занятиям! Когда я достигну Просветления, я не прогоню тебя, потому что я привязан к тебе!

Он с огромным усердием изучал Учение, и позднее ему улыбнулась удача. [7б] Однажды он спросил переписчиков, копировавших «Bum» («Шатасахасрика‑праджняпарамиту»):

– Кто нынче более всех обладает тайными наставлениями Гухьясамаджи?

Переписчики ответили:

– Величайший – это Марпа Лхотагпа!

Преисполнившись верой в него, Цурван‑э сразу же отправился в Лхотаг, захватив с собой несколько подарков. Встретив Марпу, он попросил его даровать ему наставления Гухьясамаджа‑тантры.

Марпа сказал:

– Ты одарен великой магической силой! Мой двоюродный брат Марпа Мённаг очень вредит мне. Ты должен совершить магический ритуал против него. Если твоя магия будет успешна, я сразу же дам тебе наставления в Учении.

Цур провел месяц в уединении, и магические признаки проявились с необыкновенной ясностью. Поэтому он сообщил Марпе, что в последний день такого‑то месяца Марпа Мённаг будет уничтожен, и что Марпа может сказать ему об этом дне. Тогда Учитель Марпа сказал Марпе Мённагу:

– Вот погоди, придет последний день такого‑то месяца!

В последний день этого месяца Марпа Мённаг стоял у какой‑то стены и подумал: «Сегодня тот день, что назначен для магии ламы Марпы».

И сразу после этого камень, лежавший на краю деревянной балки верхнего этажа, был сброшен ветром вместе с краем балки, ударил его по голове и убил. Лама Марпа был доволен и, даровав Цуру малые наставления, обещал даровать полные наставления.

Позднее Цур пригласил Марпу в свой дом в Нижнем Доле. Марпа даровал ему Гухьясамаджа‑тантру и полные наставления «Панчакрамы», т. е. пять стадий созерцания по Гухьясамадже: 1) lus‑dben, уединение тела; 2) ngag‑dben, уединение речи; 3) sems‑dben, уединение мысли; 4) ясный свет – абхасвара, ʼod‑gsal; 5) юганаддха, zung‑ʼjug, или Высшее Просветление, состояние будды. Ступень утпаннакрама соответствует первой половине стадии lus‑dben. Вторая половина стадии lus‑dben и три следующие стадии соответствуют ступени сампаннакрама. Стадия юганаддха характеризуется растворением физического тела в ментальном, что согласно Гухьясамаджа‑тантре означает достижение Высшего Просветления, или состояния будды. Пять стадий созерцания, «Панчакрама» излагаются в Циклах Гухьясамаджи, Хеваджры и Самвары.

Кроме того, Учитель Марпа был знатоком методов учения Джинадатты⁶²⁶, Стха‑ганы⁶²⁷ и «sNyim‑paʼi me‑tog»⁶²⁸, принадлежавшего к школе Джнянапады (Ешешаба), но в этих текстах смысл Гухьясамаджа‑тантры не объяснялся в отношении созерцательной практики, и поэтому он выше всего ценил наставления этой единственной тантры⁶²⁹, преподанные Наропой. Когда Цурван‑э закончил ученье, он устроил тантрийский пир – ганачакру, где Учитель Марпа спел песнь, в которой рассказывалось о его поисках Учения в Индии и испытанных им трудностях.

– Так ты сможешь понять мои испытания в поисках Учения. Созерцай их и не ленись!

Затем Марпа посетил Лхотаг. [8а]

Цура звали еще Ванги Дорже. Хотя ученики его были многочисленны, главными среди них были Роньям Дорже, уроженец Кама, Ген Гэпа Кирти и Четон Сонам Гьялцэн.

 

Теперь рассказ о Кампа Роньяме Дорже. Он отправился в Индию в поисках Гухьясамаджи. Он жаждал услышать ее изложение у Учителя Майтрипы, но тот умер, и он не встретился с ним. Поскольку он не смог найти другого учителя, который объяснил бы ему Гухьясамаджу, он подумал об ученье у Марпы, и поэтому вернулся в Тибет. По дороге он встретил двух ачарьев и спросил их:

– Куда идете вы вдвоем?

Они ответили:

– Мы идем слушать изложение Гухьясамаджи у Цура.

Роньям понял, что Учитель Марпа скончался. Затем он изучал тантру у Цура вместе с Кёнгэпа Кирти. Цур даровал им Гухьясамаджа‑тантру вместе с наставлениями. Роньям написал комментарий к тантре по системе Цура. Кажется, он также написал трактат о ритуале посвящения в соответствии со своим комментарием. Этот текст представляется идентичным тексту ритуала мандалы, написанному ачарьей Нагарджуной⁶³⁰. В связи с этим текстом Роньям также написал краткое изложение (spyi‑dor) комментария к Гухьясамадже, сочиненного Учителем Марпой. Это – «Большой gNyis‑med rnam‑rgyal»⁶³¹, или «gNyis‑med rnam‑rgyal chen‑po», перевод Джнянагарбхи (Еше Ньинпо) и Марпы Чойкьи‑Лодоя, а не Тагпы, как напечатано в каталоге Тохоку⁶³². Согласно Будону⁶³³, Акхьятантра (bshad‑rgyud) Шри‑Гухьясамаджи была переведена Чойкьи Лодоем. О ней Чаг Чойчжепэл (т. е. Чаг‑лоцава) и другие сказали, что она была изменена тибетцами. Но «gNyis‑med rnam‑rgyal», многие фрагменты которого цитировал Ринчен Санпо в «Na‑ro ʼgrel‑chen» и в «sNgags‑log su‑ʼbyin» («Опровержение еретических тантр» – текст, содержащий опровержение ньингмапинских тантр), представляет собой подлинный «gNyis‑med rnam‑rgyal», несколько меньший, чем вышеупомянутый текст. Это сочинение написал Гьяпова‑лунпа. Некоторые считают, что «gNyis‑med rnam‑rgyal» – подлинный труд, поскольку его перевел Смрити. Эти две тантры общеизвестны под названиями «gNyis‑med rnam‑rgyal chen‑po» и «gNyis‑med rnam‑rgyal chung‑ba». Будон считал, что «Большой gNyis‑med rnam‑rgyal» не подлинная тантра, и, чтобы доказать свою точку зрения, перевел несколько страниц из «Малого gNyis‑med rnam‑rgyal»⁶³⁴: «Акхьятантру Самаджи „gNyis‑med‑pa mnyam‑pa‑nyid rnam‑par rgyal‑ba zhes‑bya‑baʼi rtog‑paʼi rgyal‑po chen‑po“ в 22 главах я перевел. Она неполная в середине и не слишком полезна, но я сделал перевод, чтобы доказать, что текст, содержащий 77 глав, считающийся представляющим „gNyis‑med rnam‑rgyal“, им не является»⁶³⁵. [Переведенная Будоном Ринчендубом, она имеется в полном переводе в существующих изданиях тибетского Ганжура, поскольку Гун Гёнпокьяб по просьбе императора Канся перевел те страницы, что не перевел Будон с китайского текста. Досточтимый Гэндун Чойпзл сообщил мне, что видел неполную оригинальную санскритскую рукопись в Шалу среди книг, принадлежавших Будону Ринпоче, что доказывает правильность вышеприведенного утверждения Будона. Отказ Будона принять подлинность «Большого gNyis‑med rnam‑rgyal» вызвал многочисленные атаки на него тибетских ученых. – Прим. Ю. Н. Рериха.]

Чаг‑лоцава, Будон и другие считали этот текст подделанным поздними тибетскими учеными, а некоторые даже говорили, что он был написан Гьяпова‑лунпой. Однако в «Комментарии к Гухьясамадже», написанном Кампа Роньямом, есть цитаты из «Большого sNyis‑med rnam‑rgyal», так что в любом случае он не мог быть написан Гьяпова‑лунпой, жившим после Роньяма.

Упомянутый Кёнгэпа Кирти долго служил Манра Сэнгэ Гьялцэну и был учеником, сведущим в Гухьясамадже по методу Нагарджуны. Он подумал: «Если бы мне только получить его наставления, я бы тогда занялся созерцанием».

Кёнгэпа Кирти услышал, что Цур обладает тайными наставлениями, и пошел повидать его. Он привел в подарок лошадь и немного продуктов, но поскольку его подарки сочли недостаточными, ему разрешили встретиться с Цуром не днем, а только в сумерках. В келье он увидел дородного ламу и сразу же преисполнился сильнейшей веры, стирающей грани между небесами и землей. Он преподнес ему лошадь и немного краски. Позднее он занимался созерцанием по «Панчакраме» и достиг мистического транса, в котором он воспринимал все внешние объекты как обладающие иллюзорной природой (майя‑упома‑сомадхи). [8б]

У него также были видения многочисленных сфер будд, и он передал эту систему Чаханпе Сонам Ринчену. Чаханпа и Кен были братьями по матери. Сначала Кен служил Чаханпе, но тот позднее уверовал в Кена и получил от него тайные наставления «Панчакрамы». Он порадовал Кена, который сказал ему: «Эти тайные наставления подобны лошади, привязанной на пастбище, подобны кабану, свирепо роющему землю летом! Я, Учитель, став знатоком Учения, должен даровать их тебе!»

Поэтому Кен с радостью даровал ему наставления и произнес клятву⁶³⁶. Чаханпа практиковал их и достиг майя‑упама‑самадхи, а его мужской орган запал внутрь⁶³⁷. Когда он умирал, у него на макушке появился выступ. Находясь на смертном ложе, он сказал: «Не кремируйте мое тело!»

Поэтому его тело поместили в часовню Турлы лицом на запад, в направлении Сэ. Благодаря этому благоприятному обстоятельству в округе воцарились мир и спокойствие, так что люди уже не говорили, как в прежние времена:

– Гьяхарто (название места) не может противостоять всадникам (т. е. грабителям) Сэ.

Чаханпа обучил Цултимкьяба из Турлы, ставшего знатоком всех сутр и тантр. Двенадцать лет тот сидел и созерцал, не надевая свой пояс, т. е. не выходил из своей кельи, и достиг сверхъестественных сил (сиддхи). Достигнув стойкости в степени утпаннакрама, он имел четкие видения богов. Проявились знаки степени сампан‑накрама, и он стал знатоком чтения ваджрамантры⁶³⁸.

Все внешние предметы казались Цултимкьябу иллюзорными, а его ум постоянно пребывал в состоянии, характеризующемся яркостью. Он пребывал в трансе юганаддха (zung‑jug), устраняющем все мысли различения. Он жил, как будда.

Чаханпа обучил этой системе Танпапу Пагпакьяба. Тот, получив монашеское посвящение, усердно учился⁶³⁹. Затем постигнув смысл степеней утпаннакрама и сампаннакрама, он достиг замечательного мистического транса и понимания. Когда он умирал, имели место чудесные знаки, такие как тройные радуги.

Пагпа (кьяб) обучил Сэрдинпу Шонну‑вё, принадлежавшего к семье монахов из Сумпа Кьилхара. [9а] В детстве Сэрдинпа стал послушником в присутствии Дулкар Шонну Цултима. Он слушал изложение «Ламрима» («Бодхипатхапради‑пу») и его тайные наставления, передававшиеся в линии Досточтимого Учителя Атиши, и эти наставления запечатлелись в его уме. Он получил полное монашеское посвящение в присутствии упадхьяи Цаннагпы и других, и стал Великим Видьядхарой. Он изучал много текстов, принадлежащих к классу Винаи. Как‑то раз он навещал Дубтабпёна и, повредив по пути ногу, остановился в Нарине, что в Шабе, где его принимал Лэнмочепа. Лэнмочепа сказал:

– Учитель! Не знаете ли Вы Гухьясамаджу по системе Нагарджуны?

Сэрдинпа ответил:

– Где же сыскать упадхьяи, знающих Гухьясамаджу по системе Нагарджуны?

Ланмочепа воскликнул:

– Лхасская старуха не видела Лхасы! (Что значит: вы не видели Учителя, что живет рядом с вами). Разве вы не слышали об ученом, знающем Гухьясамаджу по системе Нагарджуны и древа ваджраяны, что живет в Турле?

Сэрдинпа несколько устыдился. По возвращении он попросил ачарью Цанпу умолить Пагпу дать ему наставления. Пагпа сказал:

– Я сейчас же все сделаю для него!⁶⁴⁰

И Пагпа дал ему полное объяснение основного текста Самаджи и ее тайных наставлений. Далее, освоив многие учения, он свободно оставил их. Самостоятельно, оставаясь в затворе, он также практиковал «Панчакраму». Кроме того, Сэрдинпа получил Шесть учений Наропы и руководство по махамудре от прямого ученика Гампопы по имени Логпугпа. Цанпа Сабо, занимавшийся преподаванием системы мадхьямика, как‑то попросил Сэрдинпу стать помощником проповедника, и он согласился, но, увидев, что другие завидуют, ушел в Пато в Мене (в Бутане) и другие места. Оттуда он прошел через Бутан в Товолун.

Сэрдинпа побывал во многих святых местах, таких как Даг‑ян‑дзон, Цибри в Гьяле (вблизи Шулкар‑дзона) и в других местностях. Он говорил, что в этих местах в нем пробудилось знание. Позднее, когда в Тибет прибыл Качс Панчен (Шакьяшри), они встретились в Лэмоче, и он задал пандите шесть‑семь вопросов об Учении. Позднее он поселился в Сэрбу Вэнце и основал монастырь Сэрдин. С ним обычно встречались все ученые, и уважали его все великие люди его времени. [9б] Он также написал множество трактатов, равное числом трем классам Праджняпарамиты. Основав Сэрдин, по прошествии девяти лет он совершил ритуал для рождения сына, вступив в связь с монахиней Шерабгьен из Гара, сестрой своего ученика Гар Тагпа Ванчуга, и Гар Цунма (монахиня) забеременела. Позднее, на собрании общины, он настаивал, чтобы беременная женщина и мужчина, виновный в этом, были бы оба изгнаны из монастыря. Беременная женщина ушла жить в другое место и родила ребенка, который с рождения мог подражать чтению Святого Писания. Когда ребенок должен был вот‑вот оставить материнскую утробу, мать увидела 32 божества Самаджи, выходящих из ее тела. Когда ребенок играл, люди говорили:

– О, любимый сын госпожи! Как твое имя?

А мать отвечала:

– Дагмэ Дорже.

И поэтому он стал известен как Дагмэ Дорже. Когда ему было пять лет, он отличался необычным поведением, и Сэрдинпа подумал, что настало время открыть секрет. Поэтому он устроил чай для общины в качестве извинения за свое прегрешение.

Затем учитель посадил Дагмэ Дорже перед собой и заставил его слушать изложение Учения. Через несколько дней Сэрдинпа пожурил Дагмэ Дорже, сказав:

– О, Дагмэ Дорже, почему ты не уважаешь меня и мое учение?

Ребенок низко поклонился и, почтительно сложив руки, спросил:

– Что Вы имеете в виду?

Лама ответил:

– Когда я начал проповедовать, ты стал играть. Когда я закончил урок, ты тоже прекратил играть.

Мальчик ответил:

– Если слушаешь учение ушами, то какой вред, что играешь руками и ногами?

– Ну, тогда, – сказал лама, – повтори урок!

И мальчик повторил все уроки, что он услышал за три дня, не пропустив ни одного слова. Все изумились и решили, что он, должно быть, великий перерожденец. Тогда лама Сэрдинпа признал его своим сыном. До этого времени в колофонах своих сочинений он обычно писал: «Написано монахом Шонну‑вё». Но с этого времени он писал: «Сочинил йогешвара Шонну‑вё». [10а]

При посвящении в монахи Дагмэ Дорже получил имя Чойкьи Вё‑сэр, а Довэ‑Гёнпо Пагпа дал ему имя Чойку Вё‑сэр. Посещая религиозные школы, он прославился тем, что мог запомнить текст, прослушав его только раз. Люди часто проверяли, так ли это, и всякий раз это оказывалось правдой. Он обладал многими подобными способностями, и их было слишком много, чтобы перечислять здесь. Их можно найти в его «Жизнеописании», созданном Кюнпэн Шаном. Можно также их отыскать в рассказах о духовной линии преемственности Калачакры. Он долго служил своему отцу и приобрел все эти способности.

Всезнающий Паг‑вё (Пагпа), одаренный многими способностями, получил Учение от Дагмэ Дорже, от него же получил Бу Ринпоче. Когда Бу Ринпоче изучал систему Калачакры у ламы Дорже Гьялцэна, он сказал ламе:

– Я хочу послушать эти йогические учения, но не могу найти учителя.

Дорже Гьялцэн ответил:

– У меня есть друг, лама Паг‑вё, послушай его изложение этой системы!

Придя в Шалу, Будон поинтересовался о Паг‑вё, и обитатели монастыря, думая, что он спрашивает о другом Паг‑вё, ответили:

– Он обладает большими познаниями, но не соблюдает моральных заветов.

И Будон был разочарован. Позднее он узнал, что настоящий Паг‑вё созерцает в маленьком доме в Тугю. Он отправил посланца, прося разрешения присутствовать на его занятиях по этой системе. Пагпа ответил:

– Он (Будон) – наставник больших монашеских общин, как я могу принять его в этой маленькой хижине? Я сам отправлюсь к нему.

И пошел в Шалу. Будон слушал у него многие учения. Когда они изучали Гухьясамаджу и комментарий к ней, Пагпа сказал ему:

– Вы – ученый и Вам не надо объяснять слова Гья и гар⁶⁴¹. Я дам Вам краткое изложение системы, и Вы сможете изучить большое число учений за короткое время.

Будон ответил, что у него есть сильное желание изучить Гухьясамаджу, и попросил ламу дать ему подробное объяснение этой системы. [10б]

Пагпа сказал:

– А! Тогда не делай так! Сначала ты должен руководствоваться «Панчакрамой»; после этого я изложу тебе эту систему, иначе у тебя будут трудности в понимании Гухьясамаджа‑тантры.

Шесть месяцев Будон занимался созерцанием по «Панчакраме» и увидел многие чудесные знаки, например, будд и боддхисаттв, погруженных в запредельное созерцание. После этого он прервал свое уединение. Будон спросил ламу:

– Я слышал, что Вы не велели своим ученикам писать руководство по этой системе. Пожалуйста, не запрещайте мне этого делать.

Пагпа ответил:

– Вообще, если такое руководство написано, оно становится просто разрешением и упускает всю практику созерцания. Стану ли я проповедовать его, чтобы получить еду, т. е. только ради денег? Я скорей стану нищим, чем сделаю такое! Нищий вооружен палкой, к которой привязана коленная кость, чтобы обороняться от собачьих укусов.

Сказав так, он замахал руками. Следуя совету ламы, Будон не написал руководства по этой системе, но не забывал предмета созерцания. Позднее он записал его по просьбе святого ламы Дампы Сонам Гьялцэна:

____________________________

 

[ «Лама Тагченпа сказал моему Учителю: „Я стар. Мне трудно запомнить правильный смысл и термины. Даже преуспев в запоминании текста, я быстро его забываю. Поэтому, вознеся молитвы Учителю, идамам и дакиням, тебе следует в любом случае что‑то записать. Дагченпа был Учителем моего Учителя, и поэтому мой Учитель не мог пренебречь его повелением. Однако он не мог записать текст, будучи связан обетом, данным своим прежним учителям. Поэтому он написал только указатель к нему. Поскольку я раньше слышал эту историю, я со всей серьезностью попросил его не налагать на меня такого обета, когда изучал руководство к „Панчакраме“. Тогда мой Учитель сказал мне: „Записывание устных наставлений в общем подобно свержению царя или его прогулке безоружным через деревню“. Существует много возражений против этого. Действенность наставлений утрачивается. Если человек найдет такую книгу, он подумает, что ему не нужно получать устные наставления, что он может получить их, читая книгу. В конце концов изложение устных наставлений станет просто чтением вслух. Короче, это может привести к исчезновению устных наставлений. Если тебе очень хочется сделать это, т. е. записать их, сделай. Но, умоляю, не превращай это в простое чтение вслух! Тебе не следует показывать жадность в отношении этого учения перед теми, кто отрекся от мира и ищет Учение. Тебе следует давать им устные наставления всей душой и телом. Тебе не следует разрушать устные наставления. Тебе не следует давать их тем, кто не имеет намерения практиковать их, а просто пытается получить большое число разрешений на чтение текста (лун), кто прикидывается перед мирскими людьми отшельником и ученым, давая наставления в обмен на еду и одежду. Я предпочел бы стать нищим, отбивающимся от собак и стучащим в чужие двери“, – так сказав, Учитель замахал руками. Я почувствовал справедливость его слов и отказался от своего намерения записать наставления. Хотя я не мог практиковать их, я не забыл основные моменты наставлений. Потом Дхармасвамин Сонам Гьялцэн Пэлсанпо, великий Манджушри, попросил меня записать их. Я не мог отказать его повторным просьбам и, боясь забыть, велел монаху Ринчендубу записать их. Пусть Учитель и Идамы простят мне! Я воздержусь показывать эту книгу тем, кто не занимается созерцанием. Пусть Ваджрадара раскроит головы тем, кто даст разрешение (лун) таким людям!»⁶⁴². – Прим. Ю.Н. Рериха].

_________________________________

 

От Всезнающего Пагпы Бу Ринпоче получил посвящение в йогатантру, изложение комментария к тантре, вместе с ее тайными наставлениями и Циклом Гухьясамаджи по системам Марпы и Гой‑лоцавы. По завершении учения Бу Ринпоче собрал все, что у него было, и преподнес Пагпе, но тот отказался принять это, сказав:

– Мне не нужны эти вещи! Тебе они понадобятся, потому что ты присматриваешь за этим беспокойным монастырем! Ты должен пообещать мне, что до самой смерти будешь проповедовать эти мои учения!

Затем он разрешил ему написать руководства по йогатантре и по Гухьясамадже согласно методу Нагарджуны⁶⁴³. Позднее Бу Ринпоче обычно говорил: «Если бы я занимался созерцанием, я бы стал как Манлун‑гуру! [11а] Но я не мог нарушить завета Пагпы, и поэтому провел жизнь, поучая».

Будон считается величайшим тибетским ученым в йогатантре. С той поры и до нынешнего времени преподавание руководств по «Панчакраме» передавалось в строгой преемственности многими кальянамитрами, например, Дхармасвамином ламой Дампой и другими. Великий Цзонхава выражал сомнения относительно тайных наставлений «Панчакрамы», написанных Бу Ринпоче, и тайных наставлений Сэрдинпы, на которых основывались последние. Вообще же, Цзонхава предпринял тщательное изучение тантр и сутр и, в частности, мулатантры Гухьясамаджи, ее акхьятантр⁶⁴⁴, а также больших комментариев, происходивших из Индии, и тибетских теорий на эту тему. Он написал руководства по «Панчакраме» и «Rim‑lnga gsal‑baʼi sgron‑rae», подробно объясняющие «Панчакраму». Так он оживил систему Самаджи, пришедшую в упадок. Кроме того, изложение этой тантры, без комментариев и акхьятантр, получили Миньяг Шаншун и Лавапа от Кёнгэпа Кирти. От этих трех ее получил Дхармараджа Ринченлинпа, а также Кампа Роньям Дорже. Он передал ее Гьяллун Пува‑Ченпо, а тот – Мэлхахан‑наве. Тот – Гьялун Пуве Младшему. От последнего эту систему получил Дхармараджа Ринченлинпа. От года Земли‑Тигра (1098), следовавшего за годом смерти Марпы (1097), до года Земли‑Обезьяны (1188), когда скончался Дхармараджа Ринченлинпа, прошел 91 год. В том году скончался также Линрэ. Гьяпова‑лунпа получил эту систему от Ринченлинпы.

Ньедо Всезнающий в 41 год пришел в Руцам Повалун и повстречался с Гьяпо‑ва‑лунпой. У него он изучал толкование Гухьясамаджа‑тантры и ее акхьятантру, великую Адваяваджра‑тантру⁶⁴⁵. На следующий год он пришел снова, сделал подношения и получил посвящение в «gNyis‑med rnam‑rgyalrigs‑bsdus chen‑po»⁶⁴⁶ и изложение Хеваджра‑тантры по системе Мэ вместе с тайными наставлениями. Он также изучал тантры, ритуалы посвящения и тайные наставления, относящиеся к классу этой тантры. [11б]

 

 

Устная традиция Самвары и устная традиция Рэчунвы

Йогешвара Миларэпа. Жил в Агтагри один человек из рода Кьюнпо, из семьи Мила. Однажды он проиграл свою землю и пришлось ему покинуть родные места. Поселился он в Коронсэ. Среди его потомков были Мила Шергьял и Мила Юнгьял. Досточтимый (Чжецюн) родился в год Железа‑Дракона (1040) и был сыном Шергьяла и Ньянсы Каргьен. Ему дали имя Тойпа‑га. Вскоре умер его отец. В то время матери Досточтимого было 24 года и ее принуждали стать женой сына дяди (это не упомянуто в намтаре Миларэпы). Она не соглашалась, а дядя рассердился и отобрал всю ее собственность. Они остались в бедности. Однажды Досточтимый выпил вина в доме учителя Лугьяпы, который учил его грамоте, и возвращался домой, распевая песни. Мать была недовольна им и сказала:

– Как у такого отца, как Шергьял, мог родиться такой сын! Ты распеваешь песни, забыв о том, в каком положении мы с тобой оказались! Ты должен отправиться в Уй и Цан и научиться магии у опытного волшебника, а потом уничтожить всех наших врагов!

Досточтимый ответил:

– Хорошо, матушка! Я сделаю, как ты говоришь!

Мать дала ему еды на дорогу, сколько могла собрать, и, дождавшись на границе Пэлмэ Пэлтана нескольких спутников, он присоединился к надежной компании и отправился в путь. Когда он поинтересовался, кто в этих местах обладает самой большой магической силой, ему сказали, что в Ярлуне живет человек по имени Ньяг Юнтон Тогьял. Он преподнес этому человеку все, что у него было, со словами:

– Я пришел из Лато. Я – гонимый и слабый и пришел попросить наставлений в магии.

Ньяг стал сильно похваляться своими волшебными силами. Мила начал изучать магию вместе с пятью другими учениками и провел там год. Завершив изучение тайных наставлений, которые считались магическими, его однокашники удовлетворились этим и ушли, а Досточтимый, проводив их, вернулся. Учитель спросил его:

– Почему ты не ушел? [12а]

Мила ответил:

– Они учились магии только для развлечения, а я, гонимый, хочу изучить ее со всей серьезностью и не уйду, пока не получу подлинных наставлений.

Тогда учитель сказал ему:

– Ладно! Я с Лхачже Нубчуном из Цанрона обменялся волшебным искусством вызывания бури (ser‑ba). Я посылаю ему тех, кто приходит сюда учиться магии, а он посылает мне тех, кто хочет научиться насылать бурю. Иди к Нубчуну и научись искусству настоящей магии.

Он дал ему немного еды и письмо, где написал: «Этот сын мой заслуживает жалости! Умоляю научить его настоящей магии».

Когда Мила пришел к Нубчуну, тот спросил его:

– Сможешь ли ты сидеть в уединении, чтобы заниматься магией?

Мила ответил, что сможет. Сам приготовил подземную келью и в ней занимался. Через 14 дней четко проявились подлинные признаки магии. Учитель понял это, пришел навестить Милу и сказал:

– Тойпа‑гa! Подойди к двери! Вчера дакини и Защитники Дхармы явились предо мной, приняв победоносный вид, подобный диску луны, и показали знак убиения 32 врагов. Теперь тебе следует сделать подношения Защитникам и вознести благодарственные молитвы.

В это время сын дяди Юнгьяла женился и играл свадьбу. Неожиданно дом обрушился и под обломками погибли 35 человек, но дядя и тетка уцелели. Затем Мила получил от Нубчуна наставления в Гухьягарбхе. Он подумал: «Я послушался слов моей матери и совершил такой великий грех». И, подумав так, опечалился.

Мать прислала ему письмо, где говорилось: «У Милы Шергьяла (Шераб Гьял‑цэна) родился настоящий сын, 35 врагов одновременно уничтожены, я довольна этим. Но односельчане относятся ко мне враждебно. Ты должен наслать бурю с градом, чтобы градины были величиной с три комка глины. Если так случится, я не пожалею даже, если мне придется умереть».

Прочитав это письмо, учитель сказал Миле: «Ну, тогда иди к Юнтону».

Мила пошел и рассказал Юнтону об этом. [12б]

Учитель заставил его уединиться в пещере Лэнкарнан и исполнять ритуал вызывания бури. Не прошло и месяца, как ясно проявились подлинные признаки ритуала вызывания бури. Выбрав подходящее время – время сбора урожая, он отправился в родные места в сопровождении смелого слуги своего учителя. Как‑то ночью он закопал заклинания, вызывающие бурю, на нескольких полях, а затем удалился с помощником на вершину горы. Он настаивал на своей непричастности перед своим божеством‑покровителем и громко плакал. Разразилась сильная буря, превратившая горные долины в ущелья. Крестьяне видели Милу и его помощника на вершине горы. Досточтимый спустился первым, а своему спутнику велел присоединиться к нему в Динри. Когда деревенские стражи пришли на гору, слуга сказал:

– Я – Тойпа‑га! Вы враждовали с нашей семьей. Теперь Вы довольны? Я сделаю так, что ни один человек не сможет жить в этих местах.

И он бросился в гущу стражников, но никто не осмелился схватить его. Затем оба отправились в Уй и Цан. Мила поселился у Лхачже Нубчуна, а слуга отправился в Ярлун. Мила испытывал сильную тягу к религии, но не мог открыть это своему учителю. Однажды умер богатый благодетель, это опечалило учителя Нубчуна, и он сказал:

– Тойпа‑га! Мы совершили много грехов! Тебе следует посвятить себя подлинной религии и этим освободить меня. Я буду практиковать религию, а ты обеспечишь меня необходимым.

Мила ответил:

– Хорошо, я посвящу себя истинной религии.

Затем Мила получил в Роне учение мохасанти (rDzog‑pa chen‑po) у Дэтона Лха‑га. Мила еще даже не достиг силы созерцания, а Дэтон Лха‑га сказал ему:

– Я гордился моим учением, а ты бездельничал. Так мы не преуспеем! Вот есть некто по имени Марпа‑лоцава, ученик Наро и Майтри, что живет в Чукьере в Верхнем Лхо. Это тот человек, который, исполнив обряды посвящения, сможет привести твой ум к Матери Высшей Сущности, Иди туда! [13а]

Мила обрадовался, услышав имя Марпы, и отправился в Чукьер, но, когда он увидел лицо учителя Марпы, настроение его переменилось. Лама Марпа заставлял его возводить многочисленные каменные стены, пахать поле и т. п. Мила выказывал великое усердие, таская камни, пока вся спина его не покрылась синяками. Пока он трудился, лама даровал посвящения многим важным людям и своим ученикам, таким как Цур, Ог и другие. Мила, считая, что его тоже должны допустить к посвящениям, просил Марпу, но Марпа отказался дать ему что‑либо. Жена Марпы не могла больше оставаться в стороне и послала Милу к Огу с рубином, которым дорожил Наропа, и написала в письме: «Поскольку учитель Марпа очень занят, ты должен дать Миле наставления».

Когда Досточтимый пришел в Шуи Риво, Ог сказал ему:

– Жители Ялмовэ угнали мой скот! Нашли на них бурю.

Мила наслал бурю, а вернувшись к Огу, сказал ему:

– Я пришел сюда за наставлениями! Но вместо этого был вынужден совершать греховные поступки!

Ог сказал:

– Ничего страшного!

И затем даровал ему тайные наставления упаямарги. Он также заставил Милу жить в уединенной пещере. Потом Ог получил повеление Великого Лоцавы Марпы:

– Мой девятиэтажный дом закончен. Ты должен послать немного тамарисковых кустов (spen‑ma) для бордюра вдоль крыши (spen‑bad)⁶⁴⁷.

Ог, захватив с собой Милу в качестве слуги, пошел собирать многочисленные подношения, включая «Ратнакута‑сутру», а по дороге собрал около 80 тюков тамарисковой древесины. Когда они закончили работу, учитель Марпа велел своей жене приготовить тантрийский пир – ганачакру. Когда Учитель и ученики собрались на пир, Марпа сердито уставился на Ога и крикнул ему:

– Ты – злодей, Ог! Зачем ты дал тайные наставления моему Тойпа‑ге?

Ог ответил:

– Я получил приказ Учителя с Вашей печатью.

Марпа посмотрел на Милу и спросил его:

– Кто дал тебе подарок?

Мила ответил:

– Мать дала его мне! [13б]

Учитель неожиданно поднялся со своего места и в гневе схватил палку из акации. Дагмэма выбежала. Учитель уселся, улыбнулся и сказал:

– Позовите Дагмэму!

Когда Дагмэдма вернулась, он сказал:

– Теперь щедро наливай вино! Учитель и ученики будут беседовать!

А Миле он сказал:

– Когда ты пришел, я знал, что ты счастливый ученик, но раз ты был великим грешником, я должен был очистить тебя! Теперь повтори в моем присутствии тайные наставления, которые дал тебе Ог⁶⁴⁸.

Когда Ог уходил, Мила далеко его провожал. После этого Учитель Марпа даровал Миле полные тайные наставления.

– Есть больше этого, – сказал Марпа и произнес клятву, призывая дакинь свидетельствовать.

Выше Товолуна было место, называвшееся Танагпуг, и Мила поселился там в уединении. Хотя он занимался созерцанием с большим усердием, великое знание не приходило к нему.

Впоследствии он рассказал об этом в песне к Шива‑вё⁶⁴⁹:

_______________________________

 

«О, дитя с прекрасным лицом! Ты, пытливый ум, послушай меня! Узнаешь ли ты меня? Если не узнаешь, я расскажу тебе, я – Миларэпа из Гунтана! Моя пуповина была обрезана в Нижнем Гунтане. Я учился в Уе и Цане, и было у меня десять милостивых учителей, начиная с Артона и Абми, и, в частности, от Лхачже получил я гневную мантру Черноликого и Красноликого Рахулы (gZaʼ‑gdong dmar‑nag). Хотя обладал он высокой мудростью, был разумен и отзывчив, и был знатоком блестящего метода, мои сомнения о природе ума не были устранены им полностью.

Сказано было, что в Чукьере в Верхнем Лхо живет некто, получивший благословение Учителя Наро и Майтри, пробудивший жизненные центры своего физического тела, направивший ум на Мать‑Природу. Дошла до меня слава этого Отца‑лоцавы. Лишь услышал я имя его, поднялись волосы на теле моем. Невзирая на трудности пути, я отправился к нему [14а] и лишь взглянул в лицо его, как обомлел. Показалось мне, что был он моим учителем в прошлых жизнях. С этим моим милостивым отцом провел я шесть лет и восемь месяцев, тело мое следовало за ним, подобно тени, и хотя не было у меня мирских вещей для подарков, в служении тела и речи превратил я себя в мельчайшие частицы. Порадовавшись до глубины души, даровал он мне полные устные и тайные наставления».

_______________________________

 

До этого места я записал жизнеописание Милы подробно, потому что видел много ложных рассказов. Думаю, что приведенный мною рассказ соответствует подлинным обстоятельствам.

Согласно другому рассказу, Досточтимый пришел к Марпе в 38 и жил с ним до 44 лет. Начиная с 45 лет он занимался созерцанием. Это согласуется с утверждением Дихуна Чойчже, написавшего: «Досточтимый не расставался со шнуром для созерцания сорок лет, до своей смерти».

Покинув Марпу, Мила зашел выразить свое уважение Огу. Вернувшись в родные места, он увидел, что его мать умерла, и в углу пустого дома он нашел ее останки – кучу костей, прикрытых рогожами. Воспользовавшись ими как подушкой на ночь и сосредоточив свой ум, он очистил ее грехи, а потом кремировал останки. У него была сестра, которая где‑то скиталась. Была также его доля в поле, принадлежавшем матери, но никто не решался возделывать. Его тетка, хотя и старый враг, встретила Досточтимого добрыми словами и притворилась, что обрадовалась. Она пообещала давать ему немного еды и возделывать его поле. Шесть месяцев провел Мила в созерцании у подножия горы, расположенной над деревней. Поскольку его внутренний жар не увеличивался, дакини научили его физическим упражнениям, и внутренний жар вырос. Тогда к нему пришла мысль, что он сможет практиковать аскетизм, и он покинул родные места. Он пошел к горным вершинам Кьирона на непальской границе. [14б]

Знаменитые Шесть крепостей Милы (Mid‑laʼi rdzong‑drug) тоже находятся в горах Кьирона. Живя на одной крапиве девять лет, созерцал он с превеликим усердием и в конце концов овладел пранаямой. Мудрость Высшей Сущности проявилась в нем. Посторонним, кто видел лишь внешнее, он казался утомленным, но в действительности Досточтимый был глубоко погружен в созерцание Великого Блаженства (махасукха, bde‑ba chen‑po). Он часто пел песню о шести видах счастья.

Прошло девять лет, Мила реализовал транс самоосуществления, и, чтобы трудиться на благо толп кочевников, пошел к Тисе (Кайласа). Был там один бонский жрец, который, прихватив барабан, собрался подняться на снежную вершину. Досточтимый в один момент достиг снежной вершины, а затем, развернув свою льняную одежду, спустил вниз бонского жреца с его барабаном и показал много других подобных чудес. После того как он спустился вниз с вершины, многочисленные благодетели, такие как Дормо и другие, служили ему. Он пошел на Лачи. Выпал глубокий снег, и целый год не таял. Когда снег немного стаял, некоторые из его благодетелей, включая госпожу Дормо и других, решили, что у Досточтимого кончились продукты и он, вероятно, умер. Они решили отыскать его тело и отправились на Лачи. На выступе горного склона они увидели снежного леопарда, наблюдавшего за ними. Когда леопард ушел, они продолжили путь. На тропе, по которой ушел леопард, они увидели человеческие следы. Чуть дальше они заметили дым, выходящий из пещеры, и услышали песню. Когда они предстали перед Милой, он воскликнул: «Идиоты! Где это вы застряли? Я смотрел на вас с выступа на склоне и видел, как вы добрались до того места, но сюда пришли только сейчас».

Они сказали: «Мы не видели Досточтимого, там был снежный леопард».

Мила ответил: «Этим леопардом был я».

Отправляясь на Лачи, он взял с собой не более трех мер жареной ячменной муки и одну оленью ногу. За время пребывания на горе он израсходовал не более четырех пригоршней этой муки. Оставшуюся муку и оленье мясо он отдал им. [15а] Они умоляли его спуститься вниз, сказав, что крестьяне беспокоятся о нем, и поэтому Мила спустился. Крестьяне спрашивали о его здоровье, и он написал песню, начинавшуюся словами: «У меня, йога, хорошее здоровье. Хорошее ли здоровье у вас, благодетели?»

Он отправился в Чувар и подавил воинство богов и демонов. После этого он посетил разные селения и уединенные места и обзавелся учениками. Когда он пришел встретиться с индийцем Дхармабодхи, тот благоговейно простерся перед Досточтимым. Когда Дампа Сангье жил в Динри, он тоже встречался с Досточтимым и дискутировал с ним. Согласно Амдзон‑Тонпе, в год Воды‑Дракона (1112), когда Досточтимому было 73 года, в Чуваре была война демонов. Ученики Досточтимого были известны как Восемь братьев в шерстяных одеждах (Ras‑pa mched‑brgyad): Ньенчун‑рэпа из Гунтана, Амдзон‑рэпа из Чамлуна, Дигом‑рэпа из Тамо, Сэпэн‑рэпа из Вё‑ти, Кьира‑рэпа из Нишана, Рэпа Шива‑вё, Дэвакьон и Радзи‑рэпа.

Согласно Кьюнцанпе Еше‑ламе, у Милы были следующие ученики: Рэчунва, ставший главой сынов Милы; Учитель Гампопа Великий, воплощение Бодхисаттвы, проживший только одну жизнь перед достижением состояния будды; Рончун‑рэпа, выказавший великое усердие в созерцании; йог Шивакьон, достигший силы внутреннего жара; Дигом Янлэг, обладавший верой и преданностью; Чодор; Шан‑наг; Сэпэн Тончун; Лукам‑рэпа; госпожа‑благодетельница Лэгсэ; йогиня Чаммэ; Доннэ и многие другие, постигшие смысл Высшей Сущности. А также: Рэпа Шива‑вё, [15б] Сангьекьяб и Рончун‑рэпа, отправившиеся на небеса, не оставив на земле своих тел. Сестра Пэта, Дзэсэ – жена Милы, Чойкьи Жанчуб и Дин‑цамма Пацабса ушли на небеса таким же способом. Кроме того, Учитель Гампопа – лучший среди покорителей людей; Таши Цэринма – лучший среди покорителей асуров, и Аккье Лхэнчиг Кьепэ‑Донмэ – лучший среди покорителей дакинь.

Вышеперечисленные – это лишь немногие, кто сможет дать полный список учеников великого Досточтимого, трудившегося на благо живых существ, проходя через многие страны за один момент и являясь в каждой стране в разном виде. Великие святые сказали, что этот великий Досточтимый раньше был ачарьей Чжампэл Шеньеном (Манджушримитрой). Досточтимый Мила дожил до 84 лет и явил знаки ухода в год Воды‑Зайчихи (1123). После него не осталось никаких реликвий. Говорят, что некоторые последователи спросили однажды у Мачиг Шамы, которая была воплощением Тары, достиг ли Мила состояния будды, и она ответила им, что поскольку его упорство было больше, чем у других, он, конечно же, должен считаться буддой⁶⁵⁰.

Теперь история Учителя Рэчунвы. Он родился в год Дерева‑Мыши (1083) в Каб Гунтане, когда Досточтимый впервые предавался аскетической практике. Звали его Доржетаг. Отец его рано умер, и дядя женился на его матери, а Рэчун стал работать на своего дядю как домашний слуга. В детстве он научился хорошо читать и радовал своего дядю и мать подарками, полученными им в вознаграждение за чтение книг в деревне. Когда ему исполнилось одиннадцать лет, в год Дерева‑Собаки (1094), который следовал за девятым годом уединенной жизни Милы, он повстречал Досточтимого в ущелье Гунтан и преподнес ему подарки. Его мать и дядя выразили ему и Досточтимому свое неудовольствие этим. После этого Мила погрузил Рэчунву в транс, вызвавший внутренний жар (gtum‑mo), и тот преуспел в этом.

Рэчунва жил у Милы, а когда ему исполнилось пятнадцать лет, [16а] заболел проказой, потому что ранее, когда дядя заставлял его пахать поле, он как‑то перерезал нага. После этого он не мог оставаться с Досточтимым и проводил ночи в пустых домах. Как раз в то время пришли туда три индийских аскета. Они пожалели его и взяли с собой в Индию, где он встретил гуру Балачандру, который даровал ему мантру gTum‑po khyung‑sham‑can⁶⁵¹. Он повторял ее, и за короткое время его проказа прошла, не оставив следов. Он снова вернулся в Непал и слушал изложение нескольких тантр, включая Самвара‑тантру, у Атульядасы и у других. После этого он снова присоединился к Миле, который сказал ему:

– В Индии есть девять классов учений бестелесных дакинь. Марпа сказал, что я не получил более пяти⁶⁵² из девяти классов этих учений, и он посоветовал мне принести из Индии полное учение. Теперь, Рэчунва, ты должен пойти в Индию и принести эти учения⁶⁵³.

Рэчунва последовал совету учителя, отправился в Индию и там получил все учения у Типупы⁶⁵⁴, непосредственного ученика Наро и Майтри (Типупа, или Голубь, считался воплощенцем сына Марпы). Кроме того, он отыскал многие наставления, а затем вернулся к своему Учителю и преподнес ему девять классов учений. Учитель Мила даровал их Амдзон‑Тонпе, написавшему к ним руководство. После этого основанная им линия преемственности стала известна как Линия устных наставлений Самвары (bDe‑mcog snyan‑brgyud), но линия, основанная самим Рэчунвой, известна как Линия устных наставлений Рэчунвы (Ras‑chung gnyan‑brgyud).

Служа Досточтимому Миле таким образом, Рэчунва получил особое йогическое прозрение (rtog‑pa). У него было также много наставлений, полученных им в Индии. Затем он попросил Досточтимого разрешить уйти в Уй. Досточтимый, узрев, что великое благо будет от этого, разрешил. Когда Рэчунва покидал скит, Досточтимый проводил его на значительное расстояние и сказал: «Впредь ты должен вести себя следующим образом» и дал ему свои наставления. Потом Рэчунва провел пять лет в Чунчогкаре, трудясь на благо нескольких учеников. [16б]

После этого он отправился в Уй и добрался до северной части У‑ру, где встретил непальца Асу и попросил у него наставлений. Асу сказал: «Хорошо, я дам тебе наставления. Но я должен содержать жену и ребенка, поэтому ты должен просить милостыню за меня, а весь ячмень, что получишь, отдавать мне!»

Рэчунва ходил собирать милостыню до Нижнего Кьи и собрал много ячменя, что и преподнес Асу. А когда он пришел в Ча‑юл и просил там милостыню, один монах схватил его за ногу в дверях храма, и тогда он спел песню: «Ты, не обладающий тайными наставлениями учителя, надеешься достичь состояния будды, ополаскивая рот водой». Он намекал этим на правило Винаи об ополаскивании рта после еды.

Услышав это, чаюлец прослезился и сказал повару: «Здесь много дыма».

После этого он отправился в Лхо и провел некоторое время в Карчу. Там он спрятал под землей книги, содержавшие шесть классов Ro‑snyoms (Ro‑snyoms skor‑drug) Наропы. Затем вернулся в Амшо. У него был волшебный рецепт лишения жизни, но он считал, что его распространение может принести людям большой вред, и поэтому спрятал его в скальной трещине в Дзонри. Он провел также некоторое время в Кьицане, что в Чо. После этого недолго жил в Ярлуне.

У Рэчунвы была мудра, принадлежавшая к княжеской семье. Она вступила в связь с другим человеком, он очень страдал, потом ушел и некоторое время жил в снегах Шамбу. После этого посетил Ньел, Чар и Лоро, но большую часть времени он провел в Лоро. В Чаре он встретился с Кьюнцанпой. А когда жил в Лоро, с ним встретился Дхармараджа Ринчен Линпа и получил от него наставления устной традиции.

Вообще же у него было много учеников и 13 духовных сыновей: Лочитопа, Цанпа Сумпа, Чарпова Рашернан, Лоро Лэнчи‑гопа, лама Гомчой, Сумтон Чойдар из Лоро‑мина, Бургом Нагпо, Латопа Санри‑рэпа, [17а] Еченва Дигом Дондуб, Тачива Ньел‑Дорже‑вё, Ньелмэпа Чунтон Гьяннэ, Ньелмэпа Чунтон Гьепа, Ечун‑па Гэше Кьюнпо (Кьюнцанпа) – эти 12 обладали полным посвящением и постигли свой ум⁶⁵⁵. Говорят, что Ярлунпа Лхачже Лха имел полное посвящение, но не постиг собственного ума. Кроме них: Ньенэ Ринчентаг, Ньяг Черпува, которого звали также Ташон‑рэпа, Гомчен Мёнлам, Мэл Ерпава, Арипа Сэлчог, Чжомо Дэмо, Лхопа Чантон, Цуртон Ван‑э, Дуйсум Кьенпа, Цари Гомчун и другие. Еще раньше он встретил в Дона Тилчуне пятерых девушек. Когда они пели, та девушка, что стояла в центре, стала ученицей Рэчунвы и занялась созерцанием. Известно, что в Сэмодо она отправилась на небеса, не оставив на земле своего тела. Так он трудился на благо живых существ. Умер он в 78 лет, в год Железа‑Змеи (1161). В истории «Grub‑rgyal‑maʼi tshe‑sgrub»⁶⁵⁶, которая исходит из линии Рэчунвы, сказано, что он дожил до 82 лет, но, согласно буддийской хронологии, составленной его ближайшими учениками, ясно, что он прожил 78 лет.

Лочигопа был уроженцем Верхнего Ньела. Он преподнес Рэчунве золотую мандалу и получил от него полные наставления и посвящение. Он смог направить свое жизненное дыхание (прану) в авадхути и имел многочисленные видения будд и бодхисаттв. У него было также видение Одинокого Дэмчога⁶⁵⁷. Он жил как великий мастер йоги (махайогешвара). Ему служила дочь Мачиг Янгё, а сам он 25 лет был помощником Рэчунвы и распоряжался его окружением.

Досточтимый Цанпа родился в Сумпа Нэухаре, что в нижней части Лэто‑чунпа и был старшим из пяти сыновей Сумпа Ванчуга и матери Мамо Кьехар. [17б] Он сбежал перед своей свадьбой, захватив с собой большой кусок бирюзы, и отправился в Тагцэл в Верхнем Ньяне в школу Толунпы Гьямарпы и Рога Онпы. Став послушником, он провел там год. После этого он пришел к Учителю Рэчунве и преисполнился преданности. Отрезав четвертый палец своей правой руки, он сделал из него жертвенный светильник и преподнес его Рэчунве.

Цанпа встретил Рэчунву, когда ему было 21–22 года, и стал его домашним слугой. Всякий раз, когда он видел Рэчунву, он обычно трижды простирался перед ним. Он пообещал простираться по 100 раз каждый день. Поскольку его родители стали мирскими благодетелями Досточтимого Рэчунвы, а также потому, что он пришел изучать Учение издалека. Говорят, что Рэчунва воздерживался давать другим даже единственный урок по Учению или тайные наставления в его отсутствие. После смерти Рэчунвы Цанпа занял его место. В то время он стал знаменит по эту сторону Ганга. В Индии и в Тибете он славился как обладатель тайных наставлений.

Цанпа отличался милосердием в оказании помощи всем живым существам. Не было ни одного человека, от Трипитакадхар до женщин и детей, кто ругал бы его или не верил ему. Одно‑единственное его объяснение было лучше выслушивания многих тайных наставлений и учений у ног других учителей. Одаренный великими познаниями, он был прост в речах. Учитель Пагмодупа писал: «Он был также воплощенцем великого индийского сиддха, но из‑за отсутствия благоприятных знаков благо от этого было невелико». У Цанпы и у Рэчунвы было несколько общих учеников. Бургом был учителем как наставника Пагмодупы, так и Могчогпы. Он предсказал, что за ним последуют четыре дакини и что он построит такой‑то монастырь. Говорят, что это исполнилось. [18а]

Кьюнцанпа родился в Толуне в год Дерева‑Овцы (1115). Он стал послушником в присутствии Чадулпы, а полное монашеское посвящение получил в присутствии Гьямарпы. Он слушал изложение системы мадхьямики у ног Пацаб‑лоцавы, но ему не хватило времени, чтобы завершить свое обучение. У Дар Йонтэнтага он слушал изложение Шести трактатов⁶⁵⁸ Нагарджуны, от Санпа Вандора получил Раздел практики (sPyod‑phyogs). У Гьямарпы он слушал учение мадхьямики и логику (ньяя). У Сэ он изучал Праджняпарамиту и Гухьясамаджу по системе Манджушри (система Джнянапады), Цикл Рали⁶⁵⁹, а у Пугпавы – Гухьясамаджу по методу Нагарджуны. С Чосэ он изучал Самвара‑тантру и криятантры, с Лхопой – систему Kha‑rag⁶⁶⁰.

С Нанпой и Рало Кьюнцанпа изучал Калачакру и «Nag‑ʼjigs»⁶⁶¹. С Нампарвой изучил учение «bKaʼ‑gdams». С сестрой Кёнпувы – Ламдэ (учение Путь, включающий Результат). С Линхапой – «gZer‑lnga». С кальянамитрой Гья – «Панчакраму». С Огом – Цикл Хеваджры. Тогда он не смог получить тайные наставления. Затем Кьюнцанпа посетил Дигома Линхапу, встретился с ним на седьмой день после того, как тот вышел из затвора. Он попросил тайных наставлений и получил систему «gTum‑mo sgyu‑lus rmi‑lam» (три раздела Шести учений Haропы), которая служила ему руководством. Остальные три он только слушал прочитанными вслух.

Кьюнцанпа сказал:

– Вы, уроженцы Уя, глупцы! Ведь Рэчунва живет в Уе, а вы приходите ко мне.

Затем он посетил Рэчунву и попросил, чтобы он принял его. Люди сказали ему:

– Досточтимый с отвращением относится к священнослужителям! Скорей всего Вам не удастся встретиться с ним.

Однако они встретились, и Рэчунва сказал ему:

– Во сне я видел слабо светящую луну, которая сказала мне: «Приближается сияющее солнце! Луна указывает на Вашего ученика, а солнце – Вы сами». Я дам Вам тайные наставления.

В течение девяноста дней он передавал ему все устные наставления, а Кьюн‑цанпа девять раз задавал тантрийский пир (ганачакру). Рэчунва сказал ему:

– Теперь не оставайтесь здесь, уходите! До моей смерти храните в секрете имя вашего Учителя и тайные наставления. Потом можете даровать их всем – от царя до прокаженного, любому, кто годится для этого. Но не продавайте эти наставления!

Затем он семь лет жил в Кьюнцэнтаге в Лэнто. Никто его там не почитал. Жил он также и в снежных горах Хэво (Самье). [18б] В Кьюнцане он совершил ритуал переноса принципа сознания в голубя и сказал по этому случаю: «В этих предметах нет препятствий». Кроме того, у него были многочисленные видения идамов. Его кровь превратилась в молоко, телесные выделения прекратились и он впал в транс, не различающий между самахита‑джняной и приштха‑лабдха‑джняной, и приобрел бесчисленные способности. Он умер в 62 года в год Огня‑Обезьяны (1176) в Гагоне. После его кремации осталось много реликвий.

Мачиг Ончо, ученица Кьюнцанпы, родилась в 0‑юге. Она была из семьи Гья. С детства она училась и созерцала, а встретившись с Кьюнцанпой, получила прекрасные знания о реальности (gnas‑lugs‑rtogs‑pa). Она была одарена шестью парамитами. Соблюдая данапарамиту, она преподнесла Учителю все свое имущество и была его тантрийской помощницей (праджня, или мудра) при исполнении ритуалов посвящения и достигала мистического транса. Соблюдая шилапарамиту, она соблюдала моральные заветы трех видов обетов (so‑sor thar‑paʼi sdom‑pa, или обет пратимокши; обет бодхисаттвы, или byang‑chub sems‑dpaʼi bslab‑pa; тантрийский обет, или snags‑kyi dam‑tshig). Соблюдая кшантипарамиту, она получила интуитивное проникновение в сущность природы. Соблюдая вирьяпарамиту, она постоянно практиковала степени утпаннакрамы и сампаннакрамы. Соблюдая дхьянапарамиту, она получила умственную концентрацию, при которой могла созерцать нераздельность природы божеств и Учителя в чистом зеркале собственного ума. Соблюдая праджняпарамиту, она обладала мудростью, которой, по милости ее Учителя, могла узреть, что элементы феноменального бытия не имеют происхождения и особых отличий.

