1914 г.
Картон, темпера. 22,9 х 35,6 см.
Местонахождение неизвестно.
Рерих Н.К. Пламя / Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. - Рига: Виеда, 1992.
Но все в искусстве создается не теориями, не надуманными учениями, не узким направлением, а только стихийно. Только под знаком водительства духа. Это водительство подсказывает, что нужно делать...
Вообще будьте осторожны с теориями искусства. Если вам скажут о теориях и поставят их во главу творчества — не верьте. В этом уже скрыто чье-то бессилие. Это не важно.
Мощь искусства именно в его безотчетности, в его, повторяю, стихийности, в его благой интуиции. Только в таких устремлениях — победа искусства — его таинственная убедительность и заразительность. Интуиция — открывает подлинную радость духа.
Tulola, сентябрь, 1918.
Рерих Н.К. Городу Брюгге / Твердыня Пламенная. Рига: Виеда, 1991.
Помню, как в молодости первое поминание о Брюгге пришло мне от Вилле, звавшего скорей посетить Брюгге, до реставрации. Мы никогда не забудем посещений Брюгге. И колокола, которых нигде не услышишь; картины, как бы на местах их творения; улицы, хранящие следы великих послов прекрасного; стук деревянных сабо по камням мостовой; наконец, столетняя кружевница, манящая в каморку, чтобы показать свое рукоделие. Сколько чудесного и в великом и в малом! И когда писалась опера "Принцесса Малэн", то именно карилльон Брюггских колоколов лег в основу вступительной темы. Посвящена была эта музыка мне, как выразителю образов Метерлинка и обожателю старого Брюгге. Ведь во имя Бельгии, во имя Брюгге я заклинал войну первого марта 1914-го года картиною моею "Зарево". Сейчас облики Малэн и Брюгге в моих картинах живут в шести странах.
Рерих Н.К. Три меча / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Меч деревянный.
Остров, древний псковский город на реке Великой. Крепость на острове. 1879 год. Мы гостили у бабушки Татьяны Ивановны Коркуновой-Калашниковой. На Липенке — старинный дом с большим заросшим садом. Нижний этаж белый каменный, а верхний и чердак деревянные охряные, со ставнями и белыми наличниками окон. Под косогором Великая, а за ней парк какого-то большого поместья с белым екатерининским домом. В саду у бабушки много ягод, немало и репейника. Хочется сразиться с этими драконами. Но меча нет. Впрочем, во дворе живет строительный подрядчик Иван Иванович Чугунов. Все чай пьет вприкуску. У него всякие мастерские где-то. Он услыхал про нужду в мече и скоренько принес новенький. Хорошо сделано, и ручка вырезана с навершием, и длина хороша. Одно горе - меч-то липовый, деревянный, а выкрашен под медь. Нечего делать, и такой послужит. Много драконов было сражено в бабушкином саду...
Меч железный.
1896 год. Академия Художеств. Уже складывается сюита "Славяне". Задуманы "Гонец: восстал род на род" и "Сходятся старцы", и "Поход", и "Город строят". Читаются летописи. Стасов открывает сокровища Публичной библиотеки. В Изваре из старого птичника переделана мастерская. Собраны волчьи и рысьи меха. Нужно славянам и оружие. В придорожной кузне почерневший кузнец кует меч, настоящий, железный, точь-в-точь, как мы находили в курганах. Долго этот меч находился в кладовой. Юрий помнит его.
Меч огненный.
1913 год. Спящим стражам приносится меч огненный. "Меч мужества" понадобился. Приходят сроки. Тогда же и в начале 1914 года спешно пишутся: "Зарево" — с бельгийским львом, "Крик змея", "Короны" улетевшие, "Дела человеческие", "Город обреченный" и все те картины, смысл которых мы после поняли.
Меч огненный — к новым вратам. А вот 1931 год, и все три меча напомнились. В Западном Тибете на скалах высечены издревле три меча. Граница ли? Победа ли? Знак трех мечей встал в памяти.
[1937 г.]