ruenfrde

Лао-Цзы

"Знамена Востока" (1924-1925)

1924 г.

Холст, темпера. 73,6 x 117 см.

Частное собрание.

Картина была продана на аукционе Sotheby's 26 апреля 2006 г.

США

 

Лао-Цзы (кит. «Престарелый младенец», VI-V вв. до н..э.) – древнекитайский философ, автор трактата «Дао дэ цзин», являющийся каноническим сочинением даосизма. Фундаментальные категории учения Лао-цзы – Дао (Путь) и Дэ (Добродетель).

 

Своё имя Лао-Цзы (Лао Дзе, в cтаром написании Лао Дзе) получил из-за того, что родился будто бы седовласым, способным говорить и ходить. Согласно преданиям, однажды в горах он встретился с великим духом, который преподал ему владение стихиями природы и лекарство бессмертия. При Чжоуской династии был архивариусом. Видя упадок царства, разочаровавшись в людях, утративших путь истины и добра, удалился в горы, где написал трактат в двух главах «Дао дэ цзин» («Канон Пути и его Силы»). Написанный афористичным, метафорическим языком, он стал классикой даосизма.

Существует легенда об исчезновении Лао-цзы. Однажды к его хижине в горах подошел осёдланный буйвол и встал у порога. Едва Лао-цзы сел него, как буйвол помчался куда-то далеко на запад и унёс философа навсегда. (roerich-heritage.ru)

 

Рерих Н.К. Душа народов / Твердыня Пламенная. Рига: Виеда, 1991.

За пределами целого ряда китайских императоров, разве не судим мы Китай по Лао-цзы и Конфуцию?

Ведь не по торговле греческой воссоздаем мы достоинство матери классических стран, но по Аристотелю, Пифагору, Платону, по Фидию, по Сократу.

Что бы ни случилось с Германией, она твердо знает великих своих выразителей: Гете, Шиллера, Дюрера, Вагнера и тех, кому не изменит душа народная, что бы ни случилось.  (…)

Ясно, что можно нескончаемо приводить неоспоримые примеры из стран и великих и малых о безошибочном суде души народной. В этих воспоминаниях составится блестящий ряд выразителей стран, выразителей эпох и духа человеческого. Разнообразны будут эти выразители и по времени и по положению своему, по окружавшим их обстоятельствам, но какая-то неоспоримая планетарная ценность выявляется при отборе этих строительных прекрасных имен-понятий. Эти имена, они уже вышли за пределы личности, они уже стали синтетическими мировыми понятиями. Их вовсе не мало, и хранилище планеты, сокровищница творящего подвига, поистине прекрасна. Всеобъемлемостью своею, широтою своею выразители стран, народов, как белоснежные вершины Гималайские, в лучах света посылают друг другу привет, ничем не заслоненный. В дни празднеств Культуры все эти выразители лучших народных стремлений, запечатлевшие их и трудом и подвигом, претерпевшие и не уклонившиеся, будут тем истинным украшением планеты и прибежищем сердца народного, когда оно и болит и тоскует по правде. Не они ли, эти выразители народов, помогут претворить тоску и боль поисков в праздник подвига?

1932.

 

Рерих Н.К. Алтай-Гималаи. I. Цейлон - Гималаи (1923-1924)

Л. Хорн пишет: "С принятием учения об эволюции старые формы мысли рушатся всюду, встают новые идеи на место изжитых догматов, и мы имеем перед собой зрелище общего интеллектуального движения в направлении, до странности параллельном с восточной философией.

 

Небывалая быстрота и разносторонность научного прогресса в течение последних пятидесяти лет не могли не вызвать одинаково небывалого ускорения мышления и в широких вненаучных кругах общества. Что высочайшие и наиболее сложные организмы развились из простейших организмов; что на единой физической основе жизни стоит весь живой мир; что не может быть проведена черта, разделяющая животное и растительное царства; что различие между жизнью и нежизнью есть различие по степени, а не по существу,– все это сделалось уже общими местами в новой философии. После признания физической эволюции нетрудно сказать, что признание эволюции психической – вопрос лишь времени".

 

В "Дао дэ цзин" сделано такое подразделение типов ученых: "Ученые высочайшего класса, когда слышат о Дао, серьезно проводят свои знания в жизнь. Ученые среднего класса, когда слышат о Нем, иногда соблюдают Его, а иногда снова теряют Его. Ученые самого низшего класса, когда слышат о Нем, лишь громко над Ним смеются". Лао-цзы знал это.

 

Рерих Н.К. За Великой Стеной / Нерушимое. Рига: Виеда, 1991. 

Странно читать известие, где так скорбно и обычно говорится о том, что Мавзолей Конфуция в течение многих лет оставался в небрежении. Что это значит в течение многих лет? Какие именно потрясения и перемены заставили забыть даже о величайшей гордости Китая! Впрочем, это забытие лишь односторонне. Может быть, Мавзолей и был забыт, но память и заветы Конфуция продолжали жить, ибо Китай без Будды, Лао-Цзы, Конфуция не будет Китаем.

Какие бы новые познания ни входили в жизнь, все же устои древней мудрости остаются незыблемы.

29 Марта 1935 г.

Цаган Куре.

 

Рерих Н.К. Шатания / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.

Некий профессор ботаники критиковал рост бамбуков на моей картине "Лао-тзе". По словам "непререкаемого авторитета", столь высокие бамбуки не существуют. Профессор, очевидно, не знал об огромных королевских бамбуках Цейлона…

Сколько раз самый наиреальнейший кусок природы назывался небывальщиной! Уж не говорить о красках. Сочетания, этюдно взятые из природы, объявлялись невозможными, а формы зарисованные считались выдумкою.

Поучительно прочесть старые критики художественных произведений. Чего только не писалось о Манэ, о Пювисе, о Сардженте, о Родене, о Гогене!.. Сравнительно немного времени прошло, а уже не верится, что подобная чушь могла занимать печатные строки. Неужели мозг человеческий так извращенно работал? Или какая-то животная злоба и зависть могли так уродовать ум?  (…)

…Борения Леонардо, Тициана, Джорджоне, Греко и других великих "завоевателей" достаточно должны бы показывать, по каким вехам жило творчество, а между тем при каждом новом явлении скрипит отжившая ржавчина.

Изучать! Изучать!..

13 Октября 1940

 

Рерих Н.К. Час Культуры / Листы дневника. Том 3. М.: МЦР, 1996.

Хочется привезти для нашей Академии Наук здешний гербарий и орнитологическое собрание. Удастся ли? Хотелось отвезти русскому народу картины: «Ярослав», «Александр Не­вский», «Открываем врата», «Шамбале Даик», «Снегурочка», «Чаша герою», «Новая земля», «Лао-Тзе», «Армагеддон», «Брамапутра», «Гималаи»... Хотелось, а вышло, что они оста­лись в музеях Индии. Конечно, и здесь действуют во благо, но хотелось их отвезти туда, к своим.

Когда мы были в Москве летом 1926-го, сколько ищущих, отзывчивых молодых людей приходило! Это было уже моло­дое, новое поколение. Выросли они в новых условиях, но ис­тинные ценности ими были осознаны. Не было в них поверхностного американизма, не было напыщенности. И лю­били они потолковать, но не отвлеченно, а действенно, жиз­ненно. Уже в средних летах эти незримые друзья. Живы ли среди всех смятений и потрясений? Успели ли передать сле­дующему поколению, чем пылал дух их? А может быть, и увидимся.

12 марта 1942 г.

 

 

 

 

Начало страницы