Гэдинпа, ученик Кьюнцанпы, был сыном Ситона Марицэ. Он родился в Лхапу, что в Шане, и получил имя Чосэ Асэн. В юности он стал послушником и усердно слушал систему мадхьямики и Раздел практики (sPyod‑phyogs) у ног многих ученых, включая Ганпу Шеу и других. Он также слушал многие йогатантры и другие тексты у ног ачарьи Гьямапы. От Кьюнцанпы он получил устную традицию (карнатантру), достиг понимания предельной сущности и развил в себе постоянную концентрацию.

Мартон Цултим Чжуннэ родился в год Змеи в Тукьи Дэмотэне, что в Шане. Его отцом был Марпа Барва Гьялцэн из Тукьи Дэмотэна. В юности он стал послушником. [19а] Достигнув 20 лет, он принял полное монашеское посвящение. У Дзэнпы Чанкьяба он изучал кадампинское учение и Винаю, а также тексты Раздела практики, такие как «Шикша‑самуччая» и др. Многие тантры он слушал у Сумтон Гэндуна. У Кьюнцанпы он слушал полную устную традицию. Стал знатоком понимания Высшей Сущности (дхармату). [Согласно тантре, каждый человек постигает Высшую Сущность (chos‑nyid, дхармату) в момент своей смерти. Практикующий достигает этой стадии еще в созерцании, до момента смерти. В некоторых тантрийских системах созерцание даже сравнивается со смертью (ʼchi‑ba), а выход из созерцания уподобляется вступлению в промежуточное состояние бардо (bar‑do). Практики преобразования первого момента промежуточного состояния (bar‑do‑la rtsal‑ʼbyings‑pa) дают возможность преобразования смерти в дхармакаю; практики преобразования иллюзий, присущих промежуточному состоянию (bar‑do snang‑ba), приводят в сферу самбхогакаи; а преобразование иллюзии вхождения в утробу (mngal‑du zhgs‑pa) соответствует обретению сферы нирманакаи. – Прим. Ю.Н. Рериха.]

Благодаря Ясному свету (ʼod‑gsal, абхасваре) он смог узнать о времени кончины своего Учителя, а благодаря бодхичитте он много трудился на благо других. Он усердно проповедовал и распространял устную традицию.

Шан‑лоцава, ученик Шанпы Мартона и Гэдинпы, родился в Уйдэ. Он был сыном Шан Додэтага, а звали его Пурпакьяб. В 14 лет он научился читать у ачарьи Гьягома и вступил во Врата религии. Он также изучал Шесть учений Наро и другие тексты. От ачарьи Ньяна он получил садхану Великого Милосердного (Авалокитешвары) по методу Мара. От Адаг Ньянрэла⁶⁶² он получил тайное учение скрытых писаний (gter‑ma). У Ра Сангье Кюнги он слушал Хеваджра‑тантру по системе Ога и «bsTan‑bsrungs» Нуба (ритуал умилостивления Дхармапал согласно Нубчену Сангье Еше).

От Шана Цэлпы Шан‑лоцава получил посвящение читтотпады и посвящение в глубокое созерцание. От Рэпа Ван‑э он получил многочисленные наставления Рэчунвы, включая «Yan‑lag bdun‑ldan» и др. От Бансовы он получил три класса «sPungs‑pa» (sPungs‑pa skor‑gsum). Цикл Самвары по Map‑До (Марш Допе) он получил от Лхопа Дагома и вёнпо⁶⁶³ Чосо. От Ра Чодара он получил Калачакра‑тантру и Ямари‑тантру. От мадхьямика‑ачарьи Согьяла он получил Хеваджра‑тантру по Раму и «gSang‑ldan»⁶⁶⁴. От ламы Доржекьяба – систему Могчогпы. От Шанпы Мартона и Гэдинпы он получил карнатантру. От Дагома он получил устную традицию отцовского (pha‑rgyud) класса тантр вместе с посвящением в «Grol‑lam» (мукти‑марга абхасвары). От ученика Ньелпы Сунче (Молчаливого) он получил устную традицию по системе Амдзона и «Lus‑med mkhaʼ‑groʼi chos». [19б]

Узнав, что Мачиг Ончо хранит ритуал посвящения и наставления устной традиции, Шан‑лоцава попросил их у нее, но она не даровала их ему. Он получил монашеское посвящение в присутствии махапандиты (Каче Панчена) Шакьяшри и Чел‑лоцавы и получил имя Дубпа Пэлсанпо. Около года он служил махапандите Шакьяшри и получал от него наставления в Учении. У ачарьи Гьянро Шонрина он слушал Раздел практики (sPyod‑phyogs) и Винаю. Трижды он приглашал Мачиг Ончо, и в последний раз она дала ему полную устную традицию. Она также дала ему книгу, принадлежавшую Кьюнцанпе, пилюлю священного состава (dara‑rdzas), шесть украшений из кости (rus‑rgyan) и другие предметы, а также предсказала ему будущее.

От Ньогома, ученика Шанпы Мартона, Шан‑лоцава получил введение в упая‑маргу (thabs‑lam – здесь практика мудры). От Баривы он получил «bLo‑ʼphel»⁶⁶⁵. От Логкьявы из Гьер‑пу он получил Самвара‑тантру по системе Атиши и Гухья‑самаджу по методу Нагарджуны. От ламы Котагпы он получил учение Ламдэ по системе Шамы. От Топу‑лоцавы – садхану Вайшраваны (rNam‑sras) и другие тексты. Он получал наставления в Учении от 70 учителей. Ходил в Индию и Непал (Lho‑Bal) и в Еране изучал санскритскую грамматику и логику (ньяя) с махапандитой Ратнаракшитой.

Шан‑лоцава говорил, что получил больше двухсот тантр с комментариями и около 84 полных ритуалов посвящений. Он также получил от пандиты Шри Вималакирти много посвящений в Цикл Досточтимой Тары, ритуалы ее мандалы и другие обряды. Передавая комментарий к этой тантре Тантону, он обнаружил, что оставил где‑то текст комментария и не может достать его. Он вознес молитвы своему учителю, и в один момент тайные коды символического языка всех тантр и комментариев открылись ему⁶⁶⁶. Он вознес молитвы Кьюнцанпе, получил во сне посвящение и стал прекрасным поэтом.

Когда Шан‑лоцава получал посвящение в Цикл Самвары у махапандиты Шакьяшри, произошло землетрясение. Когда он слушал изложение Гухьясамаджи, сам Самвара излагал ему эту тантру. Когда он слушал Ямари‑тантру, желтоликий Великий Милосердный (Авалокитешвара) проповедовал ему Учение, принимая различные позы. Когда он слушал изложение Самвара‑тантры, дакини дали ему разрешение читать текст. Когда он проповедовал, сама по себе звучала музыка. [20а] Давая посвящение Баро, он подчинил дакиню подношением (gtor‑ma, ба‑лин). Во время посвящения в «sTod‑ʼgrel»⁶⁶⁷ появился шакал (знак присутствия дакини). Когда он переводил «Threng‑ba» (rDo‑rje ʼphren‑ba), наблюдались чудесные знаки. Во сне он встретил великого брахмана Сараху, который проповедал ему Учение. Он устранил волшебное воздействие демона проказы (sa‑gdon) с помощью обряда «bDud‑skor bzlog» (ритуал изгнания демонов; один из старейших ритуалов в Тибете). Он устранил вред, нанесенный Пэкаром (dPe‑dkar), с помощью гневного усилия (агра‑врата). В Непале он парализовал магическое влияние еретиков посредством гневного деяния.

Шан‑лоцава сделал много переводов, включая «rDo‑rje, ʼphren‑ba» и другие тексты, а также записал многие тайные наставления, такие как «Man‑ngag snye‑maʼi tika rin‑po‑ʼi gter mdzod»⁶⁶⁸, «brTag‑gnyis‑kyi mthaʼ‑gnyis rnam‑sel», «Rab‑gnas» и «bDun‑tshigs gzer‑lnga». Он дал торжественный обет в монастыре Бёнтон, в скиту Цондуй‑гурмо. Во время его добровольного заточения дакини пели ему хвалу. В Бёнтоне у него было видение Чакрасамвары. Он постиг нераздельность субъекта и всех элементов феноменального бытия. Шан‑лоцава отправился в рай Херуки в год Огня‑Курицы (1237).

Сэтон Чото, ученик Шантона и Ньогома, родился в Гьянро в Цане. Звали его Дорже Тово. В детстве он не раз слышал от матери жизнеописание Милы и часто проводил время в одиночестве в пещере. В 12 лет он научился читать. В 18 лет он изучил у ламы Шэнтона Цикл Майя и «Yang‑dag» (из числа восьми учений ньингмапы – «rNying‑ma bkaʼ‑brgyad»). Он слушал изложение «Nam‑mkhaʼ‑che» (название книги по системе Ума дзогчена – rDzog‑chen sems‑phyogs) и поэтому понял природу ума. Он получил руководство по brda‑rtsa (символическому языку, преподанному Наропой Марпе) и проник в смысл махамудры. Он также слушал наставления по Ламдэ. От отца Нубтона он получил садхану и посвящение в ритуал Ваджракилы и в малые ветви системы Майя (Гухьягарбха). В 30 лет он получил от Шенгома Шигпо четыре посвящения в систему Сахаджи. [20б]

В 32 года Сэтон Чото получил от Ньогома устную традицию (bDe‑mchog sriyan brgyud) и посвящение в Циклы Самвары и Ваджраварахи (Чжомо). Он также получил Шесть учений Наро, систему Чод‑юл (gCod) и систему bLo‑sbyong (Очищение ума). В 37 лет он получил от Шан‑лоцавы в Чогро‑лхадине устную традицию. Все его сомнения, касающиеся наставлений, исходящих от Кьюнцанпы, были устранены. Он также слушал «rDo‑rje ʼphreng‑ba» и понял, что все элементы феноменального бытия есть сон и иллюзия. Он стал знатоком практики мудры и таким образом устранил мысль считать противоядие (gyen‑ра) превосходящим (т. е. считать, что добро превосходит зло). Все его действия принадлежали к сфере бодхичитты.

Теперь рассказ об Амдзон‑Тонпа Бодхирадже. Он был уроженцем Дота‑чим‑луна из семьи Амдзон. Его назвали тонна – «ученый», потому что он изучил Пять трактатов Майтреи (Byams‑chos). Он получил полные наставления от Досточтимого Милы, а также написал свод учений Досточтимого. Он даровал Гунтан‑рэпе полные устные наставления Самвары. Тот даровал их Гьяпова‑лунпе. Последний написал много книг по Циклу Самвары. Его тайным именем было Ролпэ‑Дорже.

Далее: Ньелпа Сунченпа Ньима Сэнгэ, ученик Амдзонпы, был уроженцем Ньелрона. В 19 лет он ушел в Гогдор, чтобы получить наставления в Учении. От ламы Гена он получил «Khams‑gsum yongs grol» (введение в систему махамудры) с наставлениями. Он встретил Амдзонпу, жившего в Ласо, в Тине, что в Ньенаме, и преподнес ему половину золотого сана. Он сказал, что практиковал религию из‑за страха смерти и перерождения и чувствует отвращение к феноменальному миру:

– Могу ли я получить от Вас посвящение с тайными наставлениями?

Амдзон ответил:

– Все наставления Учителя Милы следует разделить на два класса: наставления упаямарги, принадлежащие к Тантре; и устную традицию (карнатантру), принадлежащую к Циклу посвящений. Тайные наставления, принадлежащие к устной традиции, Досточтимый не давал, хотя, говорят, что он дал их Рэчунве. Однако мне он даровал полные Восемь учений Учителя Наропы. [21а]

Амдзонпа дал Ньелпе полные особые Восемь учений с их тайными наставлениями (Mar‑paʼi mgur‑chen brgyad), ввел Ньелпу в понимание учения Сахаджи и сказал:

– Тебе следует практиковать Сахаджу с тайным ритуалом. Тантру могут проповедовать лишь немногие, поэтому тебе следует давать полные наставления только подходящему человеку, кто сможет продолжить линию.

Ньелпа Сунченпа встречался с Амдзоном дважды, всего в общей сложности 15 месяцев. После этого он ненадолго побывал в Лхасе, в Уе и в Синпори. Хотя он пришел в монастырь Чэпоче в Чинри пешком, он прикинулся хромым, а также глухонемым. 18 лет он оставался в келье и усердно созерцал. Один год он провел в месте, расположенном на некотором расстоянии от своего жилья, и несколько лет в Ченсар‑сэрма‑тагдоне. В результате он обрел сиддхи и способность предсказывать будущее. Умер Ньелпа Сунченпа в 70 лет.

Ньелпа Сунченпа Ньима Сэнгэ преподал устную традицию Цикла Самвары Марпутагпе Тонну Шерабу, который, в свою очередь, передал ее Дромтону Рин‑чен Шерабу, Гьергому Рива Ринчен Цултиму, Янкьонве Гьялва Дондубу, Сэрлин‑пе Ташипэлу, Дхармасвамину Кёнчогу Дорже, Кедубу Ахумваджре и Тэушин Ринпоче Жанчуб‑пэлу. Он даровал мне и махаупадхьяе Сэнгэпэлпе посвящение в устную традицию Цикла Самвары и многие другие наставления.

Гьяпова‑лунпа передал наставления Цантанпе Ченпо, Гэва Панхаве, Тхаши‑чатэлпе, ламе Сичжипе, ламе Кёнчогу Санпо, Канчену Шедорва, Чойгове Чойпэл Шерабу и Гётугу Тагпа Чжуннэ. Доныне эти наставления передаются без перерыва. Хотя жизнеописания учителей былого содержат рассказы об их изучении устной традиции, их линии преемственности неизвестны. [21б] Я записал только линии, известные мне.

Через 300 лет после нирваны Будды в мире появился махабрахман Сараха. Дожив до трехсот лет, он встретил Наставника Ритопу (Шаварипу). Через 240 лет он встретил Майтрипу. После этого прошло 170 лет до смерти Линрэ. С того времени 188 лет прошло до года Огня‑Обезьяны (1476). Всего, согласно этой хронологии Рэчунвы, прошло 3458 лет от кончины Учителя до года Огня‑Обезьяны (1476).

 

 

Гампопа и настоятели его монастыря

Учитель Гампопа был известен как лучший из учеников Досточтимого Милы. Как утверждал Гьялва Янгёнпа, Гампопа, воплощенец держателя линии перерожденцев, родился как Чандрапрабхакумара, благородный сын домохозяина в Раджагрихе. Он попросил Муниндру, жившего на горе Ястреба, прочесть «Самадхи‑раджа‑сутру»⁶⁶⁹ и, пригласив Учителя с сопровождающими к себе в дом, оказал им должное почтение. Учитель сказал:

– В это упадочное время ты должен держаться этой сутранты.

Чандрапрабхакумара пообещал соблюдать эту сутранту даже ценой своей жизни. Тогда Учитель сказал:

– Когда ты будешь держаться этой сутранты, я сам буду твоим другом.

Этим бодхисаттвой Чандрапрабхакумарой был Учитель Гампопа. Следует также добавить, что Муни, обещавшим помощь, был учитель Пагмодупа. Раньше, в течение бесчисленных кальп (асамкхья‑калпа), когда Учение Татхагаты Ратна‑падмачандра‑вишуддхьябхьюдгатараджи⁶⁷⁰ было в упадке, этот Чандрапрабхакумара был бодхисаттвой Супушпачандрой (Мэтог Дадзэ). [22а] Он проповедовал Учение многочисленным бодхисаттвам в роще Самантабхадры. Позднее он проповедовал Учение толпе людей вблизи царского дворца. Царь Шурадатта (Павэчин) приказал своему палачу убить Супушпачандру и разрубить его тело на куски. Эти куски долго не меняли своего цвета. Полностью история о раскаянии царя и обращении его к вере рассказана в самой сутре. Царем Шурадаттой был сам Муниндра, а Супушпачандрой – Чандрапрабхакумара. Многие счастливцы верили, что Чандрапрабхакумара стал Дхармасвамином Гампопой. Поэтому последователи этого учения так высоко ставили «Самадхираджа‑сутру» и почитали ее. В связи с этим кальянамитра Потова сказал: «Так называемая махамудра нынешнего времени представляет основу „Самадхираджа‑сутры“. Нам не следует ни умалять ее, ни следовать ей!»

Он сказал так, считая, что Гампопа был Чандрапрабхакумарой (держателем «Самадхираджа‑сутры»). Поскольку великие способности Гампопы представляют свойства, присущие Будде, как то рассказано в писаниях, то какие могут быть споры о его способностях? Я изложу здесь один фрагмент из истории его жизни, показанный им обычным людям.

Гампопа был из семьи Ньива. Отцом его был Ньива Гьялпо, а матерью – Шомоса Че‑чам. Лодойтаг Лхачже Гампопа был вторым из их трех сыновей и родился в год Земли‑Овцы (1079). В молодости он изучал медицину и стал знатоком ее. Лхачже женился, но когда ему было 20 лет, жена умерла, и он очень печалился. [22б] В 26 лет Гампопа одновременно получил и послушническое, и полное монашеское посвящение в присутствии кальянамитры Шабпа‑линпы. В Нижнем Дагпо он слушал у Map‑юл Лодэна многочисленные ритуалы посвящений в Цикл Самвары и «Rin‑chen rgyan drug‑ma» (текст, принадлежащий к Циклу Самвары).

После этого Гампопа отправился в Северный У‑ру (Пэн‑юл в Уе) и слушал кадампинское учение у Чаюлпы, Ньюгрумпы и Чагри Гонхапы. Он получил наставления в практике созерцания от ачарьи бодхисаттвы (Жанчуб‑сэмпы). Занявшись созерцанием, впал в глубокое сосредоточение, продолжавшееся 13 дней. После этого вернулся в родные места. Занимаясь созерцанием, он заметил неподалеку трех нищих, один из которых сказал:

– Как бы я хотел иметь много ячменной муки и чашку овощей!

Другой сказал:

– Если высказываешь желание, то уж лучше пожелай переродиться царем, как царь Цэдэ.

А самый старший из них сказал:

– Лучше пожелать стать Миларэпой, который не нуждается ни в еде, ни в одежде, а может летать по небу.

Услышав произнесенное имя Милы, Гампопа преисполнился сильной веры. Он дал нищим еды и поинтересовался, где можно найти этого йога. Нищие сказали:

– Этот йог живет на вершине Тин Ньенам. Когда люди добираются туда, они не видят его, а некоторые видят его в виде чайтьи.

В тот вечер, погрузясь в созерцание, Гампопа увидел во сне, что он бьет в большой барабан, а звук разносится очень далеко; потом он увидел, как трубит в медную трубу, издающую мощный звук, и ему сказали, что во всем Тибете нет другой такой трубы. Он решил, что это, должно быть, знак его будущей встречи с Досточтимым Учителем Милой. [23а] Потом он отправился в путь, чтобы выказать почтение учителям в У‑ру. Он сказал им, что слышал имя одного Учителя и собирается встретиться с ним. Кто‑то из них сказал:

– Разве наших наставлений тебе недостаточно?

Но он повторил свою просьбу, и тогда получил разрешение идти. Один из учителей (Потова?) сказал ему:

– Ты не должен отказываться от наших знаков, имея в виду монашескую одежду этой школы.

Он продолжил свой путь в сопровождении человека по имени Гонтон. Когда они пришли в Цондуй в Цане, Гонтон заболел, ему пришлось остаться там, а Гампопа продолжил путь в одиночестве. На расстоянии полутора дней пути от обители Досточтимого он серьезно заболел и был при смерти, но помолился Досточтимому и быстро выздоровел. Когда он добрался до Тина, навстречу вышел монах и сказал ему:

– Велико твое счастье!

Гампопа попросил объяснить эти слова, и монах ответил:

– Потому что Учитель в прошлом году указал на твой приход, а сейчас велел мне пойти и принять тебя!

Тогда Гампопа решил, что он счастливец, и почувствовал некоторую гордость. Учитель Мила узнал о его гордости и полмесяца не принимал его. Затем в один прекрасный день послал за ним. Когда Гампопа пришел, Досточтимый сидел на большом камне. Гампопа преподнес ему кусок золота и пачку чая. Относительно золота Досточтимый сказал шутливо:

– С этим я не согласуюсь по годам (имея в виду, что его год рождения не согласуется с золотом).

[В Тибете некоторые годы считаются не согласующимися друг с другом. Например, молодой человек, родившийся в год Свиньи, не должен обручаться с девушкой, родившейся в год Мыши⁶⁷¹. – Прим. Ю.Н. Рериха.] Относительно же пачки чая Досточтимый сказал, что ему не в чем готовить чай, и отдал ее обратно Гампопе. Затем Учитель дал ему чашу из черепа, полную вина. Гампопа подумал, что монаху не подобает пить. Учитель, уловив его мысль, настоял, чтобы он выпил. Когда он все выпил, Учитель спросил, как его зовут.

Гампопа ответил, что его имя Сонам Ринчен (Пуньяратна, Сокровище заслуг). Тогда Учитель повторил трижды «заслуга, заслуга, заслуга» и спел: «Выйди из накопления заслуг (пуньяварга, bsod‑rnams tshogs), Сокровище живых существ», а затем добавил: «Это будет твоим приветствием!»

Гампопа произнес свою просьбу:

– Молю, даруйте мне тайные наставления.

Мила спросил его:

– Был ли ты посвящен?

Гампопа ответил:

– Я получил много посвящений в «Rin‑chen rgyan‑drug», Цикл Самвары и прочее от Map‑юл Лодэна. Я также слушал много изложений тайных наставлений кадампинцев в Северном У‑ру. [23б] Я испытал 13‑дневное самадхи, характеризовавшееся отсутствием ощущений.

Учитель громко засмеялся и сказал:

– Лучше этого самадхи самадхи богов рупадхату и арупадхату, которые могут созерцать всю кальпу. Но для Просветления нет от него проку. Это как в поговорке: сколько ни жми песок, не выжмешь масла. У кадампинцев есть тайные наставления (gdams‑ngag), но у них нет секретных наставлений (man‑ngag)⁶⁷². Из‑за того что демон проник в сердце Тибета, Досточтимому Учителю Атише не позволили проповедовать ваджраяну⁶⁷³, но если бы ему позволили сделать это, то сейчас Тибет был бы полон святых! У кадампинцев степень утпаннакрама состоит только из созерцания божеств‑хранителей (идамов) в одиночном аспекте⁶⁷⁴, а их степень сампаннакрама состоит только из созерцания растворения мира и его обитателей в сфере абхасвары. Теперь ты должен созерцать мой gTum‑mo A‑thung⁶⁷⁵.

Гампопа дал два золотых шо домохозяину в Тине, который обещал снабжать его продуктами, и построил себе маленькую хижину из земли и дерева у упомянутого большого камня, а затем попросил тайных наставлений. Но Мила сказал:

– Хотя я знаю, что ты раньше получал посвящения, но теперь ты должен действовать по моей системе.

Затем он даровал ему посвящение в Цикл Ваджраварахи. Гампопа занялся созерцанием по наставлениям, дарованным ему Учителем, и, когда все знаки появились в должной последовательности, он сообщил о результатах Учителю, а тот сказал ему:

– Это все знаки привлечения жизненного дыхания (праны) и здоровья в определенные центры физического тела. Нет ни вреда, ни заслуги в них. Тебе следует продолжать созерцание.

И Гампопа продолжал созерцать. После того как он сказал Учителю, что целый день может жить на одном только вдохе и может дышать через кончики пальцев, Мила сказал:

– Это не значит, что ты приобрел контроль над дыханием, это просто показывает степень твоих способностей к овладению таким контролем.

Когда Гампопа имел видение солнца и луны, захваченных Раху (gZaʼ), Мила трижды сказал:

– Теперь, теперь, теперь.

И даровал ему высшую степень внутреннего огня, добавив:

– Когда его знаки станут ясными, ты достигнешь успеха! (букв.: ты станешь великим героем).

Так Гампопа провел 13 месяцев вместе с Учителем. После этого Учитель сказал Гампопе:

– Теперь ученый из Уя должен вернуться в свою страну.

И, проводив его до моста, сказал Гампопе:

– Теперь ты должен оставить мирскую жизнь и заниматься только созерцанием! [24а] Не водись с людьми, зараженными тремя видами ядов: завистью, гневом и леностью, потому что их дыхание может осквернить твою практику. Тебе следует держаться уединенных обителей и безлюдных мест, и через три года в тебе созреет подлинная способность созерцания. Тогда в тебе проявится иная вера в меня, чем сейчас.

Гампопа отправился в Ньел и поселился в монастыре Сэвалун, где жило много монахов, принадлежащих к школе кадам. Он подумал, что если отвергнет их религиозные обеты, то они сочтут это греховным. Поэтому он придерживался их религиозных обрядов, но они лишь слегка влияли на его созерцание. Наконец он решил, что нехорошо так поступать, и три года серьезно занимался созерцанием, не покидая своего места. Тогда он впервые постиг природу своего ума и высшую природу всех элементов феноменального бытия. Он решил, что это, должно быть, и есть то подлинное достижение, упомянутое Учителем, а затем понял, что Досточтимый Учитель сам является дхармакаей, духовным телом высшей природы, а он по ошибке принимал его за великого сиддха.

Затем, согласно наставлениям, данным Досточтимым Учителем, он отверг все связи с людьми и проводил время во многих уединенных местах. В конце концов, через много лет, пребывая среди снегов 0‑дэ Гунгьяла, он имел однажды видение старика в тюрбане и прекрасной одежде, который сказал ему:

– Я думаю помочь тебе здесь, но мой сын Даглха‑гампо собирается пригласить тебя. Иди туда!

Сказав это, он исчез. Когда Гампопа встретил Досточтимого, Миле был 71 год, а ему 32 года, шел год Железа‑Тигра (1110). Он вернулся от Учителя в год Железа‑Зайчихи (1111). При расставании Досточтимый велел ему прийти в горы Тин через 12 лет. Живя в своей уединенной обители, он вспомнил слова Учителя и решил, что уже пора отправиться в Тин. По дороге, добравшись до Ярлуна, он услышал, что Досточтимый скончался. [24б] Гампопе дали его долю священных реликвий. Он вернулся, а дакини создали для него дом и особую еду, которую и преподнесли ему. Кончив есть, он увидел, что дом и все прочее исчезли. Потом он снова занимался созерцанием в уединенном месте. Из О‑дэ Гунгьяла он отправился в Гампо. Еще до своего пребывания в О‑дэ Гунгьяле он повстречался с учителями У‑ру. Они призвали его трудиться на благо живых существ, т. е. готовить учеников, но он ответил, что не думает заниматься этим, потому что ему осталось жить не более трех лет. Ньюгрумпа посоветовал ему совершить особое созерцание, добавив: «Ничего страшного, даже если твою могилу разроют».

Он дал ему садхану Белой Тары, и поэтому срок его жизни увеличился. Когда он пришел в Ер поговорить с кальянамитрой Дэпа, тот сказал ему:

– Если бы Вы приняли Защитника религии нашего монастыря Лэн‑па, он бы сильно благоприятствовал Вам.

Но Гампопа не принял этого Защитника религии. Позднее, когда он ушел в Гампо и число его уединенных обителей увеличилось, он послал двух своих учеников с просьбой о принятии Защитника, но Дэпа ответил ему:

– Если бы Вы приняли его раньше, он бы сметал вам золу (т. е. служил бы вам смиренно), но вы предпочли не принять его.

Обратясь к посланцам, Дэпа сказал:

– Теперь возьмите этот кусок масла и отдайте самому кальянамитре.

Сказав это, он дал им кусок масла. Гампопа последовал его совету, и из этого куска масла появились многочисленные садханы Защитника Махакалы. Гампопа написал несколько руководств по этим садханам. Но позднее, посчитав, что Махакала имеет гневную природу, и сказав, «мои сочинения в чем‑то неверны; принесите каждое из них в отдельности», он составил единое руководство. Эти сочинения он не давал другим, и сам нашел способ умиротворить грозную природу Махакалы. Эти книги были у одного человека по имени Гэше Ньянпа и могли не возвратиться к Гампопе, поэтому говорят, что есть линия умилостивительного ритуала Защитнику Махакале, основанная Ньянпой.

Затем Гампопа отправился в Гампо. В предисловии к «Дхаранишвара‑раджа‑париприччха‑сутре» (gZungs‑kyi dbang‑phyug rgyal‑pos zhus‑paʼi mdo) сказано, что Благословенный был тем Буддой, кто первым постиг высшее единство всех элементов феноменального бытия. [25а] Поэтому понимание учения махамудры Гампопой стало глубоким, и, как сказано в этой сутре, что Будда повернул Колесо Учения, он также непрерывно, днем и ночью, поворачивает Колесо великих тайных наставлений. Досточтимый Мила не преподавал отдельно упаямаргу и махамудру, а Гампопа обычно проповедовал тайные наставления упаямарги только тем, кого он считал подходящими для получения тантрийских посвящений. Он также сочинил руководство по степеням (Khrid‑rim), называющееся «Lhan‑cig skyes‑sbyor», а также носящее название «Dags‑poʼi rtogs‑chos».

Гампопа говорил, что сутры содержат многие характеристики Учителя и ученика, но от ученика не требуется многих характеристик, достаточно одной – преданности. Он даже добился быстрого понимания учения махамудры некоторыми людьми со слабым интеллектом, бедными и грешниками. Гампопа написал трактаты по учению кадампинцев и проповедовал тайные наставления этой школы. Говорят, что с тех пор потоки кадампинцев и последователей махамудры объединились. Его слава как Учителя, непохожего на других кальянамитр, распространилась повсюду. Как указано в упомянутой сутре, Будда имел многочисленных благородных учеников, также и Гампопа имел бесчисленных учеников, обладавших достоинством аскетов⁶⁷⁶, верой в учителя, устранивших все привязанности к миру и занимавшихся созерцательными практиками в таких местах, как снежные обители, скалы, пещеры, леса, и в других уединенных местах. Многим монашествующим и послушникам, ранее не изучавшим махамудру, он даровал ее понимание. Некоторые великие кальянамитры, сведущие в Абхидхарме, осуждали его, говоря, что многие образованные люди были введены в заблуждение Гампопой. На что он обычно отвечал, что «хотя философы укоряют меня, эти мои послушники смогут трудиться на благо живых существ». [25б] Живя в Гампо, он часто проводил время в уединении, но некоторые люди видели, как он совершал ритуалы освящения, другие – как он возглавляет религиозные праздники, а третьи видели его проповедующим одновременно в нескольких местах. Таким образом, он одновременно мог исполнять разные дела.

В доме некоторые видели Гампопу в облике святого (муни), иные – в образе Авалокитешвары. Иногда его сиденье видели пустым, и вдруг облик Учителя неожиданно становился видимым. Такие непостижимые чудеса являл он. Однажды Долгом потерял сознание на берегу озера Сэмодо. Пока Долгом был без чувств, Гампопа сказал: «Найдите мне мускатный орех для чая!»

И выпил этот чай. Когда Долгом пришел в себя, он ощутил какое‑то движение в желудке и вкус мускатного ореха. Позже, когда Долгом кланялся Гампопе, некто, знавший о том, что случилось, спросил у Долгома:

– Учитель, что случилось с Вами в такой‑то день такого‑то месяца прошлого года?

Долгом ответил:

– В тот день я потерял сознание (rlung‑log).

А тот человек сказал:

– Учитель и ученик – это одна и та же личность. Как это чудесно!

У Гампопы было много учеников, подобных Долгому, обладавших сиддхами. Когда Пэлчен Гало практиковался у Сэмодо в поднимании своего тела на одном большом пальце, Долгом сказал:

– Дхармасвамин Гампопа говорил, что это средняя гибкость (gnyan‑lcug). Он собирался удивить меня демонстрацией этого чуда, поэтому я должен был использовать такие же средства против него.

Затем Долгом вошел в тело мертвого гуся и трижды пролетел над берегом озера Сэмодо, гогоча перед Пэлом Гало. Затем он оставил тело гуся на прежнем месте, снова превратился в Долгома и долго дискутировал об Учении с Пэлченпой. Кроме того, когда его ученик йог Чойюн устроил в свой черед ганачакру для Гампопы, Долгом сделал дэва‑амриту (божественный нектар) 33‑х небес богов и преподнс его Учителю. Он совершил также много других подобных чудес. [26а] Приведенного выше достаточно, чтобы составить представление о них.

Долгое время Гампопа присматривал за целой толпой учеников. Когда он уже уходил в нирвану, в год Воды‑Курицы (1153), два монаха, держа в руках балин (gtor‑ma), выкрикнули ему:

– Просим Вас даровать нам изложение упаямарги. Окажите нам милость!

Гампопа тогда сказал своему слуге:

– Пусть не мешают!

Слуга сказал тем двоим:

– Просите махамудру, а не упаямаргу.

Двое закричали:

– Мы просим махамудру!

Тогда Гампопа сказал своему слуге:

– Впусти их поскорей!

И даровал им тайные наставления махамудры.

Так он дал первенство махамудре среди других своих учений. Гампопа скончался в 75 лет ранним утром на 15‑й день среднего осеннего месяца года Воды‑Курицы (1153). После кремации останков сердце его возникло из пепла, нетронутое огнем. Многие чудеса сопровождали эту кремацию: собрание дакинь, плач демонов аманушья, появление радуги, казалось, заполнившей всю долину. Все чиновники пришли получить свою долю реликвий. Учитель Гомцул распределил среди них реликвии, измеряя долю с помощью рога, и все были довольны.

Вот великие ученики, воспитанные учением Гампопы: Шором Пагпа, Симшин Еше Ньинпо, Сэргом Еше Ньинпо, Рамньива Чойкьи Юндун – известные как Четыре святых (сиддха); Дагпо Гомцул, Пагмодупа, Баромпа, Дуйсум Кьенпа – четверо Держателей духовной линии преемственности; Дагпо Дулд‑зин, Гаргом Карпо, Лаяг Чосэ, Кьепо Едор – помощники держателей линии; Чотон, Лэгдзэ, Сэлчан, Сэл‑е – четверо слуг. Перечисленные известны как 16 Великих сыновей Гампопы.

Кроме них, Могчогпа, Кьюнцанпа, Ньягнаг, Ньяг‑марпо, Сэлдон Соррэ, Шан Сумтогпа, лама Вёлкава Долгом, Лхопа Даргом, Дзигом Кьесэ, Чагом Дорже Сэнгэ, Домар‑ю, Нампа Пэннэ, Чепо Лхагом, аʼчарья Гомчун и многие другие. [26б]

Многие святые (сиддхапуруша) с регулярной последовательностью следовали за Кампа Уйсэ. Монах Цултимпэл, ученик Гампопы, был также учеником Уйсэ. Уйсэ умер в 37 лет. Позднее, когда он переродился как монах Намха‑вё, поток перерождений прервался. Позже он тоже стал учеником Гампопы. Его история будет рассказана далее.

Племянника Чже Дагпо Ринпоче звали ачарья Гомпа (Цултим Ньинпо). У старшего брата Учителя Гампопы Гьяпа Сэрэ и его жены Цэчам было трое сыновей: ачарья Гомпа, Гомпа Дагдзэ и Гомчун. Средний сын – Гомпа Дагдзэ обладал большой склонностью к созерцанию, но рано умер. Старший сын, ачарья Гомпа родился в Ньелбонньи в год Огня‑Обезьяны (1116). Перед его рождением мать видела необычный сон. Когда ему было 11 лет, он встретился с Учителем Гампопой, сказавшим: «Он – великий индийский пандита». Вскоре после встречи с Гампопой он достиг майя‑упама‑самадхи. В 17 лет он был посвящен в послушники в присутствии кальянамитры Арипы.

В том же году Учитель Гампопа посвятил Гомпу в Красную мандалу (эта мандала принадлежит к Циклу Ваджраварахи) и даровал ему наставления степеней утпаннакрама и сампаннакрама, и он занялся созерцанием. К 18 годам он достиг понимания махамудры, которая не может быть предметом созерцания. Он стал также знатоком практики упаямарги. Поэтому в 20 лет, пребывая в снегах Ньяг Лхачарма, он не мерз, хотя оставался на самой вершине горы. Он ясно воспринимал цвет дыхания четырех элементов, без труда заменял верхнее нижним, а правое левым дыханием (т. е. дыхание через правую и левую ноздри). По желанию он мог также дышать через пальцы и через поры тела. В Парцэ он сообщил о своих достижениях Учителю, а в ответ Учитель Гампопа повесил свою монашескую одежду на солнечный луч. [27а]

В тот же год Гомпа получил полное монашеское посвящение в Шабпалине и имя Цултим Ньинпо. Учитель Гампопа даровал ему полные тайные наставления. После этого он отправился в Лампуг, Шауг‑тагго и другие места, а пробыв там два года, пошел в Гампо. В Санлуне Учитель устроил ганачакру (тантрийский пир), дабы приветствовать его, и спросил:

– О, Шогом Пагпа (Гомпа?), понял ли ты растущую степень (ʼchar‑lugs) восприятия?

В ответ он спел песню:

Для меня восприятие и понимание стали одной природы. Я не отличен и не тождествен дхармакае. Меня не интересуют те, кто обладает либо восприятием, либо пониманием.

Говорят, что Пагпа плакал от радости, а Гампопа перед этим сказал:

– Теперь он неуязвим. Нам лучше уйти на покой!

Гомпа провел три года в Ченченсане и Сарлэне. В 35 лет, в год Огня‑Коня (1126), он был назначен на пост настоятеля. Гампопа перед этим сказал:

– Я состарился! Нужно пойти и позвать Цултима Ньинпо.

В год Железа‑Овцы (1151) он передал Гомпе (Цултиму Ньинпо) некоторые тайные наставления. Через два года, в год Воды‑Курицы, Гампопа умер, и после кремации его останков сердце Гампопы оказалось в руках Цултима Ньинпо. Он построил золотую чайтью, чтобы поместить туда реликвию. Он участвовал также в восстановлении старых храмов и монастырей созерцателей. Затем Гомпа отправился в Санпу и собрал около сотни монахов. Там у него было видение Хеваджры в сопровождении девяти богинь (dGyes‑rdor lha‑dgu). Он рассказал об этом Ньел‑тону, а тот попросил показать ему это видение и тоже смог увидеть его. Затем стхавира Шерабтаг пригласил его в Толун (севернее Лхасы), где он основал монастырь Цур Лхалун. Он собрал вокруг себя много монахов из Уя, Дана и Кама. Придя в Лхасу, он увидел, что из‑за внутренних неусобиц Чокан пришел в упадок и что он мог бы восстановить его. Во сне ему явился Учитель Гампопа, который спросил его:

– Ты забываешь меня?

При этом изображение Владыки шакьев плакало настоящими слезами. Поэтому он остался там, восстановил храм и богато украсил его. [27б] После этого он отправился в Ярдог и другие монастыри, страдавшие от внутренних беспорядков, и успешно действовал как посредник и умиротворитель. Бесчисленны были видения его внутреннего божества‑хранителя, которые он также являл своим ученикам. Овладев учением махамудры, он освободился от осквернений ума и стал великим проповедником всего Священного Писания. Его чтили такие ученые, как Чесорпа. Великий ученый Цаннагпа сочинил стотру в его честь: «Несмотря на поношения неудачников издалёка, Вы подавили у сотен людей гордость и заносчивость. Они видели Вас и помогали Вам, и преисполнились верой. Я ищу прибежища у того, кто обладает блеском удачи!»

Целый год Гомпа проповедовал в Гарпуге, в Вёлха. Затем осенью отправился в Гампо и сказал монахам о своем намерении удалиться в отшельничество и никого не видеть. Он сказал им: «Вы должны следовать либо за кальянамитрами из Кама, либо из Ари, либо за теми, кому Вы преданы».

Он скончался на 29‑й день девятого месяца года Земли‑Коровы (1169) на 54‑м году жизни. Ачарья Чапа умер в том же году, а Ямсан Чойчже родился. Через семь дней состоялась кремация останков Цултима Ньинпо. Его сердце и язык были найдены несгоревшими, и благодаря этому много живых существ обратилось к вере.

После него пост настоятеля занимал ачарья Гомчун, получивший пост от самого Учителя Гампопы. Он был наделен безмерными познаниями и занимал пост два года. Звали его Шераб Жанчуб. Он умер в 44 года. После кремации его останков из пепла были извлечены его сердце и язык.

Затем этот пост занимал Дагпо Дулдзин (Дулва Дзинпа), который был учеником Гампопы, дяди и племянников. Он родился в бонской семье в Дагпо Сэкаре. Старшим из трех братьев был Ньелдэ. [28а] Средним – Шерчжун (Шераб Чжун‑нэ), а младшим – Кенпо. Два старших брата были учениками Дхармасвамина Гампопы. Однажды, когда Кенпо принес им продукты, Дагпо подвернулся Гампопе. Гампопа даровал ему начальные посвящения (rjes‑gnang, ануджня) Белой Тары и Махакалы, а также введение в Цикл махамудры. Дагпо стал послушником и получил полное монашеское посвящение в Нэхаре в присутствии Нубгомчуна. Той же ночью он увидел во сне, как с большой толпой переправляется через Цанпо. Позднее этот пророческий сон подтвердился. Поскольку он посвятил в монахи многих учеников, люди обычно переспрашивали друг друга: «И вас тоже посвятил Дагпо Дулдзин? И вас? И вас?»

Дагпо Дулдзин изучал Праджняпарамиту у Дойхорвы. Затем, став очень беспокойным, он встретился с Шами Дулдзином. Он повстречал его, когда тот проповедовал, и хорошо изучил всю Винаю. Недолго он был помощником проповедника (zur‑chos), но вынужден был прервать это занятие из‑за серьезной болезни. Затем посетил ачарью Гомпу, даровавшего ему полное учение Гампопы, и довольно долго оставался его слугой. Когда ачарья Гомпа устроил в Ньямохе тантрийский пир, двое его благодетелей, Додэ Карпо и Сэма Карпо, поссорившись, устроили большой шум. Ачарья Гомпа был недоволен и, позвав Дулва Дзинпу, сказал ему: «Отныне я не стану устраивать религиозных праздников. Раскаиваюсь перед тобой, что раньше устраивал такие пиры. Ты должен стать настоятелем».

Дулва Дзинпа умолял Учителя не отказываться от проведения религиозных праздников, но Учитель стоял на своем. Пока он думал о том, как стать настоятелем, ачарья Гомпа через несколько лет умер. После него настоятелем должен был стать Гомчун, но он более двух лет не занимал этого поста и умер. Хотя там было много других великих людей, таких как Согомпа и пр., пост вручили Дулва Дзинпе. Он занял этот пост, но работа настоятеля была трудна для него. Монахи стали уходить в другие места. Он подумал: «Это, должно быть, оттого, что у меня недостает добродетели». [28б] Тогда он восемь лет провел в затворе, занимаясь созерцанием, и монахи стали собираться вокруг него. После этого Ньелпа Жан‑чуббум отравил его, и он заболел. Дулва Дзинпа пошел в Цурпу, там один умный врач лечил его, и он выздоровел. Пока он жил в Северном нагорье, вокруг него собралось много людей. Когда Дзинпа был в Толе, Учитель Дихунпа послал ему много даров и послание, где говорилось, что никто, кроме него, не может занимать пост настоятеля! В любом случае он должен быть настоятелем. Снова Дзинпа поселился в Гампо. Позднее, приехав в Гампо, Учитель Дихунпа обратился к нему со следующими стихами:

______________________________

 

О, духовный сын трех (дяди и двух племянников)! Ваджрадхара, обладатель трех наставлений! Знающий смысл непроисхождения, йог, упадхьяя, приветствую тебя, кальянамитра!

______________________________

 

Дулва Дзинпа написал наставление о пути (khrid‑yig) и проповедовал Винаю. Он посовещался со старшими монахами, и они решили построить вихару о 16 колоннах, но вместо этого Кенпова заложил фундамент о 40 колоннах. Они завершили работу в три года. Учитель Дихунпа тоже давал средства на постройку вихары, например, коня по прозвищу Воздушный аркан красной птицы (Bya‑dmar rlung‑zhags). Однажды во сне он получил разрешение перенести изображения из старой вихары в новопостроенную. Учитель Дихунпа принес книги, принадлежавшие Пагмоду, и одна сторона храма была заполнена ими. У него было много учеников, один из них – Ринпоче Долва. Дулва Дзинпа обычно помогал людям в мирских делах, например, в разрешении судебных тяжб. Он скончался в 75 лет. При кремации его останков сердце, язык и левая рука не сгорели и были захоронены в Гробнице крокодила. Пост настоятеля занял его племянник Шераб Чжуннэ, известный как Дихун‑линпа. [29а] Затем были – Дамчой‑линпа, Чен‑а Чойцул‑па, Ринпоче Лхалунпа, Ринпоче Бённэпа, Ринпоче Чойван и др.

 

 

Прямые ученики Гампопы

Великий ученик Наставника Гампопы Нэнчжор Чойюн родился в год Железа‑Дракона (1100) в Элда, в долине Луншон. Его отцом был Иоми Лучуг. В 19 лет его посвятили в духовный сан Чаюлпы. В 22 года он встретил Гампопу. Чойюн развил в себе необычные способности. При жизни Гомпы и его брата он не обзавелся учениками, но через семь лет начал проповедовать. Умер в 78 лет в год Огня‑Курицы (1177).

Кроме него был Толгом Чойюн, великий сиддха, ученик Дагпо Гампопы. Он был уроженцем Вёлха (в Лхоха) и родился в год Воды‑Овцы (1103). Отцом его был Лхачже (врач) Мёнламбар, а матерью Намшекьи. Это было на 25‑м году жизни Учителя Гампопы. Когда Толгому было 10 лет, он занялся тантрийским учением своего отца и медициной. В 15 лет он женился, но в том же году потерял свою жену. Он опечалился и принял религиозный обет: отправиться в Дулто и глубоко изучить Винаю у Шантона Шераб‑бара. Он преисполнился глубокой верой в Гампопу и преподнес ему все свое состояние. Гампопа дал ему наставления. Толгом развил в себе необычную склонность к концентрации и мог созерцать абхасвару целый день. Он подчинил себе всех лока‑дакинь, отдал свою собственность другу и получил устную традицию Рэчунвы в Лоро. У него было видение Манджушри, который направил его в У‑ру.

Два года Толгом Чойюн провел в Ча‑юле и имел там видение Хаягривы, предсказавшего, что у него появятся ученики. Действительно, к нему пришел Догён Шан (лама Шан). Пока Гало думал, сделать ли его своим учеником, Чойюн совершил ритуал вхождения в мертвое тело гуся (grong‑ʼjug). Гало преисполнился верой и умолял дать ему учение о промежуточном состоянии. [29б] В это время Чойюн развил в себе великую силу восстановления жизни после ее уничтожения, а также способность управлять людьми тантрийским видением (lta‑stangs). От Бари‑лоцавы он получил «Сто садхан» (Ba‑ri brGya‑tsha). Чойюн умер в 97 лет в год Земли‑Овцы (1199) при чудесных знаках.

Дхармасвамин Бабромпа Дарма Ванчуг принадлежал к роду Даркава и родился в Пэн‑юле. Он был еще юн, когда к ним в дом пришел какой‑то молодой тантрийский лама и очень расхваливал ему Учителя Гампопу:

– Ты тоже должен увидеть его!

– А ты пойдешь со мной? – спросил Бабромпа, и тантрист согласился.

Они отправились в Гампо, но перед тем как они пришли туда, молодой тантрист исчез, и никто не знал, куда он ушел. Бабромпе сказали, что это было явление Учителя Гампопы. Он встретился с Гампопой, Учитель полюбил его и даровал подробные наставления. Он достиг глубокого понимания. На севере он основал монастырь Бабром, жил долго и собрал вокруг себя много учеников. Поскольку в Баброме было много птиц, то известно, что его часто посещали дакини. Его духовная линия была продолжена наследниками. Впоследствии наследники перессорились и там часто сменялись настоятели. Тиши‑рэпа (Тиши – императорский наставник) был учеником Бабромпы. Он помогал создавать большую серебряную ступу для сохранения внутренних реликвий, которая до сих пор невредима.

Далее: ученик Гампопы – Лхо Лаягпа Жанчуб Ойдуб. Его дед Тарка Бодхи‑раджа был сведущ в старых тантрах, овладел сверхъестественными силами (сиддхи) и прожил 112 лет. Отцом Жанчуб Ойдуба был Тарка Пэлкьи, много изучавший Абхидхарму, а также новые и старые тантры, а матерью – Тагло Дадон, которая была известна как проявление джняна‑дакини. Ребенку дали имя Чойкьи Ойдуб. [30а] Когда Жанчуб был младенцем, некому было присматривать за ним, и няней его была волшебная белая рука с украшениями. В три года, когда отец начал обучать его алфавиту, он сказал:

– О, отец! Я это знаю.

И выучил его почти без усилий.

Когда Чойкьи Ойдубу было пять лет, его приятель сжег блоху, Ойдуб упал без чувств. От рождения он обладал великим сочувствием и боялся совершить даже малейшее прегрешение. В 10 лет усердно изучал с кальянамитрой Мёндавой Цикл Майя (sGyu‑ʼphrul Zhi‑khro – 42 мирных, 58 гневных божеств), «Yang‑dag» (один из восьми разделов старых тантр) и практиковал их. У дяди, который жил в Чукьер‑да, он слушал трактаты Майтреи, Абхидхарму и Раздел практики (sPyod‑phyogs), «Чарьяпакшу», т. е. «Бодхичарьяватару», «Сукриллекху» и другие тексты. Прочитав дважды, он мог повторить наизусть «Сутраламкару» и завершить изучение трактатов Майтреи. В 17 лет он отправился в Цан и один раз прослушал трактаты Майтреи и Раздел практики у кальянамитры Чанравы Думтона и у Даркьогмэ. Там он повстречал послушника Парагатэ, овладевшего сверхъестественными силами. Тот дал ему превосходный хадак с каймой из Хора (Монголии) и произнес предсказание: «Ты пойдешь в сторону восхода, и солнце счастья будет светить тебе. Не печалься!»

Затем Жанчуб Ойдуб вернулся в родной дом и повстречал Лато Кёнчогхара и Самьепу, которых пригласили на собрание по случаю погребальной церемонии кальянамитры Чавы. Он прослушал у них панджику (dkaʼ‑ʼgrel) к Праджняпарамите. Затем он участвовал в философском диспуте, и люди говорили о нем: «Действительно, этот старый тантрийский лама‑карлик овладел многими учениями».

Кальянамитра Латопа сказал ему: «Пойдем со мной! За один год я сделаю из тебя знатока учения Праджняпарамиты!»

Говорят, что, когда он уже собрался идти в одиночку, аскет, бывший учеником Гампопы и живший в его доме, взял его в Гампо. Он провел некоторое время в родных местах, а затем аскет повел его в Гампо. Этого человека звали Гомпа Шидзэ. Учитель Гампопа сказал ему:

– Я последний свет солнца! Этот южанин и я связаны кармически так, как были связаны Досточтимый Учитель Мила и я. [30б]

Затем он сказал Гомцулу:

– Быстрей открой для него врата религии!

Он был допущен в уединенную обитель Дхармасвамина и получил посвящения и наставления. Гампопа сказал ему:

– Ты, сын священнослужителя Чосэ, – перерожденец одного ученика моей молодости, который умер и переродился в тебя, но на этот раз ты должен прожить долго!

Затем с благословения Учителя Жанчуб Ойдуб постиг махамудру, как будто встретился со старым другом. Учитель также дал ему наставления в разных формах внутреннего огня (gtum‑mo, чандали) и сказал:

– Запиши это.

Но он ответил:

– Я буду заниматься только созерцанием. Мне это не нужно!

– Ну, так и не делай этого, – сказал Учитель и предсказал: – Ты проживешь долго и станешь учителем сотни седоголовых аскетов.

Затем Гампопа сказал:

– Сначала я изучал Цикл Самвары по методу Бари‑лоцавы. У меня не было книги и я не преподавал его. Сын священнослужителя Чосэ, тебе следует тоже получить Цикл Самвары от того, кто принадлежит к духовной линии Шри Наропы.

Он дал ему разрешение (лун) и книгу с комментарием Луивы⁶⁷⁷ по методу Атиши, написанным лоцавой Ринченом Санпо. Поскольку Гампопа оставался в затворе, а он боялся встретиться с ним, то за ним послали слугу. При встрече Гампопа сказал ему:

– Я вышел из затвора ради тебя! Ты можешь приходить в любое время.

Он сообщил Гампопе о своих результатах в практике тонкого тела и пр., а Гампопа сказал:

– Все это важно, но теперь твои намерения увенчались успехом.

После этого Жанчуб Ойдуб вернулся в родные места и собрал много подарков. Он подарил Учителю несколько кольчуг, а тот притворился, будто рад этому. В тот раз он провел там один год, а всего – четыре года. Он удовлетворил свой ум тайными наставлениями, мистическим трансом и познанием истины. В 22 года Жанчуб принял полное монашеское посвящение в присутствии бодхисаттвы Дава Гьялцэна, и в нем зародилась бодхичитта. Упадхьяя сказал ему:

– Отныне ты должен делать самое лучшее для живых существ. [31а]

Эгоистические мысли никогда не приходили ему на ум, потому что с самого начала он принял всех живых существ в сокровенной глубине своего сердца. Жанчуб Ойдуб постоянно созерцал в Товолуне, Дубпэ‑нэдуне (Семь святых мест), Пома‑лхакане и повсюду. Когда он жил на горе поблизости от Пома, собралось много богов и демонов, они построили две катапульты и готовы были обрушить на него шквал камней, но, увидев костры, зажженные на склонах горы, где жил Учитель, дэвы и демоны не осмелились подойти ближе. Так он подавил злых дэвов и демонов, обитавших в той стране. Затем он отправился к Огу в Риво, чтобы послушать изложение Хеваджра‑тантры вместе с Шестью учениями Наропы. Он прослушал изложение многих тантр и тайных наставлений. После этого отправился к ламе Допе и внимательно прослушал Самвара‑тантру и ее посвятительный ритуал. Затем, взяв с собой много подарков, включая двух лошадей, Жанчуб Ойдуб отправился в Лхасу. Еще до того как ачарья Гомпа тоже приехал туда, он (ачарья) увидел во сне его скорый приезд. После встречи с ним он сделал подношения, а ачарья Гомпа сказал: «Оставайся со мной! Ты будешь вполне счастлив среди этих людей!»

Вообще же этот лама совершал чудесные деяния, имел видения божеств‑защитников, пробудил понимание у многих, а вредные люди дрожали, лишь услышав его имя.

Здесь я привел только краткий рассказ.

