Публикуется по изданию:
Рерих С.Н. Индивидуальная беседа с К.А. Молчановой в гостинице «Советская». Москва, 8 мая 1987 г. // «Будите в себе Прекрасное…»: к 110-летию со дня рождения С.Н. Рериха. Сб. В 2 т. М.: МЦР, 2016. Т. 2: 1977–2016. С. 140–142.
Индивидуальная беседа с К.А. Молчановой
в гостинице «Советская».
Москва, 8 мая 1987 г.
К.А. Молчанова: Святослав Николаевич! Что Вы могли бы вспомнить сейчас из жизни на северном побережье Ладожского озера, в г. Сортавала или, как тогда он назывался, в г. Сердоболе?
С.Н. Рерих: Нужно запечатлеть пребывание Николая Константиновича в Сердоболе, что было бы хорошо со многих точек зрения.
К.А. Молчанова: Но сейчас хотелось бы поговорить о Вас лично!
С.Н. Рерих: Мы много ездили там по фьордам и шхерам. Одно лето провели на острове Тулола. На острове было полно всевозможных птиц, дичи. Там было поместье одного русского купца [1], где мы и жили. Дом стоял на возвышенности, недалеко от пристани. И оттуда мы ездили на катерах по причудливым заливам Кирьявалахти. Все места очень красивы, и я много писал с натуры под руководством Николая Константиновича, довольно много, в том числе и на Валааме, и на Святом острове, где жили тогда отшельники.
К.А. Молчанова: Сохранились ли Ваши работы того времени?
С.Н. Рерих: Может быть, и сохранились, но у меня их нет. Все наши вещи после отъезда были в Выборге, потом в Гельсингфорсе [2]. Часть попала в Ригу.
К.А. Молчанова: Были ли тогда запомнившиеся Вам интересные встречи?
С.Н. Рерих: Их было много, конечно, интересных и красивых встреч. Несколько раз мы были на Валааме. Там помню хорошие сады, в них росли розы, было лесоводство. Объяснялось это тем, что Валаам возник на вулканической почве, и поэтому там особый микроклимат. Хозяйство монастыря всё расширялось, очень хорошо содержалось, в прекрасном порядке. Были свои корабельные верфи. Всюду ходили катера.
Между Валаамом и Сердоболем было пароходное сообщение, всё время ходили маленькие пароходы, которые привозили всё необходимое для монастыря и паломников.
На Валааме тогда ещё было много старцев, древних старцев. Они жили на разных островах и в отдалённых уголках Большого острова. Одно из самых ярких наших впечатлений связано именно с ними. В день святых Сергия и Германа все схимники вышли из своих пустынь и собрались у раки святых, в подземном храме. Мы были на этом богослужении. Они, примерно 25 старцев, стояли вокруг раки. Их суровые и добрые лица с серыми бородами едва были видны под покровом черных одеяний. Худые пальцы держали длинные восковые свечи. Это одно из очень сильных впечатлений того времени. Оно оставило во мне неизгладимый след необычайной возвышенной торжественностью, чистотой.
К.А. Молчанова: Где Вы бывали ещё?
С.Н. Рерих: На Юхинлахти. Там мы жили в имении Реландера. Он был ректором университетского колледжа. Сам колледж и его здания были в городе очень близко от дома Реландера. В Сердоболе мы жили в доме Генеца-Генеценталу.
К.А. Молчанова: Это у моста?
С.Н. Рерих: А разве есть мост? Тогда моста не было. Мы ходили на другую сторону залива, огибая его. Около колледжа было 2-3 холмика, где мы катались на лыжах.
Мы уважали всю семью Реландера, со всеми были прекрасные отношения. Сам Реландер был очень просвещённым и хорошим человеком. У него была минералогическая коллекция, которую он собирал в окрестных местах и в Иеттсамо, на востоке Ладожского озера.
Вспоминаются также директор банка Фрей, очень хороший учитель Йоттунни. Он к нам приходил на дом заниматься со мной и Юрием Николаевичем. Знакомых было очень много. И мы там провели очень интересные дни, богатые впечатлениями.
Сам город Сердоболь был очень хорошо распланирован, поддерживался в хорошем состоянии. Всюду была чистота и исключительно примерный порядок. У нас осталось самое доброе и хорошее впечатление от этих мест. И, конечно, как всё, что бывает в ранние годы жизни, всё ярко запоминается и никогда не стирается в памяти.
К.А. Молчанова: Не собираетесь ли побывать там снова?
С.Н. Рерих: Если бы была возможность, непременно посетил [бы], с удовольствием! Но физически невозможно. Я бы с большой радостью поехал в Ленинград. Хотел в Извару. На это ушло бы 2-3 дня. Но мы не располагаем временем.
К.А. Молчанова: Жизнь в Сортавале – это годы Вашего отрочества. А вот когда Вам было около шести лет, вся семья провела в 1910 году целый летний сезон в эстонском городе Хаапсалу – в Гапсале, как тогда назывался этот курорт. Можете ли что-нибудь вспомнить об этом?
С.Н. Рерих: Да! Мы тогда были в Гапсале, потому что я часто болел от не очень хорошего петербургского климата. Врачи посоветовали нам грязелечение.
______________
[1] Летом 1918 года семья Рерихов из дома Генеца переехала на остров Тулолансаари в дом купца Баринова. В этом доме они жили до конца сентября 1918 года.
Дом Баринова находился на севере острова в деревне Суури Тулола. В ней в начале XX в. жил последний владелец тулонских каменоломен – Матвей Овечкин. Он был сыном крепостного из Ингерманландии. По рассказам, его ещё мальчиком выменял на щенка у русского барина и привёз на остров предыдущий хозяин каменоломен. Матвей стал его воспитанником и позже, унаследовав дело, предпринимателем. На горе Кангаскаллио, рядом с деревней, он организовал добычу камня и на парусных судах отвозил его для продажи в Санкт-Петербург.
Разбогатев, Матвей построил на открытом месте в деревне Суури Тулола большой и красивый двухэтажный деревянный дом по славянскому типу и красиво обставил его.
Вероятнее всего, Матвей Овечкин являлся тем самым купцом Бариновым из Суури Тулола, в доме которого гостил Н.К. Рерих с семьёй летом 1918 года. По одной из версий народ на Тулоле звал Овечкина барином, и таким образом за ним закрепилось прозвище «Баринов». (См.: Памятные места семьи Рерихов в Северном Приладожье: Краткий путеводитель. СПб.: ООО «ИПК «Коста», 2009. С. 31-32.)
[2] Ныне город Хельсинки (Финляндия).