 

 

Первая линия преемственности лам‑перерожденцев

Величайшим учеником Гампопы был Дуйсум Кьенпа (Первый Кармапа). Он был бодхисаттвой благословенной кальпы – бхадракальпы, и ему было предназначено стать после Благословенного Майтреи Татхагатой Симхой (Сэнгэ; шестым из Тысячи будд). Как сказано в «Саддхармапундарике»⁶⁷⁸, все будды благословенной кальпы, достигнув Высшего Просветления, снова явятся как бодхисаттвы. Поэтому число рождений бодхисаттв бхадракальпы трудно установить даже для бодхисаттв, достигших десятой стадии (дхармамегха, chos‑sprin). Поскольку они уже были буддами, я расскажу здесь только хорошо известную часть истории их перерождений.

Прежде Дуйсум Кьенпа был Праджняланкарой, учеником Нагарджуны, [31б] затем – Камадхену, учеником Сарорухи (Цокье). После этого в юго‑западной Джамбудвипе его звали Дхармабодхи, и он получил сиддхи Авалокитешвары. Затем он был Гьялва Чог‑яном (тибетцем, одним из 25 главных учеников Падма‑самбхавы), министром дхармараджи Тисондэцэна, пригласившим ачарью Падма‑самбхаву и получившим сиддхи Шри Хаягривы.

Позднее он стал кальянамитрой Потовой Ринченсэлом, после смерти которого переродился как Дуйсум Кьенпа, родившийся в снежных горах Тэшо в Нижнем Каме в год Железа‑Тигра (1110). Его отцом был Гомпа Доржегён, йог, почитатель Ямантаки, а матерью – Лхатогса Ганчам Миндэн, тоже йогиня. Он и Пэл Паг‑модупа родились в один год. При рождении получил имя Гэмпэл. Отец даровал ему мантру Сердце Ранчжун Гьялмо (имя Экаджати в школе ньингма), он призывал богиню и скоро получил сиддхи этой богини.

Встретившись с ламой Гьякар Пэро и с Пэлдзином (Дихун Пэлдзин – главный критик ньингмапы), он выслушал от них много тайных наставлений, получил садхану Махакалы и умилостивил это божество. Тогда же оставил четкий отпечаток руки и ноги на скале. В 16 лет Дуйсум стал послушником в присутствии 70‑летнего упадхьяи Тэво Чогги‑ламы – ученика Ог‑лоцавы, монаха Лэгпэ‑Ше‑раба – ученика Ога, и ачарьи Чаг Сэнгэтага, и получил имя Чойкьи‑Тагпа. Два года он устанавливал общины (dge‑ʼdun‑gyi gnas‑gzhi) и изучал ритуал посвящения Цикла Самвары по методу Атиши с Иол Чойваном – учеником Атиши, с Таравой и его братом – учениками Иол Чойвана. Дуйсум получил от них много садхан ваджраяны, Ачалу и другие по методу Атиши. Он созерцал эти идамы, и проявились признаки сиддх, как описано в текстах.

В 19 лет Дуйсум отправился в Уй. В 20 лет он посетил Толун Сатан. [32а] У Толун Гьямарпы и его ученика, учителя и ученого Чапы (который знал только тибетский язык), слушал Учение Майтреи (Byams‑chos) и «dBu‑ma sher‑gsum»⁶⁷⁹. После этого он шесть лет следовал за Шарвапой и его учеником, йогом Шерабом Дорже, и выслушал от них учения кадампы. У Пацаб‑лоцавы слушал Шесть трактатов Арьи Нагарджуны (Rigs‑tshogs drug). Он получил полное монашеское посвящение в присутствии Мэл Дулдзинпы, который был упадхьяей, Еше Лодоя – карма‑ачарьи, и младшего брата Мэла – в роли тайного наставника (gsang‑ston). Он хорошо изучил Винаю и проповедовал ее другим. От учителя Ра‑лоцавы и Кампа Асэна, живших в Гьял Лхакане, он получил «sByor drug» (шесть йогических практик Цикла Калачакры) и «mGon‑po Bya‑gdong» (садхану «Махакала‑кака‑мукха» – Вороноголового Махакалы).

В 30 лет Дуйсум решил встретиться с Гампопой. В Дагпотагха он повстречал ачарью Гомцула и Шапа Линпу. У ачарьи Гомпы он слушал «gDan‑bzhi»⁶⁸⁰ и имел видение Белой Тары. После этого он отправился в Гампо и встретился с Дхармасваминами, дядей и племянником. Он преподнес им хадак со всем прочим и получил наставления. Учитель истолковал ему «Ламрим» кадампинцев и сказал: «Я созерцал по нему, и тебе следует созерцать так же!»

Учитель Гомпа помог ему и ввел его в практику. Вскоре после этого он попросил Дхармасвамина Гампопу посвятить его. Дхармасвамин даровал ему тайные наставления упаямарги, и он созерцал по ним.

Занимаясь хатха‑йогой, он уже на девятый день почувствовал сильный прилив здоровья и тепла. Он носил лишь одну хлопчатобумажную одежду и продолжал созерцание. Девять месяцев Дуйсум продолжал созерцать, и руки его были постоянно покрыты потом. Среди восьмисот аскетов он прославился величайшей стойкостью в созерцании. Безмерная способность к сосредоточенному углублению пробудилась в нем. Дхармасвамин Гампопа произнес ему предсказание, и он отправился в Санри продолжать созерцание. Четыре месяца он созерцал в пещере Тил и месяц и пять дней – в Пагмоду. Он достиг силы фиксации ума и овладел глубокой практикой пранаямы. Его трансцендентальный анализ (випашьяна, lhag‑mthong) стал подобен солнцу среди облаков.

Затем Дуйсум снова вернулся к Учителю и провел с ним три года. В Лоро он встретил Рэчунву. [32б] Он прослушал у него изложение всех наставлений Наро и Майтри, таких как Шесть учений Наро, «Thun‑ʼjog» (определение времени для созерцания) и другие тексты. Рэчунва объяснил ему упаямаргу с подробными наставлениями, и он постиг Мудрость нераздельности блаженства и несубстанциональности (сукха‑шунья‑абхинна‑сахаджа‑джняна) так ясно, как видел свое лицо, отраженное в зеркале.

От Цимо Намхасэла Дуйсум получил тайные наставления и развил их силу. От Тонгьяла из Пёнпуга, ученика Ронпа Гаргэвы, он получил Цикл Ваджраварахи, «Chos‑spyod» (книга молитв), «ʼGrel‑pa Rln‑chen rgyan‑drug» (книга по тантре) и метод созерцания четырех посвящений. От Кьянмо Панхавы, ученика Мэ‑цонпо (ученика Марпы, одного из Четырех столпов) он получил изложение и наставления Цикла Хеваджры. От Сэнпа Дорже Сэнгэ в Ярлун Пугмоче он получил учение Ламдэ. От Тагкармовы – устную традицию А‑ро (rDzogs‑chen‑gyi chos‑kyi ming). У Рэлчаг Тонцула из Дар‑юла он слушал Циклы Самвары, Хеваджры и махамудры, а также другие тантры вместе с наставлениями.

По указанию Гампопы Дуйсум жил в пещере у Таггу Ривоче в Вёлха (Лхоха). Одна женщина сказала ему в видении: «Тебе не следует оставаться здесь, моя мать возвращается».

Он провел там 14 месяцев и практиковал созерцание сострадания (каруны), благожелательности (майтри) и бодхичитту. Он достиг полного контроля над своим внутренним огнем, и самопроявились многие чудесные знаки. Постижение особого рода проявилось в нем, он отправился к Дхармасвамину, жившему в монастыре Чаког, и рассказал ему о своем йогическом прозрении (rtog‑pa). Дхармасвамин сказал: «Твое постижение неверно! Я возлагал великие надежды на тебя, но ты потерпел неудачу. Тебе следует продолжать созерцание!»

Шесть месяцев он занимался созерцанием, но его постижение не изменилось по сравнению с началом. Он снова рассказал об этом Гампопе, а тот положил ему руку на голову и сказал:

– Сын мой, ты уже разорвал свои связи с миром феноменального бытия (сансарой).

Затем он даровал ему Введение в «Lug don‑gyi ngo‑sprod».

По предсказанию Гомпы, Дуйсум Кьенпа взял с собой пять мер соли и отправился к Гатуну, царю Мена. Царь стал его благодетелем. Затем некоторое время он провел в Шау‑тагго и достиг понимания нераздельности сансары и нирваны. Вернулся в Гампо и провел там один год. [33а] Затем, испросив разрешения у общины, ушел в паломничество.

Дуйсум посетил Пато (в Бутане). В земляной пещере в Лэто жили два брата‑послушника, прямые ученики Милы. У них он получил наставления. Провел три зимы и три лета на горе у Часана в Пэн‑юле. Являл сиддхи: проходил сквозь скалы, предсказывал будущее и стал известен как Горный учитель (лама Тагпа). Затем Учитель отправил его в Ганкар. Четыре месяца он провел на Павёнкарлебе (Плоская белая глыба), которая была местом Падмасамбхавы, и дакини кормили его там. Когда он шел через ущелье Ньемо, дакиня показала ему путь к дому и накормила его. После этих странствий он часто уходил в глубокое созерцание.

Затем Дуйсум Кьенпа встретил непосредственного ученика Наро, который жил в монастыре Шуньей‑бардзон. Тот многое предсказал ему и дал тайные наставления по «Phyag‑chen thog‑babs» (название книги) и по упаямарге. Он также дал ему подробные указания и посоветовал следовать слову Лхачже Гампопы. Он посетил также Лхари Гьянпо‑чжугпо, Ягдэ и Пэн‑юл. Впоследствии поселился в Тушигёне, а потом отправился в Гампо. Учитель сам рассказал ему о том, как он (Дуйсум) посетил Дзонпа и другие места еще до того, как он начал рассказ об этом. Дуйсум провел в Гампо одно лето. Потом Учитель сказал ему: «Ты должен созерцать в Кампо‑нэнане. Великое благо для живых существ будет».

После этого Дуйсум провел некоторое время в Чувори (возле Лхасы) и в Тушиме. Там он услышал, что Гампопа скончался. Он вернулся в Гампо и встретил ачарью Гомпу и Пагпу. Он обнял одежду Дхармасвамина, молился и рыдал. И тогда он и двое его учеников, все трое, увидели Дхармасвамина, явившегося им в небе. Затем, когда по пути в Тушигён он решил побывать в Кампо‑нэнане, Кампо Дорже Пэлцэг тоже пришел туда и принял его. Дуйсум взял с собой несколько лошадей и кольчуг (в древнем Тибете кольчуга была ценным подарком) и пошел в Лхалун засвидетельствовать почтение ачарье Гомпе. [33б] Недолго он пробыл в Цур‑о‑сане. Всего 30 лет он провел в Уе и Цане, учась, размышляя и созерцая. На 50‑м году жизни он отправился в Кам и остановился в Кампо‑нэнане. Затем пошел в Тэ (Тэво в Каме) и собрал вокруг себя около тысячи монахов. Он был посредником во время беспорядков в этой стране. Дуйсум послал подарки в Гампо: семь больших кусков бирюзы и 70 яков с грузом чая. Затем отправился в Лхо‑гью (южный район). Прибыв в Уй, снова послал подношения в Гампо: четыре копии «Шатасахасрика‑праджняпарамиты», написанные золотом; копию «mDo‑mangs» (108 томов), 10 больших кусков бирюзы, 50 лошадей и яков и прочее. Богатые подарки поднес он монастырям в Уе и Цане. Дуйсум объявил:

– Цель моего приезда в Уй: исполнить повеление Гомцула, сказавшего мне, что что бы со мной ни случилось, я должен вернуться из Кама и создать монастыри между Шу и Цуром, пожертвовать Таглха‑гампо 100 томов, написанных золотом, и попросить ламу Шана не создавать трудностей, огорчающих людей. Для этого я и пришел.

И он попросил ламу Шана не создавать трудностей. Тогда Шан ухватил его за палец, пустился в пляс и с тех пор не устраивал беспорядков, Дуйсум основал монастырь Цурпу. Перед смертью велел своему ближнему слуге совершить ритуал подношения священных изображений монашеской общине, используя для этого собранное им богатство. Отдав эти распоряжения, он скончался в 84 года, в год Воды‑Коровы (1193), и его приняли многочисленные дакини.

Появилось много чудесных знаков, но я не стану записывать их подробно.

Его ученик – Сангье Рэчен. Он принадлежал к роду Тугу⁶⁸¹ и родился в Ярлуне. Его отцом был Цанпа Пэлтаг, а матерью – Цюнчунма⁶⁸². В детстве, куда бы он ни пошел, появлялась радуга. Четыре дакини с золотыми украшениями следовали за ним. В девять лет он пришел к Санрипе и выслушал у него тайные наставления Рэчунвы. [34а] После этого он приобрел необычное здоровье, ясность мыслей и отсутствие устремлений к действию. Он обычно носил одну‑единственную хлопчатобумажную одежду и стал известен под именем Рэчен. Когда ему исполнилось 15 лет, умер Санрипа, а он еще не закончил своего обучения у него. Когда Учитель умирал, он оплакивал его и воскликнул:

– Я еще не закончил учиться, а Дхармасвамин уходит!

Тогда Учитель сказал ему:

– Теперь иди к Гьягому! В любом случае ты будешь счастлив!

Впоследствии он встретился с Пагмодупой и получил от него религиозные наставления. После этого в Доле он получил много наставлений по новым и старым тантрам от Цурван‑э (ученика Марпы). Он практиковал Варахи (Двуликую Досточтимую) и мог подавлять болезни и одержимость демонами, просто сосредоточивая ум. В Ньеле он слушал многие учения у Цантона Кённэ, отца и сына. В то время у него было видение дакини Сукхасиддхи. В Сачудуе он получил наставления и посвящения от Дармы Шераба, ученика Гампопы, непрерывно созерцавшего абхасвару.

Рэчен практиковал созерцание в Тогпугшане, в Ньеле. У него проявилось пять глаз (spyan‑lnga)⁶⁸³ и пять сверхъестественных сил (абхиджня). Позднее он отправился в Ярлун и получил от Учителя (Чже) Гом Шигпо полные наставления Вималы (sNying‑thig). Он считал, что близость родного дома вредит его созерцанию. В Е (gYas) он получил от Топы Самдуба (одного из сыновей Мачиг) систему Хозяйки школы Чод (Чжомо Мачиг Лабдонмы). После этого он пошел в Конпо и встретил ламу Арипу, от которого выслушал много наставлений. В Пово от Ньелпы Чосэ он получил Цикл Ваджраварахи, Шесть учений Наро и особенно «mGon‑po Ber‑nag‑can» (Махакала в черной мантии). Его мать послала из Ярлуна человека по имени Росэн Нагпо (Черный трупоед, или Черный гриф), чтобы позвать его, но он не пошел.

Вместо этого Сангье Рэчен отправился в Цаваган и Маркам. Там ему повезло. Он создал тантрийскую школу и был посредником во многих диспутах. Затем он узнал, что Дуйсум Кьенпа живет в Гампо‑нэнане. Он решил, что следует взглянуть ему в лицо и получить благословение, но не собирался просить у него религиозных наставлений. Когда пришел туда, его принял упасака Дорже Пэлцэг. [34б] Когда же он встретился с Дуйсумом Кьенпой, тот сказал ему:

– Ты, мудрый молодой тантрист, можешь стать моим учеником.

Он поинтересовался:

– А какие у Вас ученики?

Дуйсум Кьенпа сказал:

– Бэлца Тагтолпа, Дэчун Сангье и другие. Сходи‑ка ты к последнему.

Он пошел к Дэчуну Сангье, который сказал ему:

– Ты, мудрый молодой тантрист, можешь стать учеником моего Учителя. Сходи теперь к Бэлца Тагтолпе.

Он пошел к нему и, увидев в пещере большого тигра, испугался и убежал. Ему велели пойти снова, он пошел и увидел озеро, обошел его и бросил в него горсть камешков. Ему снова велели пойти туда, и на этот раз он увидел аскета, который держал на ладони те камешки, что он бросил в прошлый раз. Аскет сказал ему:

– Ты, мудрый молодой тантрист, сможешь стать учеником моего Учителя!

Он подумал: «Даже его ученики обладают такими необычными способностями».

Он снова отправился к Дуйсуму Кьенпе и выслушал от него наставления. Затем дал обет семь лет не класть голову на подушку и устранил все ошибки, связанные с наставлениями. Драгоценный Дхармасвамин сказал:

– Среди уроженцев Уя, ищущих выгод, ты и ачарья Кадампа самые богатые!

Поэтому ему не позволили стать отшельником, и таким образом приложения его трудов стали многообразны. Три года Сангье Рэчен занимался созерцанием в присутствии ачарьи Кадампы. Следуя советам Дуйсума Кьенпы и ачарьи Кадампы, он в 37 лет принял полный монашеский обет при упадхьяе Матэлве, ачарье Кадампе и получил имя Сонамтагпа. В Карма он встретился с Драгоценным Дуйсумом Кьенпой и провел с ним три года. [35а] Когда Дуйсум Кьенпа собрался в Уй, он проводил его до Маркама, и, занимаясь многими трудами на благо живых существ, он понял, что Дхармасвамин Дуйсум Кьенпа скончался. Позднее он много послужил его монастырю.

Невозможно описать все его видения Учителей, сиддхов и божеств‑покровителей. В результате обильных трудов на благо живых существ Сангье Рэчен обрел святость на 25‑й день первого летнего месяца (dbyar‑zla‑ra‑ba) в 70 лет. После смерти он являлся ученикам во многих образах. После кремации его останков из пепла были извлечены многочисленные священные образы и реликвии.

Дхармасвамин Помтагпа, ученик Рэчена, в прежнем воплощении был бодхисаттвой Джнянамати (Еше Лодой), достигшим уровня бодхисаттва‑бхуми и родившимся между Горой Ястреба и Ваджрасаной. В Тибете он переродился как Дигьял Дампа Чойчуг. В пять лет он выучил алфавит. Лет в девять он слушал у ламы Ньен Лхахан‑ганпы, отца и сына, много тантрийских учений, таких как Циклы Самвары и Хеваджры. В 14 лет он услышал о многих свершениях Рэчунвы, и единственно благодаря вере многие врата, ведущие в самадхи, открылись ему. Однажды во сне высокая красная женщина, окруженная многочисленными служанками, сказала ему:

– Твой Учитель Сангье Рэчен – воплощение Дагпо Гомчуна.

Примерно через 10 дней он встретил Сангье Рэчена в Бобса‑каргане и подумал, что Учитель – сам Ваджрапани. Вместе с Нубтонцулом он получил посвящение в Цикл Ваджраварахи. Когда его посвящали, ясно проявились мандалы Ваджраварахи во всех сторонах, вверху и внизу. Учитель сказал:

– Этот молодой священнослужитель получил мое посвящение! [35б]

С той поры Учитель относился к нему как к сыну. Живя в Кунгёнпе, он имел видение мандалы Шри Чакрасамвары, и пока он в изумлении взирал на него, понимание природы ума пришло к нему. Вскоре он обрел и понимание, не требующее практики сосредоточения ума. Затем он попросил Учителя разрешить ему уйти в другое место, но Учитель не позволил. За это время он имел многочисленные видения дэвов, защитников религии. Когда Рэчен уходил в нирвану, Помтагпа спросил его:

– Кто поддержит Ваше Учение?

Рэчен ответил:

– Мои ученики сами могут сделать это! Среди них я возлагаю большие надежды на тебя и на Лодоя Ринчена. Из вас двоих ты более трудолюбив. Велики будут труды твоих учеников и их учеников.

Как и сказал Рэчен, труды его были обильны. Когда он собрался идти в другое место, ему явился Дуйсум Кьенпа и сказал:

– Никуда не ходи, но созерцай именно здесь! От этого будет благо тебе и другим.

Вняв совету, он поселился в Пэлго‑гёнпа, 16 лет занимался созерцанием, и чистое неизмеримое прозрение просияло в нем. Его слава охватила все стороны света. Однажды к нему пришла мысль: «Велика слава Цантона из Катога. Что он за человек?»

Подумав так, он увидел его в теле блаженства (самбхогакая, longs‑spyod rdzogs‑paʼi sku), пребывающего в небесной сфере. После этого он выслушал изложение Учения Цантоном и стал весьма учен. Позднее возглавил монастырь Ташон Помтаг. Там у него было видение будды Акшобхьи и многие чудесные знаки самопроявились. Тогда Сангье Рэчен сказал ему:

– Не ходи в Маркамган!

Но Помтагпа пошел туда и почувствовал недомогание. Когда лама Кармапа вылечил его, он сказал:

– Я заболел, потому что ушел, не послушавшись повеления Сангье Рэчена, сказавшего: «Не ходи в Маркамган». [36а]

Уходя в нирвану, Помтагпа сказал Учителю Кармапе, желавшему распространить учение Чже Дуйсума Кьенпы:

– Я сделал, что мог. Теперь вам поддерживать Учение наставника Дуйсума Кьенпы вплоть до Цурпу.

– Куда Вы уходите? – спросил Кармапа.

– Я иду в Тушиту, – ответил он, – вам следует обращаться с молитвами к этой обители! В стране Карттика живет перерерожденец Дуйсума Кьенпы. Я долго буду его преемником.

Тогда Кармапа спросил его:

– Могу я продолжить Ваши труды?

– В этой линии деяния учеников будут больше деяний учителей. Ваши деяния превысят труды моих предшественников в этой линии.

После этого Помтагпа скончался в месяце вишакха (sa‑ga zla‑ba). В момент его смерти земля содрогнулась со страшным шумом. Из пепла были извлечены такие реликвии, как сердце и язык.

Его ученик, Драгоценный Кармапа (Карма Паши, Второй Кармапа), родился в Дилундампа‑чойчуге в год Дерева‑Мыши (1204), на десятый год после смерти Дуйсума Кьенпы⁶⁸⁴. Его отцом был Гьяван Цурца Тандар, а матерью – Сэнса Манкьи из семьи царя У. В тот же год в Тибет пришел Каче Панчен. Мальчик получил имя Чойдзин. В пять‑шесть лет он выучил алфавит. В девять‑десять лет мог понимать разные писания Будды, лишь просмотрев их. Он понимал ум как неизменную сущность и созерцал его неподвижным, как океан, но не мог полностью охватить этого, и Драгоценный Бомтагпа объяснил ему. Когда он встретился с Бомтагпой, лама сказал:

– Сегодня герои (виры) и дакини появились в небе, как масса облаков. Дакини благословят тебя. [36б]

В ту же ночь Учитель дал посвящение ему и сказал:

– Ты счастливый! Все учителя кагьюпы, включая Дуйсума Кьенпу, явились сюда. Теперь ты должен заниматься моими учениями.

После этого Катогпа Чампабум и Чанман‑пува посвятили его в монахи и дали имя Чойкьи‑лама. Когда он получил наставления Драгоценного и преподнес ему цену одного прочтения «Шатасахасрика‑праджняпарамиты», Драгоценный сказал: «Для меня, аскета, постигшего собственный ум, это лучше подношения богатства, достаточного, чтобы заполнить эту страну Ташо Бомраг‑на».

Кармапа усердно созерцал, и Учитель остался доволен. Десять лет без перерыва он занимался созерцанием, и в его видениях ему служили боги, божества этого мира и демоны. В Каме он собрал вокруг себя пятьсот монахов и проповедовал им Учение. Он распространил свои магические силы до страны Чжан и запретил охотиться. Приехав в Цурпу, провел там шесть лет. Великие боги, включая богиню Ганкарму и богов Танлха, стали его слугами. Слава его далеко распространилась, и монгольский император послал к нему императорского посланника с приглашением.

Кармапа отправился в Китай. По пути много трудился, помогая монашеским общинам, восстанавливая разрушенные храмы. Он даровал императору и его свите ритуал читтотпады и ввел их на путь Высшего Просветления. Он посетил и Монголию (Хор). В частности, он построил большой храм в стране Миньяг‑га (Нин‑ся). В то же время он показывал сиддхи и чудеса во всех этих местах, обратил многих последователей злых учений еретиков и тех, кто пребывал во мраке.

Во время войны Кармапа снова приехал в Китай. [37а] Император обращался с ним недолжным образом, например, высылал его на берег океана, но он одолел все эти нападки и обуздал императора. Слава Кармапы даже выросла. В частности, когда его бросили в крепость, где держали без пищи, а дверь была опечатана свинцом, он бесстрашно показал свои сверхъестественные силы императору Гопэла (Хубилаю), и тот стал его учеником. Затем император обнародовал милостивый эдикт, гласящий, что «в Тибете и других странах вы можете по желанию исповедовать собственную религию и возносить за меня свои молитвы». Восемь лет занял у Карманы путь из Чонту (Чунту) до Цурпу. Вернувшись в Цурпу, он создал много изображений, подобных Великому Образу (lha‑chen). Он смог совершить все это благодаря силе глубокого сосердоточения ума, подобно Дхармарадже Сочцэн‑гампо.

Велики были его труды. Действия некоего Гьялвы Канпы вызвали его легкое неудовольствие, и он скончался в 80 лет, в год Воды‑Овцы (1283), в третьем месяце. Кремацию совершили на девятый день, и из пепла извлекли его сердце, язык и глаз. Появились также многочисленные реликвии разного цвета, главным образом белого, в виде трех раковин, закрученных вправо и связанных, изображения, буквы, символические знаки. Большинство из них хранится в чайтьях Верхнего и Нижнего монастырей. Части его одежд и обуви разошлись по рукам почитателей. Так весь мир получил благословение.

Учеником Кармапы был махасиддха Ургьенпа, который, придя в Цурпу, слушал у него тайные наставления. Позднее он стал проводником следующего перерождения Кармапы (Ранчжуна Дорже), чье величие было описано в главе о школе дуг (ʼBrug‑pa). Его учеником был Дхармасвамин Ранчжунва.

Дхармасвамин Карма Паши (багши) скончался в третий день третьего месяца года Воды‑Овцы (1283). [37б] Затем он исполнил ритуал переноса сознания (паракая‑правеша, ʼgron‑ʼjug) (в тело умершего мальчика) в Толун Парцэне. Но родители мальчика, решив, что их сын умер, прокололи иглой его глаза. Таким образом, знаки не совпали, и Кармана не смог воплотиться в этом теле. Затем Дхармасвамин в виде существа промежуточной стадии отправился в Цэпу‑ганшур‑мо – место рождения Досточтимого Милы, и был посвящен в мандалу 62 божеств Шри Самвары. После этого он узрел утробу своей будущей матери в виде хрустального дворца. Сосредоточившись и собравшись, он внедрился в нее, и мысли о страдании не возникли у него.

Итак, Ранчжун Дорже (Третий Кармана) родился на восьмой день первой половины месяца года Дерева‑Обезьяны (1284). Хотя ребенок мог говорить, он притворился, что не может. Родители вскоре переехали с ним в Динри. Он узрел образ Дампы (Сангье) в виде радуги, что растаяла в нем. Затем его отец даровал ему учение Шиче. У Агчан Онага и Уцэвы он слушал «Yang‑phur» (название ньингмапинской тантры). Он сам выучил алфавит, не занимаясь ни с кем. Во сне он видел много чистых видений (dag‑snang)⁶⁸⁵. Посетив Пагпу из Кьирона, он получил благословение Авалокитешвары, и у него мелькнула мысль, что будет случай потрудиться на благо живых существ. Когда Досточтимый ученый Серхан‑па почтительно расспрашивал его, он поведал ему многое о промежуточном состоянии (бардо). Когда ему было пять лет, махасиддха Ургьенпа возгласил: «Завтра прибывает мой Учитель Кармапа, и я приготовил для него высокое сиденье».

Когда же мальчик пришел в дом махасиддхи, он сразу же без промедления вскарабкался на это место и уселся. Махасиддха спросил его:

– Дитя, почему ты сел на место моего Учителя?

Мальчик ответил:

– Я – Учитель! Но теперь я жду Вашей помощи!

Сказав так, он спустился вниз. Затем Ургьенпа даровал ему бодхичитту и посвятил его в систему Шри Чакрасамвары по системе сиддха Дильбупы (Ваджрагханты), и совершил ритуал посвящения в Ma‑phur⁶⁸⁶. [38а] Он также преподал ему тантры «dgYes‑mdzed» (Хеваджра?), Маяджалу, Калачакру и «ʼByung‑po ʼdul‑byed» (тантра из класса Ваджрапани)⁶⁸⁷. Затем даровал такие учения, как «Ro‑snyoms skor‑drug» (система Рэчунвы), «ʼSre‑pho‑skor‑dgu» (название системы Марпы), «sKu‑gsum ngo‑sprod» (Введение в Трикаю), «Khnd‑chen‑brgyad» («Bосемь великих руководств»), «rGyal‑ba rgya‑mtsho» (ритуал мандалы Авалокитешвары, принадлежащий к классу ньингма), «Doha» Сарахи и «Lhan‑cig skyes‑sbyor» (система Майтрипы). В семь лет он был посвящен в послушники в присутствии упадхьяи Кюндэна Шераба и хорошо овладел тайными наставлениями.

Примерно в то же время несколько кальянамитр имели видения Авалокитешвары, рассказавшего им о способностях этого ребенка (Ранчжуна Дорже), и они отправили ему послание. В Лато‑толуне Ургьен‑гуру дал ему посвящение, а он увидел своего Учителя как Самвару. Когда он был в Лато‑Путе, ему явились Махакала и Ньягдаг (Экаджати) и велели быстрее отправляться в Цурпу. Поэтому он отправился в монастырь Цурпу, слушал учение у ног Ньенрэ и имел видение Учителя, окруженного учителями этой линии преемственности. После этого Ньягдаг (Экаджати) подарила ему отросток дерева; он посадил сухое дерево, оно выросло и стало большим. Когда в Таши‑сарма Дармаганпа попросил у него благословения, появились учителя кагьюпы.

И далее Ранчжун Дорже продолжал изучать Учение: от ламы Шерабпэла он получил «sDud‑paʼi dkaʼ‑ʼgrel»⁶⁸⁸ и комментарий «Pad‑ma‑can»⁶⁸⁹. От Гэвэ Шеньена Гьялвы он получил Цикл Хеваджры и другие тексты. У Ньенрэ Гэндунбума он слушал многочисленные тантры, новые и старые, садханы и наставления. От Намцовы Микьо Дорже он получил наставления по методу Чод Мачиг и другие учения. В 18 лет принял полное монашеское посвящение в присутствии упадхьяи Шонну Жанчуба и ачарьи Гэндун Ринченпы. Он слушал разные изложения Винаи, например: Четыре Агамы⁶⁹⁰ (Lung‑sde bzhi) Винаи и другие тексты. Он также получил садхану Тары вместе с несколькими малыми текстами. [38б] От Шакьи Шонну, настоятеля Нижнего монастыря Санпу, – тексты, принадлежащие к системе мадхьямика, Пять учений Майтреи, «Абхидхарма‑самуччаю», «Абхидхармакошу» (mGon‑pa Gong‑ʼog) и пять разделов «Йогачарья‑бхуми» Асанги (Sa‑sde), ньяю и другие тексты.

После этого Ранчжун Дорже отправился в Карма, в Каме, и основал отшельническую обитель Лхатэн. Посетил он также Цаваган. Местные божества устроили большой прием для него. Он подавил асуров и заставил прекратить большую войну в Колти. Потом, когда пришел в Уй, боги Танлха организовали для него прием. Когда же прибыл в Цурпу, Защитники религии (дхармапалы) выказали свое удовольствие. Преподнося полог Владыке (Чово) Лхасы, он увидел себя совершающим подношения перед Татхагатами миров десяти направлений.

Во исполнение желания Шри Ургьенпы он прослушал подробное изложение Калачакры у Кюнги Дондуба из Ньедо. Затем получил от него же наставления, ритуалы посвящений новых и старых тантр и комментарии к ним, а также разрешения на многие сутры, такие как «Ратнакута» (dKon‑mchog rtsegs), «Саддхарма‑пундарика» (Dam‑chos Pad dkar), «Абхидхарма‑самуччая», «Абхидхармакоша». У Барэ он прослушал основной текст по медицине. У Цултима Ринчена – новые и старые тантры, включая Гухьясамаджу по методу Нагарджуны, и другие тексты.

У Шоннубума Ранчжун Дорже прослушал многие наставления о хранителях Учения (bsTan‑bsrungs‑kyi bkaʼ), «Ro‑snyoms», «Thub Inga» и др. У Джнянашри он слушал «ʼGrel‑pa mThaʼ‑drug» (шесть разных способов объяснения одного тантрийского текста). У Ригдзина Кумарараджи слушал «rDzogs‑chen sNying thig» (учение махасанти согласно Вималамитре) вместе с малыми текстами и «Ni‑gu» (Нигу Чойдуг – имя сестры Наропы, одной из 84 махасиддхов). Этими же учениями он занимался у Рихор‑рэпы. После этого посетил Гампо и Конпо и много трудился на благо других. Он посетил также Цари Юмцо. Всего провел в Конпо три года. [39а]

Перед снегами Шамбу Ранчжун увидел много благоприятных знаков внутренней и внешней сфер⁶⁹¹.

Живя в Чжомогане, он имел видение ачарьи Падмы и получил его благословение. Живя в Цурпукуне, достиг согласия планет и звезд внешней и внутренней сфер⁶⁹² и написал трактат по астрологии. После этого основал монастырь Дэчентэн, где также имел много видений. По пути в Ньинкун и другие обители отшельников Карагшара у него тоже было много видений. В Дэчентэне обнаружил, что знаки внешней и внутренней сфер очистились, и написал трактат под названием «Тайный внутренний смысл» (Zab‑mo nang‑don). Он посетил многие местности в Цане, например, Сакья, Цэнтаг, Ньянто, и трудился там во благо живых. Снова отправившись в Конпо, он основал там несколько монастырей и укрепил учеников на пути спасения. Жил в Нагпу и в других местах. Остановившись в Когтэне, написал комментарий к «Zab‑mo nang‑don». В год Тигра (1326) приехал в Лхасу.

Затем Ранчжун Дорже отправился в Карма и там перестроил многие храмы и проповедовал Учение. Написал комментарий к «Дхармадхатуставе»⁶⁹³ Нагарджуны. В год Дракона (1328) построил Согсам. Затем отправился в Нагпу, и ему пришла мысль о необходимости поездки в Монголию (Хор‑юл). Он основал отшельническую обитель (ri‑khrod, pumo) Лхундубтэн. В год Овцы (1331) отправился в Уй. В год Обезьяны (1332) монгольский император пригласил его в Монголию, и он поехал туда. В десятом месяце прибыл в императорский дворец (Пекин), дал посвящение императору и императрице, предсказал несчастные случаи, которые выпадут на долю императора Ринченпэла (умер в 1332 году).

На обратном пути в Тибет в год Собаки (1334) Ранчжун Дорже посетил священное место Риво Цэна (Утайшань в Шаньси). Добравшись до страны Миньяг‑га (Нин‑ся), проповедовал там Дхарму. Прибыв в Кам, успокоил многочисленные беспорядки. После этого уехал в Уй и был принят богами Танлха и Ганкара. [39б]

Затем Ранчжун Дорже удалился для созерцания в Чимлу, в Самье. Там, приготовив экземпляр Ганжура и Данжура и исполнив ритуал освящения, имел видение о чтении этих Писаний многими бодхисаттвами. Снова поехал в Китай и там скончался. Дхармасвамин появился сидящим в мандале луны, а император и его свита преисполнились веры. Это случилось на 56‑м году его жизни в год Земли‑Зайчихи (1339).

Рассказы о том, как он изучал многие учения, начиная от рождения, о многочисленных его видениях в созерцании и об изучении религии, можно найти в его «Жизнеописании». Здесь я привел только краткий рассказ.

Хронология Учения, написанная Дхармасвамином Ранчжунвой, на 182 года короче, чем даты, приведенные другими авторами по Калачакре. Она согласуется с хронологией махасиддхи Ургьенпы. Учеником Дхармасвамина Ранчжунвы был Юнтон Доржепэл (один из четырех главных учеников Будона), прослушавший у него Учение. Позднее Юнтон передал Дхармасвамину Ролпэ‑Дорже, тогда еще мальчику, учение его прошлой жизни. Я уже приводил краткий рассказ о жизни Юнтонпы в главе о Цикле Майя (rGyu‑ʼphrul).

Дхармасвамин Ролпэ‑Дорже (Четвертый Кармапа): сам Дхармасвамин Ранчжун Дорже воплотился в него, когда Тавён Гушри (Тай Юань Гуоши) попросил Дхармасвамина:

– Ваше Святейшество, я тоже хочу пойти в то место, где Ваше Святейшество переродится ныне!

– Если вы полны такой преданности, могу сказать вам, что я пойду в Конпо.

В соответствии со сказанным он родился в Конпо. Когда его родители, отец Сонам Дондуб из Лхадо и мать Дзобса Цондуйгьен, джняна‑дакиня, жили в величественной крепости Гочен‑панкар в долине Ала, что в стране Нге, Досточтимый пребывал в небе Тушита. [40а] Получив должные наставления Благословенного Майтреи, он вошел в утробу матери. Теперь не может возникнуть сомнений о превращении материнской утробы во дворец⁶⁹⁴. В утробе ребенок читал МАНИ и принимал различные позы, сотрясавшие тело матери. Досточтимый Ролпэ‑Дорже родился на восьмой день третьего месяца года Железа‑Дракона (1340). Родившись, ребенок произнес мантру МАНИ и назвал буквы индийского алфавита, что смутило отца, но мать сказала:

– Тебе не следует смущаться! Я видела много благоприятных снов!

И отец оставил свои сомнения.

Когда ему было три года, они переехали в Ньянпо. Тогда ребенок сказал матери:

– Я – воплощение Карма Паши! У меня будет множество учеников в Джам‑будвипе. Ты увидишь!

Сказав это, он принял позу Амитабхи.

– Не болтай об этом! – добавил ребенок.

Его мать сказала:

– Тогда мы должны ехать в Лхасу!

Ребенок спросил:

– Можно отправиться сейчас? – А потом добавил: – Нам следует сначала пойти к Шоха из Конпо, к Тагчи и к Нагпу и навестить их.

– Под Дырой Ямантаки (место, где, как говорят, Цанпо уходит под землю) расположен Адский котел, и я должен вывезти живых существ из ада. Увидев мое лицо, они избавятся от проклятия. Но сначала пойду в Цурпу, потом в Карма, а потом в императорский дворец. В императорском дворце у меня будут бесчисленные ученики.

– Ваше Святейшество, – сказала мать, – если Вы – воплощение Карма Паши, то разве вы не Дхармасвамин Ранчжун Дорже?

– Между этими двумя нет различия, но не говори об этом обычным людям! – ответил ребенок.

Когда у матери появилась катаракта и она пожаловалась на это, ребенок сказал ей:

– Ты не должна печалиться, ибо ты одна из 108 джняна‑дакинь. На будущий год примерно в то же время много людей придет почтить тебя. Мы построим новый дом за золотым храмом Конбучен и будем жить в нем. Начиная с года Мыши (1348) много учеников начнет стекаться ко мне. [40б]

Посещая разные места в Кон‑юле и Ньянпо, он обычно делился с людьми воспоминаниями о своих прошлых жизнях и говорил: «Ты был тем‑то и тем‑то. У тебя был такой‑то дом. Ты преподнес мне такие‑то подношения».

И люди преисполнились великой веры, он же проповедовал Учение. Когда ему сказали: «Если вы сиддха, то должны явить знаки ваших сверхъестественных сил», он показался сидящим на храмовой завесе. Когда его бросили в пасть медведя, зверь принял молитвенную позу. Когда Ролпэ‑Дорже прибыл в Табар‑гьялдзин, к нему пришел аскет Генгьялва из Лато, и ребенок сказал ему при собравшихся:

– Зажги огонь!

Тот зажег. Тогда ребенок сказал:

– Очень жарко, принеси мне веер!

Когда ему поднесли веер, он сказал, обмахиваясь:

– Как в Китае! Там обычно жарко, даже когда обмахиваешься, вот так и здесь жарко.

Они поинтересовались:

– Его Святейшество обещал дожить до 84‑х, но не дожил и до 56 лет.

Ребенок ответил:

– Это из‑за греховного поведения Ламапы.

Они вспомнили, что во время кончины Его Святейшества они видели его сидящим на диске луны.

Ребенок ответил:

– Они видели это из‑за своей веры в меня и из‑за моего сострадания к ним. Когда я сидел внутри мандалы луны, они обычно так смотрели на меня. – И тут он изобразил манеру монголов.

Затем ребенок опустился на сиденье и сказал:

– Это был я, кто сидел на диске луны на слоне, на льве и так далее.

Они спросили:

– Когда Ваше Святейшество скончались ранним утром 14‑го, аскет Тагсэн имел видение. Он видел Ваше Святейшество в белой набедренной повязке, сидящим в сиянии и в радуге в небе. Он спросил Вас: «Зачем Ваше Святейшество покидает нас, учеников, и уходит в состояние блаженства?» [41а] Ваше Святейшество тогда ответили: «Хотя я имел добрые намерения, желания мои не исполнились из‑за судьбы живых существ в эти дурные времена. Я опечален многими греховными деяниями и ухожу теперь в Тушиту!» Сказали ли, Ваше Святейшество, эти слова тому аскету?

Ребенок ответил:

– Почему нет? Я ушел туда, опечалившись. Я ушел туда в виде единорога, ястреба и других. Вообще‑то, Тушита недалеко!

Тогда, чтобы поверить окончательно, они, преподнеся ему вина, задали несколько шутливых вопросов:

– Отведайте, пожалуйста! Есть ли что‑либо подобное в Тушите?

Ребенок ответил:

– Кроме амриты, там нет других опьяняющих напитков!

Тогда они спросили:

– Правду ли говорят, что лучшая амрита черного цвета?

Ребенок ответил:

– Я не видел амриты черного цвета. Она белого цвета и разного вкуса.

Они снова спросили:

– Мы не верим, что в Тушите есть вещи для ритуалов жертвоприношения, такие как, например, шелковый зонт из Гунтана.

Ребенок ответил:

– О, Ламапа, человеческие вещи не имеют ценности в Тушите! Каждый цвет там величиной с Когтэн (вероятно, название места).

Тогда они сказали:

– Мы не думаем, что в Тушите есть подобные Ярчаб Цанпо (древнее название Яру Цанпо), или дома, такие как в Конпосане и Таньоге, или что там нет камней, таких как в нашем человеческом мире.

Ребенок ответил:

– О, Ламапа, воды Тушиты – это амрита. Они отличаются от Ярчаб Цанпо мира людей. В Тушите нет камней или земли, как в мире людей. Земля и камни Тушиты – это драгоценности. Дворец Благословенного Майтреи, дворец бодхисаттвы Матиратны (Лодой Ринчена) и дворец 33 богов, Виджая, построены из разных драгоценных камней. То, что строят в мире людей, не имеет ценности!

Затем они поинтересовались:

– Есть ли в Тушите хорошие лошади, такие как в Таньоге? [41б]

Ребенок ответил:

– Если у человека нет времени для религии, его считают ни на что не годным старым монахом! (Мальчик не ответил на вопрос.)

Хотя он держал в памяти разные виды учений, но, чтобы показать связь между учителем и учеником, он слушал у аскета Гонгьялвы Шесть учений Наро, шесть практик Калачакры и другие тексты, а также малые наставления степеней утпаннакрама и сампаннакрама. В это время и позднее Ролпэ‑Дорже имел многочисленные видения богов, защитников религии и других божеств. Хотя авторы его «Жизнеописаний» писали об этих видениях, по моему мнению, поскольку он был буддой и постиг все познаваемое, нет нужды рассказывать здесь о незначительных видениях такого рода, а лучше привести рассказ о его трудах на благо живых существ. В былые времена Дхармасвамин Ранчжун Дорже посадил сухую ветку можжевелового дерева за местом проповедника. Ранчжун Дорже сказал: «Когда это дерево достигнет навеса над сиденьем, я приду сюда».

Согласно этому он отправился в Намтой‑цэлгьи‑нэ (место рощи Ваишраваны), сел на это место, проповедовал Учение и неустанно трудился на благо живых существ. В одном доме в Нагпу он слушал у аскета Егьялвы новый класс тантр, таких как тантра «mKhaʼ‑ʼgro rgya‑mtsho»⁶⁹⁵ и другие наставления из класса старых тантр. У ламы Дзашонпа Шерабпэла он получил разрешение на весь Ганжур и многие шастры Данжура. У ачарьи Лодоя Сэнгэ он прослушал все Пять трактатов Майтреи. После этого отправился в Ньево и сказал: «Не переправляйтесь через реку, может случиться несчастье!» Но не обратили люди внимания на его слова, пошли вперед, и случились некоторые неприятности, но никто не пострадал. Когда он отправился в Кенан, с ним ничего не приключилось. После этого он отправился в Цари и имел много видений учителей кагыо и богов Для аскета Гонгьялвы и других он спел много песен. У человека по имени Цари Онгена прослушал садхану Курукуллы⁶⁹⁶. [42а]

После этого его пригласили на пост настоятеля Цурпу. Отправившись в путь из Дагпо, по дороге в Гампо он имел многочисленные видения. Затем поехал в Пагмоду и продемонстрировал свое понимание недвойственности. После этого отправился в Венцондуй. Когда Кедубпа из Сам‑яга расспрашивал его, он отвечал: «Я раньше отвечал на эти вопросы в лхасском Кьянтане (когда был Ранчжуном Дорже)».

И Кедубпа преисполнился веры. Его высоко почтил Тэ Ситу Жанчуб Гьялва, также поверивший в него. После этого Ролпэ‑Дорже отправился в Лхасу и имел много видений. Ситу Гэлова выказал ему уважение и пригласил в Гунтан. Он рассказал ему о прошлых воплощениях, и Ситу Гэлова преисполнился веры. Затем отправился в Нэнан. Прибыв туда, рассказал ламе Даргьялве: «Сегодня утром я решил что Авалокитешвара пребывает в середине облака. Я нашел его окруженным многими буддами и бодхисаттвами. В былые времена здесь (в Нэнане) были хижины, похожие на монашеские кельи».

Он рассказал еще много такого, и лама Даргьялва твердо поверил в его перевоплощение. Затем Ролпэ‑Дорже пришел в Цурпу и там явил обряд монашеского посвящения в присутствии махаупадхьяи Дондубпэла и ачарьи Сонам‑бума, получив имя Шри Дхармакирти. От упадхьяи он выслушал многие тексты, принадлежащие к классу Винаи. От Дхармасвамина Сонама Гьялцэн Пэл‑санпо получил «ʼJam‑dbyangs dmar‑poʼi chos‑ʼgrel» (посвящение Красного Ман‑джугхоши). После этого он отправился в Дэчен, что возле Лхасы. Во время встречи с Гьялва Юнтонпой у него было видение многих мандал милосердных и гневных божеств. Когда он встретил Юнтонпу, тот сказал ему: «Я пришел сюда полный веры и благоговения к прежнему ламе. Молю дать мне доказательство Вашего прежнего воплощения».

Тогда мальчик рассказал ему, как он родился в теле Карма Паши, о том, как он обратил монголов и другие народы, как доехал до океана. Юнтонпа преисполнился веры и много плакал.

Затем мальчик прослушал у Юнтонпы «Ваджрамалу» (rDo‑rje phreng‑ba), «mKhaʼ‑ʼgro rgya‑mtsho»⁶⁹⁷, «mDo‑Sems» (систему До и систему Ума), Цикл Майя и другие ритуалы посвящений. [42б]

Затем в год Огня‑Курицы (1357) в возрасте 18 лет Ролпэ‑Дорже принял полное монашеское посвящение в присутствии своих прежних упадхьяи и ачарьи, и блюстителя времени (монаха, объявляющего точное время ритуала посвящения). Ачарья Шоннупэл был тайным наставником. С этого времени он соблюдал даже малейшие предписания Винаи и запретил приносить ему мясо и вино даже размером с кончик волоса. Он держал под рукой много книг, мог читать их во сне и запоминать содержание. Знал около 60 разных видов письма. Посетил Сэмодо, а также Цомору‑кьюн и другие места. Затем в Дэчене он дал махаачарье описание императорского дворца в Тэту (Тай‑ту), указав число обитателей. Он сказал:

– Помни это, и когда ты попадешь туда, убедишься, что все это правда.

Затем великий император Тогэн Тэмур (ум. 1370 г.) и его сын, прослышав о славе Дхармасвамина, отправили к нему монгольских и тибетских посланцев, таких как Динху‑вэнпён и дэпён Кёнчог Гьялцэн, и других с императорским повелением и дарами от наследного принца Иличжи⁶⁹⁸, приглашая его посетить двор императора. Памятуя о великом благе для живых существ, Дхармасвамин в 19 лет покинул Цурпу в 20‑й день пятого месяца года Земли‑Собаки (1358). Когда молния ударила в Нам, Ньинтун и другие места, не причинив вреда ни людям, ни животным, он увидел в этом благоприятный знак. При дворе императора и в странах севера он много трудился на благо других и написал многочисленные трактаты. По возвращении в Карма он показал, что его прежние заботы этим путешествием не нарушены. Местные вожди в Каме хорошо приняли его и служили ему. Они умоляли его устранить угрозу саранчи, и он сразу же сделал это. Затем отправился в Тэ и написал трактат под названием «Chos‑kyi gtam – dam‑pa dges‑paʼi sgron‑ma»⁶⁹⁹. [43a]

Когда Ролпэ‑Дорже посетил Камчулин (Ганчжоу в Ганьсу), там у трона проповедника появился цветок, невиданный в тех местах, с сотней стеблей, растущих из одного корня, на каждом стебле сотня цветов с тысячью золотых лепестков, красным пестиком и желтыми тычинками. Все видевшие его изумились. Область была поражена чумой⁷⁰⁰. Он на много лет подавил эту болезнь. Прибыв в Гачу (тибетское название уезда Линь‑ся в Ганьсу), он получил еще одно приглашение от императора, но понял, что перемены неминуемы. Проехав страну Цатан‑нагпо, прибыл в Миньяг‑рабган. Он установил 25‑летнее перемирие в войне между Го и Доном. Когда он был на горе Ангаво, к нему приезжали многие чиновники с приглашением от императора, и среди них – Шераб Гушри со множеством подарков. Затем он поехал в Амдо (Домэ). В письме императора, что привез Чжамьян Гушри, было сказано: «Великий ачарья Ролпэ‑Дорже, соблаговолите приехать для блага нашего и множества живых существ».

Он немедленно выехал из Рабгана. Прибыв в Шинкюнхар (Ланчжоу), он укрепил на пути спасения многих людей во главе с настоятелем монастыря Пэл‑дэнчогом. Затем он отбыл в Тулпэ‑дэ (один из четырех монастырей в окрестностях Ланчжоу), резиденцию Сакья Панчена. Перед множеством людей, говорящих на разных языках, он произнес проповедь. Справа от его трона стояли монгольский и уйгурский переводчики, а слева тангутский (mi‑nyag, hsi‑hsia, cu‑ся) и китайский переводчики. Каждый из них переводил проповедь на свой язык, и, таким образом, ученики могли понять его слова.

Затем в год Железа‑Мыши (1360) он отправился в Тэту (Тай‑ту). Увидев его лицо и услышав голос, император и свита преисполнились верой. В частности, он даровал императору и его сыну посвящение в Цикл Ваджраварахи, упаямаргу Шести учений Наро и другие тексты. [43б] Старшему наследнику престола (Гьял‑ва Ченпо) он истолковал «sKyes‑rabs brgya‑rtsa» (дополнение к «Джатакамале», написанное Карма Ранчжуном Дорже), основной текст «Уттаратантры» и комментарий к ней⁷⁰¹, основной текст «Сутраламкары»⁷⁰² вместе с комментарием⁷⁰³, основной текст Калачакры⁷⁰⁴ и комментарий⁷⁰⁵ и все основные индийские тексты, образующие Цикл Калачакры. Даровал он также посвящение Гьялва Гьяцо (Авалокитешвары).

Далее: укрепил на Пути Высшего Просветления многих уездных чиновников и важных людей из Китая, Монголии, Уйгурии, Миньяга (Си‑ся), Каули (Корея) и других стран во главе с членами императорского дома и губернаторами провинций. Перед приездом Дхармасвамина случился голод, потому что прервался ввоз из Южного Китая (Мэнцэ; Ман‑цзы) на девять лет, и за одну меру серебра⁷⁰⁶ можно было получить не более пяти мер риса⁷⁰⁷. Распространились эпидемии, в стране и за ее пределами произошли бунты, сотрясая империю. Присутствие высокой особы подавило асуров, замирило бунты. Воззвав к милосердию Бхайшаджьягуру (Мэн‑ла), он прекратил эпидемии. Благодаря помощи Куверы возобновился ввоз зерна из разных провинций. За меру серебра можно было купить 50 мешков (Ijag) зерна, и голод прекратился. Родился принц Майтрипала, и вся империя была счастлива. Когда случилась засуха, Дхармасвамин поехал на восток, чтобы вызвать дождь, и в полдень пошел сильный дождь. Все люди были довольны, но он сказал маха‑ачарье Гюйкунпе: «Жизнь императора в опасности. Беда случится с императорским троном. Поэтому теперь я должен уехать в Западную страну (Тибет)».

Он стал обращаться с просьбами к императору и последнему принцу. Старший принц плакал и слезно умолял его остаться, но он не согласился. Тогда министры Лао‑чжан‑чэн‑сян и Ширемун‑чэн‑сян сказали Его Святейшеству:

– До приезда Учителя здесь были бунты во многих местах, зерно не ввозили и распространялись эпидемии. Со времени прибытия Учителя власть императора снова была признана всеми, начали ввозить зерно и число мешков, что дают за меру серебра, увеличилось до 80. Теперь люди восклицают: «О, Учитель, приносящий удачу, даритель зерна, останьтесь лучше здесь!» [44а] Дхармасвамин ответил: «Действительно чудесна пьеса, что заканчивается при большом стечении публики! (Он имел в виду, что ему лучше уехать из Китая, пока деяниями его восхищаются.) Я не знаю науки управления. Обязанность монаха – отыскать любое тихое место, уйти туда и помогать Учению и живым существам».

Слова его были записаны двумя чиновниками и сохранены как священная реликвия. Затем он снова представил почтительное прошение, и император даровал ему разрешение вернуться в Тибет и дал ему право самому пользоваться по пути почтовой службой (монг. улага). Он отправился на север через местность, именуемую Татэл, что в стране Миньяг.

Там он встретил царевича Ратну и царевну Пуньядхари и укрепил их на пути махаяны. Затем построил большую вихару в Шор‑гёнмоче и провел некоторое время в уединенной обители, принадлежащей этому монастырю. В окрестностях Камчу (Ганчжоу в Ганьсу) собралось много людей из дальних мест. Он установил правило, по которому люди, получившие его благословение, не должны были приходить на другой день. Он раздавал благословения беспрерывно с утра до заката, и продолжалось это 19 дней. В это время он получил приглашение от царя То‑Хора (Моголистан) Тугулуг Тэмура (1347–1363). Сильный мор распространился в провинции Камчу (Ганчжоу), и люди опасались, что он распространится и в другие местности. Гюйкунпа попросил его изгнать мор, и Дхармасвамин сказал:

– Ну, тогда не будите меня!

И на некоторое время притворился спящим.

Затем послышался громкий стук на крыше, он проснулся и сказал:

– Я только что принял облик Большого Гаруды и пожрал демонов, наславших мор. Я спустился на крышу этого дома, и поэтому послышался громкий стук! Ныне прежняя болезнь удалена, а новая не придет.

После этого он отправился в Цонха и Бэри⁷⁰⁸. Подношения, которые он собрал в этих местах, были потрачены на семь церемоний угощения чаем во всех монастырях Уя и Цана, не исключаяя даже тех обителей, где было всего‑то 10 монахов. Он послал ламу Ривоганпу надзирать за распределением подношений, [44б] преподнес храмовый светильник, сделанный из одиннадцати больших мер серебра, изображению Владыки (Чово) в Лхасе. Большому изображению в Цурпу пожертвовал несколько золотых листьев, на которые пошло пять мер (bre‑chen) золота (1 gser‑bre ~ I srang) и пять светильников, сделанных из 31 меры серебра. Гэндунгану он пожертвовал светильник из трех мер серебра, Дэчену – светильник из трех мер серебра. Кроме того, он жертвовал серебряные светильники и значительные суммы денег на поддержание вечно горящих светильников в вихарах Нижнего Кама, таких как монастырь Карма и другие.

Царевна Пуньядхари рассказала ему о своем сне, где ей было предсказано, что если она сделает изображение Будды величиной с гору Ян‑уэн ради царевича Ратны, то ему будет сопутствовать успех. Лама сказал:

– Сделайте это! Я тоже буду помогать Вам.

Он потратил на это 1019 санов. Резчики не знали, как приступить к работе, и тогда Дхармасвамин сам очертил контур белым камнем на склоне горы и, таким образом, заложил большое изображение Муни. По этому контуру 700 резчиков трудились над изображением 13 месяцев. Изображение имело 11 пядей (ʼdom) от правого уха до левого, что говорит о величине этого изображения. Слева и справа от него были исполнены образы Манджушри и Майтреи. Ниже центрального образа были изображены дэвапутра и дэвапутри, совершающие жертвоприношение. Низ лотосного трона украшали мифические птицы. Дхармасвамин совершил церемонию освящения, во время которой видели много благоприятных знаков. Это изображение Cphan) было подарено Дхармасвамину и теперь хранится в Ньянпо. Затем царевна Пуньядхари пригласила Дхармасвамина в Лупэшэн (Люпиншань). Когда распространились слухи о приближении войск Лицици, он сказал:

– Если верно, что я не приношу вред живым существам, то пусть войска не приходят!

Сказав это, он успокоил всех. Когда Дхармасвамин отправился в Тибет, его спутники не знали дороги, но, следуя его указаниям, они смогли избежать ошибок и добраться до Дэна. Оттуда Дхармасвамин поехал в Карма, где проповедовал Учение. Затем отправился в Верхний и Нижний Кам и останавливался там. [45а] После этого снова поехал в Канпо и трудился на благо других. Он посетил Пово, а затем снова вернулся в Конпо. По дороге встретил Чен‑а Чойкьи‑Гьялпо из Дихуна. Он прочитал ему Шесть учений Наро, «Бодхисаттвавадана‑калпалату»⁷⁰⁹ и другие тексты, чем весьма порадовал. У подножия Дза‑а‑бэн Ганкьи‑мэлон Ролпэ‑Дорже почувствовал себя нездоровым и сказал:

– Сейчас я не умру! Не бойтесь! Но впоследствии, если я заболею в чистом месте, где пасутся стада оленей и куланов, я умру; только не растаскивайте книги!

Он выказывал великую заботу о красиво украшенных изображениях и книгах.

Он также сказал:

– Останки прежнего Дхармасвамина были кремированы в Китае с сандаловым деревом и деревом алоэ. Я вижу, что здесь на севере мало дров, поэтому нарубите побольше можжевелового дерева и используйте только его!

Затем он удалился на уединенную гору, расположенную далеко на севере. Известно также, что он сказал тогда:

– Если останки строгого монаха будут кремированы на вершине этой горы, китайские войска не вторгнутся в Тибет.

Там в 44 года, начиная с четвертого дня седьмого месяца года Воды‑Свиньи (1383), он обнаружил признаки легкого нездоровья. В ночь 15‑го дня того же месяца, обойдя 55 раз священные предметы почитания (sku‑gsung‑thugs‑rten), на рассвете он оставил свое земное тело. Его останки были кремированы при многочисленных благоприятных знаках: радугах, сиянии, колебаниях земли, цветочных дождях и проч. Почитателям он являлся в многочисленных видениях: сидящим в радужном круге в небесах, сидящим на льве, солнце, луне и звездах. Затем ачарья Гюйкунпа создал в Цурпу и в Карма чайтьи из восьми мер (bre‑chen) серебра, украшенные изображениями, и распространил Учение. [45б]

Перерожденец Его Святейшества – Дхармасвамин Дэшиншегпа (Пятый Кар‑мапа). Татхагата родился в год Дерева‑Мыши (1384) в том Эланьяне, что является частью Ньянпо. Отцом его был Гуру Ринчен, тантрист, а матерью – Лхамокьи. Когда ребенок был в утробе матери, люди слышали, как он повторяет шестибуквенную мантру и индийский алфавит. Его мать видела во сне необычные знаки, например, приход двора Кармапы в их места, цветочный дождь, радужную ограду, благовонные ароматы и т. п. Вопрошали богов, и они подтвердили всем живым существам, что Драгоценный Дхармасвамин перевоплотится в этих местах.

Через два месяца после рождения, увидев махапандиту Голонпу, ребенок выказал удовольствие. Когда ему исполнился один год, его забрали в Сагмой‑тэн и в Гадогги‑тэн, а когда исполнилось два года, туда явилась ставка иерарха, и в сопровождении своей свиты он проследовал в Нэво.

Многочисленны были его высказывания, указывавшие на прежние знания, и обильны его чудеса. На берегу главной реки Нэво он наступил на камень, и его следы четко отпечатались на нем. В четыре года, пребывая в Тагца с Дхармасвамином Качопа, он прослушал ритуал посвящения Ваджрамалы (rDo‑rje phren‑ba), Шесть учений Наро (Na‑ro chos‑drug), Цикл махамудры (Phyag‑chcn), Шаданга‑йогу Калачакры (sByor‑drug). В семь лет в год Коня (1390) он стал послушником в Цэлхагане в присутствии махаупадхьяи Сонама Санпо и ачарьи махаупадхьяи Йоштовы и получил имя Чойпэл Санпо. В 18 лет, в год Змеи (1401), отправился в Нижний Кам. Вё‑сэр Намха, крупный чиновник из Конгьо, сделал ему большие подношения. [46а]

Когда в стране Конгьо возникла опасность войны, спросили его совета. Дэшиншегпа (Чойпэл Санпо) провозгласил народу свое повеление, и война была предотвращена. После этого он отправился в страну Лин (около Джьекундо). Он посетил также Карма, Ривоче и другие места и поворачивал Колесо Закона. Затем поехал в Конпо. В Цэлхагане в 20 лет, в год Коня (1402), он принял полное монашеское посвящение в присутствии махаупадхьи Сосанпы, махаупадхьяи Йон‑ловы и примерно 80 священнослужителей.

Как‑то Дэшиншегпа наставлял одного человека, и тот, не следуя правилам сосредоточения, уснул. Тогда Дхармасвамин с помощью своих сверхъестественных сил поднялся на крышу дома того человека и показал ему свою голову и верхнюю часть тела, а когда тот бросился к нему, посмеялся над ним. Человек этот испугался, но с тех пор строго соблюдал все правила созерцания и стал прекрасным шраманой.

Дэшиншегпа усердно трудился, проповедовал, принимал подношения и таким образом вел людей по пути добродетели, не роняя своего достоинства и заставляя народ соблюдать Закон. В то время с приглашением от императора прибыли в Уй посланцы. Сначала он отправился в знаменитое царство Уй⁷¹⁰. Он посетил Лхасу и Цурпу, а затем принял повеление императора через императорского посланника. Дэшиншегпа медленно двигался в сторону Кама, по дороге поддерживая у людей интерес к императорскому двору. В это время китайская страна заполнилась светом, а над его домом видели радужный столб, а в нем на облаке будд и бодхисаттв, дэвапутр и дэвапутри, совершающих подношения на небесах. Великий император и его свита преисполнились совершенной веры и укрепились на Пути Чистоты. Именно тогда Император и дал ему имя Татхагата. У него были многочисленные видения будд, бодхисаттв, идамов и хранителей Учения. [46б]

Он также даровал многочисленные садханы для созерцания идамов. Утверждают, что всего он совершил 108 чудесных и непревзойденных деяний, укрепив своих учеников на Пути Чистоты. Император подарил ему только серебряных вещей на 700 мер. Он вернулся в Тибет и укреплял живых существ на Пути Чистоты. В свой первый и последний визит в Уй он наставил на Путь Просветления много живых существ, в том числе собрание великих кальянамитр, отшельников, учеников, тантристов, а также много мелких и крупных чиновников, включая Ван‑Тагпа Гьялцэна, и других, обычных, людей, раздавая им подарки, проповедуя, являя им свое лицо и касаясь их рукой. Для укрепления веры он сделал вид, что получил Сутры, Тантры и многочисленные тайные наставления и посвящения от махаупадхьяи Сонама Санпо, ачарьи Гюйкунлы, Дхармасвамина Качо Ванпо, махаупадхьяи Гьялцэнпэла, махаупадхьяи Йонловы, Кашипа Ринченпэла и Гья Сангье Ванчуга. Он также сделал много предсказаний, говоря: «В прошлом и будущем вот, что случилось, и вот, что случится».

Бесчисленны те, кому он проповедовал Учение и кого укрепил в спасении. Главные среди них: Гушри (Гуо‑ши) Сангье Ринчен, Гушри Лодой Гьялцэн, Гушри Ринченпэл, Гушри Дондуб Вё‑сэр, Гушри Чойкьи Гьялцэн, Гушри Шакья‑санпо, Кашипа⁷¹¹ Ринчен Санпо, лама‑перерожденец Чойпэл Еше, Домпа Чатэлпа, Масэ Тогдэн и другие. [47а] Много раз он указывал место, где при большом сосредоточении впоследствии может возникнуть великое благо для живых существ. Когда он серьезно заболел, его ученики провели ритуал продления жизни. Дэшиншегпа им сказал:

– Следуя предзнаменованию, я направил свою волю в определенное место в окрестностях Карма в Нижнем Каме. Направляйте свои молитвы в то место, и я защищу Вас.

Своему главному слуге он сказал:

– Не растаскивайте книги и изображения! Владелец придет!

В 32 года, в год Дерева‑Овцы (1415), он скончался. Во время кремации видели радуги, сияния и цветочные дожди. Из пепла достали изображения Авалокитешвары, Самвары и Хеваджры в позе юганаддха. Осталось также много шарира.

Перерожденцы этой линии вообще много трудились на благо многочисленных учеников, но Дхармасвамин Дэшиншегпа был единственным, имевшим ученика‑сиддха Масэ Тогдэна, родившегося в тангутской (mi‑nyag) семье. До смерти родителей Масэ жил в своей стране, усердно изучал наставления, следовал за своим Учителем и занимался созерцанием. Когда Дхармасвамин Дэшиншегпа в сопровождении свиты посетил страну Миньяг, Масэ преисполнился глубокой веры и встретился с иерархом. Он был очень богат и совершил большие подношения. Раздавая подарки, он подружился с крупными и мелкими чиновниками в ставке иерарха. Когда ставка иерарха переместилась в Тибет, Масэ приехал приветствовать иерарха в Лхасу.

Сначала Масэ гордился своими связями, но когда представился и попросил допустить его на аудиенцию к иерарху, чиновник Таши Чжуннэ прогнал его. Пока он совершал поклоны перед входом в палатку иерарха, чиновники наступали на его длинные волосы. [47б] Когда Драгоценный Дхармасвамин переехал в Цурпу, он был допущен на аудиенцию. С тех пор Масэ Тогдэн стал единственным священнослужителем с длинными волосами и принял обеты послушника в присутствии Гэндунганпы. Дхармасвамин Дэшиншегпа был доволен им, и его пускали к иерарху, когда бы он ни захотел. Дхармасвамин также даровал ему устные наставления, которые никому не давал. Даже сегодня они известны как Устные наставления Сурманпы и являются великим благом для всех.

После этого Масэ Тогдэн отправился в Кам и посетил Чамлаху, принадлежавший одной семье из Миньяга, и там защищал интересы других. Желая основать там монастырь, он хотел взять немного земли у своих родственников, но они не соглашались. Однажды он, взяв пару быков и плуг, провел борозду вокруг участка земли, на котором собрался строить монастырь, и сказал:

– За этой бороздой я – хозяин и буду строить монастырь.

Другие не могли противостоять этому. Если бы пахарь был его учеником, он был бы убит родственниками. Там он основал монастырь Сурман. Он защищал учеников и собрал вокруг себя многочисленных священнослужителей. Было два рода монахов: живущие в монастыре и живущие в уединенных обителях. Среди них были Восемь замечательных аскетов, известных как Трое могущественных. Эти трое обладали удивительной сосредоточенностью ума и редкой способностью трудиться на благо других. Из них – Кюнгьялы (Старший и Младший) основали монастырь Дэнто. Соепа трудился помощником проповедника в Сурмане и имел много учеников. Чусол Вё‑сэр Санпо основал монастырь Чусол на теневой стороне Нижнего Дэна. Куто Тогдэн тоже возглавлял монастырь. Остальные двое не очень много трудились на благо других, но проводили время в созерцании. Его племянник исполнял обязанности настоятеля. Он тоже отличался способностью к глубокому созерцанию и был знатоком упаямарги. [48а] Его звали Ринпочева. Среди учеников Дэшиншегпы величайшим в трудах был Масэ.

Некто Намха Гьялцэн, известный как аскет Ом, отличался глубоким созерцанием. Велики были его труды. Он был учеником Дхармасвамина Тонва Дондэнпы. Сначала, уперевшись коленом в камень, он пустил стрелу в оленя, стоявшего на другом склоне горы, и убил его. Говорят, что на камне остался отпечаток. Позднее аскет удалился в монастырь и проводил время в созерцании. Однажды монахи нашли его келью пустой. Они заглянули в щель двери и увидели, что Намха Гьялцэн отправился на небеса в своем физическом теле, а на месте осталась лишь его одежда. Поэтому он стал известен как Качопа, Ушедший на небеса. Когда император Юнь‑вэнь отправил императорского посланника Тэ‑кьяма Ченпо пригласить Вирупу из Южной Индии, говорят, что Качопа как слуга Вирупы, одевшись в рясу, появился на крыше императорского дворца в Китае.

Дхармасвамин Тонва Дондэн (Шестой Кармапа) родился в месте под названием Дом, расположенном вблизи Карма, на восьмой день второго месяца года Огня‑Обезьяны (1416). Отец его был тантристом, а мать – йогиней. Когда ребенок был в утробе матери, его родители видели благоприятные сны. Родившись, он сел ровно, посмотрел на мать и засмеялся. Когда была обрезана его пуповина, деревню наполнил приятный аромат. На 12‑й день третьего месяца года Обезьяны (1416) его родители отправились нищенствовать к резиденции Омпа Чатэлпы. Когда ребенок увидел Омпа Чатэлпу, он выказал удовольствие и непрерывно выкрикивал:

– А! А!

Когда Омпа Чатэлпа тихо спросил его:

– Кто ты?

Ребенок схватил его палец своей ручкой и сказал: [48б]

– Я – не рожденный, свободный от всех имен, бездомный, я стал славой всех живых существ, чтобы вести беззащитных этого мира к цели спасения. Пока не кончится мое детство, я не сменю моей обители.

Через несколько дней ребенок снова произнес:

– А, а, и, и, у, у.

Когда ему было четыре месяца, распространился слух, что Омпа Чатэлпа, ушедший в Маркам, убит Дармой. Всем, кто печалился, ребенок демонстрировал счастливый вид и пританцовывал. Мать спросила его:

– Как ты думаешь, что случилось с Чатэлпой?

Ребенок ответил:

– Ничего дурного с ним не случилось. Мы снова встретимся.

Тонва Дондэн не раз утверждал подобное о прошлом и будущем. В семь месяцев он повторял имена будд и шестислоговую мантру (ОМ МА НИ ПАД ME ХУМ). Сидя обычно на своем месте, он раздавал благословения. Когда его пригласили в Ньяхан, он посмотрел на изображения, и, обратив особое внимание на Черношапочного, улыбнулся. Когда его спросили, кто это был, он ответил: «Это был я!», указав рукой на себя. Однажды, когда ребенок сидел на руках у отца, Омпа Чатэлпа коснулся его рукой и спросил:

– Кто ты?

Ребенок ответил ему:

– Разве ты не знаешь, что я перерожденец Дэшиншегпы! Когда между Ривочепой и Огпой возникла ссора, Тонва Дондэн сказал последнему:

– Если Вы сделаете так‑то, одержите верх!

Сделали по его совету, и в стране воцарился мир. Когда во второй месяц года Курицы (1417) Тонва Дондэн со свитой пошли в Лхакьим, племянник ламы Чопы спросил его:

– Для чего Вы пришли сюда?

Ребенок, указав пальцем на монастырь, ответил:

– Для этого!

Когда они добрались до монастыря, ребенок узнал чайтью Дуйсума Кьенпы и, схватив черную шапку, воскликнул:

– Это – моя! – И унес ее.

Также он произнес много пророчеств, и Чопа преисполнился верой. Три дня шел цветочный дождь. Затем Чопа провозгласил его всему свету как Дхармасвамина (кармапинским иерархом). [49а]

В Карма было послано письмо, а когда управляющий монастыря поднес ему чай, ребенок назвал его по имени. После этого Тонва Дондэн отправился в Карма, раздавал там благословения и подавил эпидемию оспы. Он узнал священные предметы прежнего Кармапы и таким образом подтвердил свое притязание быть Дэшиншегпой. Когда он совершал ритуал освящения живописного образа (thang‑sku), семь ячменных зерен остались висеть в воздухе. Во время засухи он играл с водой и пошел дождь. Однажды, подражая Кенченпе, он сказал:

– Свидетель идет!

Когда махаупадхьяя Голонпа получил предсказание Милосердного (Авалокитешвары), ребенок сказал:

– Мой Учитель пришел в Кам, собирайте слуг!

Затем он послал кусок шелка, сказав:

– Это хадак моих родителей!

И добавил:

– Мой Учитель может быть недоволен. Лучше мне самому пойти.

Он поехал в Кам и встретился с ламой (Кенченпой) в Кармэ‑янгёне. Когда Кенченпа преподнес Тонве Дондэну подарки, он узнал четки, которые принадлежали ему в прошлой жизни. Во время подношения вина и чая Карма Кюнпанпа сказал:

– Пожалуйста, дайте подарок тому, кто Вам дорог.

Ребенок произнес:

– Тонпа. – И дал ему подарок.

Лицо последнего покрылось слезами (это был ученый, которого Дхармасвамин любил в прошлом рождении). Все преисполнились веры.

Когда умирала его мать, ребенка попросили прийти, и мать сказала ему:

– Ваше Святейшество, поддержите свою мать состраданием!

Ребенок сказал:

– Мама, мы снова встретимся в Тушите!

И произнес добрые пожелания ради ее благополучия.

Когда во время затмения луны его пригласили в Лхатэн, он подробно рассказал о личности китайского императора и даже упомянул о длине его бороды. Будучи в уединении в монастыре Цурган, он имел несколько видений Гьялвы Гьяцо (форма Авалокитешвары), Тары, дхармапалы Phyag‑bzhi‑pa (Чагшипа)⁷¹², Ber‑nag‑сап (Бэрнагчен)⁷¹³ и другие. Когда Кашипа посвящал его в Цикл Ачалы, он увидел Лхамо Чагпурму. [49б] Временами, когда он уходил в самадхи, аскеты, жившие в монастыре, наблюдали прогресс в своем созерцании. Затем отправился в На‑мгьялган, не прерывая своего уединения, т. е. не встречаясь с людьми по дороге. По возвращении, во время ганачакры десятого дня⁷¹⁴, он имел видение Ваджраварахи. Когда наставник из Конгьо смотрел на черную шапку, ребенок заметил:

– Это принадлежит монгольскому периоду, а не китайскому.

У него было много видений будд, бодхисаттв и 16 стхавир. Он даровал мантру и посвящение Великого Милосердного (Авалокитешвары) 20 тысячам мирян и священнослужителям, а также практику созерцания своего собственного Учителя. Ему еще не было трех лет, а он часто шутил на религиозные темы, чтобы позабавить других. Когда случилась засуха, Омпа Чатэлпа пришел к нему и попросил послать дождь. Ребенок воскликнул:

– О, великий упасака Гайа (имя местного божества), мой хозяин, дай сразу же дождь! Если не дашь, навлеку на тебя строгое наказание!

И сразу же пошел сильный ливень. Он часто описывал Тушиту и совершал много подобных деяний. Затем он постепенно переехал в Конпо и трудился на благо других. Потом посетил Олха Ташитан (Цари) через Дагпо. Махаупадхьяя Сосанпа прислал паланкин, чтобы принять его, и он проследовал туда. Ван‑Тагпа Гьялпэн подносил ему чай. Дхармасвамин служил Тулку Чойпэлу Еше, Дхармасвамину Ронпо (Ронченпа) и другим и проповедовал учение. Короче, он посетил области Кам, Конпо, Дагпо, разные места в Тибете и Центральном Каме, и велики были его труды ради спасения живых существ. [50а] В год Воды‑Обезьяны (1452), когда он жил в Цэлхагане, предсказатель (мома) поведал ему, что видел во сне недобрые знаки. Поэтому ачарья Сангье Сэнгэ вознес молитвы о продлении его жизни. Тонва Дондэн сказал:

– В этом году несчастье минует меня! В течение девяти месяцев я отвечаю за свою жизнь.

Затем он удалился в уединенную обитель Сапур. Во время этого уединения совершал подношения своему защитнику. Положив изображения в ящики и запечатав их, он сказал Дхармасвамину Ньевопе:

– Не снимайте эту печать до моего прихода!

Тот поинтересовался:

– По какой причине?

Тонва Додэн сказал:

– Из‑за спора между Шамбалой и Макха (Меккой). Я должен пойти и помочь Кулике (Ригдэну).

Они умоляли его остаться, но видели многие знаки его ухода: колебания земли, затмение, цветочные дожди.

Однажды иерарх сказал:

– Я принадлежу к линии кагью, и я написал для себя молитву. Вы тоже должны читать ее!

Примерно тогда же он передал свои облачения, черную шапку и книги с наставлениями по bSre‑pho (согласно Марпе) и прочее Гушриве. Также сделал предсказания, которые следовало хранить в тайне. Тонва Дондэн скончался в 38 лет в год Воды‑Курицы (1453). Главные ученики его были многочисленны. Бэн‑карва Чжампэл Санпова и Гушри Пэлчжор Дондубпа, оба были выдающимися деятелями.

Нынешний перерожденец лама Ранчжун Кюнкьен Чойкьи Гьялпо родился в год Дерева‑Собаки (1454) в уединенной обители Ургьен, что в местности Нгё. Отца его звали Тагпа‑пэлдуб, а мать – Лхамокьи. Он усердно трудился ради освобождения многочисленных живых существ в разных местностях. [50б]

Основные ученики Дуйсума Кьенпы – Четверо Вё⁷¹⁵: Тама Цултим‑вё, Намха‑вё, Мэу Жанчуб‑вё и Гьягом Еше‑вё. Далее – Шан Ринпоче, Кепа Вандор, Тагтэлва, Цан Сова, Гьяпова‑лунпа, Чойчже Ганпа, Чже Дзонпа Ринчен Сэнгэ, Сангье‑рэпа Ченпо и другие.

Главные ученики Карма Паши: Еше Ванчуг и Ринченпэл. Говорят, что будучи в Монголии, император обвинял Карману и приказал наказать его вместе со свитой восемью способами, а двух – Еше Ванчуга и Ринченпэла – сожгли. Другие ученики: Ягру‑рэпа, аскет Шасэрва (Желтая шапка), Шамарпа (Красная шапка), Шатава (Пестрая шапка), Таггопа (Голова тигра), Сиггопа (Голова леопарда), Домгопа (Медвежья голова), Чен‑а Тагшопа, Чжамьян Лодой Сэнгэ, взгляды которого порицал Кармана, Вен Ринпоче, Намцова Ченпо, Чансэм Гьял‑е, сиддха Угьенпа, Ньенрэ и другие.

Ученики Дхармасвамина Ранчжуна Дорже: аскет Самтэн Ринчен, Ша‑Тагпа Сэнгэ, аскет Тэво, аскет Кукова, Дагкьюгпа, Егьялва, Донтон, Шоннубум, Чен‑а Дорринпа; последний получил духовную силу от Махакалы (Бэрнагчен); Таглун Кюнпан Ринпоче, Гьялва Юнтон, Кедуб Дармараджа, Ягдэ Панчен, Кедуб Даргьялва, лама Дарчжун, Кенчен Цибарва, ачарья Чжамнаг, Логкья; Кашипа Сэнгэ Гьялцэн, Онпава, Мэнлунпа, Латопа Гёнгьялва, упадхьяя Гэн‑дун Ганпа и Кецюнпа.

Ученики Дхармасвамина Ролпэ‑Дорже: ачарья Гюйкунпа Ринченпэл, Дхармасвамин Риуганпа, [51а] Кюнпан Кюнга Дондуб, Лхо Ринпоче, Чжецюн Нагто‑ва, Ригова, Шарпа, Цокармова, Чамчойпа Жанчуб Гьялцэн, Кармапа Кёншон (известный ученый), Дхармасвамин Качопа и другие.

Ученик Дуйсума Кьенпы – известный как Дхармасвамин Ганпа. Он был уроженцем Гьябара и родился в год Дерева‑Овцы (1175) в семье тантриста, последователя старых тантр. Дуйсуму Кьенпа шел тогда 66‑й год. Монашеское имя Ганпы было Ринчен Вё‑сэр. Он служил моим Учителям, включая Дихуна Чойчже, Таглунтанпу, Могчогпу, Лаягпу, Дагпо Дулдзина, Ньенэ Сэлчана, Каче Панчена и др.

Его коренным Учителем был Дова‑рэпа. От него он получил йогическое прозрение в Цикл махамудры. Он занимался созерцанием в разных местах, таких как Павёнкарлеб в Чжомогане и др. Позднее он много трудился на благо живых существ. В конце его жизни в Тибет вторглись монгольские войска. Скончался в 75 лет в год Земли‑Курицы (1249).

Его ученик – Самлин Ринпоче. У одного человека по имени Амэ Ог Дорже Ванчуг, жившего в Кулуне, в Долун‑сэрчуне, что в Нижнем Ньяне, было три сына: Пугпа‑гён, Пугпа‑гьял и Пугпа‑дар. Старший, Пугпа‑гён, сначала был слугой в Танаге. Затем он ушел в Динри и стал йогом. Самлин Ринпоче родился в год Земли‑Курицы (1189) в Динри. Его отцом был Пугпа‑гён, а матерью – йогиня Дармачам из Сабсонава. В 21 год он был посвящен в монахи: Чел Чойсан (Чел‑лоцава) действовал как упадхьяя, а Цанпа Сарпой – как ачарья. Он служил многим Учителям и усердно учился. Много лет был помощником проповедника в Челе. От аскета, принадлежащего к кагьюпинской школе дагпо в монастыре Сэр‑тэн в Верхнем Ньяне, он получил махамудру (INga‑ldan) и другие учения и достиг йогического прозрения по системе махамудры. Став учеником Ганпа Ринчен Вё‑сэра, он слушал у него многие учения. [51б] Самлин Ринпоче был также учеником Котагпы. Во второй половине жизни основал монастырь Самлин в Нижнем Ньяне. Он обладал глубоким пониманием Учения, и велики были его труды на благо живых существ. Самлин Ринпоче скончался в 72 года, в год Железа‑Обезьяны (1260). Он родился в тот же год, что Дхармасвамин Гёцанпа, но прожил на два года дольше.

 

 

Преемственность настоятелей монастыря Цурпу

Монастырь был основан наставником Дуйсумом Кьенпой, трудившимся на благо живых существ. После его кончины пост настоятеля два или три года занимал Лхо Лаягпа. Затем этот пост занял Дуйсум Кьенпа, ученик Ранчжуна Сангье из Толунтампы. После него – Гьяпа Ганпа, ученик Дуйсума Кьенпы. Потом два или три года пост занимал Гьяцо‑лама. Затем – Ринчентаг. Трое последних были уроженцами Гьявы.

Когда пост настоятеля занимал Ринчентаг, из Кама пришел Карма Паши и сам стал настоятелем. Затем настоятелем был племянник Карманы по материнской линии Вен Ринпоче. После него – племянник Карманы по отцовской линии лама Нэнанпа. Затем – Аван Еше Ванчуг, сын Цугторкьяба, брата Кармапы. Потом его сын – лама Ташибумпа. После него – Ванрин, сын Вёнпо Апэла, брата Кармапы. Затем настоятелем стал Цама‑пандита. Он занимал этот пост шесть месяцев и умер. Несколько лет настоятелем был Ванрин.

Дхармасвамин Ранчжун Дорже назначил на пост настоятеля Цурпу ламу Рин‑ченпэла, племяника Нэнанпы. Еще его называли Нагпо‑лама (Черный лама). Затем – его двоюродный брат лама Чойчан. После него лама Чойгьял, второй сын Апэла, он долго занимал этот пост. [52а] Сначала он имел золотую печать с хрустальным Тошу (кит. тю‑шу) и титул Гуигун (Guʼi‑gung, кит. Kuei‑kung). Потом он получил хрустальную печать контин‑гушри (kon‑ting gu‑shri, кит.: Kuan‑ting kuo‑shih – Гуан‑ди гуо‑ши) вместе с грамотой императорской канцелярии (ʼJaʼ‑sa ʼkhor‑ma) с изображением восьми или девяти драконов. После пост и титул наследовал его брат Чойло (Чойкьи Лодой), а после его смерти – старший сын его младшего брата Катуба, Ринпоче Кюнга Лодойпа, державший пост и титул около 15 лет. Он передал пост своему брату Чойкьи Вё‑сэру, занимавшему его 24 года. После его смерти этим постом владел Чжамьян Дондуб Вё‑сэр, старший сын его брата ламы Сонам Гьяцо. При нем Дхармасвамин Дэшин‑шегпа отправился к императорскому двору. Он получил золотую печать и титул Контин Таи Гушри (Коп‑ting Taʼi Gu‑shri), известный как кит.: Гуан‑мин (Kuan‑ting Та Kuo‑shih; Kao‑ming), и затем 43 года был настоятелем. И, наконец, этот пост занял нынешний Гушрива.

 

 

Вторая линия преемственности лам‑перерожденцев

После своей смерти Кёлпо‑га, ученик Досточтимого Тиллипы, переродился в Джаландхаре брахманом Сарвавидом (Кюнригом), учеником Наропы. После этого он снова переродился в Непале как Шонну Санчол и получил тантрийские наставления.

Однажды Шонну Санчол подумал: «В тантрах сказано, что нельзя достичь состояния будды, не следуя тантре. Сказано также, что практика тантры зависит только от Учителя». Как‑то, помолясь о встрече со святым учителем, он пошел в лес собрать цветов и увидел очень нарядную молодую женщину, появившуюся из облака. Она сказала ему:

– Сын мой! Иди в северную страну снегов под названием Тибет, указанную в пророчестве Будды, и желание твое исполнится! Там ты встретишь воплощение самого Будды! [52б]

Об этом предсказании сообщил Кёлпо‑га своему Учителю, индийцу Ваджрапани, и, получив его разрешение, отправился на север. Он встречал многих кальянамитр, вера его росла, при этом он всем рассказывал о своем желании. Наконец, он встретился с Досточтимым Милой и несколько раз простерся перед ним. Прослезившись и обняв ноги Учителя, он высказал свое сокровенное желание. Досточтимый Мила предсказал ему:

– Ты предашься религии и вновь, и вновь будешь перерождаться в Стране снегов. Ты встретишь тех, кто выше людей, но ведут их и находятся в человеческом облике. Благодаря прежней добродетели в тебе зародится глубокая вера в них, и результаты ее непременно проявятся. Желание твое исполнится!

Когда Шонну Санчол предавался аскезе на границе Непала и Тибета, он скончался и переродился в год Огня‑Мыши (1096) в Верхнем У‑ру (Уй). Отцом его стал гэньен (упасака) Чжунсэн, а матерью – Долмабум. В 19 лет он пошел к Наставнику Гампопе и его племяннику и в их присутствии одновременно получил посвящения послушника и монаха. Его назвали Цултимпэл. Он служил многим учителям, включая кадампинских кальянамитр, Рэчунве и др. Он воспринимал дядю и племянника (т. е. Гампопу и его племянника) как подлинных будд и считал их своими мулагуру. Когда Дхармасвамин Дуйсум Кьенпа пришел навестить учителей Дагпо, дядю и племянника, он уверовал и получил многие учения. В 37 лет, в год Воды‑Мыши (1132), он скончался.

Переродился Цултимпэл как монах Намха‑вё в год Воды‑Коровы (1133) в Руцаме. Отцом его был Гёнпа Дондуб‑лама, а матерью – Лхамо‑чам. В детстве он вспомнил своего прежнего учителя и поверил в него. В возрасте восьми‑девяти лет его препоручили Дхармасвамину Дуйсуму Кьенпе. Он служил ему без перерыва восемь или девять лет. Учитель даровал ему многие наставления и разъяснения. [53а] Он преданно и благоговейно служил своему Учителю и вел себя и по‑детски, изучая наставления и весьма радуя этим Наставника.

После отъезда Дхармасвамина в Кам Намха‑вё занимался созерцанием в нескольких уединенных обителях, таких как Ганкар, Сэмодо, Караг, Танлха и др. Между периодами своего уединения он встречался со многими святыми людьми, включая Доген Шана, Лхопу, Кьерганпу, Лина и выслушивая от них наставления. В частности, он глубоко поверил Дэшег Таглун Танпе и получил от него наставления. В основном он занимался созерцанием. Когда Дхармасвамин приехал в Уй, тот даровал ему остальные наставления и многочисленные разъяснения. Затем в течение 17 лет он пребывал в уединении и получил некоторые признаки посвящения. Умер Намха‑вё в 67 лет в год Земли‑Овцы (1199).

Его следующим перерожденцем был Таши‑Тагпа, родившийся в Нижнем Каме в год Железа‑Обезьяны (1200). Отцом его был Пагпа Тачогги Нэнчжорпа Ванчуг Лэгпа (почитатель Хаягривы), а матерью – Долмацо. Благодаря впечатлениям, оставшимся в его памяти от прошлой жизни, он отправился в Уй и получил наставления у Куелвы из Таглуна. Он очень порадовал своего Учителя, и тот даровал ему полные наставления. К нему с сочувствием относился Сангье Ярчон, и он много лет занимался созерцанием. Во время уединения Таши‑Тагпа повстречал Дхармасвамина Кармапу и глубоко поверил в него. Иерарх сказал ему:

– Раньше ты был учеником Дуисума Кьенпы, в следующей жизни будешь моим учеником. Теперь же следуй основной практике по‑своему.

Сказав так, он даровал ему наставления. Таши‑Тагпа умер на 83‑м году жизни, в год Воды‑Коня (1282).

Вскоре, в год Воды‑Овцы (1283), родился аскет Тагпа Сэнгэ. [53б] Отцом его был Тагчупа, а матерью – Агеса из семьи Тангу, принадлежащей к роду Ша, одному из двух родов, Бу и Ша, из района Помпо. Родители и их сын (все трое) получили посвящение от ламы Тончанвы. Когда божество овладело матерью, она начала танцевать и выкрикивать санскритские слова. Лама сказал:

– Она джняна‑дакиня!

С пяти лет у мальчика были видения Тары, и с раннего детства он обладал незамутненной способностью предсказания. В 13 лет принял обеты упасаки в присутствии Лодой Тагпы, ученика наставника Келпы, и провел с ним два года. Потом его взял к себе человек, знавший мантру Катуна⁷¹⁶. Он с великим усердием предавался вызываниям божества и продемонстрировал врагам свою способность в магии. В 17 лет стал послушником в монастыре Пом в присутствии ламы Еше Сэнгэ и получил посвящение Lhan‑skyes (вызывание Ваджраварахи без биджи), Jo‑mo hrih‑bskyed (вызывание Ваджраварахи, рождающейся из биджи ХРИ) и Bam bskyed (вызывание Ваджраварахи, рождающейся из биджи БАМ).

Этот Еше Сэнгэва был учеником Гьяпова‑лунпы, получившего это учение от Дуисума Кьенпы. От этих учителей Тагпа Сэнгэ получил много наставлений. В особенности же – наставления по упаямарге от Еше Сэнгэвы, и научился вызывать интенсивный внутренний жар. Обычно он носил одну полотняную одежду и стал известен как Ванги‑рэпа. Примерно в то же время имел видение Бэрнагчена (Махакалы), предсказавшего ему путешествие в Уй, и стал планировать поездку туда для изучения философских трактатов. Он попросил у отца разрешение уехать, но отец не разрешил. Тогда он тайно взял лошадь, несколько кусков золота и серебра и в сопровождении Бари Чойсэна сбежал. Они благополучно проехали изрядное расстояние. У источника Согчу он увидел во сне Бэрнагчена, который сказал ему:

– Я буду действовать как твой друг!

Проснувшись, почувствовал умиротворение В год Земли‑Обезьяны (1308) Тагпа Сэнгэ приехал в Цурпу. В это же время Ранчжун Дорже, получив приглашение, поселился в Конпо. Тагпа Сэнгэ слушал учения у ачарьи Цулрина, включая посвящение в Цикл Гухьясамаджи. [54а] От ачарьи Сонама Сэнгэ получил посвящение пяти «lNga‑tsan» (ритуал из Цикла Калачакры) и некоторые садханы. Сонам Сэнгэ также дал ему колокольчик (дильбу), принадлежавший Дуйсуму Кьенпе. У ачарьи Умапы из Нампара получил посвящение в Циклы Самвары и Хеваджры и практику йогатантры вместе с объяснениями к начертанию, измерению мандал и мелодии, сопровождающих ритуал посвящения. После этого отправился в Санпу и стал учеником главного проповедника Чжамьяна Шакшона и помощником проповедника ачарьи Лодоя Цунмэ, получив инструкции по многим философским текстам, включая пять разделов «Йогачарья‑бхуми» Асанги, Пять трактатов Майтреи, «Праманавинишчаю»⁷¹⁷, «Праджняпарамита‑санчая‑гатху»⁷¹⁸ и «Бодхисаттвачарьяватару»⁷¹⁹.

В частности, когда ачарья Лодой Цунмэ увидел написанный им комментарий к Праджняпарамите, он сказал:

– Написано хорошо, но кто будет следовать этому? Оставь это!

И он не стал больше писать комментарии.

Когда Дхармасвамин Ранчжун Дорже вернулся из Конпо, он пошел встретиться с Дхармасвамином на возглавляемый им праздник, проводимый Цэлпа Гадэ‑шегпой. После четырехлетнего изучения Праджняпарамиты он совершил обход монастырей в Цане, чтобы участвовать в диспутах, и стал известен как человек, способный слагать стихи на языке Праджняпарамиты. Живя в Санпу, встретился с известным Гьятагом Чойчже: лишь увидев его лицо, люди обычно меняли свои взгляды.

Тагпа Сэнгэ был знатоком понимания абсолюта и сострадания. Всякий, кому довелось побыть с ним, впадал в сосредоточение и у него появлялась глубокая вера Он получил изложение наставлений в трех mThaʼ‑bral (Безграничных) из системы Шиче и бодхичитту согласно мадхьямикам. Он провел в Санпу семь лет. Устав от споров между последователями новых и старых школ, отправился в Кун, где жил Дхармасвамин с десятью учениками. Дхармасвамин сказал ему:

– Прошлой ночью здесь появлялся Бэрнагчен! Кажется, твой Защитник сопровождает тебя!

В тот год Дхармасвамин основал монастырь Дэчентэн. Пока строилась его хижина, он получил наставления по Шести учениям Наро, занимался летом созерцанием в Сэнгэлуне и достиг успеха. [54б] У него было видение, что долину затопило, и он поведал об этом Дхармасвамину, который сказал: «Ты действительно уловил дыхание воды».

Тагпа Сэнгэ созерцал всю зиму в Дэчене и развил в себе способность упражняться во сне (свапна) и проявлять иллюзорное тело⁷²⁰. Когда распространились настойчивые слухи о приближении войск Верхнего Хора (Тохор, центральноазиатские тюрки), у него было видение, что войска повернули назад у берегов озера Матопа (Цомапам, оз. Манасаровар); известие же о том, что солдаты не понадобятся, пришло лишь через полмесяца. Практикуя во сне, он попытался проникнуть в Уддияну и несколько раз мельком видел эту страну. Наяву же решил, что ему следует пойти в Уддияну. Он рассказал об этом Дхармасвамину, и тот сказал: «Действительно чудесен дикий конь видений!»

Но Ранчжун Дорже не сказал ему, сможет ли он добраться до Уддияны. Когда осенью Дхармасвамина пригласили в Ньсмо, он сопровождал его в качестве слуги. Там он окончательно распрощался с Дхармасвамином и отправился в Цан. В Чжомонане (главном монастыре школы чжонан) он встретил Чансэма Гьял‑е и сказал ему:

– Я – служитель Дхармасвамина, меня зовут Тагпа Сэнгэ.ʼТеперь я собираюсь в Уддияну.

Тот ответил:

– Учение Индии закатилось! От турушков не жди добра.

Он поверил ему и с несколькими еще людьми получил высшее посвящение (уттара‑абхишека) Калачакры. Он получил также пратьяхару (sor‑sdud) из ша‑данги Калачакры и созерцал согласно ей. Он имел все знаки этого метода и рассказал о своем опыте. Учитель сказал:

– Ты уже получил анусмрити. Ты созерцал раньше?

Он ответил:

– Я получил много наставлений от Дхармасвамина Ранчжунвы, практиковал Ньинтиг и видел результаты (букв. знаки) метода шадапги.

Лама сказал:

– Ты – человек спонтанного духовного развития (cig‑char‑bas).

Тагпа Сэнгэ стал служить Чансэмпе, направлявшемуся в Пугмой‑таг, и провел с ним год. Тот даровал ему полные наставления по шаданге Калачакры. Он получил также много разрешений на основные индийские тексты и позволение преподавать их другим. Затем однажды ночью на пути в Сакья увидел во сне Тару, которая сказала, что он не сможет добраться до Уддияны, и поэтому оставил свое намерение отправиться туда. После этого на дороге, ведущей к шести крепостям Милы в Шри‑ри, он встретил лоцаву Лодоя Тэнпу, провел с ним несколько дней и получил от него разрешение читать «Don‑dam bsnyen‑pa» и «sGrub‑thabs rgya‑mtsho»⁷²¹. [55a] В уединенной обители Дичэм в Верхнем Сакья он прослушал несколько наставлений по «rTsa‑rlung»⁷²² от уроженца Кама, обладавшего яркой внешностью, потому что он практиковал шадангу и метод кармамудры.

Затем Тагпа Сэнгэ отправился в Шри‑ри, и, когда он жил в Гецане, а Дхармасвамин – в Чжомогане, он ясно слышал своим волшебным слухом его песнь.

Во сне он встречался с Дхармасвамином Гёцанпой и беседовал с ним на религиозные темы. Он видел, что поверх следа Досточтимого Милы появился след Гёцанпы. Затем он получил введение в Учение от махасиддхи Дампы Шигпо, жившего к северу от Шри‑ри. После этого отправился к шести крепостям и много времени провел в Тагкаре, Кучуг‑вэнпадзоне и Тагмаре. В других местах он делал только краткие остановки. Во сне встретился с Досточтимым Милой, и тот спел ему божественную песнь. Созерцание его сильно улучшилось. Три года он провел в тех местах и посетил Пагпа Вати в Кьироне⁷²³.

По возвращении Тагпа Сэнгэ провел некоторое время в родных местах Дхармасвамина, посетил Динри, а затем отправился в Путу и прослушал введение в Дхарму (chos‑ʼbrel) у молодого послушника, который был перерожденцем Дубчена Ургьенпы. Тому было 13 лет, и он обладал удивительными способностями. Тагпа также получил наставления от махаупадхьяи Сонама Вё‑сэра. Там он встретил Венчен Пёнпо Тиндзина Санпо, и тот подарил ему сан золота. После этого он отправился в Дэчен на встречу с Дхармасвамином. Целых пять лет он созерцал в Дэчене и слушал многие учения. Он получил полное монашеское посвящение в присутствии махаупадхьяи Шонну Жанчуба и ачарьи Таши Ринчена. У этого упадхьяи он тоже прослушал несколько учений. Затем во время тантрийского пира с помощью своего ясновидения (прабхасвары) увидел горы Даг‑Лхагампо и самого Дагпо Лхачже в радужной сфере и, вспомнив былое, ясно увидел свои прежние жизни и спел о них песнь. [55б] Он сказал:

– С тех пор (т. е. с его прежнего воплощения) Вёртон и Ямсанпа стали моими учениками.

Он рассказал, что как‑то раз Дхармасвамин Ранчжунва почувствовал недомогание и сказал им:

– Там есть некто, насылающий в Цан против нас магические заклинания⁷²⁴. Вы, аскеты, должны совершить ритуал!

И он раздал нам необходимые для этого ритуала принадлежности. Некоторые совершили ритуал жизни (tshe‑sgrub), другие читали мантру «rNam‑ʼJoms»⁷²⁵. Я и Цулло совершили защитный ритуал Ямантаки (gShm‑rjeʼi bzlog‑pa). Через месяц вся страна до самого Сакья явилась мне в видении – прабхасвара, и я услышал, что в одном тантрийском монастыре многие индийцы громко стонут. На следующее утро я пошел к Дхармасвамину и рассказал ему об этом, объяснив, что видел это в видении, и что с этими волшебниками, должно быть, что‑то приключилось.

Дхармасвамин Ранчжун Дорже послал слугу ачарьи Дорже Сэнгэ посмотреть, и он обнаружил, что волшебники в том монастыре заболели дизентерией, а кто‑то из тантристов умер.

После этого Владыка избавился от своего недомогания. Затем Тагпа Сэнгэ даровал посвящение «lNga‑tsan» (калачакринский ритуал) 20 ученикам, включая Тогдэна Егьяла, упадхьяю Цулло, Тонпу, Лхачже Ямсанпу. Это был первый случай, когда он совершал ритуал посвящения. С тех пор он много трудился на благо других, даруя посвящения и наставления. Он обычно говорил: «Когда Дхармасвамин собрался основать монастырь Нагпу в Конпо, он против моей воли назначил меня настоятелем монастыря Дэчен. Но я отказался исполнить его повеление. Поэтому в следующей жизни мои ученики меня не слушаются».

Он прослушал тайную часть учения дзогчен (rDzog‑chen gsang‑skor) у видьядхары Кумарараджи⁷²⁶ и поселился в уединенной обители Пугмо. В Санпу он получил Цикл Ваджраварахи по методу Наро у ламы Тондара. Он также получил благоприятное предсказание и занимался созерцанием, главным образом в соответствии с ним. [56а]

После этого отправился в Рацаг и, сделав подношения Госпоже Ваджраварахи, получил многие знаки ее благословения. Он сказал:

– Лхаса – это двойник Ваджрасаны (Доржедэн), а Рацаг – это двойник Уддияны.

Он провел пять лет в Пугмоче, а потом отправился в Тапуг Кандолин – уединенную обитель, основанную сиддхой Чугомма Самтэнгьеном, учеником Дуй‑сума Кьенпы, что в Верхнем Цурчара. Он обнаружил, что знаки местности вокруг Нэнана благоприятны. Однажды ночью он увидел во сне, как в небе появилась Чугомма и сказала ему:

– Если ты построишь там монастырь, будет великое благо для живых существ. Я, женщина низкого происхождения, не могу основать его, но ты, брат, сможешь.

Сказав так, она исчезла. И он решил построить там монастырь в год Обезьяны (1332). Но как‑то ночью увидел во сне Тару без украшений, с лицом, покрытым пылью, и поэтому не начал строительство в тот год, а притворился, будто это не одобрили астрологи. Он заложил монастырь Нэнан в начале года Курицы (1333). Когда закладывал фундамент, у него было видение, как Бэрнагчен положил груз на место нижнего здания, поэтому на этом месте он построил свой дом. Он построил монастырь за полтора месяца, и там собралось около сотни священнослужителей. Все занимались созерцанием, и многие из них получили знаки Шести учений Наро и Шаданги.

Он говорил:

– В этом монастыре три поколения будут заниматься созерцанием, а потом придет пахарь!⁷²⁷

Там он трудился на благо живых существ, передал свой дом Тонне, дал ему наставления и построил Янгён⁷²⁸, где целый год занимался созерцанием, никому не показываясь. После этого он получил послание от Драгоценного Дхармасвамина из императорского дворца (в Пекине) о том, что ему следует прибыть в Дэчен. И он поселился в Дэчене. Здесь построил просторный дом и провел одно лето. Затем слегка заболел и решил, что Нэнан более здоровое место. Тагпа Сэнгэ уехал туда и вскоре выздоровел. В год Зайчихи (1339), пребывая в Дэчене, он интуитивно понял, что Драгоценный Дхармасвамин скончался в императорском дворце. [56б]

На 61‑м году жизни, который был для него критическим, Тагпа Сэнгэ заболел в Нэнане. Но он увидел в небе Тару со многими украшениями, окруженную благовонным ароматом, и выздоровел. Затем снова заболел в десятый месяц года Мыши (1348 г.) и, увидев Сахаджа‑Ваджравараху, окруженную танцующими юными девами, выздоровел. У него и до этого были многочисленные видения из небесных сфер. Он имел также ясное видение промежуточного состояния (бардо) и смог облагодетельствовать его обитателей. Он также устранил многочисленные помехи, препятствовавшие аскетам. Бесчисленны были подобные его деяния. К концу жизни, в 67 лет, в последний весенний месяц года Земли‑Коровы (1349) у него проявились признаки недомогания, а с 14‑го числа его здоровье стало ухудшаться. Он дал подробные распоряжения упадхьяе и ачарье, сказав:

– Вы должны раздать мое имущество! Я собирался уйти в радужном теле (ʼja‑lus) еще в этой жизни, но из‑за некоторых препятствий не смог. Тем не менее мои останки не нужно кремировать, а следует убрать шестью видами украшений и поместить в серебряную чайтью яркого цвета лицом к востоку.

На 19‑й день утром Тагпа Сэнгэ тихо ушел. На 23‑й день совершили погребальные обряды, и все видели обильный цветочный дождь. Говорили, что тогда же из‑за кармической связи с его прежним воплощением цветочный дождь был также в Таглуне. Когда они поместили его останки в чайтью, протянулись радуги со всех сторон света, и все видели жертвенные подношения тантрийского пира Ваджраварахи, окруженные радугой. Вообще у Тагпы Сэнгэ было много учеников, но четверо известны как Великие сыны: Тогдэн Гёнгьялва, Чжамьян Чойдорва, Ягдэ Панчен и Кедуб Дарма Гьялцэн.

Из них Ягдэ Панчен родился в Ягдэ Чема в год Земли‑Свиньи (1299). Отцом его был Ами Кёнчогпэл, а матерью – Кьягьял Чойкьи. [57а] В тот год Свиньи Будону Ринпоче исполнилось девять лет. Когда Ягдэ было пять лет, он прослушал у Бэнпо Чойвана изложение «Ngan‑song sbyong‑rgyud»⁷²⁹. Он изучал грамматику с аскетом Ринмёном и Чотон Дарцоном. Позднее слушал Винаю и Абхидхарму, дал обеты упасаки и получил промежуточное монашеское посвящение⁷³⁰ в присутствии махаупадхьяи Чойпэлпы. Несколько раз прослушал изложение Винаи. В послушники он был посвящен Рэтон Сорином. У него он тоже слушал Винаю. Ягдэ Панчен получил полное монашеское посвящение в присутствии махаупадхьяи.

Вё‑чжуна и Шачен Ринчжуна. От Лодоя Цунмэ из Санпу он получил «Праманавинишчаю» (rNam‑nges), Пять трактатов Майтреи (Byams‑chos‑lnga), «Бодхисаттвачарьяватару», «Tshad‑ma bsdus‑pa» («Tshad‑ma Kun‑las‑btus‑pa»)⁷³¹ и «Бодхисаттвавадана‑калпалату»⁷³².

От Дхармасвамина Ранчжуна Дорже он получил посвящение в садханы Гьялвы Гьяцо (форма Авалокитешвары), Ваджраварахи, Самвары (bDe‑mchog), Ямантаки (ʼJigs‑byed), «gDan‑bzhi» (Чатухпитха), объяснение Шаданги, Шесть учений Наро, «Lhan‑cig skyes‑sbyor» (полное название текста «Lhan‑cig skyes‑sbyor gaʼu‑ma»; принадлежит к Циклу махамудры; особая школа появилась в Тибете после Миларэпы), «sKu‑gsum ngo‑sprod» (тибетский текст, не включенный в каноническую литературу), изложение «bDe‑mchog rtsa‑rgyud»⁷³³, «brTag‑gnyis»⁷³⁴, «Doha»⁷³⁵, «Zab‑mo nang‑don» (название тибетского текста, принадлежащего к Циклу махамудры), «sKyes‑rabs snga‑phyis»⁷³⁶, «bsNyen‑sgrub» (это «U‑rgyan bsnyen‑sgrub», написанный Ургьенпой), «Ras‑chung snyang‑brgyud» (устная традиция Рэчунвы), «bCud‑len phren‑ba» (тибетская работа). У Бэнпо Цюншака он слушал «Zhal‑bzhi‑paʼi skor» (цикл четырехликого Махакалы по Ньенло) Ньен‑лоцавы.

От аскета Тансэнпы Ягдэ Панчен получил Шесть учений Наро, Шадангу, «Lhan‑skyes Jo‑mo‑ʼi byin‑rlabs» (посвящение Сахаджа‑Ваджраварахи), «Phyag‑rdor gtum‑po» (садхану «Ваджрапаничандала», привезенную в Тибет Рэчунвой), «Gegs‑sel» (метод устранения препятствий). У Лэто Вангьяла получил Шадангу, «dBang‑mdor»⁷³⁷, «Nyi‑ma bsgrub‑pa»⁷³⁸, «sBas‑pa mig‑byed».

От видьядхары Кумарараджи он получил «rDzogs‑chen snying‑thig» (ньингмапинская работа в четырех томах, «sNying‑thig ya‑bzhi»). От отшельника Чойтагпэла он получил изложение комментария к Калачакра‑тантре «Вималапрабху», посвящение в «gShed‑dmar»⁷³⁹, «rDp‑rje snying‑ʼgrel»⁷⁴⁰, [57б] «bDe‑mchog stod‑ʼgrel»⁷⁴¹ и «Dus‑j ʼkhor rgyud‑phyi‑ma»⁷⁴².

От Пан‑лоцавы Лодой Тэнпы он получил «rDo‑rje rtse‑mo»⁷⁴³, «Sa‑sde‑lnga» (5 разделов «Йогачарья‑бхуми» Асанги), «Абхидхарма‑самуччаю» (mNgon‑pa kun‑las‑btus), «Thub‑pa dgongs‑rgyan»⁷⁴⁴, «Кавьядаршу»⁷⁴⁵, «Намасангити» (mTshan‑brjod).

У Юнтонпы Ягдэ Панчен слушал «Ye‑shes gsang‑rdzogs‑kyi rgyud» (название ньингмапинской тантры) вместе с ее наставлениями, «gSang‑snying»⁷⁴⁶ вместе с ее ритуалом посвящения, «A‑roʼi gdams‑pa» (дзогченовский метод) вместе с «sPungs‑skor» (дзогченовский текст), ритуал посвящения в «mKhaʼ‑ʼgro snying‑thig» (один из «sNying‑thig ya‑bzhi») вместе с толкованием и разрешением, «A‑roʼi rgyud‑chung‑gi‑lung» (ньингмапинский текст), разрешение на чтение ритуала Калачакра‑тантры, переведенного Цами, вместе с его ритуалом посвящения, разрешение на Ямаитаку (gShin‑rje gshed‑kyi lung), «mDo‑dgongs‑ʼdus» (ньингмапинский текст), «Sems‑sde ma‑bu bco‑brgyad» (18 разделов текстов «Sems‑sde ma‑bu» – школы ньингма) и др.

У Будонпы он слушал полный ритуал посвящения в систему Калачакры, изложение комментария «Вималапрабха» к Калачакра‑тантре, изложение ритуала посвящения и наставления Гухьясамаджи, изложение Гухьясамаджа‑тантры, «sPyod‑bsdus»⁷⁴⁷, «Grub‑pa sde‑bdun»⁷⁴⁸, Праджняпарамиту («Абхисамаяламкару»), «Праманавинишчаю», «gShed dmar rdzogs‑rim»⁷⁴⁹ и другие тексты.

От Чим Лосан‑Тагпы он получил «Шикша‑самуччаю» (bsLab‑btus) и «Мадхьямакаватару», а также другие тексты. У Всезнающего Долповы он слушал изложение комментария к Калачакра‑тантре, «mChog‑dbang» (уттара‑абхишека, высшее посвящение Калачакры), изложение шаданги, «Nges‑don rgya‑mtsho»⁷⁵⁰ и многие другие тексты. У Пэлдэн‑ламы Дампы он слушал ритуал посвящения в «Gur‑rigs‑bsdus»⁷⁵¹, ритуал читтотпады согласно мадхьямике, учение Ламдэ и многие другие тексты. Всего он служил 108 учителям. У некоторых он имел лишь один час религиозных наставлений, от других получил одну‑две части садхан, а от иных пространные комментарии к Сутрам и Тантрам.

В молодости, когда его состояние было скудным, Ягдэ Панчен пошел попросить наставлений у Кьечог Самтэмпэла. Тот исполнил от его имени благой ритуал для обретения богатства, и он оказался успешным. Он писал: «До последнего года рот мой не находил пищи, а теперь пища не находит мой рот».

Так он стал весьма состоятельным. Когда появились благоприятные признаки, Ягдэ Панчен основал монастырь Эвам. [58а] Обладая даром предсказания, он смог много трудиться на благо других. Его продвинутые ученики обладали способностью к тайной концентрации, среди них были отшельник Гёнпо Еше, настоятель Чжам‑пэян Чойгёнпа, Кедуб Жанчуб Гьялцэн, махаупадхьяя Сангье Лодойпа и другие. Обычно он раздавал еду и подарки даже тем, кто слушал его проповеди лишь один день или только час. Среди них было много кальянамитр, способных облагодетельствовать живых существ. Ягдэ Панчен скончался в 80 лет в год Земли‑Коня (1378). С тех пор и поныне его проповедь не прекращается в монастыре Эвам.

После смерти Ягдэ Панчена настоятелем Эвама на короткое время стал отшельник Гёнпо Еше. Он основал монастырь Вэлна, ввел строгий монастырский порядок, и в Вэлна собралось много монахов. Он долго трудился на благо других. Затем настоятелем монашеской общины был махаупадхьяя Санлова. Впоследствии он жил во многих местах Нижнего и Верхнего Тибета и много проповедовал. Среди его учеников был махаупадхьяя Ринпоче Гьял Санпа. Позднее Гёнпо Еше основал монастырь Иол Ринченлин и трудился на благо живых существ. Дхармасвамин Чангьялва долго жил в Чойхорлине. Позднее он поселился в Чумиг‑гёнсаре. Среди его учеников, трудившихся на благо других, был ачарья Намха‑Тагпа. Монастырь Эвам возглавил Чжамьян Чойгёнпа и много трудился на благо других. У него было много учеников, а среди них Чжамьян Рингьялва, Кьянченпа Шакьяшри.

Кедуб Даргьялва родился в окрестностях Танлха. Его отцом был Сонамгён, а матерью – Таши. [58б] Его мать увидела во сне обнаженного индийского йога с золотыми серьгами, в белой набедренной повязке и тюрбане, держащего в руке чашу из черепа (капала), наполненную амритой, и окруженного пятьюстами женщинами в украшениях. Йог приблизился к ней, благословил, проповедал Дхарму и продемонстрировал сиддхи. Потом женщины его свиты исчезли одна в другой и в самом йоге, а сам он вошел в межбровье матери Кедуба. Семь дней она пребывала в самадхи, которое не могли нарушить внешние события. Было также много и других необычных знаков.

С детства Кедуб испытывал глубокую веру и сострадание, любил священные предметы и был полон преданности монашеской общине. Он не только воздерживался от любых грехов, но не мог выносить, когда их совершали другие. В шесть или семь лет он освоил алфавит. Затем прочел Большую («Шатасахасрика») и Среднюю (Yum‑ʼbring‑pa; Nyi‑khri) версии Праджняпарамиты и другие тексты и смог понять общий смысл слов. Служил Мугсанпа Ринчен‑ламе.

Однажды Кедуб Даргьялва с приятелями пошел играть, собирать цветы и упал. Боль от раны заставила его поверить, что Будда – единственный защитник, и поэтому он принял Прибежище. Вспоминая свои прежние жизни, он печалился и сочинил о них песни, изумлявшие людей. Кое‑кто думал, что ему их нашептывают какие‑то черти. Вскоре он повстречал Дхармасвамина Ранчжуна Дорже, увидев его в образе Арьи Авалокитешвары. Он преисполнился глубокой веры и сопровождал его в Дэчентэн как слуга. В 19 лет был посвящен в послушники и одновременно получил полное монашеское посвящение в присутствии Дхармасвамина, действовавшего как упадхьяя, и махаупадхьяи Шонну Жанчубпы, исполнившего роль ачарьи. Затем он следовал за многими учеными, сиддхами и досточтимыми учителями, включая Ньедова Кюнга Дондуба, ламу Цулрина, Дхармасвамина Тагпу Сэнгэ, Гьятага Чойчже, махаупадхьяю Намха Гьялцэна, ламу Сорина, Жанчуба Гёнпо, Сонама Сэнгэ [59а] и других, и усердно изучал у них Сутры, Тантры и шастры. Особенно высоко он ценил тайные наставления.

Ум Кедуба Даргьялвы стремился к созерцанию, и он, не отвлекаясь, занимался им в уединенных обителях, и все преисполнились к нему почтения. Он не приклонял головы на подушку, не прислонялся к спинке сиденья и соблюдал пост воды и камня (состоящий в глотании мелких камешков и небольших количеств воды). Проводил время, упражняясь в пранаяме, и это очень помогло ему в достижении сосредоточенности. Три года его мучили блохи, а два года он страдал от сердечной болезни. Год он мучился непроизвольным извержением семени. Но все это время он продолжал созерцать и, наконец, освободился от этих помех.

Он достиг совершенного сосредоточения и йогического прозрения и мог подавлять демонов, являясь им как Ачала, Ямантака и Ваджравидарана (rNam‑ʼjoms). Махакала преклонял пред ним колена и обещал помогать ему в трудах. Кедуб Даргьялва имел священные видения Амитаюса, Шакьямуни и других и мог, как в зеркале, видеть разные места, а также касту, поведение и состояние ума других людей. Он развивался, не устремляясь к особым силам транса степени сампаннак‑рама. Задавая вопросы Дхармасвамину Ранчжуну Дорже и Ринпоче Сансан Нэ‑ринпе, он видел в них Сараху. Когда его посвящали в Цикл Самвары, он имел видения Херуки и Ваджрайогини (Ваджраварахи). У Ньедовы он слушал учение поздней линии системы Шиче и имел видение Дампы Сангье, окруженного 108 дакинями. [59б] Получая ритуал читтотпады (sems‑bskyed) от аскета Ешонпы, он увидел его как Масэна (форму Манджушри на льве). [59б]

Бесчисленны были такого рода видения. Кедуб Даргьялва провел много времени в уединенной обители Танлха и в других местах. Став учеником Дхармасвамина Тагпа Сэнгэ в уединенной обители Пугмо, он служил ему и сопровождал в Дэчентэн, резиденцию сиддхи Чугома, в Нэнан и в другие монастыри. От него он получил многие наставления, например, «bsNyen‑sgrub» (U‑rgyan bsnyen‑sgrub), «sNying‑thig», «mKhaʼ‑spyod bsnyen‑sgrub» и другие тексты. Стал знатоком метода снов и выработал способность 13 раз за ночь видеть страну Уддияну. Его достижения не описать словами.

Получая тайное посвящение, Кедуб увидел Учителя как Адхидэву (Lhag‑paʼi‑Iha). Он побывал в часто посещаемых призраками местах и с помощью прозрения устранил явления, вызванные демонами. У Дхармасвамина Тагсэнпы было много учеников, но он считал Кедуба Даргьялву своим главным учеником и держателем своей духовной линии и даровал ему полные тайные наставления. Он также назначил его настоятелем Нэнана и наставлял в трудах на благо живых существ.

Кедуб имел учеников, проповедовал им Шесть учений Наро, Шадангу Кала‑чакры и укреплял их в посвящении и руководстве. Он обладал огромным состраданием и помогал бедным, слабым и больным людям в это темное время. Позднее, готовясь перейти в нирвану, он сказал:

– С детства я был полон усердия и отбросил свое тело и жизнь ради Учения. В молодости я направил все силы на аскетические упражнения и умилостивление богов, и много дурного случилось со мной. Не ища других методов, я справился с этим религиозной практикой. У меня проявились определенные способности к созерцанию и практике, и я вел жизнь аскета. Я думал устранить стену, отделяющую эту жизнь от следующей, с помощью созерцания, которому посвятил бы всю свою жизнь, но Учитель велел мне трудиться на благо живых существ. Я не осмелился нарушить его повеление. И не сожалею, что последовал совету моего Учителя. Я был доволен и не думал, что проживу так долго, но я видел благоприятные знаки на четках моего Учителя, и все произошло согласно этому видению. [60а] Долго я прожил в мире людей, но мало потрудился на благо живых существ. Теперь без сомнений и колебаний я отправлюсь в Сукхавати и предстану пред Амитаюсом.

Сказав это, он скончался на рассвете 23‑го дня третьего месяца года Коровы (1385). После кремации его останков из пепла достали много изображений, знаков и реликвий (шарира). Пролился цветочный дождь. Считается, что в прошлом рождении он был йогом, родился в касте вайшьев на берегу Южного океана и потом стал учеником Камбалы, ученика покойного Индрабуддхи, что жил на горе Сэргьи Чакьибчен (возле озера Анаватапта).

Дхармасвамин Качо Ванпо (Карма Шамарпа), перерожденец аскета Тагпа Сэнгэ, родился в год Железа‑Тигра (1350). Отцом его был Лхагьял, а матерью – Догмо. Он родился в Кана‑барпа, что в песчаной долине Нам, возле горной вершины, что была обителью царя гандхарвов Сурпунапы в Стране севера. Начиная с седьмого дня после рождения ребенок имел ясные видения Пэл Дуйсума Кьенпы и других учителей, пророчествующих и проповедующих Дхарму. В три года он даровал собранию монахов разрешение читать мантру созерцания Авалокитешвары. Узнавая характер людей, он произносил удивительно уместные для его возраста высказывания.

В 6 лет Качо Ванпо открыл некоторым из своих бывших учеников, что он – воплощение аскета Тагпы Сэнгэ. Кедуб Даргьялва услышал подробный рассказ о его прежних трудах, и многие ученики и учителя пришли пригласить его. Лишь только увидев, они выказали ему свою веру и благоговение и преисполнились радостью. На обратном пути в Нэнан несколько учителей и учеников упали в воду в Чудо, в Челуне. Испугавшись, он ясно увидел, как Досточтимая Тара помогает им, и все счастливо спаслись. [60б]

В Цурпу ребенок открыл историю своего прежнего воплощения, как это сделал Намха‑вё монаху Дарма Цултиму. В 7 лет он встретился с Дхармасвамином Ролпэ‑Дорже в Цонане. Он получил от него обеты упасаки и ритуал читтотпады, слушал изложение Шести учений и Цикл махамудры. В Дэчене он стал послушником при махаупадхьяе Ринпоче Дондубпэле и Дхармасвамине Ролпэ‑Дорже, действовавших как упадхьяя и ачарья, и получил имя Ешепэл. У Дондубпэла он слушал несколько коротких текстов, таких как карика⁷⁵², и другие. От Дхармасвамина Юнтонпы он получил Жизнедарующий ритуал (Tshe‑sgrub) Белой Тары.

От Чже Ритопы он получил разрешение на чтение всего Гьюбума (rGyud‑ʼbum – тантрийский раздел Ганжура) и большую часть mDo‑mangs, а также многочисленные ритуалы посвящений и наставления. Он в особенности следовал большинству глубоких и пространных наставлений школы кагью. Однажды ночью он увидел во сне, как Дхармасвамин Ранчжун Дорже даровал ему среди великого множества людей ритуал читтотпады и дал ему имя Мипам Пэлдэн. Однажды, стоя перед изображением Хозяйки Рэцага (изображение Ваджраварахи), он увидел, как изображение превратилось в настоящую Сахаджаварахи, а сияющая красная свастика (gyung‑drung – юндун), появившаяся в ее межбровье, коснулась его тела и наполнила его чувством блаженства. Он слушал наставления от Сонам‑вё из Ямсана, пребывал в уединении и созерцал.

Качо Ванпо знал о том, что делали все аскеты Нэнана. Он порицал некоторых из них, другим давал разъяснения, и все изумлялись. В 18 лет принял полное монашеское посвящение в присутствии махаупадхьяи Ринпоче Дондуба, бывшего упадхьяей, Чжамьяна Чойкьи Дорже как ачарьи и Шонну‑пэлпы как тайного наставника. Присутствовала и многочисленная община. В ту же ночь он видел сон, как четыре солнца появились в небе, а он, облаченный в три монашеские одежды, проповедовал Учение богам и людям к их радости. [61а] Он слушал, как ачарья Чжамрин из Дэвачена (Рато‑гёнпа вблизи Лхасы) проповедовал Пять трактатов Майтреи, «Праманавинишчаю» и «Виная‑сутру»⁷⁵³.

Он слушал, как махаупадхьяя Кюнга Вё‑сэр, ученик Дхармасвамина Ранчжуна Дорже, проповедовал ритуалы и посвящения, относящиеся к «Ваджрамале» (гВо‑rje phreng‑ba). Затем через Дам и Сог Качо Ванпо отправился на север до Рэшо. Пребывая в снегах Рэгьяба и Погьяна, он имел видение Дхармасвамина, короновавшего его и произнесшего предсказание. Он привез с собой многочисленные подарки, преподнесенные ему монахами и мирянами в тех местах, и отдал их на поддержание монашеской общины и монастырского устава в Нэнане.

После кончины наставника Ритопы, придя в отчаяние от дурных монахов, он вручил пост настоятеля ламе Сонамбуму, а сам поселился в уединенной обители на горе за Нэнаном. Он слушал, как махаупадхьяя Вё‑сэр Гьяцо проповедовал систему Ньинтиг вместе с ее ответвлениями. От ачарьи Вё‑сэр Пэла он получил комментарии к старым тантрам и большую часть учения верхнего и нижнего классов тайных писаний⁷⁵⁴. День и ночь без перерыва он изучал тантрийские тексты, но главным образом практиковал созерцание.

Взяв с собой девять слуг, всего вдесятером, он отправился из Верхнего У через Ньянпо в селение Гьяда. Прибыв туда, имел видение Дуйсума Кьенпы, давшего ему предсказание. Затем один за другим посетил все районы Конпо. В частности, провел много времени в Чинлэге в Новом Цари. Следуя наставлениям, полученным от Дхармасвамина Ролпэ‑Дорже, возглавил Баё: монастырь и селение.

Качо Ванпо получил от Дхармасвамина все тайные наставления Шести учений Наро и другие тексты. Он слушал также много текстов мадхьямики, включая «dBu‑ma rTog‑ge‑ʼbar‑ba»⁷⁵⁵ и другие. Провел три года на скале Карма в Царинчене. Он видел чудеса, совершаемые героями (dpaʼ‑bo, вира – класс мужских божеств) и дакинями. Когда поехал в Таглха‑гампо и остановился там, он вспомнил, что был когда‑то монахом Цултимпэлом (Шилашри), и созерцание его заметно улучшилось. Он провел много времени в Тагмапу в Конпо и в Когтане, а также в других местах.

Качо Ванпо собрал вокруг себя около трехсот монахов и каждому из них проповедовал Дхарму столько, сколько тот желал. Три месяца он проводил в уединении летом и зимой и беспрерывно даровал наставления. Приехав в Ча‑юл, он имел видение Дэвар‑шегпы, произнесшего предсказание. В год Коня (1378) жертвователи подарили Качо Ванпо уединенную обитель Тагцэ‑намгьял, и он основал там монастырь, где собралось около двухсот монахов. Пребывая в Цари‑сарма (Новый Цари), он почувствовал, что скончался Дхармасвамин Ролпэ‑Дорже, и написал песню с выражением скорби. В год Тигра (1386) он основал монастырь Гамамо и встретился в Тагцэ с Дхармасвамином Дешиншегпой. Он истолковал ему многие учения, чем сильно его порадовал. Живя в новых монастырях – Лхундубтэне и Чжацонлине, он слышал, как дакиня пела тайный ваджрный гимн. У него было множество видений в Гьяле на вершине горы Манибхага.

Когда Дхармасвамин Дэшиншегпа уехал в Уй, он последовал за ним, и они, как Учитель и ученик, вместе ехали из Ньянпо в Цурпу, что в Толуне. В Сэнгэ‑додуне он проповедовал Шесть учений, даровал посвящения монгольскому чиновнику Ригрэлу и другим. После этого он снова отправился в Конпо и проводил большую часть времени в уединенных обителях. Он установил трехлетнее перемирие в распрях в долине Рэлсум в Конпо. Жил он в Маратэне. Когда он проповедовал учение, люди могли отчетливо слышать его слова на расстоянии двух крошей (krosa). Он также подчинил многих буйных асуров, заставив принять обеты упасаки, и укрепил на пути Винаи нерадивых учеников. Написал руководства, проясняющие непонятные тайные наставления, «Nyams‑mgur» (книгу религиозных гимнов) и много кратких трактатов. [62а]

Среди учеников Качо Ванпо были: Дхармасвамин Дэшиншегпа, Кашипа Ригпэ Рэлти, чье имя было Ринчен Санпо, Дзагён Кюнпан Чойкьи‑Еше, Гэрнаг Тогдэн Чойпэл Еше, Сургён Кашипа Ринчен Гьялцэн, Римибабпа Сонам Ринчен, Лхасиг Ринчен Гьялцэн (Лхасигпа), Тулшиг Сонамбум, Чуцэнхапа Шерабпэл и др. Когда труды его близились к завершению, он повстречался с Дхармасвамином Дэшин‑шегпой, вернувшимся из императорского Дворца⁷⁵⁶. В Цэлхагане и других местах он даровал Дхармасвамину религиозные наставления и получил от него обильные подношения. Живя в Цари, он сочинил песню, начинающуюся словами: «Вечный, бессмертный…». Прибыв в Гадэнмамо, он запечатал книги своей печатью и сказал слугам:

– Я скоро приду в это место!

Поскольку некоторые монахи и ученики из Кама очень просили его приехать, он отправился в Чуньима и по дороге часто повторял:

– На этот раз нет благоприятных знаков.

Но тем не менее ехал. Как только они разбили лагерь, он завершил свою проповедь, и появились некоторые признаки какой‑то болезни. Качо Ванпо скончался в 56 лет на 29‑й день седьмого месяца года Дерева‑Курицы (1405). В момент его смерти пролился сильный цветочный дождь, и все небо наполнилось сетью радуг. Его останки поместили в паланкин, а в Гадэнмамо (Конпо) построили золотую чайтью. Останки хранятся в этой чайтье. Все его труды завершили лама Чойсан и монах Тагпа Гьялцэн.

Дзагён Кюнпанпа жил и трудился в Дзагёне. Этот монастырь раньше был ответвлением монастыря Пагмоду, [62б] но со времени этого Драгоценного Учителя в нем высоко ценили Учение и созерцательную практику Пэла Качо Ванпо.

Гэрнаг Тогдэн был уроженцем Ганчуна (в Помпо, в Каме). Он был учеником Пэла Качопы (Качо Ванпо) и помогал ему. Тогдэн проводил время исключительно в обителях созерцателей. Собралось около пятисот‑шестисот монахов. У него было много учеников, трудившихся на благо других. Среди них Дхармасвамин Тимэпа, который был духовным наставником царя Чжаннага и Барара, что заботился об интересах других. Сикар Санши был уроженцем Гана в Помпо. Его коренным учителем был Качопа. Он основал монастырь Сасэр в Помпогане и трудился там. Он собрал вокруг себя около трехсот монахов; они были учениками Гэрнаг Тогдэна. Кашипа Ринченпэл основал монастырь Сур в Верхнем Дэнга и собрал в самом монастыре и в уединенной обители около четырехсот монахов.

Лхасигпа (родился в 1372 г.) вначале был домашним слугой Дихунпы. Позднее стал учеником Качопы. Наставления помогли ему овладеть удивительной силой сосредоточения. Он написал заметки о системе Качопы, что было великим благом. Посетил верхние и нижние районы страны и много способствовал благу других.

Его учеником был махаупадхьяя Шакья‑Тагпа. Хотя вначале он служил самому Качопе, прослушал полные наставления у Лхасигпы, которому он также служил. Занимался у многих учителей и долго защищал благополучие живых существ. Умер он в 82 года, в год Дерева‑Собаки (1454).

Тулшиг Сонамбум родился в Юме, в окрестностях Нэнана. Он слушал толкования Учения у Качопы и других и жил в монастыре Нэнан. [63а] Написал заметки об учении Дхармасвамина Качопы и пространное изложение сева‑садханы (U‑rgyan bsnyen‑sgrub) и другие трактаты. Его учениками были ачарья лама Гьялцэнпа и другие.

Лама Чойсанпа был уроженцем Нагшо. Став учеником Качопы, он получил от него все тайные наставления. Он был настоятелем Тагцэ и Баё. Велики были его труды.

Лама Ринсан Карпо был уроженцем Нагшо. Он основал монастырь Тибгён, где собралось около ста ученых. Он трудился по поручению Качопы. Позднее эти двое были наставниками Тулку Чойпэла Еше.

Дхармасвамин Римибабпа родился в год Воды‑Тигра (1362), когда Качопе было 13 лет. Он стал последователем школы Гэдэнпы и исполнял добродетельные деяния посвященного человека. Став учеником Качопы, проводил все время в созерцании по системе махамудра. Скончался в 92 года в год Воды‑Курицы (1453) в Дагпо‑лабаре.

Дхармасвамин Чойпэл Еше был перерожденцем Качопы согласно пророчеству последнего: «Когда‑нибудь я буду блуждать как тантрийский йог». Перед смертью он обещал снова перевоплотиться и поэтому родился в год Огня‑Собаки (1406) в Катагдо, в районе Ньянпо. Отцом его был Самдуб, а матерью – Барса. Он был привлекательным ребенком и имел необыкновенные приметы. На подошве у него был слог rGyal (Победа) из монгольского нового алфавита, введенный в 1269 г. Когда ему было пять месяцев, пришли несколько сумхарцев и попросили благословения. Он даровал благословение каждому из них по очереди. Когда отец принес его в Дэ, ребенка увидели несколько старых монахов, и все они поверили в него. Через год монах Вёнтагпа, лама Чойсанпа и другие пригласили его и отвезли на кожаной лодке по Ньянчу. [63б]

Однажды в Верхнем Опуге Чойпэл забрался в пещеру в скалах, куда другие могли попасть с большим трудом, а когда они попросили его спуститься, он сделал это так, что они и не заметили. Он легко мог преодолевать стены и ограды. Чойпэл сделал много предсказаний. После этого отправился в Артэн и Гамамо, где рассказывал своим бывшим ученикам многие истории и дал наставления одному из жертвователей.

Чойпэл Еше обнаружил тайное завещание Качопы. У ламы Чойсана он слушал ритуалы посвящений и садханы Ваджраварахи, Гялвы Гьяцо (форма Авалокитешвары) и Бэрнагчена, а также сунбумы (собрания сочинений) Кармапы, Ролпэ‑Дорже и Качопы, Шесть учений, махамудру, rLung‑sems gnyis‑med (текст о развитии внутреннего тепла), Цикл дзогчена, изложение «Панчакрамы» (Rim‑lnga), «rGyud‑ʼbum» – тантрийский раздел Ганжура и другие тексты. Он воспринимал своего учителя как воплощение Гёцанпы и написал в его честь стотру. У монаха Вёнтагпы он слушал 17 тантр (т. е. все ньингмапинские тантры) вместе с «sNying‑thig».

Когда Чойпэла Еше пригласили в Пово (юго‑восточный Тибет), он отправился в Егон и другие места. В 8 лет он встретился с Дхармасвамином Дэшиншегпой в Бандо, на границе Конпо и Уя, принял обеты упасаки и был высоко восхваляем. Послушником он стал в Тагцэ, где Дхармасвамин был упадхьяей, а Лодой Гьялцэн Пэлсанпо ачарьей. У ног Дхармасвамина он слушал многочисленные толкования, ритуалы посвящения и разрешение на чтение священных текстов. От императора Тай‑Мина Чойпэл Еше получил изображение Ваджрадхары, ваджр и колокольчик, а также gan‑dkar (род облачения) и другие подарки.

В 13 лет отправился в Ньево. Он увеличил число монастырей в Конпо, жил в Баё и в других местах. В Ташичжоне, в Цари, он созерцал Амитаюса и имел чистое его видение. [64а] В год Зайчихи (1423) Чойпэл Еше вместе с Дхармасвамином Тонва Дондэном отправился из Дагпо в Олха Ташитан (Лхоха). Он встретил Цэлмина Ринпоче Сонам Санпо, когда тот путешествовал в доли (в паланкине) и получил полное монашеское посвящение. В тот период два чиновника, Нэудонпа и Тэлпа, первый был влиятельной личностью, развлекали его.

Затем он вернулся. В новом монастыре Гьяцоган он слушал у Кашипы Ригпэ Рэлти «Rang‑byung‑baʼi bkaʼ‑ʼbum»⁷⁵⁷ Пять трактатов Майтреи, «rTsa‑se»⁷⁵⁸, «rTsod‑bzlog»⁷⁵⁹, «Юктишаштика»⁷⁶⁰ Нагарджуны. Куда бы он ни приехал, он всюду давал тайные наставления, пел гимны. Посетил Дхармасвамина Тонву Дондэна, а в год Коровы (1433) покинул Ньянпо и посетил Тагсум, Чжамнэ, Марцатун и Нгё Аригтан. Оттуда он поехал в Гомдэ, а затем в Сог.

Затем Карпо Ринсан, ученик Качопы, который успешно проповедовал в Тиб‑гене и в Бунда, пригласил в Нагшо Чойпэла Еше. У ламы Ринсанвы он слушал различные толкования учений отшельников (Ri‑chos, или Ri‑khrod‑paʼi chos; Yang‑dgon‑paʼi ri‑chos, или Ra‑ga‑a‑sya ri‑chos). Затем северным путем прибыл в Цурпу, сделал большие подарки монастырю и предложил общине чай. Проповедовал он также в Нэнане. У ламы Ганпа Ванчуг Гьялцэна он слушал «Ni‑guʼi chos‑skor» (Шесть учений Нигумы, сестры Наропы), «ʼTshal‑paʼi chos‑skor» (система ламы Шана), «Дохакошу» и другие системы. После этого он поехал в Лхасу, совершал там большие подношения и молился. Начав свой путь в У‑ру, он поехал в Конпо через Ньягпо. В Гамамо он слушал у Цуртона Чойкьи‑Ринчена изложение многих религиозных текстов, таких как посвящение «mKhaʼ‑ʼgro rgya‑mtsho»⁷⁶¹. Затем, чтобы совершить ритуал для благополучия своих родителей и других людей, он пригласил в Тагцэ Дхармасвамина Тонву Дондэна и сделал ему большие подношения. Также порадовал общину подарками. [64б]

В то время верхом на большом дзо (mdzo) Чойпэл Еше дважды посещал ламу Еше Ванпому, добираясь до самого малого отверстия его кельи⁷⁶². У ног Дхармасвамина он слушал «gSung‑sgros‑skor» (беседы на религиозные темы предыдущих Дхармасваминов) и «Шикша‑самуччаю». Он также сам проповедовал Дхармасвамину. У махаупадхьяи Шакья‑Тагпы он слушал многие учения, включая учения отшельников (Ri‑chos‑skor), «ʼBrug‑skor» (ʼBrug‑pa bKаʼ‑brgyud‑kyi skor), «Zhi‑byed so‑lugs» и другие системы. Готовясь к строительству храма в Гамамо, применил сиддхи и нашел подходящий камень, хотя рабочие не могли найти такой. После этого его пригласили во все районы Верхнего и Нижнего Пово, и он посетил их.

Чойпэл Еше совершил ритуал изгнания демонов, преследовавших создателей изображений. Во время ритуала были отчетливо слышны их крики. В это время он встретился с Таглун Чойчже Жанчубом Гьяцо. Они слушали друг у друга толкование Учения. В Гамамо проповедовал тантрийский раздел (rGyud‑ʼbum) Ганжура. Он подарил Мартону многие необходимые предметы и устраивал диспуты на расстоянии 12 дней пути. Однажды он использовал магию против тех крестьян, что не повиновались его приказам, и Цанпо, изменив течение, затопила их деревню. Когда он готовил подношения, то видел Защитника религии, и происходили многие чудеса, например, древко его черного знамени прочно держалось без всякой поддержки.

Пребывая в строгом уединении в местности Сумхар, он получил известие о том, что Дхармасвамин Тонва Дондэн заболел. Он сразу уехал из Конпо в Ньянпо, Лхорон и Ривоче. К берегам Омчу прибыли чиновники из лагеря Дхармасвамина, чтобы проводить его в Карма, где он встретился с иерархом. Он провел службу и справился со злом. После этого Чойпэ Еше поехал в Йорда и Лхатэн. Там многие люди не раз обращались к нему с просьбой быть упадхьяей при посвящении в монахи, но он решил не ездить. Однако его так уговаривали, что он все же поехал. Чувствуя себя неважно, он остановился в Йорда. Получив приглашение от Дхармасвамина Тонвы Дондэна, он покинул Гондэ и сначала отправился в Конпо через Кьюнпо. Ставка также следовала за ним. [65а]

Когда Чойпэл Еше был в Гамамо и ему исполнилось 47 лет, в осенний месяц года Воды‑Обезьяны (1452), с чистого неба пролился долгий цветочный дождь, и он сказал:

– Пришли Дхармасвамин Дэшиншегпа, Досточтимая Тара и другие! Приготовьте подношения!

И скончался.

Тогда видели много чудесных знаков, например, белую радугу, развернувшуюся, как шелковый шарф, и проч. Останки Чойпэла Еше хранятся в ступе, подобной ступе из Махабодхи⁷⁶³.

Его перерожденец Драгоценный Дхармасвамин Шамар Чопэн Дзинпа, четвертый держатель красной шапки (Чойтаг Еше), родился в год Воды‑Курицы (1453) в Тэшотиле. Сразу же после рождения он начал трудиться на благо других. Он слушал Учение у Дхармасвамина Кармапы, ламы Бэнкарвы, Чжампэла Санпо, Гушри Пэлчжор Дондубпы и отправился в Конпо, куда его пригласил ачарья лама Гьялцэнпа. Там он слушал многие ритуалы посвящений, такие как Ваджрамала (rDo‑rje phren‑ba) и другие, многочисленные толкования текстов, луны на чтение многих bKаʼ‑ʼbum, а также посетил верхние и нижние уезды в Конпо. Покинув Нижний Кам, он добрался до Силинхара (Синин в провинции Цинхай) и заставил все живые существа ждать конца феноменального бытия (сансары).

После этого Шамар Чопэн Дзинпа отправился в Монголию (Хор‑юл). Многие люди в Монголии стали его учениками, а он пресек поток греховных деяний Арама (название монгольского племени). Он укрепил всех людей в преданности монашеской общине и проповедал Святое Учение; получил большие подношения и укрепил многих на Пути Просветления. После этого он поехал через Кам, а из Конпо проследовал в солнцеподобное царство Уй и там много трудился на благо других. Он прочно сидит на этом троне до настоящего времени.

 

 

Шри Пагмодупа и его ученики

Шри Пагмодупа, ученик наставника Дагпо, чье прозрение было подобно небу, стал его учеником уже в конце жизни Учителя. Наставник Дагпо назначил его главой монашеской общины со словами [65б]:

– Ты, кальянамитра, великий уроженец Кама, займи свое место во главе этой общины!

О том, кто был косвенным образом назначен наставником кагьюпинцев и носил имя Пэл Пагмодупа, чья слава охватила три мира, чье величие имело три аспекта, я расскажу здесь. Расскажу, как он стал буддой для тех, кто обладал высшим пониманием; сиддхапурушей для тех, кто обладал средним пониманием; и обычным человеком (притхаг‑джана) для тех, кто постепенной духовной практикой достиг степени махасаттвы, укрепился на пути бодхисаттв, т. е. для тех, кто обладал низшим пониманием. Для имеющих высшее понимание Пагмодупа открыто заявил, что он будда прошлого и будущего, а также Шакьендра нынешней эпохи. Когда наставник Дихунпа, воплощение ачарьи Нагарджуны, предстал перед ним как упасака, Пагмодупа сказал ему:

– Ты, упасака, подаешь большие надежды, и у меня для тебя есть трудная работа в оставшихся космических периодах!

Сказав это, он сам косвенным образом заявил о себе как о будде. Вот история линии сиддхов его прежних воплощений. В «Lhan‑cig skyes‑grub rtsa‑ʼgrel»⁷⁶⁴ сказано:

______________________

 

В Уддияне был риши Дова Угчжин. Его последователь – Вираваджра (Паво Дорже). Затем последовательно: Самаяваджра (Дамциг Дорже), Падмаваджра (Падмэ Дорже), Сахаджаваджра (Лхэнчиг‑кьепэ Дорже), ткач Анандаваджра (Тагапа Ганвэ‑Дорже), брахманка Ваджра (Тамсэмо Дорже), цирюльник Сиддхаваджра (Дэгхэн Дубпэ Дорже), Сарваджаганнатха (Пэлдэн Кюндо Генпо) и йогин Читтаваджра (Тугкьи Дорже). Предшественники укрепляли в созерцании своих преемников.

Последний из упомянутых, Читтаваджра укрепил на ступени реализации госпожу Лакшминкару, а она способствовала духовной реализации своего брата царя Индрабуддхи (Индрабхути). Чтобы обратить дакинь, царь сбросил одежду, сделанную из покрывала, и стал невидимым, [66а] Дакини разделили покрывало на куски и продали их. Тогда царь превратил дакинь в овец. Царь той страны, где эти дакини были женами, узнав об этом, попросил ачарью Индрабхути освободить их. Ачарья в наказание сотворил так называемую одежду дакинь⁷⁶⁵. Затем ачарья превратил этих дакинь в женщин⁷⁶⁶.

Этот Индрабуддхи, известный как Лавапа, и стал самим Пэл Пагмодупой; он сам допускал такое.

И, наконец, третье. История о его постепенном освобождении как счастливого притхаг‑джана (обычного человека). Он родился в год Железа‑Тигра (1110) в стране Таг‑нгёхар в Дилун‑нэшо, что в южном Нижнем Каме, (mDo‑khams), и принадлежал к роду Вэ Вэна‑пэнтог. Его отцом был Вэ Вэна Адар, а матерью – Рочжеса Цуннэ. Его мать увидела во сне, что родила ваджр с девятью концами. Она положила его в полу своей шубы, а он испускал свет, сиявший в десяти направлениях и озарявший все стороны света. Пагмодупа говорил, бывало: «Будда сказал, что ребенок, рождаясь, чувствует, как его тело словно бы проходит через тиски. Но у меня не было такого чувства, разве что чувство падения в пустую бездонную бадью. Я помню, что в это время мой отец принес свиную тушу».

Когда Пагмодупе исполнилось два года, он стал самопроизвольно впадать в самадхи. Когда один из его мальчишек‑приятелей тормошил его, он чувствовал к нему сострадание и думал: «Если бы он был мной, он бы почувствовал радость самадхи». В три года мать обычно поднимала его, чтобы перейти через потоки, а ребенок думал: «Им не избежать позора!» Это заставило его забыть свои прежние жизни.

Он говорил: «Примерно тогда же я убил змею и скоро почувствовал жжение в верхней части тела, казалось, вызванное этим действием».

Однажды в семь лет, впав в непроизвольное самадхи, он вспомнил, как родился обезьяной, когда Будда Кашьяпа проповедовал Учение, но, когда родители дали ему жирного мяса, он забыл это. Его родители умерли, когда он был еще мал, и, оставив дома младшего брата, с помощью своего дяди стал в девять лет послушником при храме Чакьи‑лхакан в присутствии упадхьяи Лхин‑э Янтубпу Цултима и ачарьи Лхин‑э Вё‑сэр Гьялцэна и получил имя Дорже Гьялпо. [66б] Он умел писать, не обучаясь этому. Когда его упадхьяя изготовил серебряную копию «Шатасахасрика‑праджняпарамиты», он переписал один том. Он овладел искусством художника, не учась этому прежде. Когда лама Гья Ченпо давал ему посвящение, он принял обет не пить вина на религиозных собраниях, чем сильно порадовал своего Учителя. Он слушал многие священные тексты, такие как «Бодхи‑саттвачарьяватара» и другие, также слушал учения у вождя по имени Урин Гьенбар: о трех мирах, девяти ступенях и проч.

Он говорил, бывало: «Урин Гьенбар казался людям обычным вождем, но в действительности он бодхисаттва десятой ступени». Всего в Каме у него было 16 учителей.

Несколько раз Пагмодупа проповедовал «Бодхисаттвачарьяватару». Упадхьяя и ученики любили его и согласились послать в Уй, но у него не было никакого имущества, только немного бирюзы. Поэтому он отправился туда вместе с великим Вэ, который был человеком богатым, и помогал ему, говоря: «Мы разделим это имущество».

Когда Пагмодупа и Вэ приехали в Мэр‑нагха в Coгe, у него было видение, что район Уя‑Цана покрыт черной дымкой, а маленький образ владыки Ачалы разорвал дымку мечом, и покров серого цвета расползся во все стороны. В 19 лет он прибыл в Уй. Он расседлал свою лошадь в Толун Гьямаре. У помощника проповедника кальянамитры Йорньена он получил изложение системы мадхьямики и ньяю.

Тогда же он получил в Мёнчжуге от кальянамитр кадампы Янганпы, Донтэнпы, Чаюлпы и других бодхичитту намерения и бодхичитту практики, а также слушал «bsTan‑paʼi rim‑ha». Он говорил, что учась у Гьямарпы, он обидел кальянамитру Чапу и восемь лет не мог загладить вину: В 25 лет в Сулпу он получил полное монашеское посвящение. Чадул был упадхьяей, Гьямар – ачарьей, а Ар – тайным наставником. [67а] У упадхьяи он слушал «Виная‑сутру» (ʼDul‑ba‑mdo). У Ньянтэна он слушал Раздел практики (sPyod‑phyogs). Учась в философской школе, Пагмодупа непрерывно практиковал йогу четырех периодов⁷⁶⁷. Из‑за своих великих познаний он был известен как Чойцава (Пылающая Дхарма). Собрав пошлины с Мэндорвы, он слушал многие тантры, включая Самвара‑тантру, у Мара, Чойкьи Гьялцэна, непосредственного ученика Пуран Лочуна. Он встречался также с Пэлченом Гало и слушал у него многие наставления и учения.

Когда Пагмодупа занимался остальной частью Учения с ламой Асэном, он одолжил Учителю немного чая, но тот не поделился с ним, поэтому его вера в Учителя слегка уменьшилась. После этого он увидел во сне, что Учитель повернулся к нему спиной, и он заметил, что одежда на нем разорвана. Тогда он взял сто посвящений в методы сосредоточения и восстановил свою прежнюю веру в Учителя. Он слушал у него многие учения Гало, включая Шадангу. После этого он отправился в Цан и получил от Тагкарповы наставления Аро, принадлежащие к системе дзогчен. Он думал, что эти наставления представляли просто концентрацию ума (zhi‑gnas, шаматха), и был не удовлетворен.

Он слушал изложение Гухьясамаджи по методу Нагарджуны и Абхидхарму у Чжан Тэтагпы, ученика Гой‑лоцавы, Бари‑лоцавы и его племянника Ога Мюннэ. После этого он посетил Бургома Нагпо в Буре и попросил дать ему наставления Лоропы (Рэчунвы). Бургом даровал ему полные наставления. Восемь месяцев он созерцал в присутствии Бургома, и его физическое тело наполнилось здоровьем. Когда он поранил ногу колючкой, он даже испытал приятное ощущение.

Затем отправился в Сакья. От великого Сакьяпы получил многочисленные тайные наставления учения Пути, включающего Плод (Ламдэ), и других систем. Поскольку Сакьяпа любил дискутировать на религиозные темы, он задавал ему много вопросов, и тот дал правильные ответы. Лама был доволен и воскликнул: «О, мудрый Кампа!» После этого он слушал наставления из класса тантр, таких как «Thim‑pa rnam‑gsum»⁷⁶⁸, у ламы Чжим‑лоцавы Кумарабуддхи. От Чансэм Дава Гьялцэна он получил посвящение в Цикл Авалокитешвары и практику читтотпады в отношении праведного устремления и его исполнения. Лама сказал ему:

– Тебе следует оставаться в уединении при убывающей луне, а при возрастающей – проповедовать учение, даровать посвящения и благословения, от этого будет великое благо для всех. [67б]

Он слушал три части Kha‑rag (система Kha‑rag skor‑gsum) у Пьян Гом‑Гёпо, ученика Лхопы, который, в свою очередь, был учеником Карага Гомчуна. Он слушал Восемь учений Манхарвы от него самого. В сопровождении Тончжама он отправился в Толун, чтобы испросить наставлений у Сангье Ньелчунвы. Он передал свою просьбу с одной монахиней, но учитель отказал ему в беседе. Он повторил свою просьбу, сказав: «Ну, тогда я приготовлю торму!» Затем он встретился с ним и попросил дать наставления в Учении. Лама сказал:

– Сегодня ночью я посмотрю на знаки в сне.

Он пошел наверх отдыхать, а Пагмодупа увидел, что он выпил много вина и, укрыв лицо плащом из собачьего меха, громко храпел. Пагмодупа подумал:

«Увидит ли он сон?»

И вера его уменьшилась. На следующее утро Учитель понял его мысли и сказал:

– О, ученый из Кама! За тобой следуют четыре дакини с золотыми украшениями. Ты принесешь великое благо живым существам у подножия черных гор Амшо. Я преподам тебе Учение!

Затем он даровал ему тайные наставления упаямарги, ее практику и янтры. Потом Пагмодупа дал другим краткое толкование и получил некоторые подарки. Он снова посетил Сакьяпу Ченпо. Он также следовал за 13 учителями‑йогинями, такими как Мачиг Шама и другие. Вообще же не было ни одного известного своими наставлениями ученого, которого бы он не посетил. Поскольку достиг широкого распространения слух, что у Сакьяпы остановился Мудрый Кампа, кальянамитра Шан тоже почтил его. Получив его приглашение, Пагмодупа отправился к нему. Шан удерживал его в своем доме, надеясь, что тот станет домашним священнослужителем царя Часы. Но Пагмодупа не стал льстить ему, и лама Шан остался им недоволен. Шана ложно обвинили какие‑то люди, и он сказал Догёну Пагмодупе:

– Я никогда не совершал этого греха! Но как мне прекратить подобные разговоры?

Догён ответил:

– А не сможешь ли ты прекратить их, испросив помощи у великого кальянамитры? [68а]

– Ну, тогда кто этот великий кальянамитра?

Пагмодупа отвечал:

– В наши дни единственный, кто обладает великой славой, – это Дагпо Ньигом.

Шан сказал:

– Если ты, кальянамитра из Кама, пойдешь со мной, мы отправимся к нему вместе!

Вдвоем они пошли в Гампо, а когда добрались туда, обнаружили, что Учитель Гампопа немного болен. Несколько дней они не могли повидаться с ним. Затем встретились. Гампопа поведал им много рассказов на религиозные темы и даровал им религиозные наставления непрерывающейся традиции. Однажды Гампопа сказал, что ему нужно дать отдельные наставления кальянамитре из Кама. Когда после окончания занятий все вышли, Гампопа позвал Догёна:

– Пошли ко мне!

В своей келье Гампопа спросил у него:

– Какие учения ты слушал раньше? И какой духовной практике следовал?

Догён рассказал ему о результатах своих созерцаний и о том, как он изучал разные наставления. Лама Сачен признал эти результаты как нирвикаль‑пака‑джняна на Пути просветления (даршана‑марга)⁷⁶⁹. Гампо сказал:

– Он тебя так уважает!

Пагмодупа подтвердил:

– Да, он уважает меня!

Тогда Гампопа взял колобок из жареной ячменной муки, половину которого он съел, и сказал:

– Клянусь, что это гораздо лучше результатов твоих созерцаний!

Пагмодупа пришел в уныние, а Гампопа сказал ему:

– Пойди‑ка теперь погуляй по горным склонам. А когда я закончу проповедовать другим, мы снова поговорим.

Пагмодупа пошел на холм, что лежал к востоку от того места, и углубился в размышления. Через некоторое время все учения, что он слушал раньше, показались ему внешней оболочкой, чем‑то несущественным, и он достиг глубокого прозрения, подобного ясному небу. Он почувствовал свой ум подобным копью при тренировке под открытым небом, т. е. мысли его летели без помех, как копье. Он снова пришел к Гампопе, а тот, поняв происшедшее изменение, поскольку был ясновидящим, сказал ему:

– Вот теперь я не смогу научить тебя ничему большему. Ну, все же у меня есть некоторые наставления по ритуалам согласно моему методу, я дам их тебе ради твоего спасения.

Он даровал ему Lhan‑cig skyea‑sbyor. Пагмодупа задал учителю несколько вопросов, касающихся природы вещей. Учитель сказал ему:

– Ты – кальянамитра, ты можешь хорошо понять Учение, поэтому я должен хорошо объяснить его тебе. [65б]

Пагмодупа говорил:

– Он называл меня бодхисаттвой десятой ступени.

Вскоре Учитель Гампопа скончался. Пагмодупа помог построить чайтью в Гампо и провел некоторое время с ачарьей Гомпа, чтобы утешить его. Затем он отправился в горы. Он думал: «Когда‑то великий Сакьяпа поверил в меня и назвал меня Мудрый Кампа. Только теперь я приобрел эту мудрость. Я должен навестить его и рассказать ему об этом».

Он снова отправился в Сакья, но на этот раз Сакьяпа не задал ему ни одного вопроса и, казалось, был недоволен. Пагмодупа вернулся домой и поселился в Цэлгане. Здесь он собрал много учеников. Пять лет преподавал разные учения, а особенно тайные наставления Дагпо тем ученикам, что собрались, чем порадовал их. Монахи, жившие там, соблюдали устав и не нарушали правил Винаи. Те, кому он даровал тайные наставления, беспрепятственно достигали результатов и разного рода самадхи. Слава его широко распространилась не только в том районе, но и повсюду.

Гампопа был последователем кадампинцев и Досточтимого Милы, и его система была известна как слияние двух потоков: от кадампинцев и от махамудры. «Gar‑gyi nyams‑dgu», написанный Гампопой в Цэлгане, согласуется с этими двумя системами. Пагмодупа придерживался мнения, что ему не следует оставаться в окрестностях селения, а лучше жить в уединенном месте. Поэтому он спрашивал Гампопу:

– Могу ли я оставаться в уединении в лесу, стать независимым и не иметь постоянного места жительства?

Как‑то утром, не посоветовавшись с общиной, он отправился в Дихун. По дороге он остановился у дворцовых ворот Царона и послал царю хадак с таким посланием:

– Я тот, что жил в Цэлгане. Теперь я собираюсь уйти в лес, в верховья долины Пагмоду. Пожалуйста, помогите мне!

Царь сказал:

– Заходите! Отведайте чаю!

Пагмодупа ответил:

– Я принял обет не переступать порога дома мирянина. Велите подать чай сюда! [69а]

Царь сам вышел за ворота, поднес чай и поговорил с ним. Сев на мула, Пагмодупа посетил долину, расположенную по соседству с долиной Пагмоду. Из‑за веса его тела ноги мула стали тяжелые, как колонны, и животное не могло идти дальше. Он спешился и поселился у подножия скалы Ринчен Пунпа. Он стал известен как Драгоценный Тацава. Его монахи последовали за ним. Некоторое время он жил в Мангардане и в пещере Дэшег. Там с давних пор жил аскет по имени Гьягом Мирэ. Аскет пригласил его в свою хижину и угостил чаем, а Пагмодупа трижды воскликнул:

– Какая приятная у вас хижина!

Аскет ответил:

– Если нравится, я подарю ее вам.

Пагмодупа подумал, что это место находится в самом сердце этого района, и сказал аскету:

– Хорошо, принесите сюда мой ковер⁷⁷⁰.

И поселился там. Он пришел в то место в год Земли‑Тигра (1158). А Пэл Таглунтанпа, родившийся в год Воды‑Собаки (1142), пришел встретиться с ним в свои 24 года, в год Дерева‑Курицы (1165). У него ничего не было, кроме травяной хижины, подаренной ему Мирэ, и ему велели построить себе хижину из ивы. Пагмодупа сказал:

– Если ты сможешь закончить ее за один день, то строй! Но не дольше!

Он построил хижину из ивы⁷⁷¹ за один день. После этого собрались монахи отовсюду. Хотя в хижине Пагмодупы был только один ящик для зерна, вмещавший чуть больше одного мешка ячменя, он смог накормить всех собравшихся монахов. Вскоре Таглунтанпа стал слугой Пагмодупы. Таглунтанпа сказал, что ему следует носить одежду получше, чем та, что он носил, и Пагмодупа ответил:

– Где ты видишь у меня богатство? Мне приходится содержать общину!

Пагмодупа много трудился, чтобы поддержать монастырскую общину. Кроме того, соблюдая наставления бодхисаттвы Дава Гьялцэна, он при убывающей луне соблюдал уединение. При возрастающей луне он в утренние часы пребывал в уединении, а днем занимался с общиной. [69б] Монахи глубоко верили в него и обычно клали свои шапки, одежды и шарфы вдоль пути, ведущего от его травяной хижины к месту проповеди. Все, кому он преподавал метод углубленного сосредоточения ума, достигли замечательных результатов в созерцании.

Слава его распространилась повсюду, и люди верили, что одной встречи с ним достаточно, чтобы упрочить созерцание. Подарки и подношения, полученные им от благодетелей, он обычно тратил на содержание общины. В своей травяной хижине он не держал никакой роскоши, но принимал благодетелей, приходивших к нему, должным образом, преподнося чашу царю, а остатки трапезы нищим. Он провел 13 лет в этом монастыре с года Земли‑Тигра (1158) до года Железа‑Тигра (1170) и воспитал многих учеников, знатоков духовного познания. Известно, что в монастыре было 800 монахов и 500 держателей зонта. Прежде, проповедуя Учение, он говорил, что его монах еще не пришел, а когда Дхармасвамин Дихунпа, еще будучи упасакой, пришел к нему, он сказал: «Вот пришел мой монах!»

Перед приходом Дхармасвамина он поклялся в присутствии всех, кто достиг понимания учения махамудры, что не сносить ему черепа на своих плечах, если он не будет соблюдать заветов. Но известно, что после прихода Дхармасвамина он проповедовал многие учения, отличные от прежних, такие как rTogs‑ldan skye‑baʼi ʼkhor‑lo bskor‑ba и др. После периода, когда он держал общину, он, бывало, одновременно появлялся в разных местах в 12 различных обликах. Был он и в Уддияне и слушал великую тантру у дакини, записал заметки, сделал обзор глав и свод содержания. Он обычно говорил всем, что у него есть двойник, который трудится на благо живых существ. Подробности о жизни Пагмодупы можно найти в его жизнеописании, написанном прежними учителями.

___________________________

 

Здесь я привел только краткий рассказ. Этот второй Будда скончался (букв. собрал свою проявленную форму) в 25‑й день седьмого месяца года Железа‑Тигра (1170). При этом видели много чудесных знаков. [70а] Когда его останки поместили на трон проповедника, произошло сильное землетрясение, и половина воды из жертвенных чашечек выплеснулась, пролился дождь из цветов, зазвучала музыка и случились многочисленные удивительные чудеса. Многие монахи увидели собрание будд и бодхисаттв, имели видения героев (вира) и дакинь. Из пепла извлекли множество реликвий. Его сердце и язык не были повреждены огнем. Язык разрезали пополам, и каждую половину хранили в гробнице. Говорят, что сейчас они хранятся в Каме. Сердце хранилось в чайтье Таши Вё‑бар. Теперь оно считается главной святыней вихары Дэнса Тэл.

Среди его великих сынов были Величайший в преданности Таглунтанпа, Величайший в прозрении Напува, Величайший в мудрости Парпува и Величайший в силе Ченбу Гьярэ. Их называли «Четырьмя сынами величия». Кроме них – Кэлдэн Еше Сэнгэ, Тогдэн Миньяг Гомрин, Дубтоб Ньягрэ Сэво, Кюндэн Цанпа Рэчун – это были «Четыре сына завета».

Чойчже Чжигтэн Гёнпо, Бэнда‑пугпа, Чойчже Дум (IDum) и Чойчже Дум (gDum) – этих называли «Три с половиной», понявших экарасу. Шенгом Карва, Ньян Шендонпа, Ог Сэнгэхапа, Цилунпа – их называли «Четыре духовных сына». Ринпоче Шугцарва, Лхасава Гэндункьяб, Тугу Тонпа Лодой Сэнгэ и Гьентанпа – «Четыре сына, обладающих письменными наставлениями». Лама Марпа, Епугпа, Гьергом, Гэвэ Шеньен Сэнгэпэл – их называли «Вторые четверо сынов». Все перечисленные ученики известны как Старая родословная.

Далее, дядя Кюндэн‑рэпа – Драгоценный Гьялца и другие. Кроме него, монах Намха‑ве, проявлявший многие признаки сиддх, и другие сиддхапуруши, каждый из которых был известен в своих местах и много трудился.

Я привел их историю, как она кратко излагалась прежними учителями. [70б]

 

Дихун Гомпа Шакрин сказал: «Этот монастырь (Дэнса Тэл) Шри Пагду подобен истоку ста ручьев». В соответствии с этими словами в Тибете многие вихары и обители произошли от этого монастыря. Не сосчитать даже монастыри дихунпы в этих трех районах Тибета. Школа дуг (кагью), происходящая от Линрэпы, тоже, как известно, распространилась на расстояние 13 полетов ястреба (т. е. расстояние, которое ястреб покрывает за 13 дней). Говорят, что вихары и обители, происходящие от Пэла Таглунтанпы, широко распространились по землям Уя и Кама. Кэлдэн Еше Сэнгэ учил Нуба Винаядхару. Ямсан и основанный им Тагье росли. В Каме Дхармасвамин Марпа основал монастырь Шогён, где собралось около двух тысяч монахов. Дхармасвамина Марпу сменили многие замечательные монахи, включая Шаян‑гёнпу, Могчен‑а Ринпоче, Шау‑цэву, Нэл Ринченлинпу и других.

Великий сын Гили Чой‑вё (Голог), принадлежавший к этой линии, основал монастырь Ригьягён. Этот монастырь имел много ответвлений, включая Гьягён и др. Когда Нэл Ринченлинпа встретил Учителя Пан Вё‑сэр‑ламу, он стал известен как сиддха великого Милосердного. Пилюли (рилбу), приготовленные из его святой воды, стали популярны в Тибете и Китае. Его великими сынами, много трудившимися на благо людей, были Тогдэн Гэва Гьялцэн, Кёнчог Гьялцэн, Шингопа и др Ньягрэ Сэво, встретившись с Догёном (Пагмодупой), достиг духовного постижения, поехал в Кам, основал монастырь Лэгён и явил много знаков сиддх. Говорят, что он был Карма Паши, и это допускал сам Карма Паши.

Шенгён Карва по имени Дорже Ванчуг был из рода Шен. Он основал монастырь Цэнан, который стал известен как Нижний Амшо. У него было много учеников, включая Шана Цэлпу.

Ньян Шендонпа принадлежал к монастырю Шентон в Ярлуне. [71а] В юности он стал послушником. Встретившись с Догёном (Пагмодупой), он получил от него полные тайные наставления, занимался созерцанием в своих родных местах, а скончавшись, отправился в небесную обитель дакинь.

Ог Сэнгэхапа основал монастырь в Чжан Сэнгэха и стал известен как Сэнгэхапа. Посчитав, что этот новый монастырь может повредить монастырю его Учителя, он распустил монахов, а сам вернулся в родные места. Он увеличил благоденствие живых существ, показывая им чудеса, например, подвешивая свою одежду на солнечном луче. Его учеником был Пэлчен Чой‑е. Цилунпа, основав Цилун, поддерживал интерес к Дхарме у других и был ачарьей при посвящении в монахи Чжигтэна Гёнпо. Лама Гьентанпа, встретившись с Догёном (Пагмодупой), слушал у него много наставлений. Он основал монастырь в том месте, куда ворон, воплощение Защитника религии, перенес подношение (торму). До нынешних дней поток его трудов не прервался. Лама Епугпа Ешецэг основал монастыри Чантана, Лхо Епуг и Шар Лхой‑дзон.

Были два Гьергома. Один из них занимался созерцанием в окрестностях Мэлто. Другого очень хвалил Дхармасвамин из Дихуна. Лама Бом основал монастырь Камгёлун, и велико было благо для живых существ. Ченбу Гьярэ вообще‑то достиг духовного прозрения, но ему, в частности, помогал Защитник религии.

Миньяг Гомрин, встретив Догёна, учился у него. Однажды Догён (Пагмодупа) расстелил перед ним веревочную сеть и сказал: «Держи свой меч!» И Гомрин схватился за меч.

Тогда Догён вытащил из‑под хижины, расположенной по соседству, человека, убившего отца Гомрина. Увидев этого человека, Гомрин преисполнился гневом и, выхватив меч, бросился на него. Догён сказал:

– Следи за своими гневными мыслями!

И у Гомрина сразу же возникло ясное понимание природы гнева. Мысли его направились к добродеянию. Он передавал этот метод созерцания новым ученикам Догёна. Позднее Гомрин основал монастырь в Дихуне и, поселившись там, собрал вокруг себя около сотни монахов. [71б] Поскольку он был неграмотным, это несколько мешало его работе на благо других. Уходя в нирвану, он сказал плачущим монахам:

– Ваш Учитель будет не хуже меня! Там в Е, под скалой, живет упасака, искушенный в созерцании. Позовите его!

Сказав это, он скончался.

Парпува родился в Йору‑та. Он принадлежал к семье Эн. С юных лет он посвятил себя усердной учебе. В частности, он долго служил ачарье Чапе. Среди учеников последнего он прославился своей мудростью. Написал много сочинений о Шести трактатах Нагарджуны и учил по ним. Позднее он встретил Тошолву. Был удовлетворен толкованием «Доха», полученным от Асу.

Лама Елпа Ешецэг слушал у него класс «Доха». Елпа подумал: «Это простое объяснение! Если бы он встретился с моим Учителем, результаты его созерцания, конечно, были бы замечательны».

Тогда он попросил Парпуву посетить Дгёна. Парпува поинтересовался:

– А обладает ли он чем‑нибудь большим, чем мы?

Елпа настаивал:

– В любом случае умоляю сходить к нему. Он, должно быть, лучше нас.

Парпува согласился, встретился с Догёном в монастыре Пагмоду и имел с ним долгую беседу. Потом он подумал: «Учитель – последователь учения виджнянавады».

Догён постиг эту мысль и сказал:

– Когда‑нибудь это мое Учение облагодетельствует тебя!

Затем Догён подробно объяснил Учение, но Парпува подумал: «Я и так знаю». И поэтому не получил подлинного знания. После этого он посещал занятия и, удовлетворившись этим, вернулся. Тогда лама Елпа сказал:

– Хотя знание должно проявиться в том, кто верит и предан Драгоценному Учителю, кажется, оно не проявилось у Вас, Учитель.

И он снова стал умолять его еще раз навестить Пагмодупу, и Учитель пообещал. [72а] Вскоре они отправились в Пагмоду. Догён, решив, что он подавил гордость Парпувы в его знании, совершил благоприятный ритуал. Он сделал отпечаток прекрасного цветка лотоса на куске неочищенного сахара и дал его Парпуве. Тот восхитился отпечатком и не стал есть его. Тогда лама Елпа разбил этот кусок и дал Парпуве со словами: «Ешь!» И тот съел сахар⁷⁷². Затем Догён сказал:

– Сутры, представляющие Учение причинности, такие как праджняпарамита, мадхьямика и ваджраяна, учение Плода, такие как различные формы упаямарги, наставления махамудры – все они проповедовались только как метод постижения природы ума. Цель всего этого – только созерцание. Вы должны сосредоточить свой ум!

Но Парпува подумал: «Что это? Он не дает мне никаких наставлений, а только велит созерцать».

Парпува еще немного подумал и понял значение состояния природы ума. Тогда он сочинил молитву Догёну под названием «ʼDod‑ʼJo Ba‑mo». Позднее основал монастырь в Парпу. У него было много видений идамов и богов, и он прославился как сиддха. Вокруг него собралось около пятисот монахов. Он считал, что нет различия между его пониманием и пониманием будд. В соответствии с этим он развивал собственную теорию о том, что понимание не может быть усовершенствовано. Поэтому он говорил, что четыре стадии йоги⁷⁷³ различаются по их методам созерцания, а не пониманием.

Многие братья по вере, такие как сиддха Линрэ и другие, слушали у Парпувы «Дохакошу». Ему служили Ньенрэ Гэндунбум, Елпа. Ученик Догёна Сангье Ньен‑рэ был уроженцем Камсума в Самье. Он принадлежал к роду Ньен. Он слушал тайные наставления у Лирэ, ученика Пагмодупы, и Лорорэпы (Рэчунвы). Девять лет он занимался созерцанием в пещере Дорантан (Ma‑юл в Роне). В Ma‑юле он основал монастырь, исполняя предсказание дакинь. Позднее он основал также монастырь в Лоропаре и поселился там. [72б] Его племянник Гьялва тоже девять лет занимался созерцанием в монастыре Ma‑юл, не покидая своего сиденья, так что его волосы и подстилка стали гнездом насекомых. Он достиг сиддхи Джняна‑натхи (имя Махакалы).

У Ньенрэ было много учеников, принадлежавших к его линии созерцания, включая ламу Дзонпу и др. Лама Шан сначала был братом⁷⁷⁴ Догёна по Дхарме. Позднее он преисполнился преданности и стал его учеником. Он основал большую вихару Сэсэб и вихару Ангьял и пригласил монахов. Когда Догён умер, он трудился для этого монастыря. Ньенрэ стал упадхьяей Дхармасвамина Дихуна. Получив от Сачена (Кюнги Ньинпо) наставления по Ламдэ, он написал к ним комментарий.

Линия, хранящая эти наставления, продолжается.

 

 

Линия преемственности настоятелей Пагмоду

Рассказ о главных учениках Пагмодупы будет дан позднее. Общее повествование о них приведено выше.

Теперь – история настоятелей.

Драгоценное изображение, найденное после его смерти в травяной хижине, было создано его учениками, замешавшими в глину лекарственные вещества, драгоценные камни, шелк, а также его пепел. Велико было его благословение. Несколько раз это изображение произносило слова. Когда мыши утащили немного глины с одного из углов постамента, статуя привлекла внимание алтарного служителя, и тот устранил повреждение. Они сделали много маленьких изображений из глины, унесенной мышами. Эти изображения известны как мышиная глина. Много изображений было сделано также из остатков глины, и они стали известны как глиняные останки. Изображение, поставленное на сиденье проповедника, было создано человеком по имени Марпа Лханьин из Мангаргана. [73а] Когда работа была вчерне завершена, туда пришла монахиня, неизвестная в тех местах, и сказала: «Мой Учитель похож на это изображение! Не прикасайтесь к нему!»

Все удивились ее словам. Они поместили изображение на сиденье проповедника и оставили его там. После смерти Догёна лама Шан занял место во главе общины, но он просто читал благословения. С конца года Железа‑Тигра (1170) до года Огня‑Обезьяны (1176) в течение семи лет не было настоятеля. Три года, с года Огня‑Курицы (1177) до года Земли‑Свиньи (1179), настоятелем был Дхармасвамин из Дихуна, но из‑за его крайней бедности монахи, включая упадхьяю и других, мало верили ему и выказывали великую жадность.

Когда он помолился Догёну, тот появился перед ним и произнес предсказание:

– Там есть старый покров золотой парчи, отдай его им. Тебе самому следует отправиться на север, в У‑ру.

Поэтому в полночь в сопровождении четырех слуг он покинул это место. Они попили чаю в доме Нэй‑по Допы, который услужил им и преподнес Дхармасвамину новую мантию. В год Земли‑Свиньи (1179) он добрался до Дихуна через Санпу. Поэтому с конца Земли‑Свиньи (1179) до года Огня‑Зайчихи (1207) в Дэнса Тэле не было настоятеля. Когда Дхармасвамину из Таглуна было 57 лет, а Дхармасвамину из Дихуна – 56, в год Земли‑Коня (1198) была построена великая вихара в Дэнса Тэле. Дихунпа сказал:

– Если вы построите вихару в Мангаргане, то монахи соберутся сюда со всех сторон, даже из Ваджрасаны.

Но Таглунпа ответил:

– Нехорошо оставлять изображение моего Учителя под открытым небом! Давайте построим вихару над травяной хижиной Пагмодупы.

Затем они взяли две скальных плиты и построили вихару. Туда поместили многочисленные изображения и книги (Дихун, или Дэнса Тал, известен своим книжным собранием). Позднее, во время распри между двумя царями Амшо, крестьянки сказали: «Давайте разрушим монастырь и пусть место, где стоят наши ткацкие станки, будет покрыто кусками меди от разбитых изображений».

Дхармасвамин из Дихуна увез с собой большое богатство и хранил его отдельно для перестройки Самье. [73б] Он также раздал богатство двум царям и сделал попытку рассудить спор, но не смог привести их к согласию. Благодаря ему 18 лет не было волнений. Кроме того, Дхармасвамин из Дихуна, взяв в помощники много монахов, перенес книги Дэнса Тэла в монастырь Гампо. Это вызвало недовольство мирян, а йог Чансэн из Тоса зло говорил, что Дхармасвамин разрушил монастырь Учителя. Дхармасвамин из Таглуна тоже был недоволен и сказал ему:

– Почему Вы не оставили книги в монастыре моего Учителя?

Говорят даже, что Дхармасвамин из Таглуна умер по этой причине от сердечного приступа. На это Дхармасвамин из Дихуна, зная учение о зависимом происхождении, обычно отвечал:

– Действия, противоречащие действиям мирских людей, превосходны!

Вообще же, хотя в этот период и Дихунпа, и Таглунпа приняли великое бремя ведения этого монастыря, они не смогли остановить его упадок. Затем в год Земли‑Дракона (1208), когда Дихунпе было 66 лет, Учитель Чен‑а в 34 года был возведен на пост настоятеля. Однажды, разостлав дорогой ковер на высоком сиденье, Дхармасвамин заставил Учителя Чен‑а сесть на него и, простершись перед ним, сказал:

– Лишь несколько дней назад ты был моим сыном (моим учеником). Теперь же ты будешь моим Учителем, моим Отцом.

И послал его в Пагмоду.

Теперь об Учителе Чен‑а. Он принадлежал к семье Лан Лхасиг из местности Нэтуг, из которой вышли местные старшины (дэпёп) и сиддхи, включая Кампа Гочу, ученика Кенпо‑бодхисаттвы, и Ами Жанчуб Дэкола, непосредственного ученика ачарьи Падмасамбхавы. Он родился в год Дерева‑Овцы (1175). Отцом его был Кёнчен Гьялвакьяб, а матерью – Додогса Гьюгучам (т. е. госпожа из Додога). [74а] Это был шестой год после ухода Пагмодупы. В 13 лет Чен‑а стал послушником в Чинэ‑гьогу в присутствии упадхьяи Дзонгопа и ачарьи Танпочева по имени Тонпа и получил имя Тагпа Чжуннэ. После посвящения он в течение трех лет получал некоторые толкования «Thun‑ʼjog» (книга о созерцании) от ламы Епугпы, а также Lhan‑cig skyes‑sbyor и другие учения. В 15 лет он сказал отцу, что хочет пойти служить ламе Епугпе, и, взяв хорошую лошадь, оседлал се и поскакал в Каршо. Учитель послал слугу на лошади, чтобы встретить его и доставить все, что было ему нужно на каждый день. Он присоединился к Рагши, который собирался совершить подношения, и они отправились в Дихун. Его кузен, упадхьяя Еше‑лама, вышел встретить их и очень обрадовался его приезду. Вместе с ним он навестил Дихунпу, сидевшего на красном сиденье проповедника. Дхармасвамин улыбнулся ему и, положив руку ему на голову, сказал:

– Ты – мудрый юноша! Велико твое накопление заслуг, а, судя по тому, как ты носишь маленькую шапку, когда‑нибудь ты осмелишься стать аскетом.

Просто от того, что Дхармасвамин Дихунпа положил ему руку на голову, в его уме ясно проявилось сосредоточение, называемое сарва‑дхарма‑самата‑випрапан‑ча‑самадхи‑раджа⁷⁷⁵. Затем во время собрания он подарил Дхармасвамину лошадь, чем сильно его порадовал. После этого три года он и Пён Чан‑вё вместе занимались созерцанием в хижине, подаренной им Дхармасвамином. В 17 лет он как слуга сопровождал Дхармасвамина в Дагпо. Когда Дхармасвамин жил в Санлуне, он возносил молитвы перед статуей Гампопы и увидел свет, появившийся в межбровье изображения и наполнивший всю долину Даг. Его здоровье было расстроено, и Дхармасвамин сказал:

– Среди детей Тибета он самый дорогой. Если он теперь не умрет, то позднее станет прибежищем школы дагпо‑кагью!

Сказав это, он совершил религиозный обряд римдо. [74б] Дхармасвамин сказал:

– Теперь в твоей жизни не будет несчастий. Главное для йога быть победоносным.

Когда Дхармасвамин ушел в Пагмоду, он был его слугой, а когда Дхармасвамин ушел в Вен на встречу с Лхади Ганпой, он сказал ему:

– Тебе следует принять полное монашеское посвящение.

Он ответил:

– Но мне еще только 18 лет!

Тогда Дхармасвамин сказал:

– Я знаю Винаю! В этом возрасте ты можешь принять полное монашеское посвящение!

Поэтому он принял полное монашеское посвящение в 18 лет. Шан Сумтогпа был упадхьяей, Лха Диганпа – карма‑ачарьей, а Драгоценный упадхьяя был тайным наставником⁷⁷⁶. В Дихуне он был личным слугой Дхармасвамина и стал известен как Ченнава (Слуга). Когда Дхармасвамин проповедовал Учение, он обычно сидел справа от Дхармасвамина и слушал его проповедь. Закончив свою повседневную работу слуги, он в сумерках обычно повторял все, что слышал в течение дня. В полночь он занимался созерцанием. Дхармасвамин, приняв подношения во время собрания, обычно уходил к себе и сидел в созерцании. В это время он выпивал немного чая. После этого он помогал Драгоценному упадхьяе, Чово Амшопс и другим, объясняя им слова Учителя, которые они не поняли. С 18 лет и до 34 он постоянно служил Учителю. Когда Дхармасвамин перенес книги из Пагмоду в Гампо, Таглунпа и Амшопа осудили его за это, сказав:

– Как мог он сделать такое с монастырем!

Но Дхармасвамин Дихунпа ответил:

– Я улучшил мой монастырь в сто и даже в тысячу раз! Он послал Учителя Чен‑а в Пагмоду⁷⁷⁷.

– Первую часть общины, которую я поддерживаю, сын Ама, следует преподносить Владыке Пагмодупе⁷⁷⁸.

Хотя Учитель Чен‑а из‑за этого не мог посвящать свое время занятиям созерцанием в уединенном месте, он ни на мгновенье не усомнился в том, что Дхармасвамин – будда. [75а] Однако он никогда не считал, что поскольку Дхармасвамин – будда, то он ни в чем не нуждается, напротив, он всегда делал ему даже небольшие подношения того, в чем тот нуждался: еду, одежду, обувь и т. п. По этой причине он стал лучшим среди всех. Дхармасвамин, вручая подарки (шелк и чай) важным людям, таким как царь Амшо и Кугом, говорил:

– Учитель собирался отправиться на Кайласу, но я, ничтожный, послал его в этот монастырь. Он стал несравненным в этом мире и на небесах. Вам, уроженцам Амшо, следует склонить головы к его ногам!

Сразу же по прибытии в монастырь Чен‑а послал Дхармасвамину запечатанный свиток. Дхармасвамин распечатал его и прочел следующее: «У того, кого потревожили в созерцании внутреннего блаженства, тело, речь и мысль наполнены смятением, он не может благотворно воздействовать на умы других, поэтому молитесь, чтобы ваше ясное созерцание не было сброшено в воду».

Поэтому, хотя Чен‑а и жил в монастыре, следуя примеру Дхармасвамина, он не нарушал заветов Винаи, прославленных Владыкой подвижников (Муниндрой, т. е. Буддой). Он проводил большую часть времени в уединении, уделяя лишь часть дня проповеди Учения, и никогда не занимался посторонними делами, например, не участвовал в диспутах. Он настаивал, чтобы монахи проводили время в созерцании. Глядя на его возвышенные поступки, уроженцы Амшо говорили:

– Благодаря указаниям Дхармасвамина, монастырь стал лучше в сто, даже в тысячу раз. У нас такой Учитель!

И гордились им.

Когда заболел сын Шива‑ве, священнослужителя царского происхождения из Самье, из Лама пригласили Тушу Ригдзина. Он изучил его гороскоп и сказал:

– Гороскоп этого мальчика показывает беду для Вас, Владыка! Он умрет.

– Есть ли способ избежать этого? – спросил царь.

– Если Вашу мать послать вместо него, это может помочь.

И они послали мать вместо него, и она умерла.

Когда мальчику исполнилось шесть лет, он снова заболел и царь вновь спросил у астролога:

– Что может помочь?

Астролог ответил:

– В этом году ничего не поможет. Он умрет.

– Есть ли способ избежать этого?

Астролог ответил:

– Если Вы пошлете вместо него величайшего в долине Амшо кальянамитру, это может помочь.

– Кто лучший кальянамитра? – поинтересовался царь.

Все сошлись на том, что лучший – Чен‑а. [75б] Они сказали астрологу:

– Мы пригласим Ченнаву и перенесем несчастья, угрожающие мальчику, на него.

Туша сказал:

– Он – знаток благоприятных ритуалов. Нам, должно быть, не удастся перенести на него несчастья, угрожающие Вашему сыну.

Они не прислушались к его словам и продолжали наставлять:

– Мы должны пригласить и перенести на него несчастья, угрожающие жизни мальчика.

И они послали Чен‑а приглашение.

Все умоляли Учителя Ченнаву не ходить туда, но он сказал:

– Все в порядке! Как лев подчиняет всех четвероногих, так сын Ама, будучи йогом, победит всех.

И он пошел туда. Туша тем временем сделал разные приготовления. Сначала он заполнил водой желудок овцы и положил его при входе на мост. На этом желудке он начертил разные знаки, и он болтался на ветру. При входе на мост он положил фигурку волка, а на нее этот желудок. И на крыше дома он поместил разные фигурки. Под сиденье он положил два собачьих скелета, соединив их шеями, а в череп с оскаленными зубами он положил фигурку. Когда Учитель Чен‑а приближался, Туша сказал:

– Если во главе процессии будет всадник на черной лошади, то несчастья нельзя будет перенести.

Ачарья Тисэва (слуга Ченнавы) ехал первым на черной лошади, и Туша заметил:

– Теперь несчастья нельзя перенести.

Чен‑а сказал ачарье Тамсэ:

– Подуй в медную трубу, которую ты захватил с собой.

И тот, подув в трубу, издал громкий звук.

– Достаточно! – сказал Чен‑а и, вместо того чтобы вести лошадь на мост, он пересек реку вброд.

Между тем фигурка волка, положенная на мост, упала, обратившись лицом к Туше. Учитель сказал своим слугам:

– Сначала вытряхните это сиденье для меня, а потом поставьте на него эту нищенскую чашу. Это сокрушит его магию.

Когда он поставил левую ногу на сиденье, оно издало звук цаг‑цаг и опустилось. Они поставили сиденье лицом к востоку, но Учитель Чен‑а сел на него лицом к югу. Туша был лишен силы. Его магия ударила по ним обратно. Он сказал:

– Разве я не говорил вам раньше, что нам не удастся перенести на него несчастья, но вы не слушали меня! Теперь я умру, едва добравшись до родных мест, или даже раньше. А теперь Вы, Владыка, если собираетесь что‑то сделать, то делайте, иначе Вы тоже умрете.

Туша умер через семь дней; царь, поддерживавший астролога, был убит одним человеком через три месяца. А с Учителем Чен‑а и с сопровождавшими его ничего дурного не случилось. [76а]

Когда эту историю узнали в Дихуне, Дхармасвамин Дихуна сказал: «Если положить „Санчаю“ (т. е. книгу „Праджняпарамита‑санчая‑гатху“) на трон вместо нищенской чаши, действие магии было бы лишено силы».

Поскольку магия царя Самье не одолела Чен‑а, он прославился как Владыка Всезнающий. Гьялва Янгёнпа написал стотру «Великий святой Ченнава, покоритель демонов». Короче, этот Владыка Всезнающий, помимо того что обладал моральными заветами и следовал примеру старших, даже не отведал супа на бараньем жире. Тот монастырь пришел в упадок, некоторые члены монашеской общины стали распущенными. Он заставил их соблюдать моральные заветы и заниматься созерцанием. Своим сосредоточением, исполненным сострадания, он не только прекратил ссоры жителей Тэла, но привел к завершению все распри в Ярлуне и других местах, вплоть до самого Ньела. Прекратился голод, и все повторяли моление о прибежище для Ченнавы. Так он провел в этом монастыре 26 лет. Затем отправился в Дихун принести соболезнования по поводу кончины Вен Ринпоче и совершить жертвенные ритуалы перед останками покойного. Через несколько дней Чун Ринпоче, Дихунлинпа, Гар Чойдинпа и Гомпа, посоветовавшись между собой, попросили его остаться в Дихуне. 13 дней он не соглашался. Наконец, он решил воздержаться от ссор с таглунпинцами и другими монастырями кадампы и на 22 года остался в Драгоценном монастыре Дэнса.

На седьмой год, в году Железа‑Мыши (1240), распространился слух, что монгольские войска достигли Дама. Когда монахи Дихун Тола собрались бежать, он посоветовал им не бояться и оставаться на месте. Сначала пришел монгольский командующий Мэлик (Миличи). [76б] Как только он взглянул в лицо ламы, в нем зародилась вера, и он почувствовал, что они двое подобны отцу и сыну. Он пообещал позднее сделать подношения. Не нанеся вреда ни людям, ни животным, монгольские войска ушли. Через 28 дней Дорта⁷⁷⁹, назначенный командующим, прибыл туда. Когда он схватил за руку Гомпа Шакрина, с неба обрушился дождь камней.

Дорта спросил:

– Что это?

Они ответили:

– Ты схватил Гомпу, принадлежащего Сыну Ама, и Сын Ама недоволен. Недовольство Сына Ама вызвало недовольство небес, и поэтому упали камни.

Дорта поинтересовался:

– Что он, Амву, делает?

– Сын Ама не пашет землю. Другие дают подношения ему в руки, а он поддерживает монашескую общину.

Этот злой человек приумолк, и войска его тоже утихомирились и стали даже спокойней, чем караван торговцев. Поэтому убийства и поджоги храмов прекратились, и случались лишь небольшие проступки. Так он контролировал положение силой своего сосредоточения, а монастырь Дихун процветал и стал известен как монастырь 180 тысяч обитателей. Примерно в то время некоторые люди встали на сторону Чун Ринпоче, а ему не выказывали почтения, поэтому он сказал: «Тогда уйду!»

И разбил свою палатку на равнине ниже монастыря. Чун узнал об этом в месте своего уединения и понял, в чем дело. Он сразу же прервал свое уединение и умолял Чен‑а Ринпоче остаться, но тот не соглашался. Тогда Чун принял обет: «Теперь, даже если люди станут говорить, что вы живете в Индии, я никогда не понюхаю трон настоятеля»⁷⁸⁰.

Ченнава сказал: «Теперь я никогда не уеду, даже если меня изгонят девять судей».

Сказав так, он остался в Дихуне. Труды его охватили весь Тибет. Он построил две чайтьи из драгоценных камней в стиле гоман (один из восьми типов чайтьий) и порадовал Учением всех святых Индии и Тибета, таких как Лхадонва и другие. [77а] Он умер в 81 год, год Дерева‑Зайчихи (1255), в 18‑й день 11‑го месяца. После кремации его останков из пепла достали множество реликвий. Дабы исполнить его волю, ученики построили красивую чайтью типа гоман. С той поры страна жила счастливо.

Среди учеников его были Гьялва Ринпоче, Чуньипа, Чун Ринпоче, Гьялва Янгёнпа, Гьялсэ Тогхапа, Ринпоче Тагсо, Ринпоче Тергьялва, Чен‑а Гоманпа, Ньедо Всезнающий и многие другие.

Ринпоче Тагсопа был сыном Вен Шераб‑гьяла и старшим братом Гьялвы. Он владел различными сиддхами: даром предвидения, способностью появляться в разных местах и стал известен как Вёнпо Шарлинпа. Позднее основал Дагён в Сашо в долине 0‑чу и непрестанно трудился. Так, Тагсопа давал деньги на поддержку отшельников Цари, и этот обычай сохранился поныне. Чен‑а Гоманпа стал известен под этим именем, потому что был смотрителем Романа. Он развил в себе многие необычные способности, например, когда монахи шли созерцать к Кайласе и по дороге остались без еды, он узнал, что шидаг – божество местности оставило тушу самки яка. Он поселился в Гёлуне, и велико было благо для живых существ.

Гьялва Ринпоче родился в год Воды‑Свиньи (1203). Отцом его был Йончен Сангьекьяб, а матерью – Еше Цогьял. В 15 лет он стал послушником в присутствии упадхьяи Тонпы и ачарьи Ланпы и получил имя Тагпа Цондуй. В 16 лет он ушел в Уй. Владыка Чен‑а благословил его, и в нем зародилось духовное устремление. В 19 лет он пришел в Дихун и получил полное монашеское посвящение в присутствии упадхьяи Тонпы, карма‑ачарьи Шарлинпы и тайного наставника Юдампы. После этого он занимался созерцанием и развил таинственные силы. В 33 года, в год Дерева‑Овцы (1235), он занял пост настоятеля. [77б] Это было на следующий год после ухода Владыки Чен‑а в Дихун. 33 года он провел в Дихуне. Когда в него ударила молния, он завернулся в монашеский плащ и остался невредим, с тех пор его называли Тогдугпа (Неуязвимый для молний).

Прослышав о его свершениях, царь Хула из То (Западный Тибет) трижды делал ему большие подношения. Кроме него, цари Синхалина (Цейлон), Тирахути (Тир‑хут) и Яцэ (Западный Тибет, Ладак) тоже посылали ему обильные подношения. Гьялва перешел в Сферу Чистоты в 18‑й день года Огня‑Зайчихи (1267) в возрасте 65 лет. При кремации его останков пролился цветочный дождь, появились два больших огня, а некоторые говорили, что видели сияние трех солнц. Слышали, как его тело дважды произносило слова. После кремации из пепла извлекли многочисленные реликвии, такие как ступа Махабодхи, четыре угла которой были украшены реликвиями. У него было много учеников, таких как сиддха Мёнламбар, известный тем, что мог превращать кровь в молоко и совершать другие чудеса. От Гьялвы Ринпоче родился Чун Чуньипа, а от Тергьяла Ринпоче – Дорринпа.

Чуньипа (называемый по месяцу, в котором обитатели монастыря совершают по нем поминальную службу) известен как перерожденец Драгоценного Догёна (Пагмодупы). Он родился в год Земли‑Тигра (1218), был принят в послушники ачарьей Намгагпой и получил имя Ринчен Дорже. В 22 года он пришел в Уй и встретился с Владыкой Чен‑а. В 25 лет он получил полное монашеское посвящение от упадхьяи Шан Сэсэба Второго, ачарьи Ярханпы и тайного наставника Толунпы. После этого он слушал полное учение школы кагью у Владыки Чен‑а. Он дал обет 12 лет не класть голову на подушку, а заниматься созерцанием. Все вещи казались ему обладающими одним ароматом. Во время кончины Ченнавы он получил от него благословение, и понимание его стало совершенным. После этого он слушал у Гьялвы оставшуюся часть тайных наставлений. В 50 лет, в год Огня‑Зайчихи (1267), он стал настоятелем и занимал этот пост 14 лет. [78а] Он был знатоком освятительных и умилостивительных ритуалов и обладал незамутненным даром предвидения. Помолившись перед изображением dGra‑nag (Калаямари), воздвигнутым Пуран Лочуном, он успокоил волнения в южной стране (Лхо). Мэнлунпа, Дор Тэгпа и Вен Тунрипа воспринимали Драгоценного как Херуку, Хаягриву, Майтрею и других богов. Сразу же после своего назначения настоятелем он сам построил несравненную чайтью типа Гоман, дабы исполнить волю Гьялвы Ринпоче. Это был первый Гоман в этом монастыре. Он скончался в 63 года, в первый день 12‑го месяца года Железа‑Дракона (1280).

В том же году скончался Догён Пагпа. При кремации его останков из пепла были извлечены изображения Самвары, Хаягривы, Тары, Авалокитешвары, а также многие другие реликвии. Среди его многочисленных учеников был маха‑упадхьяя Кюнсэлва, или Ринчен Гьялпо, который, как говорят, был похож по признакам созерцания на Досточтимого Милу, но поскольку он меньше пробыл в уединенной обители, после кремации его останков осталась горсть костей, тогда как после кремации тела Досточтимого Милы ничего не осталось. Среди его учеников были ачарья Тоннаг и другие, а также Ринпоче Тагпа Ешепа.

Четверо сынов Товобэна, сына Пен Гёнпогьяла: Ринчен Шераб, Ринпочепа, Ньичопа и Пен Ринченкьяб.

Ринпоче Тагье родился в год Железа‑Мыши (1240). В юности он встретил Владыку Ченнаву. Он научился читать и писать в монастыре Дагён, после чего по указанию Гьялвы отправился в Пагмоду, где стал послушником. Он внимательно прослушал изложение Учения, а потом отправился в Сакья к Догёну Пагпа. Он стал известен своей мудростью, потому что мог выучивать наизусть каждое утро тексты длиной с «Праджняпарамита‑санчая‑гатху» (mDo sdud‑pa), прочитав их лишь один раз. В 12 лет он прослушал изложение тайного Учения и занимался созерцанием. В 42 года, в год Железа‑Змеи (1281), он стал настоятелем и занимал этот пост восемь лет. Он скончался в 49 лет, в год Земли‑Мыши (1288) [78б]

В тот же год Железа‑Змеи, когда Тагье стал настоятелем, монгольские войска вторглись в Тибет и напали на Чарогдзон. Пёнчен Кюнга Санпо был убит монголами. На следующий год Воды‑Коня (1282) махасиддха Ургьенпа в Самье составил хронологические таблицы Учения. Приход махасиддхи в Дэнса Тэл также приходится на время Ринпоче Тагьепы. Это было в год Овцы (1283), в третий год с прихода Тагьепы на пост настоятеля. В тот год скончался Карма Паши и родился Сатаг Сэнва. В следующем году Дерева‑Обезьяны (1284) родился Ранчжун Дорже.

Ринпоче Ньичопа родился в год Железа‑Собаки (1250). Когда ему было шесть лет, умер Владыка Чен‑а. В 12 лет он стал посещать занятия по религии и, став послушником, получил имя Тагпа Ринчен. В 40 лет, в год Земли‑Коровы (1289), он стал настоятелем и занимал этот пост 22 года. Тишри Таг‑вё и Гьялпу преподнесли ему чиновничью шапку, известную как Тигровая голова. Так он стал и Учителем, и чиновником. Во второй год его прихода в монастырь, в год Железа‑Тигра (1290), сакьясцы напали на Дихун. В это же время царь Ладака (Яцэ) подарил красивые золотые крыши для восточной и западной чайтьи, и он стал известен как Чен‑а Златоверхий. Он скончался в 61 год, на 23‑й день третьего месяца года Железа‑Собаки (1310). Живя в монастыре, он встретился с Дунцо‑рэпой – известным тертоном.

Цэши Ньинмава родился в год Воды‑Змеи (1293). Родителями его были Пен Ринченкьяб и Шанчамма. У матери было много вещих снов. В юности он стал послушником в присутствии упадхьяи Цулдара и ачарьи Шанцюн Пуранпы и получил имя Тагпа Гьялцэн. Упадхьяя Цулдар был смотрителем кюнгаравы (арамы)⁷⁸¹. Вёнпо Шонну Санпо был его племянником и потому звался Вёнпо. Он получил наставления по Дхарме от Ньичопы. Лама Лхаханпа открыл для него врата религии. [79а] У ламы Тагпа Ринчена он слушал ритуалы умилостивления Защитников религии. Этот лама предсказал ему:

– Защитник религии (дхармапала) будет расположен к тебе!

Он слушал подробное изложение наставлений кагью у ламы Тисэвы Дарма Гьялпо и других. Ньимава стал настоятелем Дэнса Тэла в год Железа‑Собаки (1310) в возрасте 18 лет. До 51 года он вел занятия. Предсказал будущие события кочевникам Дативы и Тисэвы. Когда он умирал, видели, как пришедшие принять его дакини унесли его на львином троне. Он умер в 68 лет, в третий день десятого месяца года Железа‑Мыши (1360). После кремации останков из пепла достали многочисленные реликвии. Его лучшим учеником был Чуньи Ринпоче. Его давними учениками были лама по имени Картогпа, 12 лет занимавшийся призываниями и владевший даром предвидения, лама Наупа, Дордзин Сэнгэ Гьялцэн, обладавший пониманием непроявленного (апрапанча), лама по имени Гёншонпа, имевший видение Махакалы (Еше‑гёнпо). Среди его поздних учеников был человек по имени Цунмэ Риншонпа, ставший учителем созерцательной линии преемственности, и многие другие.

Чуньи Сармава. У Пен Ринченкьяба и его жены Тимёнмы Бумкьи было три сына: Тэ Ситу, Чуньи Сарма (Тагсэва) и Тун Сонам Санпо. Тагсэва (Чуньи Сармава) родился в год Железа‑Собаки (1310). При его рождении видели многочисленные благоприятные знаки: появление цветов на сухих деревьях и проч. В восемь лет его отвезли в Дэнса Тэл. В девять лет он стал послушником в присутствии махаупадхьяи Юндун Сонама и ачарьи Вансо и получил имя Тагпа Шераб. У Цэшипы он слушал полное изложение Учения. В 20 лет получил монашеское посвящение от махаупадхьяи Сэнгьялвы. Он также слушал Учение у Дхармасвамина Ламы Дампы, Будона Ринпоче, Гьялсэ Тогмэпы и др. [79б] В Намодзоне в Верхнем Ярлуне он десять миллионов раз прочел мантру Защитника религии. Известно также, что он обладал даром предвидения. Много раз, когда он проповедовал ритуал читтотпады, шел дождь из цветов. В 51 год, в год Железа‑Мыши (1360), он стал настоятелем Дэнса Тэла и занимал этот пост 11 лет. Он умер в 61 год на 13‑й день девятого месяца года Железа‑Собаки (1370).

Цэши Сармава. У Тун Риндорвы и его жены Сины Ташикьи было двое сыновей: Гьялсэ Тагринпа и Цэшипа (Цэши Сармава), родившийся в год Огня‑Обезьяны (1356). Родители пригласили махаупадхьяю Санринпу, который увидел луч света, исходящий из дворца Бхайшаджьягуру и касающийся тела ребенка, и произнес предсказание. С четырех лет он умел читать и писать. Получив от Гьялсэ Тагринпы разрешение читать «brTag‑gnyis»⁷⁸², он изучил ее. В 12 лет он принял обеты упасаки и получил имя Тагпа Жанчуб. Он прослушал изложение Шести учений Наро, а ачарья Цулгьялва посвятил его с помощью brDa‑bzhi (четыре символа стадий посвящения Ваджраварахи). После этого он проповедовал Хсваджра‑тантру (brTag‑gnyis) в Цэтане. В 15 лет он стал послушником в присутствии Пэлдэн‑ламы Дампы и махаупадхьяи Шонвана. Позднее он получил полное монашеское посвящение от своих прежних упадхьяй и ачарий, а также ачарьи Цулгьялвы, который был тайным наставником. В 16 лет он стал настоятелем в Дэнса Тэле. С 19 лет в течение восьми лет был и наставником, и чиновником. Пребывая в Цэ⁷⁸³, он занимался созерцанием и не служил мирским делам. 16 лет он занимал официальный пост. Он слушал многие учения у Гьялсэ Тогмэпы (ученика Будона, известного своим покаянием), Лочена Чанцэ и др. Имел видения Авалокитешвары и Самвары и обладал даром предвидения. Лама Ньетанпа и Таши Сэнгэва видели Майтрею, сидящего в короне на голове Дхармасвамина, а священнослужитель малого храма видел его как Авалокитешвару. [80а] В 31 год он скончался на пятый день второго месяца года Огня‑Тигра (1386). (В этом году родился Двадцать Второй Дхармасвамин Чойчже Ньерньипа). В момент смерти Цэши Сармавы пролился дождь цветов, а из пепла достали много реликвий. Досточтимый Цзонхава Великий тоже стал его учеником и слушал у него изложение многих тайных учений, таких как Шесть учений Наропы и др. Довольный им, Цзонхава сочинил его жизнеописание под названием «rTogs‑brjod lhun‑ро» («Гора рассказов» – знаменитая поэма, включенная в собрание его сочинений).

Дхармасвамин Сотагпа родился в год Земли‑Свиньи (1359). Отцом его был Пен Риндорва, а матерью – Дотагпа Пёнмо Ринцо. В девять лет он принял обеты упасаки в присутствии Чуньипы и слушал изложение Учения. После этого в Ньеудоне он стал послушником в присутствии Дхармасвамина Ламы Дампы, который был упадхьяей, и махаупадхьяей Шонванвы, действовавшего как ачарья. В 10 лет он уехал в Цэтан и пять лет занимал пост настоятеля. Он проповедовал Учение в Лхасе собранию кальянамитр. Полное монашеское посвящение получил в присутствии Великого Переводчика Чанцэ (Жанчуба Цэмо), махаупадхьяи Шонванвы и ачарьи Цулгьяла. Он провел пять лет в Ньеудоне как высокий церковный чиновник. Сотагпа стал настоятелем Тола (Дэнса Тэл) в год Огня‑Тигра (1386) в 28 лет и занимал этот пост 20 лет. Он слушал много толкований махамудры у Цокарвы, и в нем зародилось глубокое сосредоточение. Затем он получил дальнейшее посвящение (ануджня) Защитника религии у ног Пэлдэн‑ламы Дампы. Последний сказал ему:

– Этот Младший Защитник религии будет покровительствовать ачарье Сотагу.

Согласно этим словам Защитник религии служил ему. Однажды люди из рода Кьюнпо ограбили посланца настоятеля, и лама показал им свои сиддхи: после сильного снегопада та деревня рода Кьюнпо пострадала, а многие из его врагов разорились. После того, как он вознес молитвы перед изображением Thub‑pa Chu‑khol‑ma, в Верхнем Толуне начала закипать вода. На севере он разбил свой лагерь в Лхогцантэне (место, зараженное чумой), но никакого вреда ни людям, ни скоту не было. Один человек по имени Нангом, занимавшийся созерцанием согласно буддийскому учению, но в повседневной жизни следовавший обычаям бона, и известный даром предсказания, увидел, как боги Ньен Танлха принимали Его Святейшество (Ченнанэ). [80б] Он также видел, как приходили многие Защитники религии. Вера зародилась в нем, и он принял обеты послушника. Лан‑лунпа увидел в Сотагпе подлинного Ваджрадхару. Многое подобное известно о нем. 20 лет он оставался настоятелем Дэнса Тэла. Вручив этот пост своему преемнику, он прожил еще четыре года и скончался в возрасте 50 лет, в год Земли‑Мыши (1408). Частые дожди из цветов проливались до 49‑го дня после его смерти.

Чен‑а Пэлдэн Санпова. Он был четвертым из шести сыновей Дагпо Шакринпы и его жены Сины Ринчен Дзомпы, а родился он в год Воды‑Свиньи (1383). В три года от роду он принял обеты упасаки в присутствии Чен‑а Тагчанвы и получил имя Пэлдэн Санпо. В девять лет он изучал Хеваджра‑тантру. В 10 лет он слушал изложение Учения у Чен‑а Кюнпанпы. Он стал послушником в присутствии махаупадхьяи Тагдорвы и ачарьи Шивапэла и получил имя Тагпа Лодой. Лама Чойпэл Шераб открыл ему врата религии. В 14 лет он проповедовал в Цэтане Хеваджра‑тантру. В 21 год он был надзирающим за соблюдающими уединение. В 22 года он получил полные монашеские обеты в присутствии махаупадхьяи Сан‑ловы, махаупадхьяи Гьялсанпы, действовавшего как карма‑ачарья, и махаупадхьяи Качупы (Гьялцаб‑чже?), тайного наставника. В 23 года, в год Дерева‑Курицы (1405) он получил титул Чен‑а. Он слушал полные наставления учения кагью у Лачена Риншонпы. Два года он поддерживал собрание монахов и скончался в 25 лет на девятый день 10‑го месяца года Огня‑Свиньи (1407).

Чен‑а Сонам Санпова. Он родился в год Железа‑Обезьяны (1380). Принял обеты упасаки в присутствии Чен‑а Тагчанвы. Получил он также много наставлений по Учению от Чен‑а Сотагпы. Он стал послушником в присутствии махаупадхьяи Тагдорвы и ачарьи Цулгьялвы. Чойгова Цултим Санпо посвятил его в Четыре символа⁷⁸⁴. [81а] Он изучал Хеваджра‑тантру и проповедовал ее в Цэтане. Он слушал много наставлений и тантр у нескольких учителей во главе с Драгоценным Лобсаном Тагпа (Цзонхавой) и махаупадхьяей Сосанпой. В 29 лет он стал настоятелем Дэнса Тэла в год Земли‑Мыши (1403). У Лачена Риншонпы получил изложение Учения школы кагью. Чен‑а Санпова получил полное монашеское посвящение в Таши Доха в год Земли‑Овцы (1415) в присутствии Учителя Лоб‑сана‑Тагпы (Цзонхавы), махаупадхьяи Гьялсанпы, пандиты Кюнги Гьялцэна, бывшего тайным наставником. Он занимал пост настоятеля девять лет и умер в 37 лет в 28‑й день 12‑го месяца года Дерева‑Обезьяны (1416)⁷⁸⁵.

Дхармасвамин Сонам Гьялцэн Пэлсанпо родился в год Огня‑Тигра (1386). Он был пятым из шести сыновей Дагпо Шакья Ринченпы и Син Ринчен Дзомпы. Он обычно спал, не закрывая глаз. Махаупадхьяя Качупа (Гьялцаб‑чже) сказал:

– Лама Пагпа тоже в детстве спал, не закрывая глаз.

Дхармасвамин Сапан сказал:

– Он обладал большой склонностью к абхасваре. – И добавил: –Присутствие тоже обладает большой склонностью к абхасваре.

Ум его с детства был сияющим. Когда бы он ни размышлял о страданиях других, слезы у него появлялись сами собой. В шесть лет он прослушал ритуал посвящения в цикл Красного Ямантаки⁷⁸⁶ у махаупадхьяи Санловы. С семи лет он изучал Хеваджра‑тантру. В девять лет он был посвящен в послушники в присутствии махаупадхьяи Тандорвы, ачарьи Шивапэла и Чойгова Чойпэл Шерабпы, действовавшего во время обряда как возгласитель времени. В течение трех лет он изучал тантры и, занимаясь этим, получил от Дхармасвамина Лэгпавы обряд читтотпады (sems‑bskyed) и разрешение (lung) читать Хеваджра‑тантру вместе с ее сводом и примечаниями Пагпы. [81б] Он также слушал чженан (rje‑gnang) из «Ye‑shes mgon‑po» и «Tshe‑dbang» (ритуал продления жизни) у Дхармасвамина Чангьялвы. Также получил посвящение в Четыре символа Ваджраварахи от Чойговы Чопэл Шераба, краткое изложение Шести учений Наро от Чен‑а Сотагпы, чженан Махакалы, индийский текст в сопровождении наставлений под названием «sKu‑rags‑ma» и собрание трудов Пэл Пагмодупы. У махаупадхьяи Качупы он получил посвящение в цикл Девяти божеств системы Хеваджра, посвящение в Ваджрамалу и многие другие. У махаупадхьяи Сосанпы он слушал «Tshe‑sgrub», посвящение Хаягривы и многие другие. У Дхармасвамина Чангьялвы он слушал толкование главы о джняне из Калачакра‑тантры (четвертая лава этой тантры), Семь устных наставлений Панчена Шакьяшри и многое другое. У Шалу Ринпоче Тагпа Гьялцэна он слушал несколько посвящений, включая «Yo‑gaʼi dbang‑mo‑che»⁷⁸⁷, и др. В частности, он соединил свое изученье с чтением мантры Самвары. К девяти годам он начитал мантру Самвары триста тысяч раз. В 11 лет он проповедовал Хеваджра‑тантру в Цэтане. После этого он служил ачарье Шердонпе, изучал с ним «Праманавартику» и стал ее знатоком.

Сонам Гьялцэн Пэлсанпо пригласил многих ученых, включая Цэченпу Тагьона и других, и проводил с ними философские диспуты. Всегда, заканчивая ученье или участвуя в диспутах, он повторял мантру Защитника религии и, таким образом, он начитал эту мантру девять миллионов раз. В 15 лет он пригласил в Цэтан великих трипитакадхар из Кьишо в Лхасе и повернул Колесо Закона в собрании примерно двух сотен трипитакадхар и ньяявадинов. В это время Гьялвэ‑сэпо Дэчжунва, старейший и крупнейший ученый в долине Кьишо, сказал о нем: «Широко начитан в питаках этот Дагчен Чжамьянпа, но как ученый Сонам Гьялцэн больше». Так он восхвалил его.

За это время он также преподнес много разных вещей, например, внешние и нижние облачения обоим: Чо (Jo) и Шаку (Shak), т. е. Чово Рамоче и Чово из Лхасы. [82а] Примерно в то время из‑за чьей‑то клеветы его ачарье Шердонпе пришлось уехать в Конпо, в Качопа. Затем его ачарьей был официально назначен Ньетанпа Ринчен Гьялва. Когда во время перерыва в занятиях он был в Самкане, он сделал магическое оружие против клеветника его Учителя и сказал, что знаки благоприятствуют его использованию. Он сделал так, что ачарья Ринчен Гьялва остался в своих покоях, а с ним отправился домашний слуга Вен Сангье. Ночью они бежали. Прошел сильный ливень, и он устал. Всю ночь он оставался в укрытии ниже узкой тропы, ведущей в Чжан. Рано утром он высушил свою одежду и продолжил путь пешком, покуда ноги несли его. Затем он встретил Паши Дорина, едущего на лошади, и сказал ему: «Ты должен дать мне эту лошадь».

Сказав так, он забрал лошадь. Сонам Гьялцэн поехал в Янгён‑нансо к Чен‑а Кюнпанпе, который благосклонно поговорил с ним и снабдил одеждой. Сонам Гьялцэн решил, что ему следует заниматься созерцанием, и остался в Нгён‑га. Он пригласил ламу Риншонпу и слушал у него изложение Учения. Занимался созерцанием, не распуская свой пояс и привязав волосы веревкой к потолочной балке, чтобы сидеть прямо. Он созерцал, пока у него не заболела поясница, но достиг глубокого самопогружения. Гонма Ченпо (Великий Настоятель, т. е. Ситу Жанчуб Гьялцэн) осуждал его, и поэтому два его брата приносили ему еду тайно, договорившись с ключником монастыря. Через три года Дхармасвамин Чангьялва вступился за него перед Великим Настоятелем и успокоил его гнев. Тогда Сонам Гьялцэн предстал перед Учителем и чиновниками. Великий Настоятель Таглун подумал: «Я должен немного обуздать его!» Он посоветовал Ченпо Йонринпе провести с ним религиозный диспут. [82б] Сонам Гьялцэн победил, а Великий Настоятель сказал:

– Ты – великий человек и величайший ученый в землях Уя, но в отношении так называемых философских диспутов мой Учитель, кажется, более велик.

Затем Великий Настоятель Таглун Таши Пэлцэг подумал, что все прежние наветы были лживы, и недовольство его исчезло. Сонам Гьялцэну снова разрешили стать учеником ачарьи Шердонпы, и он поехал к нему в Янрил. У Лаченпы он прослушал остальную часть наставлений на занятиях. Однажды понимание системы махамудры, подобной небесам, зародилось в нем, и он с одного взгляда усвоил смысл всех учений, которые он изучал прежде. По мнению кагьюпинцев, многие перед достижением совершенного знания сталкиваются с препятствиями. Я думаю, что вышеописанное было подобным случаем: как только он устранил эти препятствия, в нем зародилось знание.

Сонам Гьялцэн провел несколько лет в Дэнса Тэле, Цэтане и других местах. Принял полное монашеское посвящение от упадхьяи Сангье Лодойпы, карма‑ачарьи Дачомпы Гьялцэна Санпо и тайного наставника махаупадхьяи Качупы Сонам Сэнгэ. Кроме того, он слушал много учений у ачарьи Шердонпы, Лхо Ринпоче Тагпа Йонтэна, Дхармасвамина Кюнтанпы, Дхармасвамина Дэшиншегпы, Дхармасвамина Лобсана Тагпы (Цзонхавы), Кенчен Гьялван Лодоя, Чойговы Чойпэл Шераба и др.

Во время его ученья старейшины Нартана, включая махаупадхьяю Нартана, сиддха Шерабпу и других, посовещались и пригласили его в Нартан. Ему преподнесли монастырь Нартан с его ответвлениями. После возвращения он целый год страдал от сильной сердечной болезни, которую хранил в тайне от других. [83а] Однажды по пути в Гёнсар он излечился от этой болезни и спел такую хвалебную песнь: «О! Что за радостное чувство». С тех пор его понимание не увеличивалось, не уменьшалось. Его сон превратился в состояние абхасвара. Даже в глубоком сне он не прекращал перебирать бусины четок, которыми отсчитывал прочитанные мантры. Он постоянно пребывал погруженным в сущность махамудры. После смерти 28‑го Чен‑а монахи пригласили Дхармасвамина Таглун Таши Пэлцэга Ньимэ Ванпо Сунвэ Гоча возглавить совершение погребального ритуала по 28‑му Чен‑а. Сразу же по завершении ритуала Дхармасвамин Таглун разостлал ковер в Кашитэне и, взяв Драгоценного Дхармасвамина Сонам Гьялцэна Пэлсанпо за руку, попросил его занять это место со словами:

– Теперь не осталось никого достойного, кроме Вас, чтобы возглавить всю школу кагью и стать хозяином этого монастыря.

Сказав это, он осыпал его цветами в знак своего благословения и несколько раз простерся перед ним. Так он был наставлен Владыкой сиддхов, и все, великие и малые, более не обсуждали это дело. Начиная с года Огня‑Курицы (1417) и до года Дерева‑Тигра (1434), он поочередно жил то в большом монастыре Дэнса Толе, то в Цэтане для перемены воды. В обоих этих местах он давал изложение махамудры всем, кто желал узнать о ней, не различая богатых и бедных, великих и малых. Настоятель монастыря и ученики, а также принадлежавшие монастырю крестьяне не нарушали его приказов. Повсюду говорили, что там, в монастыре, живет будда. Он особенно высоко ценил тех, кто проводил время, созерцая в горных ущельях. Для злых людей он был тяжелее золотого ярма на их шеях. На его посыльного, возвращавшегося из Ари, напала большая банда разбойников во главе с Лхацэвой. Проклятия, произнесенного Учителем, оказалось достаточно, чтобы на них обрушились смерть и болезнь. Так они были наказаны Защитником религии. [83б]

Жил также в Пуране один последователь бона по имени Кардумпа, сильно вредивший нашим отшельникам. Во время собрания священнослужителей Дхармасвамин произнес проклятие, и бонец со своей семьей исчез. А в окрестностях монастыря было несколько семей, не подчинявшихся ему. Их положение стало непрерывно ухудшаться, и, наконец, они исчезли, не оставив никаких следов. Все ученые питакадхары, такие как великий Ронтон (Лев речи) и другие, приходили повидать его. Поспорив с ним, они бывали совершенно ошеломлены. Гьяма Ринпоче Шон‑вёпа почитал его как изображение самого Самвары. До нынешних дней живы многие из знающих его учеников, способных вести живые существа с помощью глубоких толкований Учения. В 46 лет он приказал построить чайтью Гоман из драгоценных материалов. Изображения богов в ней превосходили другие по красоте. Затем, постигнув, что разложение этого упадочного века неминуемо, он забрал свое физическое тело в Сферу Чистоты на 21‑й день убывающей луны первого месяца года Дерева‑Тигра (1434). Его свита, желая иметь благоприятную дату его смерти, провозгласила днем Сонам Гьялцэна Пэлсанпо 22‑е число, так что он стал известен как Двадцать второй. Было ему 49 лет. Царь Тагпа Чжуннэ совершил пышный погребальный ритуал, хотя время было неблагоприятным. Он также построил большую серебряную ступу в Малом храме монастыря в стиле Таши‑Гоман. Царь Тагпа Чжуннэ, широкомыслящий знаток мантраяны, считал место настоятеля этого монастыря очень священным, и поэтому не занял его, а лишь читал краткие проповеди паломникам, приходившим в это святое место, но после его смерти многие из его непосредственных учеников исполнили поминальные ритуалы, как если бы он был настоятелем. [84а]

Двадцать лет до года Воды‑Курицы (1453) пост настоятеля оставался незанятым. Затем Великий Учитель Кюнга Лэгпа и Чеса Сангье Гьялцэн, посовещавшись, в десятый день одиннадцатого месяца года Дерева‑Собаки (1454) пригласили Дхармасвамина Пэла Агги Ванпо, которому было 16 лет, занять Львиный трон великого монастыря. В год Земли‑Тигра (1458) из‑за войны между югом и севером он сам приехал в монастырь из Нэдона и стал претендовать на него. 16 лет спустя, в год Воды‑Змеи (1473), он воссел на Львиный трон монастыря по приглашению богов, дакинь, Защитников религии и местных божеств. От рождения Драгоценного Догена до нынешнего года Огня‑Обезьяны (1476) прошло 367 лет (Догён Пагмодупа родился в 1110 г.).

 

 

Дхармасвамин Дихуна и его прямые ученики

Среди драгоценных потомков Дихунпы, которых мы видели и слышали и которые любили уединенную жизнь и самоотречение, были два драгоценных брата. Лхо Ринпоче Тагпа Йонтэн родился в год Огня‑Свиньи (1347). Он получил тайные наставления от Дхармасвамина Ролпэ‑Дорже и других и проводил все время в созерцании. Он стал духовным учителем лхопасцев в Верхнем Каме и потому стал известен как Лхо Ринпоче. Скончался в 68 лет.

Шар Ринпоче родился в год Дерева‑Коня (1354) и усердно изучал Питаки. Став духовным учителем шарпасцев в Амдо, он стал известен как Шар Ринпоче. Он был также духовным учителем царя и царицы. Проводил многочисленные службы в таких монастырях, как Радэн, Санпу и других. Он скончался в 74 года, в год Огня‑Овцы (1427). [84б]

В настоящее время махаупадхьяя Ринчен Санпова и Йогешвара Бэнримпа поддерживают учение Дхармасвамина Ньерньипы и присматривают за учениками.

История Дхармасвамина Дихунпы, которому Шри Пагмодупа предсказал, заставив его сесть в йогическую позу: «Ты станешь хорошим аскетом! Ты будешь лучшим среди аскетов!»

Он был уроженцем Дэнто‑цонду. Его отец по имени Дорже, принадлежавший к роду Дуггьял Кьюра, имел среди своих предков непрерывную линию сиддхов школы ньингма. Мать его была тайной йогиней по имени Цюнма. Дхармасвамин родился в год Воды‑Свиньи (1143). В детстве он изучил большую часть отцовских учений. Когда в тех местах случился сильный голод, он отправился на юг и там получил продукты в обмен на обещание читать священные тексты богатых людей. На деньги, полученные за чтение священных текстов, он содержал себя и сопровождавших его. В девять лет он стал Учителем. Дихунпа постоянно созерцал и проповедовал Учение. Примерно в то время он прослышал о славе Пэл Пагмодупы, и непоколебимая вера зародилась в нем. Когда поднималась луна, он думал: «Как счастлива луна, она может смотреть на моего Учителя».

Взяв с собой немного еды, он добрался до Пагмоду и преподнес Учителю чай и лошадь. Пагмодупа принял чай, а о лошади сказал:

– Я не принимаю животных в подарок!

Этот чай приготовили, и на угощение собралось около 80 старших учеников. Он видел, как просветлело лицо Догёна, и несколько возгордился. Догён понял это и сказал ему:

– Ты, упасака, слишком возгордился! Я трудился ради твоего спасения многие космические периоды. [85а]

Поскольку он приветствовал каждого монаха, присутствовавшего там, то стал известен как Благочестивый упасака. Прослушав многочисленные наставления, Дихунпа зародил в себе великую мудрость понимания сущности всех элементов феноменального бытия. Через 32 месяца после его прихода в монастырь Доген скончался. Некоторое время Дихунпа созерцал в пещере Эчун.

Неожиданно он серьезно заболел проказой и решил, что ему следует уйти в горную долину, чтобы убрать с глаз людей свое мертвое тело. Перед тем как уйти, он простерся перед изображением Авалокитешвары, которого считал своим божеством‑покровителем. Тело его ослабело, и он уткнулся головой в землю. Сначала он вспомнил обо всех собственных страданиях, затем о страданиях других живых существ, и безграничное сострадание, подобное бурному потоку, затопило его. Всю ночь он со слезами изливал свои моления. Затем он увидел, как наг со своей свитой выходит из его тела. В тот же момент он почувствовал себя полностью излеченным от этой болезни. Он, бывало, говорил: «За три дня и половину четвертого дня моя дурная карма очистилась».

После этого он постиг все учения причины и следствия, а Шри Херука явил ему свой лик. Он достиг ступени состояния будды. Слава его сразу же распространилась, и люди стали приглашать его председательствовать на религиозных праздниках.

Однажды дочь Топы Самдуба по имени Намхагьен явилась к Дихунпе обнаженной, и он подумал: «Я как упасака осквернен ею. Теперь я должен принять монашество!»

В то же время силой своего сострадания он лечил прокаженных. В 35 лет он одновременно принял послушничество в присутствии Шан Сумтогпы, бывшего упадхьяей, ачарьи Цилунпы – карма‑ачарьей, и Ньелпа Дулдзина – тайным наставником. [85б] В Кьюнхалине он изучал «Пратимокша‑сутру» у Ньелпы Дул‑дзина и стал весьма ученым. Около трех лет он следовал за своим учителем, а в 37 лет, в год Земли‑Свиньи (1179), ушел в Дихун. В том же году он собрал около сотни новых монахов. Однажды он приготовился идти к Кайласе, и божество Ньен Танлха устроило ему большой прием, который видели все 24 учителя и ученика, за исключением одного.

Дихунпа имел продолжительное видение Ананды и получил от него наставления. После возвращения в Дихун он собрал вокруг себя многочисленных священнослужителей и заполнил горы и долины от Уддияны и Джаландхара (Кангра) до Утайшаня своими учениками, которых с помощью тайных наставлений научил понимать сущность вещей.

В день праздника Неочищенного сахара в Ньо собралось 55 525 его учеников. Некоторые из великих кальянамитр Тибета придерживались теории, что Будда проповедовал как прямую (нитартха), так и косвенную (неиартха) интерпретацию священных текстов, но что косвенная интерпретация, намеренно проповеданная Буддой для блага других, была препятствием для правильного знания, хотя открыто и не объявлялась ложной. Дхармасвамин же придерживался мнения, что в словах Будды нет ни единой буквы, какую можно счесть противоречащей разуму. Это было характерно не только для нашего Учителя, но и для всех будд. Поэтому он считал, что мысль всех будд была направлена к одной цели⁷⁸⁸.

Что касается агама‑дхармы, то он обычно проповедовал все тексты, принадлежащие к классам Тантр и к Праджняпарамите, поэтому его проповедь отличалась отсутствием пристрастности. Его ум ни на один момент не покидал состояния единства двух форм Просветления⁷⁸⁹. Дхармасвамин, обнаружив, что монашеская община – это корень Учения, и что драгоценные моральные наставления – это корень Общины, не нарушал ни малейших правил Винаи. [86а] Он никогда не вкушал даже запаха мяса и вина. Все его ученики тоже хранили моральные заветы, даже те, кто пребывал в затворе, не нарушали этого правила.

Слава Дихунпы охватила всю Джамбудвипу. Сначала Дуисум Кьенпа, прибывший в Дихун, сказал ему, совершившему деяния Будды, что он – великий ачарья Нагарджуна. Позднее, когда ему исполнилось 60 лет, то же сказал архат с Цейлона⁷⁹⁰. Когда младший брат Каче Панчена жил в Кашмире, он узнал о существовании знаменитого архата на Цейлоне и совершил путешествие на остров, чтобы проверить это известие; преисполнился верой в архата (возможно, это был последний архат) и провел с ним несколько месяцев в городе Ратначудамани. Он рассказал архату, что его старший брат отправляется в Тибет, и архат послал ему через Каче Панчена четыре цветка лотоса, запечатав их в ящик и благословив, чтобы они не увяли по дороге. Архат сказал:

– Передай один цветок бодхисаттве Ринченпэлу, воплощению ачарьи Нагарджуны, живущему в земле Ди; другой цветок – бодхисаттве Бхагиратхи (Кэлдэну Шинта) в вихаре Ратнакути, третий – двибхашину (двуязычному) Топу‑лоцаве Чжампапэлу, который пригласил Каче Панчена Шакьяшри в Тибет и который создал большое изображение Майтреи (Топу Чамчен), а четвертый цветок следует хранить на груди этой статуи.

Так, этот архат признал Дхармасвамина Дихуна воплощением Нагарджуны. Когда Каче Панчен жил в монастыре Лэмоче, один монах‑кампа из Дихуна попросил Панчена дать ему монашескую одежду. Слуга сказал ему, что у них нет другой монашеской одежды, кроме той, что носит Панчен, и не дал, но кампасец схватил одежду Панчена. Тогда слуга оттолкнул его, тот упал на землю и разбил себе нос до крови. При созерцании Панчен обычно видел Досточтимую Тару без всяких помех, но после случившегося богиня семь дней не показывалась ему. Он не знал причины и совершил общее покаяние⁷⁹¹, помолился. Тогда, через семь дней, Тара появилась снова, но спиной к нему. Он спросил богиню:

– О, Арья! Какой грех я совершил?

Богиня ответила:

– Ты и твой слуга совершили прегрешение против ученика ачарьи Нагарджуны.

Он сказал:

– Не помню такого человека. [86б]

Богиня сказала:

– А тот монах, что вчера разбил нос до крови?

– Как же мне теперь искупить свою вину?

Тогда богиня ответила ему:

– Тебе следует раздать одежды стольким монахам, сколько тебе лет. Это устранит грех.

Позднее, когда Панчен приехал в Уй и остановился в Синпори, его пригласили обитатели Цурпу, Дихуна и Гьяма. Пандита Вибхутичандра (глава девяти младших пандитов) сказал:

– Эти последователи махамудры⁷⁹² – большие лжецы. Нам лучше посетить обитель кадампинцев.

Панчен удивился и сказал:

– Бхути, Бхути, не говори так! Будда безупречен! А Дихунпа – Будда, ибо он ачарья Нагарджуна! Ты отягчил свою карму! Пойди к нему и исповедуй свой грех! Попроси наставлений в Учении.

Вибхути так и сделал. Потом Панчен вопросил Досточтимую Тару:

– Очистился ли этот грех Вибхути?

Тара сказала:

– Если бы он построил на этом месте храм, посвященный Самваре, его грехи бы очистились.

Поэтому Вибхути построил там храм⁷⁹³.

Великая душа (Дхармасвамин) Дихунпа умер в год Огня‑Коровы (1217) в 75 лет. В том же году умер Гьялва Тэннэ и родился Ньедо Всезнающий. Один человек, присутствовавший при кончине Дхармасвамина, спросил его:

– Куда же Вы уходите, Драгоценный Дхармасвамин?

– Я никуда не ухожу! Я остаюсь в ваших умах, ученики, – ответил тот.

Как‑то, когда он ходил в Цари‑Юцо, он видел в видении чудесную чайтью Гоман. Сначала он построил деревянную чайтью, такую, какая явилась ему, а потом построил другую из драгоценных металлов. После смерти его главные ученики построили большую чайтью Гоман. [87а]

Хотя и невозможно перечислить его учеников, достигших духовного прозрения, но вот те, кто впоследствии трудился на благо живых существ: Чже Чен‑а Ринпоче, Вен Ринпоче, Чун Ринпоче, Ньо Гарчойсум (Ньо Гьялва Лхананпа, Гар Дампа Чойдинпа, Чойпэлчен Чой‑е), Вен Шерчжун, Соньом‑линпа, Тишри‑рэпа, Шри Рипугпа, Бэлпу Гонпа, Попо Таши Сэнгэ, Ньима Жанчуб, Чалунпа Чантан‑рэпа, Ягру Пэлтаг, Даганпа, Чжука Ганпа, Бупэн Ганпа, Жанчуб Дорже и др.

Среди них был Ньо Гьялва Лхананпа из рода Ньо‑лоцавы. Он родился в год Дерева‑Обезьяны (1164), а отцом его был Ньонаг Тагпапэл, известный своим богатством и милосердием. Лама Шан признал его как Нагпо Чопава (Кришнача‑рин). В детстве он освоил учение своего отца и занимался в философской школе. Он считал, что по примеру своих предков ему следует посетить Индию и изучить искусство переводчика, а для этого ему следует посетить Дихунпу и попросить его помочь избежать несчастий. Он пошел и встретился с Дхармасвамином, когда тот приехал в Мэлто. Дихунпа сказал ему: «Тебе следует принять послушничество и полные монашеские обеты в присутствии Тагма Доршона, а потом прийти ко мне!»

Ньо Гьялва одновременно принял послушничество и полное монашеское посвящение. Тагма был упадхьяей, а Бэлти – ачарьей. Когда он снова пришел в Дихун, он прослушал тайные наставления и практиковал их, и в нем зародилось йогическое прозрение. Затем он поднес Дхармасвамину свое тело, собственность и слуг. Позднее занимался созерцанием в Тисэй Лханане (Кайласа) и стал известен как Гьялва Лхананпа. Он собрал вокруг себя много монахов и поддерживал монашеские собрания в Южном Мене, в Уе и Цане. Он повернул Колесо Закона и в конце жизни основал на севере монастырь Лхатэл Ринченлин. Вскоре после этого он умер в год Дерева‑Обезьяны (1224) в возрасте 61‑го года. [87б] Этот год Дерева‑Обезьяны был восьмым годом после смерти Дхармасвамина Дихуна.

Гар Дампа Чойдинпа родился в год Железа‑Мыши (1180). Он занимался йогой Ваджрабхайравы, которая была учением его предков. В детстве он пришел в Дихун и несколько лет работал уборщиком. После этого ему позволили стать домашним слугой. Сначала он отправился в Цари и усердно занимался методом мантраяны. Позднее, когда он жил в пещере Гар в Дагпо, все боги и демоны Тибета собрались вокруг него. Они швыряли в него острое оружие, наносившее ему раны, но на рассвете они устали и, попросив у него прибежища, преподнесли ему мантры своих жизней. После этого он отправился в Лэто, Кьирон и другие места. Он понял, что множество учеников, приходивших к нему, мешает его созерцанию. Чтобы прекратить это, он ругал учеников, пришедших в Дихун, и они перестали приходить.

Гар Дампа снова пришел в Дихун и основал монастырь Луншо Дар‑Чойдин. Там собралась большая монашеская община, и он подумал, что этот монастырь может стать соперником Дихуна. Поэтому он оставил этот монастырь и отправился в Ярто. Двигаясь через Дагпо, наконец, добрался до Пово (вблизи Конпо). Там заложил фундамент монастыря Пурген Ринченлин и через 63 дня скончался. Благодаря его благословению, этот монастырь стал главным местом его учения и был возглавлен его племянником Ургьенпой и другими. Гар Дампа был признан перерожденцем ачарьи Арьядэвы, ученика Нагарджуны.

Пэлчен Чой‑е. Он слушал наставления у Дихунпы и долгое время был его домашним слугой. В сопровождении Ньо и Гара он отправился в Цари. В то время он не практиковал метод мантраяны, обычный для его спутников. Но по совету Дхармасвамина начал заниматься по методу мантраяны и развил многие необычные способности. Был также учеником Ога Сэнгэхапы и написал несколько шастр, таких как «Rin‑po‑che bzhi‑ʼgros» и др. [88а] Он стал известен в Дихуне как Нагцанпа. Доныне в Цари без перерыва продолжается раздача милостыни в память о нем.

Бэлпу Гонпа был назван так по названию монастыря. Его также звали Ор‑чже Рэпа. Он был знатоком философии. Бэлпу Гонпа посетил Дхармасвамина Дихуна, чтобы испытать его, но, увидев его лицо, преисполнился верой. Он слушал у него наставления и развил необычные способности. Он также слушал многочисленные наставления у Каче Панчена (Шакьяшрибхадры) и написал большой трактат (шастру) под названием «Сердце Учения» (bsTan‑paʼi snymg‑po).

Вён Шерчжун. Он принадлежал к ветви О‑тон рода Кьюра. Из двух ответвлений, Лхада и Лханан, он принадлежал к первому. Лхада подразделяется на Пэлчен и Гё; он принадлежал к Пэлчен. Его отца, перерожденца Владыки Марпы, звали Тонпа Сангьепэл, а мать – Чойдэн. Он был сведущ во многих учениях сутр и тантр. Вён Шерчжун был старшим из его семи детей: шести сыновей и одной дочери. Вторым сыном был Тубпа Соньомпа, а самым младшим – Чен‑а Гампопа.

Вён Шерчжун родился в год Огня‑Овцы (1187), когда Чжигтэну Гёнпо (Дхармасвамину Дихуну) было 45 лет, а Чже Чен‑а – 13. В восемь лет он научился читать, в 11 лет – писать. Позднее он мог за один день переписать «Жизнеописание Дорже Ринпоче» с авторской рукописи. В 13 лет стал знатоком в пении гимнов, в песнях и танцах. Вначале он намеревался стать только йогом⁷⁹⁴, но, когда ему было 17 лет, в их земли приехал Пэл Анпува, и его отец препоручил сына последнему. В нем зародилась вера, и он решил принять монашество. В 17 лет отправился в Анпу и стал послушником. Он получил наставления в Учении и служил там четыре года. В нем возникло настоящее духовное сосредоточение на махамудре. Слуги презирали его из‑за бедного одеяния. Анпува сказал: «Никто не знает его, кроме меня! Со временем он станет великим вождем для живых существ».

Когда Вён Шерчжуну было 20 лет, Анпува скончался. На следующий год с тремястами спутниками он пришел в Уй и встретился с Чжигтэном Гёнпо. [88б] Гомпа попросил его стать домашним священнослужителем, и он согласился. Три года он прожил, не имея никакой собственности. Позднее Шерчжун стал очень известен в связи с Чжигтэном Гёнпо. С течением времени он стал его домашним слугой и смог запомнить все, что слышал, а учения, которые он получил раньше, запечатлелись в его уме. Впоследствии, когда Чжигтэн Гёнпо проповедовал Учение, он обычно напоминал Учителю отрывки, которые тот забывал. Его служение Учителю и его мудрость были беспредельны. Все называли его ачарья, Учитель. Чжигтэн Гёнпо заставлял его стать настоятелем, но он попросил разрешения сосредоточиться только на созерцании. Позднее ему разрешили это. Он считал, что наполнение и освящение чайтьи Гоман – это его особая обязанность.

После смерти Чжигтэна Гёнпо он взял на себя заботу о его реликвиях, и, не растеряв ни единой реликвии, сложил их в шкатулку из драгоценных камней и поместил в основание шпиля ступы. Вён Шерчжун также построил большую чайтью и совершил ритуал освящения, имевший целью получение благословения Дихуна Тэлпы. Завершив все погребальные ритуалы, он ушел в Намцо в год Земли‑Тигра (1218) и поселился в Чоггёне.

В год Земли‑Зайчихи (1219) он отправился к Кайласе. Вён Шерчжун даровал изложение махамудры царю Адигу и подвел его к пониманию экарасы⁷⁹⁵. Он даровал посвящения и ритуал читтотпады царю Яцэве и его свите, преисполнившейся великой веры. Его труды на благо других, как утверждалось выше, были необъятны. Он встречался со многими пандитами из Индии, и все они преисполнились верой в него. В то время многое ему препятствовало, например, болезнь и распри. Через это он осознал теорию зависимого происхождения и косвенным образом допустил, что сам он бодхисаттва десятой ступени на Пути Чистоты. [89а] Семь лет он вел занятия в Верхнем Тибете.

В 39 лет, в год Дерева‑Курицы (1225), Вён Шерчжун пришел в Дихун и в том же году Курицы отправился в Лхотаг. По дороге в Самье он повстречал Сакья Дхармасвамина (Сакья‑панчена Кюнгу Гьялцэна). Дхармасвамин вышел встретить его с благовониями в руках, босой, в сопровождении монахов. Он приготовил для него высокое сиденье, собрав все ковры, какие у него были, и пригласил сесть. Они беседовали об Учении, и Сакьяпа умолял его остаться на некоторое время, но Вён Шерчжун отправился в Лхотаг и в год Собаки послал в Дихун много подношений. В конце того же лета ачарья Гомпа предложил ему монастырь Товолун (место Владыки Марпы). Зимой года Собаки (1226) он отправился в Карчу и поручил записать учение dGongs‑gcig 190 особыми принципами. Позднее там же он сократил их до 150. Живя в тех местах, он написал много сочинений для людей разных способностей. В конце года Дерева‑Курицы (1225) он приехал в Лхотаг.

В начале года Дерева‑Коня (1234) Вён Шерчжун приехал в Дихун, а затем провел восемь зим в Карчу. Лето первого из этих годов он провел в Карчу, а затем шесть раз – в Ягьяле. Последнее лето он провел в Яртоге. Хотя он не вел занятия и проводил время в уединенных местах, вокруг него собралось около пятисот монахов доброго поведения. Из Лхотага он поехал к Пагмоду через Ярлун. Драгоценный Чен‑а сам вышел встретить его в Чагцэлган во главе процессии. Он преподнес Чен‑а подарки и попросил у него введение в Учение (дхарма‑бандху). Чен‑а преподал ему Учение драгоценной линии преемственности и ее особые толкования. Затем Вён Шерчжун отправился в Дихун Тэл. Чтобы избежать приема, он пришел туда тайно и, повидав своего племянника, сделал большие подношения. Там собрались также три брата.

В тот год он получил приглашение посетить Гампо и отправился туда. Тогда же скончался Вен Ринпоче. В том же году он снова посетил Дихун Тэл [89б] и проповедовал учение Одной мысли (dGongs‑gcig), разделив его на семь разделов⁷⁹⁶. Гомпа подготовил ритуал избрания его настоятелем, но он не согласился. Тогда настоятелем был избран Владыка Чен‑а. А Вён Шерчжун снова пошел в Гампо. Несмотря на приглашение от Владыки Яцэвы, он туда не пошел. Когда Ринпоче Дампа Гар пришел в Туду, они проповедовали друг другу. Большинство его учеников второй половины жизни были родом из Дага. Вён Шерчжун скончался в 55 лет в год Железа‑Коровы (1241). Он пообещал, что в будущей жизни его тело, речь и мысль объединятся с телом, речью и мыслью Чжигтэна Гёнпо (Дхармасвамина из Дихуна). Он также был настоятелем Гампо после упадхьяи Дулдзина.

Пэл Шри‑Рипугпа. Он учился у Чжигтэна Гёнпо и достиг духовного прозрения. Уехал в Амдо (Домэ), вершил там благие дела и построил храм Юлкьон.

Попо Таши. Он был родом из Санри Лугугана. Во время состязания в сиддхах учеников Дхармасвамина, он показал много чудес, например, превращался в букву А на сердце Дхармасвамина. Сиддха по имени Цаншиг, ученик Дхармасвамина, основал монастырь Ангьял в Ньеле. Из‑за его пристрастия к вину в день его смерти совершают жертвоприношение вином непрерывно до наших дней. Его преемником был Шан Ангьялва по имени Сичжи Ринчен, который был также учеником Ньо Гьялвы Лхананпы. Он получил полное монашеское посвящение от Каче Панчена Шакьяшри и Чаг Дачома.

После него – Ньипа Ньелшиг. Его звали Гьялва Рито Сэнгэ. Сначала он был учеником Чумигпы, но позднее стал его учителем и наставлял в махамудре. Он занимался созерцанием в Дуге, основанном Дагпо Гомцулом. После того как названия обоих монастырей слились, они стали известны как Агдуг. [90а] После него – Сэлчжева, заставивший обитателей Юрпэ промышлять убийствами. И поныне там есть постоянный обычай давать обет воздерживаться от лишения жизни перед Защитником религии.

После него – Кедуб Ринчен Гьялцэн. За ним было до сегодняшнего дня 6 учителей, но имена первых трех не найдены. Затем – Чойгьял Ринчен, Ринчен Лодой и нынешний Ринчен Пэлсан. Сарава Великий был перерожденцем Цан‑шига. Гандэн был одним из его трех резиденций. В жизни он был монахом. Была поговорка: «Всякий раз, когда обитатели Юрпэ совершают подношение вина изображению Цаншига, монах Сара из Гандэна пьянеет», ибо считался его перерождением.

 

 

Преемственность настоятелей Дихуна

Драгоценный упадхьяя (Кен Ринпоче) Дорже Цултим родился в год Дерева‑Собаки (1154). К моменту смерти Дхармасвамина Дихуна ему было 64 года и он стал настоятелем. Умер он в 68 лет в месяце карттика (smin‑drug) года Железа‑Змеи (1221).

После него – Вён Ринпоче, который был племянником Дхармасвамина Дихуна. Он родился в год Огня‑Овцы (1187). В молодости получил наставления в присутствии Дхармасвамина Дихуна. Дхармасвамин умер, когда ему был 31 год. С года Воды‑Коня (1222) и до года Дерева‑Коня (1234) в течение 13 лет он занимал пост настоятеля.

Владыка Чен‑а родился в год Дерева‑Овцы (1175). Он приехал в Дихун в 60 лет, в год Дерева‑Коня (1234), и был настоятелем 22 года. Он умер в 81 год, в год Дерева‑Зайчихи (1255).

Чун Ринпоче Дорже‑Тагпа, воплощение Тиллипы, родился в год Железа‑Овцы (1211). Когда умер Дхармасвамин, ему было семь лет. Когда ему было 24 года, умер Вен. В 45 лет, в год Дерева‑Зайчихи (1255), стал настоятелем. Умер в 69 лет, в год Земли‑Зайчихи (1279).

Тогхапа Ринчен Сэнгэ родился в год Огня‑Свиньи (1227). Ему было 53 года, когда умер Чун. Он занимал пост настоятеля с года Земли‑Зайчихи (1279) до года Дерева‑Курицы (1285) в течение семи лет. Умер в 59 лет.

Цамчепа Тагпа Гьялцэн Сонам родился в год Железа‑Мыши (1240). Ему было 46 лет, когда умер Тогхапа. [90б] Умер в 49 лет, в год Мыши (1288).

Ринпоче Чойгова Дорже Еше родился в год Дерева‑Овцы (1223). Ему было 66 лет, когда умер Цамчепа. Умер в 71 год, в год Воды‑Змеи (1293).

Ринпоче Дорринпа родился в год Земли‑Тигра (1278). Ему было 16 лет, когда умер Чойгова. Сам он умер в 38 лет, в год Дерева‑Зайчихи (1315).

Дорже Гьялпо родился в год Дерева‑Обезьяны (1284). Ему было 32 года, когда умер Дорринпа. Сам он умер в 68 лет, в год Железа‑Зайчихи (1351).

Чойкьи Гьялпо родился в год Дерева‑Свиньи (1335). Ему было 17 лет, когда умер Дорже Гьялпо. Чже Ринпоче Лобсан‑Тагпа (Цзонхава) был его учеником. После него – Тун Шеньенпа, Ванва и Чойчже Тунчен.

Чже Ринпоче (Цзонхава) родился в 1357 г., когда Чойкьи‑Гьялпо было 23 года. От рождения Чжигтэна Гёнпо до смерти Дорже Гьялпо прошло 209 лет. До нынешнего года Огня‑Обезьяны (1476) прошло 334 года.

 

 

Таглунпа и его ученики

Великий Таглунтанпа Ташипэл родился в год Воды‑Собаки (1142) в Яншо Бонратэне. Отцом его был Бэнлон‑барпо, а матерью – Табшиса Гэсум Томо. В следующем году родился Дхармасвамин Дихунпа. Таглунтанпа принадлежал к семье Лугэ, ветви рода Рагси‑динпо (среднего). Мать его рано умерла, а вторая жена отца невзлюбила мальчика. Отец взял еще одну жену, которая полюбила этого ребенка. Говорят, что когда ребенок вырос, он сделал несколько попыток уйти в монастырь, но отец препятствовал этому. Когда ему исполнилось 18 лет, он убежал к Лаганпе в Танкья‑лхакан и стал послушником в присутствии упадхьяи Гатон Лаганпы Шераб Дорже и ачарьи Цартон Гоманпы. Когда обряд завершился, туда прибыли люди, посланные его отцом вдогонку. Отец сказал: «Я слышал, что у вас, монахов, есть порядок по старшинству посвящения. Все знают, что это мой сын, сын Лугэ‑барпо. Не сажайте его в конец ряда!»

Тогда упадхьяя посадил его во главе переднего ряда. У кальянамитры Таггёнпы он слушал «Спхутартху» («ʼGrel‑chung» Харибхадры), «Бодхичарьяватару» (sPyod‑ʼjug), «Шикша‑самуччаю», «Бодхипатхапрадипу» («Lam‑sgron» Атиши) и «Доха» Сарахи.

В то время он собрался пойти в Индию и услышал, что туда собирается Дэнма‑лама Шербэл. Они уговорились о дне, но Шербэл не пошел. Затем он решил договориться с Пенпова‑ламой Акьябом, но тот ушел рано утром, и они разминулись. Когда он добрался до Данханмара, его догнал посланный и заставил вернуться.

Потом он услышал, что в Индию собирается лама Хэшан, и назначил день ухода, но тот ушел раньше. Тогда Драгоценный погрузил на лошадь два кожаных мешка и ночью пустился в путь. Шел снег, он замерз и мучился жаждой. Когда добрался до Тумура в Табши‑сампа, его снова настиг посланный вдогонку и заставил вернуться. В Танкья Лхатэле он увидел много людей, занятых сбором осеннего урожая, и глубокая печаль охватила его. После этого он воспринимал все внешние предметы как лишенные субстанциональности. Однажды ночью во сне он увидел себя на тропе, полной колючек, так что некуда было ступить, и высокую черную женщину, обнимавшую его. Будучи уверен, что она божество уровня утпаннакрама, он подчинил ее, и она сказала:

– Теперь позволь мне уйти! На тебе благословение 13 богов!

А в Танкья одна старуха, которую вернули к жизни, сказала ему:

– Подобное случится с тобою! И много слуг придут к тебе.

Позднее слова Догена совпали с предсказанием этой женщины. Однажды по пути из Танкья в Тэнкан он попросил предсказателя узнать его будущее, и тот сказал:

– Ты будешь могущественным человеком и соберешь много золота. Ты пойдешь к горе желтого цвета и серой равнине. Если не совершишь магический ритуал, твоя голова может быть разбита, ибо камень со склона горы может упасть на тебя.

Одно лето Таглунтанпа провел в Тинсэре. [91б]

Когда он жил в Ньел‑е, ламе Могу прислали изображение Пагмодупы, и он спросил его:

– Ты можешь почитать это изображение?

Таглунтанпа приготовил светильник и пошел поставить его перед изображением. Увидев его, он почувствовал, что должен пойти и встретиться с этим Учителем. Когда он был готов отправиться в Уй, то увидел во сне, как поднимается по высокой лестнице, и когда был почти у вершины, появился большой белый человек, схвативший его за руку, который сказал:

– Если я не вытяну тебя, ты не поднимешься!

Позднее Доген Пагмодупа сказал ему:

– Тот белый человек был я.

Затем Таглунтанпа бежал в Чжи и добрался до Тинсэра. После этого он отправился в Тэнчан к ачарье Сангьекьябу и провел там несколько дней. Придя в Дор Лхатэн, он нашел слугу и лошадь и переправился через реку. При этом они пропустили брод и были почти унесены потоком, но его лошадь поставила ноги на клочок сухой почвы, и он смог выбраться из потока. После этого он добрался до северного тракта и присоединился к Тонсэр Чутону, который шел в Ча‑юл, чтобы поставить там неугасимый жертвенный светильник. Когда они добрались до Чом‑тана, обитатели Чомпэ и Пондо собирали урожай. Врач из Ньенпа сказал ему: «Некоторые из моих родственников в родных местах берут с собой соль, чтобы продать ее в воротах Пагмоду».

Он последовал за ними и через Луншо пришел в Ньен. Затем, присоединившись к нескольким купцам, добрался до Вёна. Оттуда в одиночестве он продолжил путь через ущелье Чжан и пришел в Царон. Затем присоединился к паре бонцев, и когда они прошли самую тяжелую часть дороги, увидел побеленные стены монастыря Пагмоду. Он направился прямо к воротам и уже был готов войти, как Дог Чунпа преградил дорогу. Затем его принял Синтон, а днем он встретился с самим Ламой. Он преподнес Ламе кусок золота, а Доген Пагмодупа поинтересовался:

– Ты не устал?

Он отвечал:

– Меня чуть не унес поток, но моя лошадь уперлась ногами в сухой клочок земли и вытянула меня. [92а]

Пагмодупа сказал:

– Я был там тогда, чтобы ты мог прийти, даже если бы я жил в Ваджрасане. Ибо я твой Учитель не только в этом рождении, я был тем Учителем, который заложил в тебе знание!

Затем во время ритуала жертвоприношения Доген сказал:

– Когда новичок подошел к двери, но еще не вошел внутрь, двойник новоприбывшего отделился от его тела и вошел в меня! Когда‑нибудь ты соберешь вокруг себя много монахов, среди которых будет несколько равных тебе.

Таглунтанпа подумал: «Если так, то будет ли кто‑нибудь больше меня в этой стране?»

Доген сказал слуге Бэгому:

– О, Бэгом! Как этот новичок напоминает Чаюлпу! А?

Через три месяца Таглунтанпа подумал, что может излечить себя молитвой, даже если его мозг должен будет вытечь. Он приготовил мандалу с одним золотым шо, преподнес ее Догену и сказал:

– Я прошу только Вашего благословения! Я не прошу наставлений.

Доген улыбнулся и принял золото. Возвращая мандалу, он сказал:

– Есть поговорка, что верой можно поправить здоровье! Совершай подношение мандалы и молись! Ты еще многое узнаешь!

Затем как‑то он сказал ему:

– Запоминай любое учение, какое услышишь! И не обязательно передача Учения должна исходить от меня. Тебе понадобятся все эти учения.

– В Тибете, – сказал Доген, – не было более неинтересного человека, чем Шуче Ойдуб, но у него была «Lu‑yi‑pa» (название книги, принадлежащей к Циклу Самвары). В Индии не было более неинтересного, чем Вирупа, но он владел «Аштасахасрикой» (Праджняпарамитой).

А в другой раз он сказал:

– Смысл наставлений в почитании Учителя, а смысл тайных наставлений – в личном опыте.

Таглунтанпа обычно говорил: «С тех пор не было ни одной произнесенной им шлоки, которую бы я не записал».

Однажды Доген даровал ему некоторое наставление, и Таглунтанпа, боясь забыть, записал его на стене и вышел. Снова зайдя внутрь, он увидел надпись и, таким образом, не забыл ее. Через три года его пребывания в Пагмоду Доген сказал ему:

– Если ты даже теперь уйдешь, твой настоятель и Учитель придет, чтобы наставить тебя в Учении.

В другой раз он сказал:

– Ты будешь действовать как наставник в моем Учении!

Доген велел ему:

– Стань монахом!

Тот ответил:

– Я собираюсь заниматься созерцанием. Умоляю не посвящать меня в монахи! [92б]

– Это не имеет значения, – сказал Доген, – Пэл Гало тоже был монахом и все же семь лет занимался созерцанием в Намцо. – И добавил: – В наше время следует смотреть на пример великих людей!

Однажды, когда Таглунтанпа отдыхал в постели, он неожиданно вспомнил главу о Дхарме, ранее ему неизвестную. И тут вошел Доген с посохом и, указав посохом на его сердце, сказал:

– Этого не знает никто, кроме меня!

Как‑то ночью он увидел во сне, как отец дал ему сосуд. Доген сказал:

– Это указывает на то, что у тебя будет неистощимый запас пищи.

После этого он снова увидел во сне, как отец дал ему ключ, и с тех пор ему не нужно было применять никаких усилий в созерцании. Он пришел в Пагмоду во время сбора урожая, когда ему было 24 года, и провел там шесть лет. После смерти Пэл Пагмодупы он провел в Пагмоду еще месяц. Вместе с чиновниками, казначеем, милостынедателем Моггомом и другими он отправился в Мэлто и слушал Учение Чехапы. В Луншо он подружился с несколькими кадампинцами и пошел с ними. Они говорили ему:

– Смени свою шапку!

Но он ответил:

– Я буду использовать мою шапку как защиту от разбойников в Верхнем Уе.

После этого он отправился в Пондо Канчен. Кальянамитра Канченша как раз выходил, и они встретились на пороге. Он почувствовал к нему доверие, и Таглунтанпа провел одну зиму в монастыре Танго его домашним священнослужителем. Весной того года он остался в Сэле. Примерно тогда же он получил приглашение и хорошую лошадь из Кама и отправился в Пагмоду. Там провел одно лето, строя чайтьи для реликвий и присматривая за скульпторами. Он поднес подарки, в том числе лошадей и проч. В следующий год после его пребывания в Сэле туда приехал ачарья Гомпа. Поднимаясь по каменным ступеням к его дому, Гомпа отчетливо услышал в доме голос Пагмодупы и, войдя, сказал:

– Я слышал, как Вы говорили точь‑в‑точь голосом Пагмодупы. Вспоминаю, как Пагмодупа говорил: «Я возьму вас с собой, куда бы ни шел». Вот исполнение его обещания. [93а]

Затем, попросив старейшину из Шана Шомарапу быть упадхьяей, Марпу Чом‑танпу – карма‑ачарьей, а Шантона Гомигпу – тайным наставником, он принял в Шомаре полное монашеское посвящение. Затем, когда он был в Сэле, из Кама снова прибыл человек с лошадью для него. Когда этот человек прибыл в Цан, Таглунтанпа отправился в Пагмоду передать подарки. Он вскоре вернулся. Тем временем Канченпа, узнав о его намерении отправиться в Кам, собрал крестьян, настаивавших, чтобы он не уезжал туда, и он пообещал остаться. Собралось столько монахов, что монастырь не мог разместить всех, и он подумывал о том, как бы переместить их куда‑нибудь в другое место. И гут с небес прозвучал голос: «Через семь лет под твоим управлением будут Дар, Дэ и Рон – все три».

Затем, в поисках уединенной обители он добрался до Тагпоче, но не нашел подходящего места и вернулся. Когда он добрался до Тарды, Гонлуг сказал:

– Место, называющееся Пири Таглун, было резиденцией кальянамитры Потовы. В верхней части этой долины есть хорошая пещера в скалах.

Он пошел в Таглун, благословил это место и провел ночь в пещере. После этого основал уединенную обитель над Дзора в Таглуне и поселился там. В то время их было 18 человек: Учитель и ученики. Когда Драгоценному исполнилось 60 лет, в год Земли‑Коровы (1169), он одновременно выявил 12 аспектов своего тела. С помощью одного аспекта он мог превратить своей ногой весь район Таглуна в мантра‑глину (благословенную глину), а всю воду Таглуна – в мантра‑воду, т. е. святую воду. Драгоценный Доген сказал:

– Там на севере есть район для твоих усердных трудов. Вероятно, тебе все же следует пойти в Кам, и раз так, сходи туда разок. [95б] После этого ты пересечешь место, указанное твоими прежними деяниями. В этом месте все твои труды будут обильны. Кроме того, это очень суровое место, там много злых божеств и демонов во главе с демоном, происходящим от людей. До сих пор никто не мог удержать это место. Я исходил пешком всю эту землю и подавил всех богов и демонов, и обратил их в существа, вершащие труд сострадания. Теперь ты сможешь управлять теми местами.

Сказав это, он предсказал:

– На севере в Земле снегов…

Снова послышался голос с небес: «Пока ты еще не управляешь Таглуном, пусть неприятности, случившиеся там, переменятся».

Затем один из его друзей Ванчугтаг ушел в Пондо, где какой‑то нищий из Тэпа разбил ему голову. Так произошел тот самый случай, указанный в предсказании, и Таглунтанпе пришлось переселиться. Он сказал: «Мы проведем семь лет в Сэвалуне». И отправился туда.

Там собралось много монахов. Лхачже‑Печунва и Пондова наметили большое строительство и за восемь дней заложили фундамент. Он и сказал им: «Мы не останемся здесь! Монахов станет много, и мы не сможем разместить их здесь. Я сделаю Таглун местом, где будет собираться много ослов с грузом ячменя».

Они покинули это место.

После этого обитатели трех монастырей – Дара, Дэ, Рона и Пондо пригласили его в Таглун. В 39 лет, в год Железа‑Мыши (1180), его приветствовали в Лавран Нагпо (Черном доме), там он и поселился. Вороны обычно приносили куски дерева и земли, где бы ни находили, и оставляли их на том месте, где ныне расположен Янген. Тогда он переселился в то место, а через несколько лет из Кама приехал лама Да‑вепа пригласить его. Он настаивал, чтобы он поехал. Затем Учитель с учениками, всего пять‑шесть человек, пошли на вершину перевала Ланлинпа. Попробовав воду с той стороны горного перевала, он сказал:

– О, Вансэн! Приготовь крепкий чай и наколи сахар на этом куске льда, который служит нам столом. Я же двинусь в Куюнган.

Он провел там ночь, повернувшись лицом к востоку. Восточная часть неба была облачной, а небо на западе чистым. [94а] Они заинтересовались этим, и он ответил:

– Это признак сильного снегопада в Танкья.

На следующее утро Таглунтанпа провозгласил, что будет трудиться на благо живых существ в восточной стороне, и начал проповедовать три нераздельных предмета памятования (Учитель, смерть и обеты). Вернувшись, он остановился в Кокьиме. Пондова велел посланцам, приехавшим встретить Таглуна, не увозить его в Кам, и они согласились. Затем его пригласили вернуться.

Лето следующего года он провел в Табтине. Примерно в это время был убит Шепа‑даррэ, и его пригласили разрешить спор между обитателями Дар‑юла и Рона. Они предложили ему голову Даррэ и освободили многих узников, приговоренных к смерти. Так он стал управлять и Даром, и Роном. Затем, когда его пригласили обитатели Тэпа, они тоже признали его авторитет.

Вот его повседневная жизнь: каждый месяц с первого до последнего дня он вставал рано утром и умывался. Затем возглашал приветствия, молитвы и подносил мандалы. После восхода солнца его слуга менял поставленные перед ним подношения и обращался к нему: «Молю нарушить молчание! В добром ли Вы здравии?» Затем он ел, а слуга сообщал о действиях (приходах и уходах) монахов и о других делах. Ни с кем другим он не виделся. Закончив есть, он хранил молчание до полудня. Когда наступало время еды, слуга менял подношения и говорил: «Молю нарушить молчание». И снова спрашивал о здоровье. Затем подавал горячий суп.

Когда важный человек приглашал его, слуга передавал послание. Закончив полуденную еду, он поднимался на место проповедника, принимал посетителей и проповедовал. Когда приходило время пить чай, ему подавали суп. Затем он удалялся в свою комнату и хранил молчание. Когда суп был готов, он снова нарушал молчание. Слуга подавал суп, приглашались другие, и их угощали Позднее, когда число его учеников выросло, он хранил молчание после полуденной еды, а затем поднимался на место проповедника. Вечером он чая не пил. [94б] Совершив подношения, хранил молчание. Слуга подавал ему чай. Когда приходили посетители, их провожали внутрь. После этого он зажигал светильники и менял подношения. Затем съедал немного супа, после чего, если был здоров, долго проповедовал. Во время отхода ко сну ему подавали еду, а затем он хранил молчание. Таковы были его повседневные труды.

Когда ему нездоровилось, он воздерживался от проповеди Учения. В добром же здравии он проповедовал в период нарастающей луны. С 16‑го дня и до конца месяца он ни с кем не встречался, если о встрече не было договорено заранее. Вообще же, став монахом, он не употреблял ни мяса, ни вина, никогда не заходил в палатки и дома мирян и никогда не распускал свой пояс. Живя в Пагмоду, он никогда нигде не гулял и никогда не пропускал даже одной шлоки, прочитанной Пагмодупой. Он не допускал в своем доме ни мяса, ни женщин. Там никогда не угощали мясом посетителей из Янгёна и Нагцана. На улицах монастыря вино было запрещено, а женщинам не разрешалось оставаться в пределах монастыря более трех дней. В его резиденцию в Нащане должны были докладывать обо всех делах, таких как приготовление супа для монашеской общины, о звоне колокола, сигнале к пробуждению трубящей раковины по утрам, об украшении труб серебряной насечкой и другой деятельности монахов.

Вот некоторые чудесные видения монахов: Данрава Човодэпо (Старый) из Тэпа увидел его как Великого Учителя (т. е. Будду), Шерабпэл увидел его как Великого Милосердного (Авалокитешвару); некоторые видели его как Самвара‑Сахаджу (двурукая форма с юм), как Ваджраварахи и во множестве других форм. Многие видели его одновременно в нескольких разных телесных формах. Догён (Пагмо‑дупа) сказал ему:

– Были три Индрабуддхи, первый и последний был я, а средним был ты, но эти трое были по сути одним!

Когда он сидел на месте проповедника, Гомсам увидел его как Пагмодупу. В момент смерти он сказал:

– Я неотделим от Сугаты, (т. е. от умирающего Пагмодупы)! [95а] Он и я – это один ум!

В своей комнате он сказал племяннику и слугам:

– Я никогда не отделялся от Сугаты.

Но они не поняли смысла его слов, и тогда он добавил:

– Я сам Сугата.

Таглунтанпа родился в год Воды‑Собаки (1142). В 18 лет стал послушником. В 24 года пришел в Уй и шесть лет служил Догёну. В 29 лет он пришел в Пондо и провел семь лет там, а также в Сало и Танго, затем три года в Сэвалуне. Придя в Таглун в год Железа‑Мыши (1180), он провел там 30 лет и собрал много монахов. Ко времени его смерти там было более трех тысяч монахов. Он получал многочисленные подношения книг, золота и серебра.

Трижды Таглунтанпа посещал Пагмоду и в третий раз сделал обильные подношения – золотые и серебряные, 550 книг на синей (рукописи, выполненные золотом и серебром на синей бумаге) и обычной бумаге, 40 кусков золота и бирюзы, 60 плиток чая, 3000 хадаков, сотню дзо (mdzos, помесь яка и коровы) и лошадей, светильники, сделанные из более чем ста санов золота, много одежды и пластин для брони. Всего он преподнес Пагмоду 283 негасимых светильника. Умирая, он пожертвовал 700 книг на синей бумаге и множество томов на обычной серой бумаге, 50 слитков золота и бирюзы, 2500 шелковых хадаков и проч.

В год Земли‑Змеи (1209) Таглунтанпа узнал, что Дихунпа увез книги из Пагмоду, и это сильно огорчило его. Даже здоровье пошатнулось. В течение зимы он лишь несколько раз проповедовал Учение и принимал посетителей. Они умоляли его совершить ритуалы для его здоровья, но он отказался. Когда ему было 69 лет, весной и осенью года Коня (1210) он проповедовал и принимал посетителей лишь два‑три раза. Вечером на 16‑й день, который был днем полнолуния месяца мригашира, он поручил ключ от библиотеки ачарье Вёнпо и сказал:

– До сих пор они уважали вас. Оставайтесь на том месте, на которое они вас поставили.

Ачарья Вёнпо попросил:

– Молю, дайте мне ключ своей собственной рукой и пожелайте, чтобы я мог облагодетельствовать живые существа. [95б]

Он так и сделал.

17‑го он явился перед собранием, проповедовал Учение и провел беседу. 18‑го он присутствовал перед общиной, а скончался он во время вечернего чая 19‑го. При кремации его останков сердце, язык и глаза не сгорели, а из пепла извлекли много реликвий и изображений.

Последний Куел Ринченгён был приглашен занять место настоятеля на третий день новогоднего месяца. Вскоре после этого скончался Сангье Гомпа, он был учеником Драгоценного Довэ‑Гёнпо (Пагмодупы). Он после смерти Догёна пребывал с Великим Таглунтанпой. У племянника Великого Таглунтанпы по имени Карпо было прозвище Последний, ибо именно в его облике явился Догён, чтобы завершить труды Таглунтанпы. Подлинное имя его было Ринченгён (Рингён). Его отец был уроженцем Ганьян Шэлуна, что в Кунлуне. Родился он в Бонратэне, ниже средней из трех крепостей Даггана, а родом был из того же клана, что и Таглунтанпа Великий. Его отца звали Бэнлон Гояг, а мать – Чосиса Ташимцо. Когда Драгоценный Куел Ринченгён был в утробе матери, его отец приехал в монастырь Таглун, и, когда он был там, Таглунтанпа Великий сказал:

– Пусть придет сюда Гояг!

Когда тот пришел, он сказал ему:

– В твоем имении у тебя родился мальчик! Скажи: «Я подарю его! Я подарю! Я подарю!»

Отец сказал:

– Я подарю его Вам.

Через два или три года скончался Цурпува, и они поинтересовались, кто займет место Цурпувы.

– Я приготовил настоятеля для нас! [96а]

Рингён родился в год Железа‑Свиньи (1191). Когда ему было три года, в год Воды‑Коровы (1193), умерли Кампа Уйсэ, лама Шан и Ланлунпа. Когда ему было 11 лет, Таглунтанпа прислал ему многочисленные подарки, включая верхнюю детскую одежду, и написал:

– Сделай этого ребенка послушником и назови его так‑то.

Мать сказала:

– Не делай его послушником!

Отец сказал:

– Давай спросим его!

Ребенок сказал:

– Став послушником, я поеду в Таглун, стану кальянамитрой и изучу Учение! Вам, родители, я пришлю послание с наставлениями.

В тот же год он стал послушником в Танкья в присутствии упадхьяи Чипёнпы и ачарьи Гой Лхахан‑Тагпы. Он слушал наставления у ног упадхьяи и ачарьи, а также у Наглунпы. В 13 лет он прибыл в Уй, и жители некоторое время сопровождали его. Мать сказала:

– Если бы они говорили, что мой сын изучает Дхарму, мы бы не встретились, и это было бы печально! Изучай Дхарму!

Сказав так, она вернулась домой. На вершине перевала Ланлин он повстречал людей, посланных встретить его из Таглуна. Оттуда он поехал в Урулун. В день его прибытия туда Таглунтанпа сказал:

– Покройте этот путь куском белой ткани (т. е. несите ткань перед ним), а танку несите позади его! В Ритэле же маленькую танку несите перед ним. Община должна встретить его в Ятане!

При встрече с Таглунтанпой он подарил ему хадак – приветственный шарф и спросил о здоровье в самых уважительных выражениях. Таглунтанпа спросил его:

– Уважаемый! Вы не устали?

– Благодаря Вашей милости все в порядке, – ответил он.

В такой манере они обменялись вопросами. Один раз Рингён пришпорил коня, и его отец сказал Драгоценному:

– Умоляю придержать этого послушника!

Таглунтанпа ответил:

– Помолчи! Ты не знаешь природы этого послушника. Это бесполезно!

После этого Ринченген затворился в хижине, принадлежащей монастырю, с дверью, обращенной на восток. Семь лет он занимался созерцанием, не посещая Таглунтанпу, за исключением присутствия на изложении Учения. [96б] В то время Таглунтанпа говорил:

– В этом монастыре есть послушник, который сможет облагодетельствовать множество живых существ.

В 19 лет Куел Ринченген получил полное монашеское посвящение в присутствии упадхьяи Цанпы, карма‑ачарьи Сангье Гомпы и ачарьи Сангье, который был тайным наставником. Он явил много замечательных поступков, например, поднял столб, поддерживавший его хижину, и подложил под него чью‑то одежду; измельчил в пыль семь бобов большим и средним пальцами; он часто играл с плиткой чая, как с яйцом; сидя скрестив ноги, он подбрасывал до потолка тяжелый груз. Всего он служил Таглунтанпе Великому восемь лет. Когда ему исполнилось 20 лет, Таглунтанпа Великий как‑то, чувствуя усталость, возложил на Куелву свою мантию и шапку и, дав ему в руки посох Пэл Пагмодупы, заставил сесть на свое место, а потом сказал:

– Встань! Повернись! Встряхнись!

Когда он сделал так, Таглунтанпа сказал:

– Пусть будет так! В будущем тебя ждет больше, чем то, чего я достиг!

Он вручил ему также ключ от библиотеки, сказав:

– Там есть раздел Учения, неизвестный в этом монастыре! Я не проявлял жадности в делах, касающихся этого Учения, но я скрыл его по совету Пагмодупы из‑за некоторых знаков. Ты можешь раскрыть его и даровать тем, кто будет просить его.

Чансэну он сказал:

– Бремя сохранения Таглуна поровну поделят Чансэн и Ринченгён.

Рингён совершил продолжительные погребальные ритуалы по Таглунтанпе и Сангье Гомпе. Кенпова сказал ему:

– Теперь, Драгоценный, молю проверить книги!

Он ответил:

– О, Кенпова! Учителя нашей линии, должно быть, знали, как проповедовать нужное учение, раз к ним приходили ученики. Нужен ли какой‑то кальянамитра, знаток текстов? [97а]

Тех, кто просил наставлений, Ринченгён учил тому, что могло изменить их. Он выказывал беспристрастие к добродетельным, злым и бездарным. Много раз его видели как Таглунтанпу. Много раз он сам являл разные проявления своего физического тела. Кроме того, его видели как Шакьямуни, Самвару и других божественных существ. Есть также много рассказов о его великом даре предвидения. Много раз он излечивал больных, правильно распознавая знаки, восстанавливал зрение слепым и слух глухим, помогал увечным. Он построил чайтьи (sku‑ʼbura) с хранилищами изображений (ʼbum‑khang).

Раскапывая гору на месте одного такого хранилища, он почувствовал боль в ноге. Он расспросил людей, хорошо знавших признаки этой местности, и они сказали ему, что это гора жизни его Учителя, и поэтому раз он раскопал ее, она ему навредила. Тогда он сделал серебряный реликварий размером в локоть и одну пядь, поместил в него изображение Пагмодупы, сидящего на солнечном диске, сделанное из 17 санов золота. В центре солнечного диска он поставил изображение Таглунтанпы Великого под зонтом, сделанное из одной меры (дэ) серебра. Оставшееся серебро он использовал для большого изображения Таглунтанпы. Затем он пригласил упадхьяю, ачарью и других, кто имел право давать совет, и сказал им:

– Изображений и книг слишком много! Их нельзя поместить в храм. Соберите совет, чтобы обсудить строительство двух малых храмов, и дайте мне знать о решении.

Ачарья Ку сказал:

– Любой храм хорош! Нам следует заниматься созерцанием и толкованием Учения. Один‑единственный отшельник лучше сотни Праджняпарамит в 100 тысяч стихов («Шатасахасрики»), написанных золотом.

Другие сказали:

– Умоляем, давайте построим храм, а также будем созерцать и толковать Учение.

Когда ему исполнилось 34 года, в год Дерева‑Обезьяны (1224), Куел Ринченгён начал строить большую вихару. Они послали людей в Нагшо рубить деревья, но обитатели Дихуна возражали. Тогда они привезли дерево из Бэ. Много дерева привезли из До. [97б] Примерно в это время он получил ключи от Пондо. После этого племянник Дихунпы попросил его привезти древесину из Нагшо, и они привезли ее оттуда. Тэнка изучил знаки местности и сказал:

– Будет хорошо, если мы построим ее как основу главной улицы.

Поэтому они построили ее в начале главной улицы. В этом храме они поставили 80 колонн, в верхней галерее было четыре ряда колонн, всего 32. В нижней галерее было 24 колонны в три ряда. В каждой из боковых галерей было шесть колонн, всего 12. В каждом из нефов были две колонны. В первом зале (гохан) были четыре колонны. Веранда за главными воротами имела четыре колонны, всего 80. Было там 13 капителей. В год Мыши (1228) они завершили верхнюю и нижнюю галереи⁷⁹⁷.

Затем Ринченгён назначил упадхьяю и ачарью, заставил их посвящать других и таким образом открыл врата религии. Он ввел изучение Дхармы и созерцательную практику. Сам же Куел Ринченгён следовал примеру Таглунтанпы Великого. Он не добавлял новых наставлений и не менял ни одного слова в текстах молитв и торжественных пожеланий. Он постоянно бодрствовал и не склонял голову на подушку. Отправившись в Северное нагорье, он заставил свою свиту воздерживаться от мяса. Когда ему преподносили оружие, он велел ломать его в своем присутствии. Священные предметы, преподносимые ему, он принимал собственными руками. Другие подношения собирали его люди. Он не проповедовал женщинам и не разговаривал с ними. Он не любил бессмысленные шутки. Когда стал настоятелем, те, что хотели быть его благодетелями, были очень бедны, но затем они разбогатели, и подношения умножились. Множество людей кормилось из его дворца. Каждый месяц они получали по полмеры (дэ) зерна. Он давал гарантии от имени других. Некоторых полностью обеспечивал из своего дворца. Из своего же дворца он поддерживал 82 хозяйства. Глядя на поток вещей, поступающих со стороны, люди думали: «Где они будут все это хранить?» А видя раздаваемое из его дворца, думали: «Сможет ли он выдержать такие затраты?» [98а]

Он заполнил большую вихару тремя видами предметов почитания. Сначала, когда он стал настоятелем, монахи, обещавшие не расходиться, разбрелись, не слушая его. Монашеские кельи лежали в руинах, и оставалось лишь около 700 монахов. Затем число монахов увеличилось и достигло 2800. Оно продолжало расти, и, наконец, собралось до 3700 монахов. Число монашеских келий тоже увеличилось. К моменту его смерти собралось около пяти тысяч монахов. Заняв место настоятеля, он владел не более чем семью мешками ячменя. Ему нужно было также заплатить долг около пятисот санов золота. Позднее все комнаты его дворца заполнились золотом, серебром, шелками и проч. Загоны монастыря были полны тысячами яков и лошадей. Поговорка «никому не потягаться даже с собакой из Таглуна» зародилась в его время.

Когда Ринченгёну исполнилось 47 лет, в год Огня‑Обезьяны (1236), видели многочисленные знаки, например, радуги, звуки, свет, дрожание земли и др. Его лошадь Дугкьюн Сэнгэ поразила кожная болезнь. Он приказал монахам воздержаться от уходов и оставаться в монастыре. Некоторым он сказал, что скоро закончит проповедь Дхармы. Своим слугам велел запастись чаем, сахаром и дровами. Затем, раздав многочисленные наставления, он скончался. Во время кремации его останков выпал дождь реликвий. Его сердце, язык, глаз и палец не сгорели, а из пепла достали много изображений и реликвий. Происходили также многие видения.

Его преемником стал Сангье Ярчон Шераб‑лама. Он родился в год Воды‑Свиньи (1203) в Донна, в Бонратэне. Отцом его был Янчен Гёнгьял, а матерью – Лхамопэл. Этот год Воды‑Свиньи (1203) был 62‑м годом Таглунтанпы, 61‑м – Дихунпы и 13‑м годом Куелвы Ринченгена. [98б] Это был год рождения Ронпы Гало. С детства обладал верой, усердием и состраданием. Не давал сверстникам совершать грехи и укреплял их в добродетели. Любил уединение. В 16 лет стал послушником в присутствии махаупадхьяи Гатон‑ламы и ачарьи Лхакан‑тагпы и получил имя Шераб‑лама. Слушал изложение деталей Винаи и многие наставления у ачарьи Нагпа, созерцал в Сапу. Вороны обычно разгребали снег на крыше его хижины⁷⁹⁸. В 19 лет отправился в Уй. В Таглунтане встретился с Куелвой и слушал у него изложение Учения. Принял полное монашеское посвящение в присутствии Цанпы как упадхьяи, Кутона – как ачарьи и ачарьи Донморипы – как тайного наставника. Сангье Ярчон занимался созерцанием 15 лет и приобрел великий дар предсказания. В 34 года, в год Огня‑Обезьяны (1236), когда скончался Куел Ринпоче, он занял пост настоятеля. Создал золотую чайтью, серебряный реликварий, башню Великого алтаря и много живописных изображений на ткани. Установил много правил, например, постоянное чтение вслух сутр и правило ежегодных чтений. Сделал также бесчисленные приношения (sa‑tsa) и изображения. 3600 монахов удовлетворяли свои желания его проповедью Учения и подарками. Он высоко ценил три вида шикша: шила, самадхи и праджня. Установил строгое правило не допускать женщин в пределы монастыря. Когда Доген Чойгьял Пагпа вернулся из императорского дворца, Мангала‑гуру приехал в Пондо пригласить его. Пагпа сказал ему:

– Если ваш учитель Сангье Ярчон посетит это собрание, я приду. Если нет, я отправлюсь в Луншо. [99а]

Когда Сангье Ярчона попросили посетить это собрание, он сказал:

– Я намеревался до смерти не ступать за порог Янгена, но теперь я не могу не повиноваться повелению Ламы.

Сказав так, он отправился в Лаетан, и они приветствовали друг друга, коснувшись лбами. Пагпа сказал собранию:

– Никто раньше не видел Сангье Ярчона и его племянника. Сегодня вы увидели их. Это подарок вам от меня!

Сангье Ярчонпа сказал Пагпе:

– Умоляю Вас охранить и защитить монастырь Таглун и его ответвления, возглавляемые моим племянником Таши‑ламой.

Сангье Ярчон умер в год Воды‑Обезьяны (1272) в 70 лет. Когда он умирал, его слуги попросили рассказать им о том месте, куда он уходит. Он ответил:

– В Вираджа‑кшетре, в восточной стороне, живут Дхармасвамины, отец и сын. Вы можете обращать ваши молитвы ко мне туда.

Во время кремации его останков небо заполнилось радугами, а цветы посыпались ливнем. Из пепла извлекли его сердце, язык и многочисленные реликвии.

Мангала‑гуру. У Мэвана Ланбарпо было четыре сына. Старшим из четырех был Таглунтанпа, затем милостынедатель Гояг, Гогьял и лама Да‑вё. Четыре сына Гояга: Куел, средний – милостынедатель Чойяг, Акюн и Чойкьяб.

Четыре сына Чойяга: Мангала‑гуру, Шанкьяб, Тубпа и Лонпо. Лама Да‑вё позднее, уйдя в Таглун, скончался там во времена Куелвы.

Мангала‑гуру родился в год Железа‑Зайчихи (1231). Отцом его был Чойяг, а матерью – Сэсиса Сундон. Этот год Железа‑Зайчихи (1231) был 29‑м годом Сангье Ярчона. В 16 лет он стал послушником в присутствии упадхьяи Танкьяпы и ачарьи‑ученого Тагпа Санпо. [99б] У ног упадхьяи и ачарьи он слушал Винаю, «Бодхипатхапрадшту» и многие другие учения, принадлежащие к духовной линии Атиши.

От ламы Кедуба Ченпо Мангала‑гуру получил Хеваджра‑тантру, Калачакра‑тантру, «gSang‑ʼdus sgron‑gsal»⁷⁹⁹, «gDan‑bzhi»⁸⁰⁰, систему Махамайи⁸⁰¹, Цикл Вадж‑раварахи, Шесть учений Чела (Чел‑лоцава), «Gur»⁸⁰², «Сампуту»⁸⁰³, Тайное Учение (Zab‑chos) Таглунтанпы Великого, «Phag‑mo brDa‑bzhi»⁸⁰⁴, «bZhi‑cbos rlsa‑ʼgrel» Наропы, устную традицию Самвары (bDe‑mchog snyan‑rgyud), «Sems‑bskyed sum‑sbrel» («Тройственное духовное творческое усилие»), «Rin‑chen Them‑skas», «dBang‑gi lag‑len» (практику посвящения), «Zab‑mo bla‑maʼi rJes‑gnang», «Lam‑Ingaʼi bshad‑pa» (изложение пяти стадий Пути), многочисленные и разнообразные типы наставлений, акхьятантры, устные наставления и объяснения по ритуалам посвящений. Когда в 25 лет он собрался в Уй, лама Кедуб Ченпо сопровождал его часть пути, а на прощанье спел в его честь гимн. Кажется, этот лама (Кедуб Ченпо) обладал большими познаниями и большим сосредоточением ума.

На следующий день после прихода в Таглун Мангала‑гуру встретился с Сангье Ярчоном в Янгёне (ответвление Таглуна). Он встретился с ним вместе со многими монахами, пришедшими из Кама, чтобы учиться.

– Кто они? – спросил Учитель.

Мангала‑гуру ответил:

– Они сыновья из хороших семей из Докама и пришли учиться.

Обращаясь к камцам, Учитель сказал:

– Если вы хотите учиться, идите в Санпу! Ты, Вёнпо, не проси милостыню на улицах монастыря, но возьми у управляющего ячменя ценою в пять шо и с завтрашнего дня удались в уединение. Того, что ты сделал в Каме, достаточно в отношении ученья. Наша духовная линия – это линия созерцательной практики, поэтому для нас созерцание более важно, чем ученье. Высоко цени созерцание и прояви усердие!

Утром Мангала‑гуру преподнес хадак ламе Линпе. Управляющий послал ему через Линпу чаю на два шо, деревянный поднос с неочищенным сахаром и шелковый халат на меху. А Сангье Ярчон передал через него такое послание:

– Завтра утром ваш младший брат придет к вам. Вам следует проявить немного гордости в восьми дхармах (в восьми мирских дхармах).

Он встретился с Таши‑ламой. [100а] В том же году он получил полное монашеское посвящение в присутствии упадхьяи Танкарвы Вё‑сэр Чжуннэ, ачарьи Кен‑вёнпа Ринчена Таши и других. После этого он получил много наставлений от Сангье Ярчона, например, Шесть учений Наро, Цикл махамудры и др. 16 лет он пребывал в уединении, ни с кем не видясь. Он жил непрерывно погруженным в созерцание и достиг глубокой сосредоточенности ума. Его ум погрузился в экараса‑самадхи. Он преподнес Сангье Ярчону свое понимание экарасы (учение о единовкусии), а также 11 санов золота и 13 живописных свитков (thang‑sku). Через 16 лет Мангала‑гуру отправился на встречу с Дхармараджей Пагпой, вернувшимся из императорского дворца, и, прибыв в Пондо, пригласил его в Таглун.

Тем временем Догён Пагпа в сопровождении племянника и пяти слуг уехал в Катуг. Он получил от него благословение, несколько садхан и много наставлений. Сангье Ярчон попросил Пагпу принять под свою руку монастырь Таглун и защитить его, и Пагпа обещал это. Затем, когда Сангье Ярчон умирал, он велел Мангала‑гуру присматривать за Таглуном, его благодетелями и монахами так же, как это делал он.

– Ты последуешь моему примеру в вопросе монашеских правил и обычаев.

Сказав так, он коснулся ногой головы Мангала‑гуру. Этот последний стал настоятелем в 43 года в год Воды‑Курицы (1273). Мангала‑гуру следовал своему предшественнику во всех своих трудах. Ходит много рассказов о его большом даре предвидения. Например, когда он создавал статую Будды, именующуюся gTong‑gsum zil‑gnon (статуя Будды «Покоряющий 3000 миров»), его советники сказали ему:

– Мы не можем потратить столько золота! Лучше бы Вам сделать медную статую величиной с Владыку Лхасы.

Он ответил:

– У меня нет золота, но у императора оно есть!

Позднее император Сэчен (Хубилай) послал ему шесть мер золота. Много подобных историй рассказывают о нем. [100б] Став настоятелем, он заложил фундамент реликвария Ташипэлбар и построил чайтьи. Создавая Лхачен Тонсум Силнон⁸⁰⁵, он посоветовался с Допой Дарша, и тот сказал ему: «Это намерение Драгоценного исполнится! Я тоже помогу Вам по мере возможностей».

Император преподнес ему 298 лошадей. Когда поднимали деревянную основу изображения, видели много чудесных знаков, таких как дрожание земли и проч. Когда изображение было завершено, ритуал освящения проводили Дхармасвамин Пэлсанпо, Чун Чатэлпа, упадхьяя Цанпа, ачарья Гьялва, Конпа Дарше и Ньентог Намье. Совершил он и другие труды: были написаны фрески внутри восточных ворот, созданы глиняные изображения. Он занимал пост настоятеля 25 лет. Дожив до 67 лет, в 16‑й день среднего летнего месяца года Огня‑Курицы (1297) он пригласил многих упадхьяй, ачарьев и монахов во главе с Драгоценным Пэлсанпо и его братом и сказал им:

– Племянник Пэлсанпо должен позаботиться о монастыре так же, как это делал я! Все вы, во главе с его младшим братом, должны следовать за ним!

Он дал им подробные наставления и ушел с миром. После кремации его останков нашли несгоревшие его сердце, язык, глаз и много реликвий.

Дхармасвамин Пэлсанпо. У Шанкьяба было четверо сыновей: Ринпоче Пэлсанпо, благодетель Тугчжекьяб, милостынедатель Юндунбум и Чун Чатэлпа. Пэлсанпо родился в год Огня‑Змеи (1257), матерью его была Чойчам. Став учеником Дхармараджи Пагпы, слушал у него многие учения. Жил в Сакья и других монастырях. Слушал полные наставления этой линии у Мангала‑гуру. В 41 год, в год Огня‑Курицы (1297), стал настоятелем. [101а] Когда ему было 53 года, в год Земли‑Курицы (1309), он попросил Ратнагуру занять этот пост, а сам стал отшельником. Скончался в 54 года, в год Железа‑Собаки (1310).

Дхармасвамин Ратнагуру. Он родился в год Земли‑Мыши (1288) в Яншо Бон‑ратэне. Имя его матери – Сунчам. Он был посвящен в послушники махаупадхьей Сонамом Ешепой и ачарьей Сансанпой. В 16 лет он слушал многие учения у Чжамьяна Ринчен Гьялцэна. В 19 лет отправился в Уй. У Ринпоче Сангье Пэл‑санпы он слушал все учения, какими тот обладал, включая Хеваджру, Самзару, «gShin‑rje dgra‑nag»⁸⁰⁶, «gDon‑drug»⁸⁰⁷, Шесть учений Наро и другие тексты. В 22 года, в год Земли‑Курицы (1309), он пригласил Драгоценного Сангье Пэлсанпо совершить ритуал освящения большого изображения, которое было закончено, и тогда же попросил его стать настоятелем Таглуна. В том же году он посетил Сакья и навестил Чжамьянпу, Дагньи Ченпо, Тагпу Гьялцэна и Кюнгу Сэнгэ и слушал проповедь многих учений.

В Чжомонане Пэлсанпо встретился с Кюнпанпой и получил полное монашеское посвящение. Кюнпанпа был упадхьяей, Тэнпэ‑Гьялцэн – ачарьей, Кюнкьен Йон‑тэн Гьяцо – тайным наставником. У Кюнпанпы он получил Великое посвящение Калачакры и Шадангу Калачакры. Чудесные способности проявились у него, и Кюнпанпа был очень доволен. Затем, в год Собаки (1310), он вернулся. В тот же год скончался Драгоценный Сангье Пэлсанпо. Обильны были труды Ратна‑гуру, включая создание золотой чайтьи. Скончался он в 52 года в год Земли‑Зайчихи (1339).

Дхармасвамин Ратнакара. Старшим из трех сыновей милостынедателя Тугч‑жекьяба и жены его Сунчам был Дхармасвамин Ратнагуру. Следующим сыном был Ратнакара, родившийся в год Железа‑Мыши (1300). [101б] Он был посвящен в послушники в храме Танкья в присутствии махаупадхьяи Сонама Еше и ачарьи Сангье Санпо и получил имя Ринчен Чжуннэ. Полное монашеское посвящение он получил в присутствии махаупадхьяи Шергенпы, который был последователем линии Винаи махапандиты Шакьяшрибхадры, ачарьи Сонам Ванчуга и других.

Ратнакара пришел в Сакья и слушал учения у ламы Дагньи Ченпо, Лачена Кюнло, Пан‑лоцавы, Чжамьян Доньопы и Дхармасвамина Сонам Гьялцэна. Затем, уйдя в Чжомонан (в Цане), он слушал полное изложение Шаданги и цикл «Sems‑ʼgrel»⁸⁰⁸ у Чансэма Гьял‑е и открыл врата созерцания. Затем он ушел в Таглун и слушал там у Ратнагуру полное учение этой линии. Он слушал также учение Пути, включающего Плод (Ламдэ), и многое другое; жил в Катуге. В 40 лет, в год Земли‑Зайчихи (1339), занял пост настоятеля Таглуна. Вскоре после этого скончался Ратнагуру.

Велики были труды Ратнакары, такие как создание большого изображения, имевшего сзади высоту в 21 пядь (mtho); постройка золотой чайтьи 20 пядей высотой; копирование Данжура и проч. Он проповедовал Тантра‑питаку и Сутра‑питаку. Он также излагал Шесть учений Наро, учение Ламдэ, Шадангу Калачакры и другие тексты. Сам следовал примеру своих учителей и заставлял других следовать этим правилам. Скончался в 62 года в год Железа‑Коровы (1361). До него все настоятели были уроженцами Кама, но Кюнпан Намха Пэлсанпо родился в Тибете.

Дхармасвамин Намха Пэлсанпо родился в Дар‑юле, что в Пэн‑юле, в год Воды‑Курицы (1333). Отцом его был милостынедатель Еше Ринчен, а матерью – Чугмо Пэллэ. С пяти лет всякий раз, видя страдания других людей, он испытывал великое сострадание и плакал. [102а] В юности он всегда чувствовал себя голодным, нищим, а мать так и прозвала его – Нищий. Звали его также Йонтэн Гьяцо, Кюнгаво и Намха Ринчен.

– Под влиянием моих былых деяний имена были многочисленны, – говорил он.

В семь лет, в год Земли‑Зайчихи (1339), стал послушником в присутствии упадхьяи ламы Намлэгпы и ачарьи Доньопы и получил имя Намха Гьялцэн Пэлсанпо. В восемь лет у него проявилась способность к предсказаниям. В 10 лет он заучивал записи и комментарии по Хеваджра‑тантре и другие тексты. У него наблюдались знаки, свойственные Шаданга‑йоге, хотя он не занимался созерцанием. В 11 лет он ощущал безграничное сострадание и печаль. Он постиг смысл абсолютной природы (gnas‑lugs zab‑mo), основываясь на трудных для понимания сочинениях, обрел чувство призрачности смерти, вспомнил свои прежние рождения в Индии, в Цане и в других местах. Позднее, погрузившись в созерцание, смог узнать свои будущие рождения. Он рассказывал, что в течение двух ночей видел и слышал проповедь Учения Владыки Авалокитешвары. Он имел многочисленные подобные видения, но в большинстве случаев не рассказывал о них. Дал торжественный обет провести в этом месте 18 лет. Намха Пэлсанпо сказал: «Всего суждено мне прожить 34 года, но, благодаря благословению глубоких наставлений, это неопределенно».

В 18 лет он слушал у Чойчже‑ламы и Лочена Чанцэ Калачакру, «Бодхисаттвачарьяватару», «Thub‑paʼi dgons‑rgyan», Джатаки и другие тексты. Он мог запомнить их и повторить после одного лишь прочтения. Он говорил: «Вероятно, в прошлых жизнях я много занимался Калачакра‑тантрой. В этой жизни я тоже справлюсь с этим! Хотя я и не стараюсь понять ее скрытый смысл⁸⁰⁹, я знаю его. Сначала я думал, что это еретическое учение, но теперь нет никого, кто бы больше интересовался Калачакрой, чем я!» [102б]

Однажды Намха Пэлсанпо рассказал, что видел, как его тело наполнилось светом, исходящим от украшения на браслете Сангье Доньо (Амогхасиддхи), держащего в руках чашу для подаяний (патра), сделанную из камня вайдурья и заполненную амритой, при этом он погрузился в глубокое сосредоточение ума. Он также говорил: «В прошлой жизни я долго занимался созерцанием в Цане. Быстрое продвижение в созерцании в этой жизни, вероятно, поэтому».

А значит, он допускал, что был Дхармешварой, сыном махасиддха Юмо (основателя школы чжонан). Созерцая по системе Шаданга‑йоги, он видел сон, как пил чашу молока, но не смог выпить ее всю. Он сказал: «После года созерцания я достигну состояния будды».

Всего он служил шести учителям: Лочену Чанцэ, Доньо Гьялцэну, Тогмэпе, Чойчже Лама Дампе, Дхармасвамину Ратнакаре. После этого в 27 лет он принял полное монашеское посвящение в Лхасе в присутствии Чотэн Кенчен Таши Цулпы, карма‑ачарьи Цуллавы и ачарьи Тонгьяла. До 29 лет он без перерывов, в летний и зимний периоды ученья, проповедовал Калачакру, Хеваджра‑тантру, «Бодхисаттвачарьяватару», «Thub‑paʼi dgongs‑rgyan»⁸¹⁰, Джатаки и учение Ламдэ.

Когда ему было 29 лет, скончался Ратнакара. Намха Пэлсанпо совершил погребальный ритуал и создал большое изображение покойного, а также Виджая‑чайтью⁸¹¹. Затем он занял пост настоятеля. 15 лет он вел занятия и написал множество трактатов, таких как «sByor‑drug‑gi khnd‑yig ngo‑sprod» («Введение к руководству по Шаданге»), «rTsis‑yig» («Астрономия согласно Калачакре») и другие тексты. Он также заботился о многих учениях с помощью тайных наставлений.

Намха Пэлсанпо собирался широко проповедовать и Калачакру, но не слишком преуспел в этом. Много времени он проводил в уединении. Шесть или семь раз он съездил в Согчу. Он занимал пост настоятеля до 43 лет, и монастырь процветал. Монашеская община сильно возросла численно.

Затем он пригласил на пост настоятеля Драгоценного Таши Пэлцэгпу. Сам же Намха Пзлсанпо провел четыре года в Сэле и практиковал степень утпаннакрамы Самвары и Красного Ямантаки (gShed‑dmar). [103а] Также он практиковал сампаннакраму по методу Шаданги. Еще раньше, в 39 лет, он сказал, что большое несчастье случится с ним в 47–48 лет. Он скончался в 47 лет, в год Земли‑Овцы (1379). В следующем году Обезьяны (1380) был создан субурган и его большое изображение.

Великим был этот святой, во многих жизнях занимавшийся созерцанием, чем сильно выделялся.

Он, бывало, говорил:

– Раньше в Арьяварте мы склонялись к неправильным воззрениям, но, познакомившись с учением Калачакры, я смог практиковать Шаданга‑йогу в Земле снегов.

Он говорил:

– Когда мне было пять лет, пробудились во мне воспоминания о прошлых жизнях. В семь лет я предался религии, в девять – понял мантраяну. В 16 лет я по‑настоящему понял Праджняпарамиту и ваджраяну. Теперь я понимаю, что нет различия в смысле трех колесниц.

Дхармасвамин Таши Пэлцэг родился в год Земли‑Свиньи (1359). Отцом его был Кюнга Шеньен, а матерью – Чжампэлкьи. Он встретился с Дхармасвамином Ратнакарой, пришедшим с севера, и тот приласкал его, благословил и предсказал, что он станет предметом поклонения для многих. В шесть лет ачарья Гомпа Риншон научил его читать и писать. Когда ему исполнилось 11, его препоручили ачарье Ринчен‑пэлпе, который был наставником учения кагью, и даровал ему знания Сутр и Тантр.

Он практиковал великое воздержание и обладал большим даром предсказания. У ачарьи он слушал три тантры – Самвару, Калачакру и Хеваджру с их наставлениями. В особенности он стал знатоком Хеваджра‑тантры (brTag‑gnyis). Он слушал изложение многих текстов, например, «Бодхисаттвачарьяватару» и «Праджняшатаку»⁸¹². [103б] В 17 лет стал послушником в присутствии упадхьяи Ринпоче Намха Пэлсанпо и ачарьи Нэтэн Ринчен‑вё. Он получил имя Таши Пэлцэг Ньи‑мэ‑Ванпо Сунвэ‑Гоча. Это имя приснилось Ринпоче Намха Пэлсанпо, и поэтому он получил его.

Полное изложение ритуала посвящения Шри Калачакры он слушал у Чойвана Второго. После этого он слушал изложение Шести учений Наро, махамудру и многое другое.

Непостижимый знак степени Пути проявился в нем. Он прослушал полный набор учений кагьюпинцев, которым владел Ринпочева. А когда он получил изложение Шаданги, перед ним открылись многие врата созерцания. Кроме того, он слушал Шадангу Шавари⁸¹³, Шадангу Дхармасвамина Сонама Гьялцэна, «Панчак‑раму» Гухьясамаджи, «Nag‑khrid‑skor», «dMar‑khrid» (по Гухьясамадже), «dbU‑sems‑kyi sems‑bskyed»⁸¹⁴, «bLo‑sbyong Don‑bdun‑ma» (написанную Ланру‑танпой), «gShed‑dmar Shin‑tu spros‑med» (ритуал посвящения Красного Ямантаки), Ламдэ, Чод и т. д.

В 18 лет, в год Огня‑Дракона (1376), Таши Пэлцэг занял пост настоятеля и повернул Колесо Закона. В 20 лет, в год Земли‑Коня (1378), в месяце карттика он отправился в Лхасу. Ситу Гэлонва из Цэлпы и чиновник Тагпа из Ньелпы организовали ему пышный прием. В Ракатаге он встретился с Лоченом Чанцэ, приехавшим в Уй. Там он получил полное монашеское посвящение в присутствии Лочена Чанцэ, действовавшего как упадхьяя, лоцавы Тагпа Гьялцэна – как ачарьи и лоцавы Намха Санпо – как тайного наставника. У Лочена Чанцэ он слушал полный ритуал посвящения Калачакры, Цикл Самвары согласно Кришна‑чарье (Нагпопе), посвящение Амитабхи и другие тексты.

От Лотагпы он получил толкование, основанное на практике Гухьясамаджи (gSang‑ʼdus dmar‑khnd), и много посвящений, включая Хеваджру, Самвару и др., «Калачакра‑тантра‑тику» (Dus‑ʼkhor rGyud‑ʼgrel, т. е. «Вималапрабху»), основной текст и комментарий к «dBang‑mdor bstan‑rtsa‑ʼgrel»⁸¹⁵, «Don‑dam‑bsnyen‑pa»⁸¹⁶, [104а] части «Вималапрабхи» (Sems‑ʼgrel), «Dus‑zhabs snyan‑brgyud», четыре «gSal‑sgron» Юмо, «Шри-Калачакра-упадеша-сурьячандра-садхану»⁸¹⁷,«„Yе-shes spyan-sgrub»⁸¹⁸, «dPe-med ʼtshoʼi sbyor‑drug»⁸¹⁹, Шадангу, написанную Манлунпой⁸²⁰, Шадангу Гухьясамаджи (gSang‑ʼdus sbyor‑drug)⁸²¹, «Калачакроттара‑тантру» (Dus‑ʼkhor rgyud phyig‑ma)⁸²², «mDor‑bsdus dang‑poʼi ʼgrel‑pa mi‑gyo snang‑ba»⁸²³, Шадангу Будона⁸²⁴, «gDan‑bzhiʼi ʼgrel‑pa»⁸²⁵, кадампинский «Ламрим» и другие тексты.

Он сделал большие подношения, например, позолотил облачение Владыки (Чо‑во) в Лхасе и подарил жертвенные светильники. Утверждается, что Ринпоче Намха Пэлсанпо скончался в год Земли‑Овцы (1379). Но в «Жизнеописании» Драгоценного утверждается, что он стал аскетом в 43 года, в год Коня (1378), а умер в 47 лет и занимал пост настоятеля 15 лет. А в «Жизнеописании» Таши Пэлцэга сказано, что его назначили настоятелем в год Змеи (1377), а в следующем году Овцы (1379) скончался Дхармасвамин Намха Пэлсанпо. Таким образом, в датах этих двух источников есть различие.

При кремации останков Драгоценного (Намха Пэлсанпо) шел цветочный дождь, а из пепла извлекли много изображений и реликвий. Состоялся пышный погребальный ритуал. Сделали серебряный реликварий в локоть высотой, большое изображение и заказали копии многих религиозных книг. После этого Таши Пэлцэг был посредником, когда Чончжи повел войско против Карцэвы. Затем он отправился в Таглун и много проповедовал там. В делах своих следовал примеру прежних учителей. Его слова распространились повсюду.

Таши Пэлцэг ввел правило, запрещающее приносить мясо в пределы монастыря. Однажды он послал подарки преемнику Чжецюна Чилхэпы, который был известен как перерожденец Арьи Нагарджуны, и устроил чай обитателям монастыря. Во сне однажды увидел себя в драгоценной короне, украшенной изображениями Пяти Дхьянибудд. Несколько раз он видел во сне, что был назначен наставником Учения. [104б] Следуя этим снам и чтобы распространить Учение, а, в частности, чтобы исполнить желание аскета Намха Пэлсанпы, он сделал обильные подношения чая всем монашеским общинам в Уе и Цане.

Позднее Таши Пэлцэг провел четыре года в строгом уединении. Созерцая, он подвергся большому искушению. Он встретился с Дхармасвамином Кюнгой Таши, приехавшим в Радэн, и прослушал у него ритуал посвящения 15 богинь Найратмы (Дагмэмы) учения Ламдэ, систему Нигу (сестры Наропы) и многие другие тексты. После этого произошло восстание пагмодупинцев. Тем временем он сделал обильные подношения и увещевания. Затем отправился в Лхасу, чтобы встретиться с приехавшим туда Ван‑Тагпой Гьялцэном и сделал обильные подношения: 300 мер масла для светильников Владыки (Чово) в Лхасе, четыре сана золота для золочения лика Владыки, убранство для Чово, балдахин и мандалы. В тот раз он посетил Ерпа, Цэл и другие местности. Он также создал изображение Таглунтанпы и передал его в Гампо. Изображению Дагпо преподнес облачения и золотые жертвенные светильники. Дал некоторую сумму денег на расходы по поддержанию светильников.

Таши Пэлцэг пожертвовал Санлуну светильники и одежды, а Чен‑а Чойкьи‑Сэнгэ преподнес девять видов предметов, включая мантию, а кроме того, чай и много подарков. Дважды посетил Верхний Кам и северные области (Чанри). Он также выступал как посредник, принимал приношения и много проповедовал. Когда его пригласил Чжампен Сэнгэ из Согпы, он посетил Кон и был упадхьяей при посвящении в монахи Чен‑а Намха Палцэга Гьялпо.

В это время Чончжи Сонам Ринчен из Дихуна развязал войну в Ронпо. Таши Пэлцэг попытался посредничать в случае увещевания по возмещению наложенного штрафа, но Чончжи не слушал его. [105а] Когда по пути в Пагмоду он приехал в Самье, его пригласили в Нэдон выпить чаю. Он посетил все святыни этого монастыря, и, в частности, долго стоял, прижав к сердцу чашу (капалу) упадхьяи Шантаракшиты. Однажды на пути в Чимпу сопровождавшие его никак не могли подняться по крутому склону, но многие видели, как сам Драгоценный шел, не касаясь земли ногами.

Когда Таши Пэлцэг приехал в Нэдон, Ван‑Тагпа Гьялцэн вышел встретить его в Чанлин Дубши. Он оставался в Нэдоне четыре дня. Ему преподнесли несколько мер серебра, золотые чаши и одежды. Он посетил также Тадуг и Цэтан. Один день он провел в Цондуе, а затем отправился в Тэл. Чиновники Тэла устроили ему большой прием. Поклонившись драгоценному изображению в соломенной хижине, он высказал торжественные пожелания⁸²⁶.

Какой‑то бог овладел сопровождавшими его, и многие из них сошли с ума. Таши Пэлцэг сделал большие подношения Чен‑а Сонам‑Тагпе и преподнес общине чай. Тэлпа (чиновник этого селения) также воздал ему честь и сделал большие подношения. Он посетил Таглун Тагмо, а на обратном пути Лхасу, Лантан и другие места. Приехав в Гьятаг, он проповедовал Учение, и в это время пошел цветочный дождь, прибив пыль. Примерно тогда же Дхармасвамину Дэшиншегпе нанес визит чиновник (кит. да‑цзин), приехавший пригласить его в Китай. Узнав, что Тогдэну Сонаг Гьяво нужен чай, а Гомо Ринпоче Санпэлпе сливочное масло, он дал им немного. Когда они собирались сделать большое изображение, он сказал: «Копайте здесь!»

Они копали и нашли большой камень. Также он увидел ручку синего кувшина, который должен был вот‑вот разбиться. Бесчисленны были его слова и поступки, продиктованные его предвидением. Однажды, заболев, он велел читать вслух Священное Писание, обтерев пыль с книг. Это заняло три года у 250 монахов. [105б] Примерно в то время он получил подношения от Арипы.

Раньше в земле Меншан был обычай сжигать живьем шесть‑семь человек, когда умирал кто‑нибудь. Чун Чатэлпа, проявив сиддхи, прекратил эту практику. 30 лет они воздерживались от этого. Примерно в то время прежний Ринпоче послал от себя одного горца, и они дали обет 12 лет воздерживаться от убийства жертв. После этого Таши Пэлцэга попросили послать еще человека, и он отправил ламу Чжам‑пэла Сэнгэ, который проповедал Учение царю Меншана⁸²⁷ Тхакуру. Он послал лому царю много подарков, например, изображение своей шапки и свое послание с подарками министрам Вимале и Тирмалэ (Тирумале). Царь сказал:

– Вообще настоятели Таглуна стали защитниками Меншана со времен Мар‑юл‑гуру.

И пожертвовал (т. е. отказался) ему обычай так называемого огненного колеса (me‑ʼkhor, сожжение человеческих жертв). Таши также подарил много золота человеку по имени Мэнлунпа, чтобы заставить его воздержаться от обычая огненного колеса. Царь Ньюнти (Кулу) по имени Ратна тоже пожертвовал ему этот обычай, т. е. обещал воздерживаться от него. Однажды он сказал: «Опасность угрожает этому царству!»

И, посоветовав всем исполнять обряды, попросил Ван‑Тагпа Гьялцэна совершить большой ритуал. В своем дворце он тоже совершил многие ритуалы. Но, несмотря на все это, случилось сильное землетрясение, и разрушились многие кельи монастыря и восточные ворота вихары. Полтора месяца ему пришлось жить в палатке в Кумбумтаге. Во время отсутствия его слуги к нему пришло стадо горных баранов. Большинство животных ушло, а некоторые остались и лизали его одежду. Он был наделен дивным ароматом добродетели, и даже вещи, окружавшие его, источали этот аромат. Когда ночью он зажигал светильник, его тень была еле видна. Он мог проходить сквозь закрытую дверь внутрь и наружу. [106а] Высшие местные чиновники и китайские чиновники (да‑цзин) не могли выдержать его сияния и выказывали смирение.

Таши Пэлцэг отправился в Пагмоду и стоял во главе общины во время погребальных ритуалов по покойному Чен‑а Ринпоче Сонаму Санпо. Настоятель Тагпа Гьялцэн принимал его в Дода. В тот день, когда он прибыл в Тэл, в небе появились три радуги в форме ворот и ограды, а также четыре‑пять радуг в форме половин дверных рам В тот раз он провел там четыре дня. Через два дня около полудня, собравшись идти в Янген‑нансо, он сказал:

– Все эти дни благоприятны! Все звезды благоприятны! Сегодня я буду очень занят!

Сказав так, удалился. Закончив полуденную трапезу, он недолго сидел в созерцании, а затем сказал:

– В отдельном доме приготовьте чай и пригласите туда упадхьяю и ачарьев Тэла, а также обитателей старого и нового монастыря! Я предложу им чай. Приготовьте также высокое сиденье для Дхармасвамина Сонама Гьялцэна и застелите его моим красным ковром. Слуги должны препроводить его туда и посадить на это сиденье.

Когда Дхармасвамин уселся, он преподнес ему подарки и сказал:

– Владыка Пагмодупа, воплощение будды Кракучанды (ʼKhor‑ba‑ʼjig), совершил в этом месте великие труды на благо бесчисленных живых существ. После него за монастырем присматривал Кьюра Ринпоче. Затем от прихода на пост настоятеля Чен‑а Ринпоче до настоящего времени за монастырем присматривали его незапятнанные последователи. Теперь Вам следует возглавить и повести многочисленных учеников. Вы будете не ниже ваших предшественников по милосердию и трудам!

Чен‑а Ринпоче ответил: «Я буду поступать по Вашему повелению!»

Когда он добрался до Нэдона, между переправой с Ньянпо и другим берегом было около двух саженей (ʼdom), [106б] и некоторые видели, как он пересек реку на лошади, а Лэчен Рингьялва видел, как он слез с лошади и прошел по воде. Было много подобных видений. Ван‑Тагпа Гьялцэн встретил его у коновязи, угостил, преподнес подарки и провожал до Часы.

Его попросили приехать снова, но Таши Пэлцэг ответил: «Больше я не приеду».

И вернулся в Таглун. От императора Е‑вана (Юн‑лэ, 1403–1424) он получил титул Гушри (Гуши), серебряную печать, грамоту (kao‑ming; кит. гао‑мин) и много подарков. После этого он неожиданно серьезно заболел из‑за каких‑то дурных воздействий (sku‑gnb)⁸²⁸, и совершил сложный ритуал. Он назначил на пост настоятеля Дхармасвамина Жанчуба Гьяцову. Через некоторое время его здоровье поправилось, и когда его спросили о причине, он сказал:

– После жестокого приступа уныния жизненное дыхание (прана, rlung‑sems) собралось в сердце и проникло в авадхути. Из‑за этого я увидел перед собой в небе всех учителей линии: от Ваджрадхары до моего коренного учителя⁸²⁹, ниже стояли многочисленные божества‑покровители (идамы), кроме них – будды, бодхисаттвы, монахи и пратьекабудды. Ниже стояли виры⁸³⁰ и дакини вместе с Защитниками религии (дхармапалами). После этого я пребывал в сущности махамудры.

Много раз он допускал, что в нем снова явился Таглунтанпа Великий. Затем сильно простудился и умер в 66 лет в год Дерева‑Дракона (1424). Перед смертью его спросили: «Куда нам обращать наши молитвы?»

Таши Пэлцэг ответил: «В последний день погребального ритуала я появлюсь в небе над травяной хижиной Пагмодупы и приму ваши молигвы. Как и прежние ушедшие учителя, я приму ваши молитвы в Тушите».

Затем прозвучала небесная музыка, и все увидели над дворцом неподвижно стоявшую сияющую белую колонну. После кремации в пепле нашли четыре закрученных направо раковины и многочисленные реликвии. [107а] Во время кремации, там, где поднимался дым от костра, шел дождь из четырехлепестковых цветов и реликвий в виде их пыльцы; некоторые цветы упали в чашки присутствовавших монахов.

Дхармасвамин Жанчуб Гьяцо родился в год Воды‑Овцы (1403). Этот год Воды‑Овцы (1403) был 45‑м годом жизни Дхармасвамина Таши Пэлцэгпы. Об этом Драгоценном Пэл Качопа сказал: «Из‑за очень многих прежних кармических деяний я займу место этого Учителя в северной области и завершу его труды». Он стал Таши‑Тагпой, учеником Куелвы, и поэтому было много доказательств того, что прежде он был Пэлом Качопой. В 22 года, в год Дерева‑Дракона (1424), он занял пост настоятеля и занимал его семь лет, до года Железа‑Собаки (1430). Затем он стал аскетом, бродил по горам и долинам, заботясь о благе других. Потом поселился в хижине. В конце жизни странствовал по Конпо и Каму и заботился о многочисленных учениках. Он скончался в 46 лет, в год Земли‑Дракона (1448), в Докаме (Амдо).

Дхармасвамин Таши Пэл‑вёпа родился в год Земли‑Мыши (1408). Пост настоятеля занял в год Железа‑Собаки (1430) в 23 года и занимал его 31 год. Скончался в 53 года, в год Железа‑Дракона (1460).

Драгоценный Дхармасвамин Агван‑Тагпа Пэлсанпо родился в год Земли‑Собаки (1418). Он служил многим святым и усердно изучал Праджняпарамиту и Тантра‑питаку. Слушал наставления по практике созерцания. Придя в Цан, служил многим святым людям, включая Всезнающего Чойкьи Гьялпо. Жил во многих местах: Пэлмо‑чойдине, в Лачи (возле Ньенама). Слава его распространилась повсюду. [107б] В 44 года, в год Железа‑Змеи (1461), занял пост настоятеля. Нет равных ему по знанию внутреннего (т. е. в понимании шуньяты) и концентрации ума. Не покидая своего сиденья, прославился заботой о великих вихарах, вплоть до царства Чжан. Все трипитакадхары, служившие ему, не могли охватить глубины его мудрости и испытывали смирение. Жизнь его была добродетельна. Дом его и земли наполнились богатством. Он строил большие изображения и раздавал милостыню. Многие другие его деяния непостижимы. Когда Вену Ринпоче исполнилось 13 лет, он назначил его настоятелем, а сам стал аскетом. Так и живет.

Драгоценный Дхармасвамин Таши Пэлпа родился в Чема в год Железа‑Змеи (1461). Полное учение кагьюпинцев он слушал у Драгоценного Дхармасвамина. В 13 лет занял пост настоятеля.

Вообще «в этой снежной стране Тибет, – как сказано на каменной колонне в Лхасе, – с тех пор, как чудесный Лхацюн Вё‑дэ Пугьял основал это царство и вспахал землю⁸³¹, они правили как самые великие цари Тибета». От Ньяти‑цэнпо Вё‑дэ до Ралпачана 42 царя этой династии непрерывно защищали своих тибетских подданных. Долго правила их династия, и велика была их милость. [108а] Дхармараджа Тисондэцэн был милостынедателем буддийской общины, а махаупадхьяя Шантаракшита – упадхьяей. Семь мужей испытания и другие стали монахами, и все посвященные безупречно хранили моральные заветы. Все они могли излагать Трипитаку с помощью своих познаний, но Дарма довел Учение до исчезновения.

Таким образом, учение и посвящение в монахи не существовало в Тибете более 67 лет. После этого более 70 лет уроженцы Уя и Дана боролись друг с другом, и нигде не было монашеских общин. Затем по милости Лаченпо и шести или десяти мужей из Уя и Цана число монашеских общин быстро выросло. Но в период гражданских войн между разными монастырями и позднее, когда монгольские войска пришли в Радэн, было убито около пятисот монахов. В Гьяле было убито около сотни людей и лошадей. Было много подобных несчастий. Позднее, по милости Учителя Пагпы, сакьясцы стали повелителями Уя, Цана и Кама. Но позже из‑за внутренних междоусобиц между их последователями Учение не продержалось более 75 лет.

Затем вновь ученики Наставника Дагпо и каждый из их учеников основали большие монастыри. В Дэнса Тэле после смерти Довэ‑Гёнпо (Пагмодупы) долгое время не было настоятеля, и начался разброд. В тибетской земле Дихун Тэл была крупнейшая монашеская община. Позднее сакьясцы сожгли этот монастырь. Сама вихара и все священные предметы погибли в огне. Настали тяжелые времена.

Монастырь Таглун. Основал этот монастырь Таглунтанпа, и с той поры и поныне там прошла длинная череда учителей. Вихара и монашеская община отличаются великолепием. До нынешнего времени они не претерпели никакого ущерба. [108б] Во времена великого смятения, вызванного появлением монгольских войск, хотя войска и прошли через Пондо, Таглуну не было нанесено ни малейшего ущерба. Позднее, когда обитатели Дихуна собрали войско из подданных царя и монастыря и захватили большую долину Цэтан, их полностью разгромила сотня обитателей Таглуна. Можно сказать, что хотя от основания этого монастыря и до сегодняшнего дня прошло много лет, но строгое правило, не позволяющее женщинам даже смотреть в сторону монастыря, и течение религиозной практики не нарушались, и поэтому этот монастырь никто не одолел. Следует знать, что так было благодаря благословению сиддхов, появлявшихся среди его учителей. Я думаю, что эти учителя были знатоками совершения благоприятствующих ритуалов, и поэтому монастырь столь долго наслаждается благополучием. С основания этого монастыря в год Железа‑Мыши (1180) до нынешнего года Огня‑Обезьяны (1476) прошло 297 лет.

Сангьевён родился в Докаме в год Железа‑Свиньи (1251)⁸³², когда Сангье Ярчону было 49 лет. Ребенком он был увезен родителями в другое место. Когда они переходили через перевал Ланлин, он надел пару сандалий и, пройдясь по снегу, оставил отпечатки носков сандалий на поверхности снега. Он был воплощением Учителя Гампопы. Первым из его многочисленных чудес были описанные выше отпечатки на снегу. Позднее, когда некоторые из его мальчишек‑приятелей уходили в горы собирать корешки, он создавал многочисленные фантомы детей, похожих на них, и играл с ними. В Дэ он стащил украшения у девушки, и несколько мужчин преследовали его, но он создал между ними и собой большое озеро, через которое они не смогли переправиться. Таковы были чудеса, совершенные им в детстве. [109а]

В 13 лет Сангьевён стал послушником в присутствии Сангье Ярчона. Он слушал у него полные наставления кагыо и большую часть Учения, исходящего от Довэ‑Гёнпо Пагмодупы и бытующего среди обитателей Таглуна в виде устной традиции. Не было ни одной Питаки или Тантра‑питаки, оставшейся ему неизвестной. Он проповедовал большие комментарии к мадхьямике известному знатоку ее упадхьяе Тансагпе и другим. Проповедовал также «sGron‑ma gsal‑ba»⁸³³, комментарий к Гухьясамадже и многие другие тексты тем, кто хотел послушать их изложение. Имя его было Тагпапэл.

Когда умирал Сангье Ярчон, настоятелем стал Тагпапэл. Вообще этот Сангье Ярчон проводил большую часть времени в уединении, но когда туда приезжал Пагпа, он посещал общину и встречался с Пагпой. В тот раз он поручил Пагпе своего племянника Мангала‑гуру. Сангье Ярчон сам сказал Мангала‑гуру о причинах его назначения настоятелем. Эти двое, Тагпапэл и Мангала‑гуру, оспаривали пост настоятеля, но Учитель Пагпа поддерживал Мангурву (Мангала‑гуру).

Пробыв настоятелем один год, Сангьевён был вынужден уйти в Кам. Он собрал все, даже засохшие экскременты из отхожего места, сложил в шкуру и унес с собой из Таглун Чойчже. Он унес священные предметы: посох Досточтимого Милы и его ковш. Посланец из Сакья умолял оставить посох и ковш, но он не отдал их. Тогда посланец предложил ему:

– Дай мне твои чашу и посох. Я скажу, что они подлинные.

Но Сангьевён сказал:

– Не делай такого! Потом люди не будут верить ни в подлинные, ни в фальшивые реликвии. [109б]

Сопровождавшие его монахи тоже просили оставить эти предметы, но он сказал:

– Сангье Ярчон сказал мне, что я не должен расставаться с этими вещами до моей смерти! Если я не сделаю этого, то умру!

Сказав так, он заболел. Монахи много молились, и он выздоровел. После этого он отправился в Кам в год Огня‑Мыши (1276).

В 26 лет он основал Ривоче. До сегодняшнего дня это крупнейший монастырь; в Каме. По моему мнению, Сангье Ярчон, вероятно, видел начало и конец этих событий и велел обоим племянникам быть настоятелями. Он скончался в 46 лет в год Огня‑Обезьяны (1296).

Допа Дарма Шераб родился в Гондэ‑Доре в год Земли‑Мыши (1228), когда Сангье Ярчону было 26 лет. Став учеником последнего, он слушал у него тайные наставления. Он говорил: «Я повстречал Сангье Ярчона, когда он был Индрабуддхи, и с тех пор следовал за ним в течение многих жизней. Теперь я полностью получил его милость».

В 61 год он основал Конгён, а скончался в 83 года. Он достиг мастерства на пути махамудры и мог простым приказом вызывать своего Защитника религии. Когда Ацара Паши прибыл в Дам, он попросил нескольких слуг присматривать за лошадьми, и Дарма Шераб послал прислуживать ему обезьян. Сначала он верил только Вёнпо и поэтому передавал подношения в Ривоче. Он мало верил в Мангала‑гуру. Позднее же обычно говорил, что Мангала‑гуру тоже сиддха, и делал ему обильные подношения.

Его племянник – Мангаларатна. После него пост настоятеля занимали Ньяммэ Тагпа Гьялпо, Кьечог Намха Ньинпо, Намха Пэлцэг Гьялпо, Пэлцэг Гьяцо и Пэлцэг Санпо. [110а]

 

 

Ямсанпа

Главным учеником Догёна (Пагмодупы) был Сарэ Кэлдэн Еше Сэнгэ (Сарава). В прежней жизни, когда он родился в Чипуге (в Каме), его звали Цолпа, а родовое имя его было Ларду. Его матерью была Марса Падма. Один йог, сведущий в Цикле Самвары, пришел с непальско‑тибетской границы и дал ему посвящение. У этого йога была жена и черный слуга. Он отдал их ему. Жили в той стране пятеро братьев, и пятый увез его жену. Сам он, опасаясь убийства, спрятался в амбаре. Черный слуга сказал ему:

– Не нужно бояться! Я убью их всех сразу.

У него на ладони был знак меча, и он убил похитителя.

Кажется, что Учитель, давший ему посвящение, был Самвара, жена – Ваджраварахи (дакиня), а черный слуга – Шри Натха (Пэл Гёнпо), – так говорил сам Сарава.

В этой жизни Сарава родился в Мёнгаре. В юности, когда он пас коз и смотрел с вершины холма на горы, где был монастырь Пагмодупы, в нем проявилась способность к глубокому созерцанию. Однажды два аскета‑созерцателя спорили о практике. Он подумал: «Если это созерцание, то я знаю, как созерцать».

Придя в монастырь, он встретился с Догёном, который сказал ему:

– В прошлой жизни ты был великим созерцателем, но есть все же нарушения твоих обетов. Когда ты был в утробе матери, ее тело чувствовало себя свободно, потому что в прошлом ты был хорошим аскетом, и поэтому в тебе проявилась природная способность углубленного созерцания. А знаком нарушения обетов в прошлой жизни является твоя привычка спать лицом вниз.

Затем Догён ввел его в собственный Ум, и он достиг замечательного прозрения. Он получил имя Кэлдэн Еше Сэнгэ. [110б]

Позднее он основал монастырь Сарагён в Тарабе. В верхней части стен своей комнаты он нарисовал сцены из прошлой жизни. Он много молился в Пагмоду и построил там большое здание.

Ему служил ученик Ямсан Чойчже. Он родился в Мармо, что в Цаншеле, в год Земли‑Коровы (1169). Отцом его был Данмочам, матерью – Шанчам Бумкьи, которая была дакиней. В детстве его увезли в Чашин, и он стал знатоком жертвоприношения Трем Драгоценностям (dKon‑mchog⁸³⁴). Один крестьянин как‑то сказал ему: «Было бы хорошо, если бы ты стал монахом!»

Он стал послушником в присутствии уроженца Цана Дин Кенпо Чойтона, известного под именем Чоймёнлам. После этого он слушал изложение Винаи и учения кадампы у учителя в Чекаре. Состояние самадхи естественно проявлялось у него. Учитель говорил о нем: «У этого послушника хорошая сила созерцания».

Тогда он решил стать монахом (гэлоном) и в 1